По-другому

Хакуэй тихо напевает только ей знакомую мелодию себе под нос и делает очередного журавлика. Ничто больше не доставляет ей удовольствия. Пальцы, давно выучившие все движения, требуют чего-то другого. Книга, прочитанная от корки до корки и по нескольку раз, теперь не вызывает в душе той трепетности, с которой девушка читала каждую страничку. Просто смотреть в окно становится безумно скучным, но на большее Хакуэй не рассчитывает. Люди за стенами дворца ее пугают своими взглядами. Хакуэй развлекает только эта ничем непримечательная мелодия. Но вот только для самой девушки эта песня нечто большее, чем простые звуки и слова. Впервые Хакуэй услышала ее от жителя племени Кога. После заключения договора между ними и империей Ко был разведен большой костер, около которого разгорелся праздник. Тогда Хакуэй сидела в стороне и смотрела на танцующих людей, невольно улыбаясь их беззаботности и радости. Но вот когда справа от нее послышалась нежная песня лиры и вслед за ним потек ласковая голос, девушка замерла и затаила дыхание. Теплый женский голос пел так нежно и трепетно, что Хакуэй подумала о том, что ни один музыкант империи Ко не сравниться с этими. Немного неуклюжее, но мягкое звучание сразу же запомнилось и позже девушка уже во всю пела вместе с остальными жителями племени. Именно в тот момент Хакуэй почувствовала, что ее статус не волнует этих людей. Они просто живут и поют одну за другой чарующие песни. Голос Хакуэй становится громче и вот теперь она не шепчет и не бормочет. Она поет. Поет нежно и ласково. Поет почти также как и та девушка из племени Кога. И эта песня укутывает Хакуэй и девушке кажется, что мелодия уносит ее далеко отсюда. Бумага уже давно лежит на столе, а Хакуэй все поет. Песня сама рвется из ее горла, а девушка только поддается этому небольшому порыву. Хакуэй встает со своего места и распахивает окно. В комнату врывается прохладный ветер и девушка поет ему. Поет о своей глупости и боли, поет о замечательной сестре ее мужа и о самом Му, поет о любви к Коэну и ненависти к расстоянию. Все это складывается в одну завораживающую мелодию, от которой душа хочет радоваться, вот только Хакуэй хочется плакать. Хакуэй поет, приложив руки к груди и прикрыв глаза. Хакуэй поет, забыв о слугах за стенами ее комнаты и людях за окном. Пусть стены не такие толстые, а окно на третьем этаже широко распахнуто, но ведь у девушки тихий голосок. Песня обрывается, когда остается совсем немного – у Хакуэй больше нет сил. Слишком о многом она напоминает девушке. Дрожащим голосом Хакуэй шепчет последние слова, и смотрит на город. Этот прекрасный, отвратительный город. Глаза застилают слезы, но Хакуэй не заплачет. Девушка смахивает соленые капельки, и тепло улыбается. Все-таки какие-никакие, а воспоминания всегда дороги. Где-то за спиной слышатся хлопки и девушка оборачивается. В комнате находится ее муж. Он мягко улыбается и хлопает. Как давно он здесь? С самого начала? Хакуэй давно заметила дурную привычку мужа, он бесшумно прокрадывается в комнату и остается незамеченным до тех пор, пока сам не привлечет к себе внимание. - У тебя очень красивый голос, - говорит Му, подходя к девушке. – Жаль, что никто его не слышал, кроме меня. - Благодарю, - склонив голову, произносит Хакуэй. На губах девушки появляется теплая улыбка. Хакуэй совестливо улыбаться Му не от души, а просто выдавливать улыбку из себя, но ведь по-другому у нее не получается. Она не любит Му, поэтому улыбка не выходит настоящей. Она не ненавидит Му, поэтому ей горько из-за этого обмана. - Я думала, что ты и сегодня будешь занят, - говорит Хакуэй, закрывая окно. - Я тоже, - смеясь, отвечает Алексий, - но сегодня получился небольшой отгул. - Вот как. Повисает неловкое молчание. Хакуэй садится спиной к мужу и мнет складки платья. Еще никто не слышал из ее родных, как она поет. Даже Коэн и Хакурю, которых она любила больше всего на свете. И от этого девушке кажется, будто услышанная Му песня становится какой-то тайной и о ней, Хакуэй, Му узнает все больше и больше. Девушка смотрит на город за окном и мысленно просит, чтобы Му больше ничего не произносил. Но вопреки всем мольбам девушки сзади раздаются шаги, и слышится звон доспехов фаналиса. Шаги останавливаются совсем рядом, и Хакуэй спиной чувствует присутствие мужчины, но все равно не оборачивается. Алексий наклоняется к девушке и говорит: - Не хочешь сходить в город? Хакуэй смотрит удивленно на своего мужа, а он также как и всегда – улыбаясь и ласково. Неужели она не ослышалась и Му зовет ее выйти из душного дворца? Может, он и вправду беспокоится о ней, ведь она не покидает их комнату довольно давно. Что же ответить? Хакуэй всем сердцем стремится туда, на волю, где ветер ласков, а солнце приятно обжигает кожу. Но ведь там эти люди… - Пойдем, - снова говорит Му, протягивая ей руку, - думаю, тебе стоит отсюда выйти хотя бы ненадолго. Хакуэй благодарно улыбается. Улыбка не фальшива, нет. Она искренняя и самая что ни на есть настоящая. Тепло разливается внутри и заполняет девушку. Хакуэй нежно улыбается и протягивает руку Му. *** - Хочешь заглянуть в порт? – спрашивает Му, смотря на улыбающуюся Хакуэй. Сейчас она так похожа на ребенка с удивительно заразительной улыбкой, что и сам Му не сдерживает эмоций и улыбается. Он очарован. Фаналиса завораживают ее длинные иссиня-черные волосы, к которым так хочется прикоснуться и почувствовать их мягкость своей ладонью, но вот только Му не позволяет себе этого. Обещал ведь не прикасаться к Хакуэй. Алексий не прикасается к ее длинным волосам, даже когда девушка спит. Соблазн коснуться их безумно велик, но мужчина сдерживает себя. Фаналис до хруста костей сжимает руки, чтобы не сорвать с мягкий губ Хакуэй поцелуй и насладиться их нежностью. Она его нежная и милая, но сильная жена. Хотя его ли? Му чувствует, что мыслями Хакуэй где-то далеко, что за ней ему не угнаться и ближе она не станет. Где же находится его жена? И о ком она так задумчиво по вечерам думает? Чьим письмам она так тепло улыбается, перечитывая по несколько раз? Му очарован. Не влюблен. Он просто уверен в этом. Влюбляться в нее, бормочущую строчки из книг по вечерам и мечущуюся от кошмаров ночью, в нее, которая так нежно поет и прячет неловкость в движениях, когда он рядом, в нее – девушку с чарующей улыбкой, от которой щемит сердце, как-то глупо. Му ведь разгадал секрет ее улыбки. Но ведь спустя некоторое время улыбка его жены стала более правдивой и из нее начала исчезать натянутость. Ноги сами приводят в порт. Вот только кораблей здесь меньше обычного и жизнь не так кипит как всегда. Пришвартованы всего один корабль и несколько маленьких лодочек принадлежащих рыбакам. Му становится немного обидно оттого, что Хакуэй не увидит город во всей красе. Наверное, он выбрал неудачный день. А ведь он хотел показать Хакуэй все то, что так любит в этом городе, империи. Но вот девушка не выглядит разочарованной. Ее улыбка, лицо, глаза – все это живое и теперь его жена словно другой человек. Исчезла та грусть, стерлась с лица печаль, а глаза наполнились блеском. Она хватает Му за руку и тянет к причалу. - Пойдем к морю, - говорит она, - прошу. Му улыбается и следует за ней. Маленькая радость его жены доставляет ему удовольствие, и он невольно любуется загоревшейся девушкой, словно кричащей «Вот она! Долгожданная свобода!» Они останавливаются на краю пирса. Хакуэй дышит глубоко-глубоко и подставляет лицо встречному ветру, раскинув руки. Сейчас ей все равно на других людей в порте. Она чувствует, будто обязательства, скрепляющие ее, больше не в силах сдерживать ее сердце бьющиеся с бешеной скоростью. Ее душа рвется к морю и туда, где за морской гладью скрыта земля империи Ко, ее дом. Один маленький шажок. Еще один. И еще. Хакуэй стоит на самом краю пирса. Если она сделает хоть еще один шаг, то упадет в воду. Девушка отрывает ногу от земли и собирается сделать шаг, но ее талию обвивают теплые руки, а в спину упирается крепкий торс. Ее муж очень, очень теплый. И Хакуэй закрывает глаза, наслаждаясь теплом, которое скрывает ее от холодного морского ветра. Девушка искренне благодарна за то, что Му снял доспехи и теперь стоит в своей белой тунике. Так она может чувствовать его тепло. Ну а в мыслях Хакуэй представляет, что это Коэн своими руками обвивает ее талию, касается ее и дарит ей, Хакуэй, как в ту ночь свое тепло. И у девушки почти получается представить на месте Му Коэна, но все равно остается та непохожесть, которая не дает ей этого сделать. «Слишком разные», - шепчет разум. «Слишком не такой как Он», - вторит кто-то еще. «Слишком нежный и осторожный», - горько добавляет сердце. - Смотри не упади, - говорит Му на ухо девушке. Его голос обеспокоен. И эти приобретенные нотки беспокойства совсем не похожи на Коэна, и последняя надежда Хакуэй на фантазию рассыпается. Сложно грезить о том, кто даже издалека не походит на того, кто совсем рядом. Хакуэй кажется, что изменила мужу задолго до замужества, задолго до той ночи с Коэном, задолго до осознания любви к своему императору. Хакуэй думает, что изменила Му, когда впервые увидела Коэна. Пусть глупо, но Хакуэй кажется, что именно эта встреча решила весь ход ее судьбы. Но Хакуэй тепло и приятно. Ей приятны прикосновения Му, и она не спешит расстаться с ними. Девушка просто наслаждается нежностью, которая так несвойственна фаналисам. Хакуэй кажется, что от этих нежности и ласки ее тело вот-вот начнет плавиться. Казалось бы, такие невинные прикосновения будоражат кровь еще больше, чем… нет, в этом Хакуэй никогда не признается. Будучи маленькой, девушка верила в сказки и в то, что в один прекрасный момент принц из соседней страны предложит ей руку и сердце. А после они поженятся, и будут любить друг друга до самой смерти. Хакуэй верила и в лебединую любовь. Она вообще много во что верила. Но вот вышло-то все совсем по-другому. Влюблена она в одного, а замужем за другим. Хакуэй ничего не может сделать со своими чувствами. Она не может приказать «Не люби больше его и не вспоминай», Хакуэй не может заставить себя полюбить. Но ведь она может постараться, так ведь? Хакуэй, не открывая глаза, касается рук Му на своей талии. Девушка накрывает своими ладонями руки мужчины, пальцами ощущая, насколько горяча кожа фаналиса. Хакуэй все еще чувствует встречный ветер и чуть вздрагивает от очередного потока. Шум волн, плеск воды успокаивает, а крики чаек дополняют какофонию звуков. - Тогда не отпускай, - тихо-тихо шепчет Хакуэй, но она знает – Му слышит ее слова. Он находится слишком близко, чтобы не расслышать и чтобы понять скрытый смысл. Му прячет глупую улыбку, перехватывает девушку покрепче и прижимает к себе. Он позволяет себе непозволительное: легко коснуться кончиком носа волос Хакуэй и вдохнуть легкий аромат жасмина. Сладкий запах дурманит голову, и Му тяжело выдыхает. Фаналис – дикое племя, а многие приравнивают их к животным. Он хоть и полукровка, но все равно запахи чувствует очень остро. Алексий сдерживает рык, рвущийся из глубины, и шепчет чуть хриплым голосом: - Не отпущу. Хакуэй вздрагивает от этого шепота. Сейчас этот голос напоминает ей Коэна. Таким же хриплым голос императора был в ту ночь. Это ей все жутко напоминает о том, что Му все-таки мужчина, который тоже, скорее всего, хотел бы близости с ней. Хакуэй отшатывается назад и отступает на несколько шагов от Алексия. В его глазах она читает непонимание. Ведь, правда, что это она? Он ведь обещал не касаться ее в их первую ночь, так что же могло измениться? - Что с тобой? – спрашивает Му, подходя ближе. - Ничего, - произносит Хакуэй. Она отступает еще на шаг от Алексия, ну а тот больше не двигается с места. Он понял. Теперь Му понимает, почему она так резко изменилась, почему испуганно отскочила. Молчать и стоять там, где их все видят, у фаналиса нет желания. Фразы не вяжутся, а слова не желают складываться в предложения, поэтому Му говорит первое, что приходит на ум: - Хочешь увидеть колизей? Это его последняя надежда на этот день. Если она не согласится, то сегодняшняя вылазка и установившиеся какие-то отношения между ними рухнут, так и не начавшись, как подобает. Фаналис в душе изо всех сил просит, чтобы Хакуэй согласилась, чтобы она протянула руку, как сегодня в их опочивальне, и сказала какую-нибудь милую глупость. Но Хакуэй тупит взгляд и сжимает губы. Девушка поднимает голову и тепло улыбается. Опять фальшь. - Нет, спасибо, - шепчут губы девушки, а внутри Му что-то обрывается. *** Хакуэй лежит на кровати своих покоях. Поджав ноги к груди, девушка вспоминает сегодняшний день. Она вспоминает то тепло, которое исходило от тела Му и ту осторожность, с которой он сжимал ее в своих объятиях. Она вспоминает свой испуг и неловкость. А еще Хакуэй вспоминает то, чем до сих пор себе не признается – ей было приятно. Впервые за все время, проведенное в империи Рем, Хакуэй чувствовала себя защищенной. Она чувствовала, что у нее есть кто-то, кто обязательно поможет ей, если будет трудно, есть тот, кто подставит свое плечо. Хакуэй закусывает губу и пытается собрать все мысли воедино. Нужно было срочно что-то решать, иначе она может сотворить что-нибудь непоправимое. Девушка перекатывается на спину и смотрит в потолок. Что это за странное чувство рядом с Ним? Оно совсем не похоже на то, что она испытывала к Коэну. Верно, испытывала. Хакуэй помнит, что любит Коэна. Просто помнит. Помнит, как дорожила минутами рядом с императором, как любила взгляд алых глаз, как наслаждалась властным голосом и как просто трепетала от возможности называть Коэна той самой ночью «Мой император». Просто помнит, а чувствует ли? Воспоминания, греющие душу, сейчас причиняют невыносимую боль. Хакуэй запуталась. Она запуталась в себе, во всем, во всех. Все чувства смешались и теперь ей непонятно, что же она чувствует на самом деле и… к кому. Кого бы она хотела видеть, просыпаясь по утрам? Чьего бы ребенка хотела носить под сердцем? С кем хотела делить радостные и печальные моменты? Так кого же? Хакуэй закрывает лицо руками и тяжело вздыхает. Чувства рвутся наружу, но как их выразить девушка не знает. Ни в одной книге не написано, как ей поступить. Ни одна строка не подскажет ей ответ. Девушка готова задохнуться от бессилия. Почему же так все вышло? Она устало смотрит в окно. Вечер давно опустился на империю, а значит, скоро придет и Му. И от этого Хакуэй становится невыносимо… больно? Если бы ей дали еще хоть немного подумать, немного осмыслить все, она бы точно решила, она бы… Дверь хлопает и Хакуэй думает, что впервые Му заходит там шумно. Она приподнимается с кровати и смотрит на вошедшего супруга. Он неловок и нерешителен, а взгляд мужчины бегает по комнате, но, тем не менее, Му подходит к Хакуэй достаточно твердой походкой. Он держит руки за спиной и девушке кажется это странным, но лишние вопросы все равно не задает. Она тихо зажигает свечу, которая в мгновение освещает всю комнату своим огоньком, и вновь садится на кровать. - Здравствуй, - первой говорит Хакуэй. – Как день провел? Алексий медленно снимает свой доспех, и отвечать не торопиться. Он подбирает нужные слова, чтобы не сказать глупость, как сегодня в порту. С Хакуэй нужно быть осторожным, чтобы не оттолкнуть ее и не дать повод ненавидеть, думает Му. - Неплохо, - говорит мужчина, - а ты? Хакуэй внимательно наблюдает за тем, как бережно ее супруг проводит пальцами по гарде меча, ножнам, а позже осторожно кладет его к доспеху. Му разминается и разогревает затекшие суставы. Все-таки доспех тяжелый, и неважно фаналис ты или обычный человек. - Хочешь, я сделаю… - начинает Хакуэй. - Ты еще не ответила, как ты провела день, - перебивает ее фаналис. Му поворачивается к Хакуэй лицом, и девушка видит усталость на его лице. Еще никогда она не видела его таким измученным. Что же случилось? Девушка поднимается со своего места и подходит к мужу. - Тоже неплохо, - тихо говорит Хакуэй. – Что-то случилось? Му тяжело вздыхает и смотрит на обеспокоенную девушку. Все кости ужасно ломит, суставы невыносимо болят – он нагрузил себя на тренировке еще больше обычного. Самобичевание? Нет, Му не так глуп. Он просто хотел подумать. Обо всем. В особенности о Хакуэй и… о том, что кажется, начал к ней испытывать. Фаналис смотрит в глубокие голубые глаза и сходит с ума от мысли, что эта девушка не принадлежит ему, что она навсегда останется далеко от него. Нет, он не просто очарован ею и это не просто желание обладать. Это что-то другое. Оно мягче, нежнее, глубже. Му не понимает почему, но думает, что Хакуэй и не чувствует того же рядом с ним. И пусть она не испытывает тех же чувству, он рад. Он рад, что она просто рядом, пусть только и из-за обязательств, которыми сковал их брак. - Хакуэй, - тихо произносит Му, садясь на кровать, - нам нужно поговорить. Девушка садится рядом и обеспокоено опускает руку на плечо фаналиса. Ей не нравится такой Му Алексий. Где его улыбка и радостный взгляд, с которым он, даже дико уставший и обессиленный, приходил в их опочивальню? Куда подевался тот Му, которого она всегда видела? - О чем? – почти шепчет девушка. В горле пересыхает и говорить становится сложно обоим. Ни у одного из них сейчас нет нужных слов. Как часто стали повторятся минуты неловкого молчания? Как часто теперь теряются слова для разговора? И почему это чувство ужасно нравится им обоим? Почему среди этого молчания чувствуется тонкая связь, связывающая их крепче, чем любая веревка? - Я… - произносит Му, собираясь с мыслями. – Прости, Хакуэй. - За что?.. – говорит девушка, заглядывая в глаза фаналиса. Сейчас ей хочется видеть его глаза. Ей важно, что они сейчас выражают. Какое чувство теплится в них? Что так его гложет? Хакуэй кажется, что сердце обливается кровью, но ей важно услышать ответ Му. - Я не смогу выполнить своего обещания. Хакуэй знает, о чем идет речь. Му давал ей только одно обещание, которого придерживался довольно долго. Так что же случилось? Девушка больше не задает вопросов, а ждет, пока Му сам выберет нужные слова, чтобы все ей рассказать. - Я… Но фаналис не может собраться с мыслями. Хакуэй понимает это и больше не может смотреть на эти жалкие попытки. Она прижимает голову Му к своей груди так же, как когда-то успокаивала Хакурю. Вот только теперь в этом прикосновении появляется что-то новое, и девушке нравится это чувство. Ей нравится гладить длинные алые волосы мужчины и чувствовать на шее его горячее дыхание. Ей нравится ощущать то, что Му просто рядом. Му. И только Му. Руки фаналиса обвивают талию Хакуэй, и он прижимается к девушке еще теснее. Это уже и вправду больше не походит на то, что девушка просто успокаивает младшего брата. Все это приобретает новые нотки. Нежные, ласковые и неповторимые. Ни Му, ни Хакуэй не помнят, чтобы чувствовали ранее что-то подобное. - Не нужно, - тихо произносит Хакуэй. – Если не можешь сказать сейчас, то не говори. Придет время, и нужные слова обязательно найдутся. Просто не сейчас. Я подожду твоих слов, Му. Алексий чуть вздрагивает от ее слов. Кажется, она впервые назвала его по имени. Му нравится, как оно звучит в устах Хакуэй, произнесенное нежным, мягким голосом его имя наполняется чем-то еще, так непривычным для слуха фаналиса. - Хакуэй, - жарко выдыхает Му и прячет лицо на груди у Хакуэй. Девушка нежно улыбается. Сейчас Му не просто теплый. Он горячий. Его волосы – пламя, а его тело - костер. Хакуэй чувствует, что от его прикосновений, дыхания даже сквозь одежду она чувствует этот жар. - Спой мне, Хакуэй, - шепчет Му. – Спой ту песню, что и сегодня днем. Девушка не пытается возразить. Ее улыбка становится теплее и она мягко произносит: «Хорошо». Му закрывает глаза и вслушивается в голос жены. Она поет ту же песню, что и сегодня днем, так почему же у него чувство, что они совсем не похожи? Пение Хакуэй остается в этой комнате и касается только слуха Му. Она поет только для него. Только ему сейчас принадлежит ее голос. Девушка чувствует, что тепло разливающееся внутри начинает обжигать и в груди образовывается просто потрясающее чувство. Хакуэй кажется, что оно приближено к полету. Девушка не знает точно почему, но просто уверена, что полет – это самое близкое значение. Хакуэй больше не поет о боли. В ее песне нет места забытой любви и расстоянию. Ее голос несет нежность и ласку. Ее голос заставляет Му поверить в то, что внутри Хакуэй сейчас тоже порхают бабочки. Фаналис теряет момент, когда Хакуэй перестает петь. А она уже и не помнит, как забирается под одеяло. Но с того вечера Хакуэй точно запомнила одну важную вещь. В ту ночь Му прижимал ее к своей обнаженной груди, и Хакуэй была совсем не против. Она чувствовала сильные руки и горячее дыхание фаналиса и не сравнивала его с Коэном. Девушка поняла, что Му «теплее» и он рядом. Всегда будет рядом. Он не отпустит. И не только потому, что она просила об этом. Хакуэй и сама не захочет уходить, ведь она чувствует к Му… *** Ну а в ту же ночь императору империи Ко не давали покоя мысли о девушке с иссиня-черными волосами и нежной улыбкой.