По-другому

Она вернулась. Хакуэй снова здесь, в этой стране, в этом месте, в этой комнате. Сколько воспоминаний захватывают девушку в свой плен? Все разом они напоминают ей о том, что было так давно и забыто. Она не рассчитывала и даже не думала, что хоть когда-нибудь снова окажется здесь. Женщина невесомо проводит рукой по мягкому покрывалу на ее кровати, и оглядывается. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз согревалась под этим теплым одеялом? Как давно она не сидела за этим столом, не встречала рассвет в этой комнате? Хакуэй думает, что это ее очередной сон и сейчас она там, в империи Рем, спит рядом с Му. Теплым и добрым Му, который нежно прижимает ее к себе, когда ей снятся кошмары. Вот только это не сон и не наваждение. Женщина вздрагивает при мысли о муже. По телу пробегает неприятная дрожь, и Хакуэй сжимает губы в тонкую полоску. Нет, она не заплачет. Не здесь, не в этом месте и не в этот час. А еще Хакуэй думает, что Му не хотел бы, чтобы она была слабой. Сейчас ее главной заботой является Сора, спящий на кровати. Хакуэй смотрит на сына и грустно вздыхает. Ее маленький мальчик спит беспокойным сном. Сора теперь часто просыпается с криками и слезами, но когда видит ее, то успокаивается, словно вспоминая обещание, когда-то данное отцу. Хакуэй казалось, - да и сейчас кажется, - что Сора слишком мал для таких обещаний. Это безумно сложно скрывать чувства внутри, чтобы быть поддержкой друг для друга. - Му… - горько шепчет Хакуэй. – Тебя… больше нет. Слова даются с огромным трудом, и жгучая боль рвется изнутри. Хакуэй тихо всхлипывает и подавляет слезы. Воспоминания о том, что случилось в империи Рем, душат, и женщина переживает все события заново. Она становится женой фаналиса-полукровки, его обещание не прикасаться к ней, внезапно вспыхнувшие чувства, первая ночь с Му, рождение Соры, мимолетное счастье, нападение на империю Рем и… смерть Му. В последнее Хакуэй долго отказывалась верить, но вот только вскоре пришлось взглянуть на факты. «Я бы принес тебе его голову, но людям было велено сжечь все тела», - так сказал ей Коэн спустя несколько дней. Хакуэй касается руки спящего сына и несильно сжимает ее. Она будет сильной. Будет сильной ради Соры и ради того, чтобы он выжил. Она должна ненавидеть императора Ко, но почему-то не получается. Хакуэй несвойственно злится, презирать. Она хочет ненавидеть, но просто не может. Она не любит Коэна, но и не ненавидит. Хакуэй просто ничего не чувствует кроме боли где-то в том месте, где вроде как должно находится сердце. Правда, сейчас там просто пусто. А единственное, что удерживает в груди тепло это ее любимый маленький сын. Дверь хлопает, и женщина оборачивается. В ее опочивальню вбегает запыхавшийся мужчина со светло-синими волосами. Широкие плечи, высокий рост, огрубевшие черты лица – ничто не дает признака узнать в мужчине… - Сейшун?.. – почти беззвучно говорит Хакуэй, широко распахнув глаза и поднявшись с кровати. - Госпожа Хакуэй, - улыбаясь, произносит мужчина и подходит к женщине ближе. - Прекрати, Сейшун, - горько говорит женщина,- я уже давно не твоя госпожа. Но вопреки ее словам мужчина преклоняет колено, касается лбом ее руки и не сдерживает счастливой улыбки. - Я так рад, - бормочет Сейшун, - так рад, что вы вернулись. Простите, я не мог придти раньше… Я… У меня было много дел… Женщина больше не слушает того, что бормочет Сейшун. Он не изменился. Сейшун остался прежним, в то время как остальные обитатели дворца изменились до неузнаваемости. И эти изменения не в плане внешности, а отношения к ней. Теперь Хакуэй часто чувствует недобрые взгляды и слышит холод в словах. Даже Когьеку, с которой Хакуэй часто проводила много времени, теперь избегает ее. Отношение ее бывшего слуги осталось таким же, как до отъезда в империю Рем. На губах женщины появляется легкая улыбка – теперь она не так одинока. Теперь ей есть с кем поговорить хотя бы немного. - Сейшун, - прерывает лепет мужчины Хакуэй, - что здесь случилось за столько лет? И где Хакурю? Ри поднимает взгляд на женщину и встает с колен. Улыбка пропадает с его лица, а в глазах появляется печаль. Он как-то устало смотрит на спящего Сору, а потом переводит взгляд на Хакуэй. - Давайте поговорим в другом месте, госпожа Хакуэй, - произносит Сейшун. *** - Так вот значит что случилось… - задумчиво говорит Хакуэй. - Да, - тихо произносит Сейшун, чтобы его никто не услышал. – После того, как император изменился, Хакурю покинул дворец и лишь иногда появлялся здесь. Кто знает, может, он вскоре тоже прибудет сюда, чтобы увидеть вас. Женщина улыбается и обнимает себя за плечи. Ей хотелось бы увидеть Хакурю, правда, но проблема в том, что она боится узнать, каким он стал эти долгие десять лет. - А как вы жили, госпожа Хакуэй? – спрашивает Сейшун. – Вы так и не прислали мне ни одного письма. Хакуэй замирает и чувствует, что ее начинает бить мелка дрожь. Она не может солгать Сейшуну, но рассказать ее историю, где частью ее души стал нежный фаналис-полукровка, она тоже не может – слишком свежа рана потери. Женщина думает, что лучше бы у нее не было сердца, и она была не способна любить. Это слишком больно и слишком тяжело. Сейшун смотрит на женщину с непониманием. Ее лицо выражает горечь, и мужчине это не нравится – слишком не похоже на его госпожу. Хотя, правильнее было бы сказать, ему просто не нравится такая Хакуэй. Решение приходит быстро, и Ри, положив руку женщине на плечо, ободряюще улыбается. Жест недостойный слуги, но он считает, что сейчас это просто необходимо. - Наверное, стоит отложить этот разговор, раз госпожа не хочет говорить об этом. Хакуэй благодарно улыбается, и смотрит на Ри. Он знает, когда нужно прекратить задавать ненужные вопросы, и женщина всегда ценила в нем это качество. В этом весь Сейшун – он знает, когда нужно сказать себе: «Хватит». - Вам пора возвращаться, - говорит Сейшун, кланяясь. – Я провожу вас в ваши покои, госпожа Хакуэй. - Я больше не твоя госпожа, Сейшун, - в который раз повторяет Хакуэй. *** Хакуэй смотрит вслед уходящему Сейшуну и толкает дверь своих покоев. Опочивальня погружена в полумрак, но даже так женщина видит широкоплечую фигуру, сидящую за столом. Секунда и вспыхивает свеча, освещая мужчину с багровыми волосами. Хакуэй испуганно охает, и отступает назад – в комнате нет Соры. Она, не сходя с места, быстро осматривает все, а потом возвращается взглядом к мужчине. Тот сидит, нахмурившись и подперев рукой подбородок. - Подойди сюда, - говорит Коэн. Хакуэй медлит. Что ей делать? Она слишком волнуется за сына, и это мешает ей трезво мыслить. «Надеюсь, что он в порядке», - думает Хакуэй, и тяжело выдыхает. Женщина не торопится и медленно подходит к императору. Сейчас Хакуэй может разглядеть Коэна получше. Его взгляд остался таким же, правда, теперь в нем больше усталости, чем угрозы. Императору нет и сорока, но в багровых прядях Хакуэй замечает проседь. Он слишком сильно изменился. И стал выглядеть старше своих лет, отмечает женщина. - Где ты была? – спрашивает Коэн, глядя женщине прямо в глаза. - Где Сора? – задает Хакуэй интересующий ее вопрос. - Отвечай, - не меняясь в лице, но не в голосе, приказывает мужчина. - С Сейшуном, - нехотя отвечает женщина и тише добавляет: - Где Сора? - Мальчишка? В соседних покоях. Хакуэй облегченно вздыхает и хочет пойти за сыном, но она знает, что император пришел не просто так. Женщина внимательно смотрит на Коэна и старается не отвести взгляд. Император поднимается с места и, протянув руку, касается лица женщины. Хакуэй отступает назад, но Коэн подходит ближе и резко хватает ее за руку. Мужчина до хруста сжимает запястье, и не дает Хакуэй вырваться. - Хакуэй, - жарко выдыхает ее имя император. Женщина напрягается, когда Коэн обнимает ее. Крепкие руки стискивают ее фигурку, а горячее дыхание щекочет оголенную шею. Голубые глаза широко распахиваются, когда губы императора касаются в том же месте, где только что женщина чувствовала дыхание Коэна. Хакуэй вырывается из объятий и, оступившись, падает на пол. Коэн наклоняется к ней, но Хакуэй отворачивается и упирается руками в грудь императора. Она знает, к чему приведут его прикосновения. - Не надо, - пряча дрожь в голосе, произносит женщина. Император наклоняется к ней еще ближе и, прикасаясь к ее рукам, шепчет на ухо женщине: - Слишком долго… Ладони мужчины скользят к плечам Хакуэй. Она не может оттолкнуть Коэна – он намного сильнее нее. Хакуэй касается плеч императора, предпринимая тщетные попытки оттолкнуть его. Она теряется в своих действиях. Женщина не хочет, чтобы кто-нибудь кроме Му прикасался к ней, но жизнь ее сына зависит от Коэна и стоит ему только пожелать, мальчик погибнет. «Будь сильным и защищай мать», - вспоминает слова фаналиса, сказанные Соре, женщина. Она тоже должна быть сильной. - Я сотру с тебя прикосновения дикаря, - шепчет Коэн Хакуэй. Он притягивает Хакуэй ближе и обнимает крепче, жарче, так, чтобы она не смогла вырваться. Он слишком долго держал это чувство в себе, и контролировать его сейчас он просто не может. Но вот она, Хакуэй, сейчас здесь, рядом с ним! И от того, что она так близко перехватывает дыхание. О, как же он жалеет того времени, что она провела в империи Рем. А еще в императоре закипает ярость – все эти десять лет этот дикарь прикасался к его Хакуэй, и результатом стал жалкий мальчишка. Этот жалкий отпрыск всего лишь смешение императорской и грязной крови фаналисов. - Зачем? – тихо спрашивает Хакуэй. Коэн вкидывает бровь и чуть отстраняется. Он касается длинных волос женщины и, распустив их, запускает пальцы. Император подносит длинную иссиня-черную прядь к губам и, невесомо коснувшись ее, вдыхает такой знакомый, но почти забытый аромат. - Потому что люблю, - ни секунды не думая, произносит император. Хакуэй вздрагивает. Ох, если бы он сказал ей эти слова десять лет назад, когда она гналась за мечтой быть любимой им! Если бы он раскрыл ей свои чувства и отменил бы этот брак с Му Алексием тогда же, то все могло бы сложиться иначе. Все бы было совсем по-другому. Но Хакуэй жалеет только об одном – если бы не эта любовь, то Му остался бы жив. Хакуэй отталкивает императора и твердо смотрит ему в глаза. - Всего лишь? – чуть ли не вскрикивает она. – И только поэтому по вашей прихоти погибло, столько людей? Вы виноваты в том… Коэн чуть заметно ухмыляется, и снова хватает Хакуэй за руки. Он заставляет ее смотреть в свои алые глаза и, приложив ее руки к своей груди, чувствовать биение сердца. - Ты чувствуешь? – спрашивает Коэн. – Чувствуешь это? То, как быстро ты заставляешь биться это сердце, то, что должно было замерзнуть? Хакуэй с недоумением смотрит то на лицо императора, то на свои руки, касающиеся груди мужчины. Это совсем не похоже на того Коэна, которого она знала и… когда-то давно любила. - Не сопротивляйся мне, Хакуэй, - говорит Коэн своим бархатистым голосом. – Просто забудь о произошедшем за десять лет, снова будь той, что и тогда, той ночью. Хакуэй не хочет верить в сказанное. Забыть? Так просто? Нельзя забыть произошедшего! Нельзя забыть Му, нельзя забыть его любовь и нежность! Нельзя забыть то, что от руки императора Ко погиб фаналис-полукровка. Просто невозможно выбросить из памяти долгие десять лет. Коэн придает одному сладкому воспоминанию слишком большое значение, которое в сравнении с памятью о Му просто пыль на ветру. Отбросить воспоминания? Так почему же он не забудет? Почему бредит одним единственным воспоминанием? Размышления и выводы Хакуэй идут под откос, когда Коэн, так несвойственно для себя, шепчет о мыслях, которые терзали его и не давали покоя. Он говорит что-то о том, что ждал, когда она придет, но потом снова вспоминал об империи Рем. Император теперь совсем не выглядит императором. Слишком похож на влюбленного мальчишку. Мальчишку, у которого есть сила и власть. Хакуэй хочет ненавидеть Коэна, правда. Но все равно не получается. До ее сознания доходит странная мысль, которая тут же дает ответ на ее вопрос. «Все эти годы он любил и ненавидел, - думает Хакуэй.- И все потому, что я…». Женщина грустно улыбается, а во взгляде проскальзывает горечь. Руками она обвивает шею императора и притягивает ближе к себе. Коэн носом утыкается в грудь Хакуэй и чувствует ее тепло. Женщина ощущает крепкое тело императора. Руки Коэна касаются ее талии, и мужчина притягивает ее ближе к себе. - Простите, господин Коэн, простите, - говорит Хакуэй. – После стольких лет… Я… Я не могу… *** Когьеку тихо открывает дверь покоев и бесшумно проскальзывает внутрь. То, что она здесь большой секрет. И никто кроме хозяина опочивальни этого не знает. Принцесса улыбается, видя уже ждущего ее мальчика. Он сидит на кровати, свесив ноги и сложив руки. Взгляд такой же грустный как и всегда. Когьеку улыбается – этой улыбкой он хочет приободрить мальчика. Этот ребенок чем-то напоминает ее саму, по крайней мере, так думает сама Когьеку. Но восьмая принцесса хочет, чтобы мальчик не чувствовал себя одиноко. Она помнит, каково это. Когьеку очень любит Сору, этого мальчика с грустным взглядом. Всего нескольких визитов хватило, чтобы она привязалась к мальчику. Она часто навещает этого ребенка в его покоях и разговаривает с ним. Восьмая принцесса улыбается – она хочет, чтобы печаль с лица Соры пропала. - Вы пришли, - Сора не спрашивает, Сора утверждает. - Да, - мягко говорит принцесса. Она подходит к Соре и садится рядом с ним. Мальчик даже не смотрит на нее и молчит, но принцесса знает, что он хочет задать ей множество вопросов. Когьеку треплет волосы Соры и тот, словно ошпаренный, отшатывается от нее и хватается за свои алые волосы. Восьмая принцесса не понимает его действий, но сейчас выражение лица мальчика изменилось. Он не печален. Он испуган. И Когьеку не знает, радоваться этому или нет. Она неуверенно протягивает руку, но замирает и старается улыбнуться. - Что-то не так? – спрашивает она. Испуг на лице Соры тухнет, и он вновь садится в свое прежнее положение. Когьеку становится чуть грустно – он снова замыкается в себе. Ей правда хочется узнать причину его грусти, ей хочется помочь ему. Но она лишь тяжело вздыхает, зная, что, сколько бы она не спрашивала мальчика, тот не ответит. - Так… - к удивлению Когьеку, произносит мальчик. – Так часто делал мой отец. Сора не смотрит на принцессу, но Когьеку думает, что сейчас так появилось еще одно чувство – боль. Она кладет свою ладонь поверх маленькой ручки мальчика и, наклонившись к нему, говорит: -А каким был твой отец? Когьеку знает, что это вопрос, причиняющий боль. Но Соре нужно выговорится, ему нужно, чтобы кто-то услышал его слова. Принцесса считает, что ему нельзя держать это в себе, потому что так будет еще сложнее. Когьеку ждет, пока мальчик ответит. Сора медлит, но вскоре начинает свой рассказ. Принцессе кажется, что он словно оживает, что его глаза блестят, как только он начинает говорит о Му Алексие – верховном главнокомандующем корпуса фаналисов. Сора рассказывает все: истории отца о давних битвах и приключениях, его привычках, окружении, отношению к матери Соры, выход в город с ним. Но когда дело доходит до момента смерти Му, мальчик теряется. Он как-то бессвязно говорит об обещании, которое он дал отцу, и о своей глупости. Его речь не вяжется, и разговор заходит в тупик. Когьеку чувствует, что это все, о чем хотел сказать Сора, что теперь ему должно стать легче. Принцесса приобнимает мальчика за плечи и, когда Сора поднимает на нее свой взгляд, ободряюще улыбается. - Знаешь, Сора, - улыбаясь, говорит Когьеку,- у меня есть чудесная дочь, которая чуть младше тебя. Ее зовут Ая. Это имя для нее выбирал отец. «Красочный шелк» … Красиво, не правда ли? Принцесса тихо смеется. Этот смех заразен и часть этой улыбки передается Соре. Он улыбается уголками губ и наблюдает за Когьеку. Она и Сейшун единственные кто навещают его. А его матери разрешают придти всего один раз на день и всего на час. С Сейшуном они часто молчат, хоть мужчина и пытается завязать разговор. А вот с Когьеку все иначе. Она всегда улыбается и рассказывает что-то личное и немного тайное. И вот сейчас, когда она делится историями о своей дочери, Соре кажется, что она доверяет ему свое самое сокровенное. - А какая она, ваша дочь? – спрашивает Сора не из любопытства, а лишь подчиняясь желанию слушать рассказ принцессы как можно дольше. Когьеку загорается – мальчик сам начал расспрашивать ее, не удача ли это? Не означает ли это, что начинает открываться перед ней? Принцесса улыбается. - У Аи мои глаза, - говорит принцесса и смотрит на мальчика, - а волосы такие же, как у Джудала – черные и густые. Эх, я так давно их не видела. Когьеку грустно вздыхает, а потом воодушевленно хлопает в ладоши. - А давай, когда Джудал с Аей вернутся, - радостно говорит принцесса, - я вас познакомлю? Вы обязательно подружитесь. Сора смущенно улыбается. Когьеку такая добрая и она не смотрит на него как на сына фаналиса и принцессы империи Ко. Она смотрит на него как на обычного мальчика, которому одиноко. Мальчик робко кивает и тихо произносит: «Буду рад». *** Проходит еще пять лет после нападения на империю Рем, но Хакуэй, кажется, теряет саму себя. Коэн слишком близко. Он очень часто касается женщины. Объятия Коэна, его прикосновения кажутся женщине совсем другими, они словно приобрели иной характер. Поцелуи императора полны теперь не отчаянья, а жажды. Сколько Хакуэй не сопротивлялась, сколько не кричала, но мужчина все-таки добился своего. Хотя… хотел ли он сломить ее или же просто заставить быть рядом? Одно другому не мешает. Коэн и сам не заметил, как сломал и сделал Хакуэй своей. Коэн просто любит. Любит и теряет голову. Хакуэй любила когда-то. Но кого? И когда? Она не помнит. Просто не помнит. Многое стало пропадать из ее памяти. Забывается даже того, что происходило час или два назад, и никто из придворных лекарей не может объяснить причины. А еще Хакуэй одиноко. Все потому, что четыре года назад император принял решение отправить ее сына, Сору, на дальние территории империи Ко чему-то обучаться. Женщина кое-как упросила Коэна дать ей шанс выбрать для сына хотя бы одного сопровождающего – все-таки Хакуэй волновалась за него. И, конечно же, Хакуэй выбрала Сейшуна – он единственный, кому она полностью доверяла в империи. Из тех людей, которых выбрал Коэн для Соры, Хакуэй не могла доверить жизнь ее сына. Хакуэй часто снится красивый мужчина с алыми волосами. Почти каждую ночь он посещает ее сны. Хакуэй чувствует трепет в груди при каждом взгляде на него, и хочет дотянуться до него, коснуться. Вот только он всегда уходит. Смотрит на нее, и уходит. Его взгляд всегда наполнен болью и сочувствием. И женщина, закусив губу, бросается вслед за ним. Правда, его никогда не удается догнать. Когда до мужчины остается совсем немного, он оборачивается и, улыбнувшись, говорит: «Прощай, Хакуэй». В его улыбке смешиваются и тепло и печаль, и Хакуэй кажется, что причиной этой печали является она сама. А просыпаясь в холодном поту, женщина замечает дорожки слез на щеках. В голове сразу же проясняется, а на устах только одно имя – Му Алексий. И в те редкие моменты, когда она одна в опочивальне, когда Коэн не приказывает ей спать рядом с ним, Хакуэй позволяет вспомнить себе душащие болью воспоминания и плакать. Она дает волю слезам лишь ночью, которая обязательно сохранит секрет женщины. Это повторяется слишком часто и, в конце концов, Хакуэй удается его догнать. Она с радостной улыбкой, словно у маленькой девочки, касается его рук, плеч. Мужчина снова грустно улыбается и притягивает ее к себе. Хакуэй чувствует тепло и такой знакомый аромат, и ей кажется, что это совсем не сон. На глаза выступают слезы, и женщина улыбается, обнимая мужчину. «Му… Му», - лихорадочно повторяет она. Мужчина приглаживает ее иссиня-черные волосы и целует в лоб. Хакуэй закрывает глаза, наслаждаясь прикосновением. Она не сразу замечает, что уже не спит, а смотрит в потолок своей опочивальне, а по щекам катятся соленые слезы. Но вот так поплакать удается, только если рядом нет Коэна. Когда он ночует рядом с ней все по-другому. Очередной сон с участием Му, и вот уже Хакуэй прижимается к крепкому телу императора. Коэн спит чутко и когда Хакуэй во сне обнимает его и кончиком носа касается его шеи, вдыхая запах его тела, а пальцами – его багровых волос, ему кажется, что он все-таки нужен ей. Но злость закипает в нем, когда она также сквозь сон с легкой улыбкой тихо шепчет: «Му, твои волосы стали короче». И тогда император целует Хакуэй, спящую и теплую. Целует грубо, без толики нежности. Целует так, чтобы, проснувшись, она поняла, что рядом не фаналис-полукровка, а он, Рен Коэн. Он сильно сжимает тонкие запястья и не останавливается даже тогда, когда Хакуэй вскрикивает: «Больно». Коэну горько и сладко. И в своих ощущениях император теряется. Горько от того, что даже спустя столько лет она никак не забудет Му Алексия, а сладко от запаха кожи женщины. Она пахнет жасмином. И Коэну кружит голову этот аромат и, даже вдыхая его по несколько раз на день, император никак не привыкнет к нему. - После стольких лет, - Коэн шепчет приглушенно и так, чтобы Хакуэй не услышала, - почему же ты не забудешь? Почему не отпустишь этого… этого… Коэн не находит слов. Не находит нужных, по его мнению, слов, описывающих Му Алексия. Он ненавидит фаналиса. Он завидует фаналису. Му мог прикасаться к Хакуэй когда угодно и сколько угодно. И она до сих пор помнит фаналиса-полукровку. А еще, возможно, все еще любит его. Прошло столько лет, а она никак не выбросит этого дикаря из головы! Коэн сквозь грубый поцелуй горько улыбается – а его она быстро забыла. Император кусает губы женщины, чтобы ей тоже было больно, чтобы она хоть немного почувствовала то, о чем Коэн никогда не говорил. *** Спустя еще пять лет. - К… Как умерла? – дрожащим голосом спрашивает Сора. Перед ним стоит какая-то неизвестная служанка, переминающаяся с ноги на ногу. Сора кое-как заставил ее говорить, но ничего кроме «Госпожа Хакуэй умерла» ему не удалось узнать. Сегодня он вернулся обратно в империю Ко, туда, где – как думал Сора – его ждет мать. Юноша искал Хакуэй вместе с Сейшуном и в ее покоях, и в библиотеке, и в саду – везде, где только можно. Юноша терял терпение. Он останавливал прислугу, спрашивал о местонахождении Хакуэй, но те что-то невнятно бормотали и спешили удалиться. Сора уже не мальчик. Ему почти двадцать, и он чувствовал себя мужчиной до тех пор, пока не узнал об этой новости. Снова тот леденящий души страх, те потерянность горькое ощущение одиночества. Он… один? Потеряв в возрасте восьми лет отца, почему спустя столько лет он должен терять мать? Ту, что обещал защищать. Соре невыносимо больно и хочется разрыдаться из-за своей слабости, из-за того, что снова ничего не смог сделать. Но ведь он не заплачет. Он ведь давно не мальчик. Служанка, пользуясь замешательством Соры, быстро скрывается в запутанных коридорах дворца. Юноша опирается спиной о стену и тяжело вздыхает. Он так хотел увидеть мать, а оказалось, что он опоздал. Сора сжимает руки в кулаки и резко отскакивает от стены. Он должен узнать, как погибла Хакуэй! Вскоре он встречается с Сейшуном, который, похоже, тоже узнал о смерти Хакуэй. Мужчина мрачен – он никак не ожидал этого. Но Ри преодолевает себя и кладет руку на плечо Соре, желая приободрить того. Сейшун знает, что Соре сейчас хуже. Для него – дорогая госпожа, а для Соры – мать. Они встречают придворных, но те, завидев их, сразу же скрываются с их глаз. Прислуга избегает их. А если и получается кого-нибудь подловить, то все говорят совершенно несвязно. - Госпожа Хакуэй на скаку упала с лошади, - твердит какой-то парнишка-лакей. - Ее свалила лихорадка, - ни секунды не думая, говорит кухарка. - Госпожа Хакуэй пожелала участвовать в охоте и там… - робко бормочет служанка. Версий так много, что Сора и Сейшун теряются – где же правда? Сора готов разнести все вокруг. Почему все лгут ему?! Почему скрывают то, как погибла его мать? Сора заходит в отведенные ему покои только ближе к вечеру. Никто так и не рассказал ему о Хакуэй. Юноша устало опускается на кровать и прикрывает лицо рукой. Слышится голос Сейшуна «Оставляю тебя одного» и дверь за мужчиной хлопает. Сейшун стал ему хорошим другом. И он, кажется, понимал, почему мать выбрала ему в сопровождение именно его. Среди десяти других людей, выбранных Коэном, ни один не относился к нему как к другу, а просто как к мальчишке с грязной кровью. Ри многое рассказал Соре о прошлом его матери, о том, какой она была до того, как приехала в империю Рем. Соре нравились эти рассказы. Там, за рубежом, он часто слышал их от Ри и вспоминал о матери. Юноша представлял, как обнимет мать и как она воскликнет: «Ты так вырос, Сора!». А сейчас ее нет. Просто нет. И самое горькое то, что когда умирала его, Соры, не было рядом. Он был за многие километры от Хакуэй и даже не знал, что с ней. А десять лет прошли к удивлению быстро. Сора слышит, как отворяется дверь и приподнимается с кровати. В комнату входит красивая женщина с рубиновыми волосами. Она прижимает руки к груди, но - как только юноша встает – она бросается к нему и обнимает. Сора растеряно улыбается и обнимает женщину в ответ. Весь год, который он провел в империи Ко сразу после нападения на Рем, эта женщина его поддерживала. Он помнит ту высокую принцессу, которой едва доставал до плеча, а сейчас она утыкается носом в его грудь. Сора вырос, возмужал, изменился. Короткие алые волосы Соры отросли до плеч, а тело стало крепче, выносливее. Взгляд перестал быть наивным, в нем появилась уверенность. Женщина поднимает на него счастливый взгляд и улыбается юноше. Она почти не изменилась. Такая же добрая и ласковая. Та же теплая улыбка, тот же нежный взгляд. Вот только черты лица стали серьезнее, а на лице залегли пока еле заметные морщинки. - Сора, - говорит она, - я так рада, что ты вернулся. Когьеку отходит от юноши и осматривает его с ног до головы. Для нее мальчик с грустным взглядом навсегда останется мальчиков даже спустя столько лет. Но она рада, что на лице Соры больше нет печали. Юноша действительно рад, что принцесса пришла. Когьеку – это еще один человек, которому он может доверять. - Ты так вырос! – восхищенно говорит Когьеку и снова улыбается. Сора тихо смеется – все-таки он хотел услышать эти слова. Жаль, что их говорит не его мать. - Вы тоже изменились, - произносит юноша с улыбкой. Принцесса говорит теплое «Спасибо» и садится на кровать Соры. «Как в старые добрые времена», - думает юноша и присаживается рядом. Он слушает, как Когьеку начинает ему что-то рассказывать о дворцовой жизни за прошедшие десять лет. Иногда она спрашивает Сору о его путешествии, обучении. Он говорит мало, вкратце, но по сути, а потом принцесса снова начинает говорить. От нее юноша узнает, что недавно прибыл его дядя, Рен Хакурю, о том, что Коха покинул империю и теперь находится в Синдрии для подписания бумаг о союзе. Она радостно повествует о возвращении Джудала и дочери несколько лет назад. Смеясь, говорит, что теперь ее муж слишком часто ее обнимает, а потом грустно добавляет, что он все-таки пристрастил Аю к сражениям. Но Когьеку ни разу не упоминает имени его матери. - Госпожа Когьеку, - произносит Сора, - расскажите мне… что случилось с моей матерью? Задор принцессы тухнет и сама она мрачнеет. Она, смотря в пол, перебирает складки своего платья и не спешит ответить на вопрос Соры. Юноша выжидающе смотрит на Когьеку и та сжимается под его взглядом. Тяжело выдохнув, она берет Сору за руки и заглядывает ему в глаза. Взгляд у принцессы сочувствующий. А еще в нем скользит неприкрытая боль. - Сора, - помедлив, произносит женщина, - прошу… не говори никому, что я тебе рассказала это… Брат… он… Он запретил кому-либо говорить о ней… Юноша настороженно смотрит на Когьеку и не понимает, к чему она клонит. А тем временем принцесса собирается с мыслями. Слишком сложно говорить об этом. И не потому что на этой истории лежит запрет императора, который до сих пор не верит в гибель Хакуэй. Просто сложно говорить об этом сыну Хакуэй. - Она… - тихо шепчет Когьеку. – Она отравилась, Сора. Юноша бледнеет. Его мать… сама… Нет, это просто не может быть правдой! Голос Когьеку дрожит, но она все равно продолжает. - Я была у Хакуэй, когда она уже… - шепчет принцесса. – Она была такая бледная! Я не узнавала ее голоса. Но Хакуэй так крепко сжимала мою руку и тихо-тихо просила наклониться к ней. – Когьеку печально улыбается. – Знаешь, Сора, она говорила о тебе. «Наверное, мой мальчик очень вырос, - говорила она, - и теперь еще больше напоминает Му». Я думаю, что тогда она хотела сказать мне что-то важное, но я так и не разобрала ее лепета. В тот вечер Когьеку рассказывает Соре о произошедшем за все те годы, что он отсутствовал. Юноша слушает внимательно, но внутри него вновь пробуждается та ярость, тот гнев, которые он испытывал при первой встречи с императором Ко. Этот человек убил его отца, его мать! Так почему же не дать волю чувствам? Ненависть застилает глаза Соре и он уже не слушает слова Когьеку. Юноша не замечает, как принцесса уходит, и он остается один. Не замечает он, как за размышлениями проходит ночь и настает утро. Сора слишком поглощен своими идеями. Вскоре после этого Сора встречается со своим дядей, Реном Хакурю. Высокий мужчина, с темными волосами с отвратительным шрамом на лице не вызывает у юноши доверия, но Сора знает, что дядя ненавидит Коэна так же, как и он сам. Сора не знает причин этой ненависти, но ему оно и не важно. если есть то, что их объединяет, то это только на руку. Хакурю немного пугает Сору – он слишком похож на императора. Не внешне, конечно, а характером. Но юноша чувствует, что у его дяди есть еще одна сторона, о которой он пока не знает. Хакурю смотрит на искореженное ненавистью и болью лицо племянника и видит в нем самого себя. Он протягивает юноше руку и говорит: «Рад встречи, племянник». *** Спустя год один мальчишка поднимет восстание против императора. В этой бойне будет вырезана почти вся императорская семья, за исключением последнего сына императора Хакутоку. Вскоре новость о смерти Рена Коэна прогремит на всю империю. А после подавления восстания будет провозглашен новый император – Рен Хакурю. Ну а после всего этого новый император будет часто думать о том, что будь его план более хорошим, то, возможно, его любимая сестра могла бы не погибнуть.