Год Крысы. Дороги или Последний аргумент Хольги

Глава 6 «Если крыса не может утащить слишком большую добычу, она, за помощь, может поделиться с другими крысами» «О тварях, земных, водных и небесных» Трактат Поверенный прибыл к обеду. Альк с Рыской встретились с ним в библиотеке. Отсчитав восемьдесят пять злотых и полтора сребра, поверенный вручил их Рыске, вместе с двумя заранее подготовленными бумагами – расписками о взаиморасчете. Девушка смущенно посмотрела на двукосого, но тот иронично хмыкнул: - Давай заверяй. И мне спокойнее, и у вас будет юридическая гарантия прозрачности дохода. Вдруг вы сподобитесь не растранжирить золотишко, а вложить в дело? Рыска покраснела, но документы подписала. Альк, как всегда, прав. Без этой бумажки ей, простой весчанке, законно крупной сделки не совершить. И все равно ей было невыносимо стыдно. И горько. Словно это золото поставило жирный крест и на их дружбе, и на прошлом. Поверенный поклонился и ушел, а молодое люди так и остались молча сидеть за столом. - Ну вот, Рысь, и закончились твои злоключения, – промолвил Альк низким глуховатым голосом, - Ты уже решила, где будешь строить свой личный маленький рай? В домике у реки… - Не знаю, - Рыска чувствовала такую усталось, что ей было все равно, будет у нее этот домик или нет, - Может в Лосиные Ямы вернемся. Там хоть знакомые есть. - Ага, особенно такие страстные любители кошмарных пряников, как Сива, - съязвил саврянин. - А что Сива? - обиделась за приятеля Рыска, - Он хороший. Положительный… - Да-да, исключительный жених, - поддакнула противная экс-крыса. - Никакой он мне не жених, - взвилась Рыска. - Так и я о том же – жених он никакой, - и глазом не моргнул двукосый. - Ты… ты… - Душка? - … ты крысиный! – Рыска задохнулась от злости, - И почему я не придушила тебя, когда ты был крысой!!! - Ого! – уважительно присвистнул Альк – Мое воспитание не прошло даром. Я отмщен. Рыска вскочила и гордо задрав подбородок вылетела из библиотеки, что есть силы саданув дверью.

***

Вечером планировался семейный ужин – в Рыскину честь. Не известно, что там Альк наплел домочадцам, но смотрели они на ринтарку с уважением, почти как на героиню. У девушки же пятки горели, когда она спускалась в гостиную. О Хольга Премилосердная, когда же это все закончится?! Рыска чувствовала себя мошенницей, выдурившей у детишек последний пряник. Альк был уже там. Девушка бросила на него взгляд и ноги приросли к месту. Она впервые видела Алька в его, как выразился однажды Крысолов, естественной среде обитания (правда, сказано это было о коровах. Ну, то такое). Дома сын посла был абсолютно расслаблен. Бледно-серый жупан (короткий, еле прикрывающий бедра, по последней моде «золотой молодежи» не только Саврии, но и Ринтара, и Лоэни) сидел на парне так, словно он в нем родился. В движениях сквозила ленивая грациозность. Худое породистое лицо в отблесках камина казалось удивительно одухотворенным. Как у святых на образах, - пронеслась кощунственная мысль. В это мгновение мужчина казался ей небожителем, недосягаемым в своем совершенстве. «Небожитель» в это время, лениво развалившись в кресле, потягивал аперитив. Увидев девушку, встал и пододвинул для нее второе кресло. – Чего ты такая мрачная? - Да так. Устала что-то, - Рыска взяла из его рук бокал с аперитивом. И поспешила пристроить на коленях, не дай Божиня, уронит (руки предательски дрожали). Чтобы скрыть растерянность, спросила первое, что пришло в голову – Альк, а где твоя мама? Она что, живет отдельно? - Временами, - усмехнулся белокосый. – Существует два периода в году, когда ее лучше не трогать. Зимой перед Хольгиными Святками и в середине лета. В это время она занимается обустройством нашего быта. Вернее, переобустройством. У мамы неубиенная тяга к перепланировкам и перестановкам. Раз в полгода ей жизненно необходимо изменить интерьер хотя бы одной комнаты. Сейчас она рушит дизайн каминного зала в замке. Как я понял, стиль эпохи Тюдоргов у нас сменится на пейзанское ню. - ??? - На весчанский стиль, в его, так сказать, первозданном виде. - И что в этом плохого? - Ничего, если находиться в это время хотя бы в паре кинтов от места событий, - саврянин засмеялся, отставил бокал и нагнулся к девушке, оперев руки о колени. Мужчина смотрел прямо в широко распахнутые девичьи глаза – пристально, но мягко, с поволокой. Время замедлило свой бег, и также медленно угасла улыбка белокосого. Лицо помрачнело, взгляд стал тяжелым и каким-то болезненным. Альк опустил голову, щепку помедлил и, взглянув исподлобья, произнес тихим глуховатым голосом: - Пока наше интимное уединение никто не нарушил, я хочу, чтобы ты знала: ты всегда, слышишь, всегда, можешь рассчитывать на мою помощь и покровительство. Ты поняла? Рыска залилась румянцем и опустила глаза. Руки аж чесались потеребить спасительный поясок (ох уж эти савряне, даже в этом подгадили, подсунули платье без единой веревочки!). Альк привычно простонал и его голос зазвучал тверже, с явным оттенком металла: - Рысь, послушай, это очень важно. Я должен быть уверен, что в случае, если у тебя появятся проблемы, ты обратишься ко мне. Без соплей и немедля. Помнишь, ты заставила нас с Жаром дать клятву? Так вот, сейчас я хочу, чтобы ты сделала тоже самое. Поклянись, что в случае необходимости, ты без промедления обратишься ко мне. А именно – вышлешь гончую. Ну? Я жду. Под пристальным взглядом мужчины девушка совсем сникла, скукожилась и еле слышно пискнула «клянусь». Альк возвел очи к небу, обреченно бросил «Ладно уж, пошли, Хольгино наказание» и, уложив девичью руку на свою, повел Рыску в столовую. (Продолжение следует)