Год Крысы. Дороги или Последний аргумент Хольги

«Избавиться от крыс можно с помощью заговоренной дудочки» Народное поверье Альк торчал в Ринстане уже шестой день. Комнату снял в тех же «Бубенчиках». В конце концов, готовил Сима действительно неплохо. И до Рыскиной съемной квартиры, не говоря уж об универе, было недалеко. Во что все это может вылиться, он предпочитал не думать. Даже к дару не обращался. Не хотел. С утра упражнялся на заднем дворе кормильни, потом читал, валяясь в постели. В полдень из библиотеки прибегала Рыска и они вместе обедали в маленькой кормильне на первом этаже. А вечером Альк заходил за девушкой в университетскую библиотеку. Старичок-стражник, дремавший под мраморной лестницей вестибюля уже принимал Алька за своего и пропускал без расспросов. Иногда саврянин приходил пораньше, бродил вдоль стеллажей, а выбрав книгу, усаживался в старое скрипучее кресло у окна. Почитать - пока Рыска занималась своими делами. Иногда они говорили, чаще молчали, но молчание странным образом не напрягало. Наоборот, вот так сидеть рядом в тишине было очень приятно. После работы шли гулять по городу. Альк прожил в Ринстане семь лет, и хотя любил этот город далеко не так душевно, как Боброград, знал его хорошо. У молодых людей даже появилась забава: Альк водил Рыску по тем местам, которые особенно запомнились или полюбились ему за время учебы, а Рыска – по своим заветным местечкам. В трыдзень после обеда Альк пошел провожать Рыску, да так и застрял в библиотеке до вечера. В университетской библиотеке он бывал и ранее. Еще во времена учебы в Пристани частенько захаживал сюда за тем или иным ученым талмудом. Потомственный посол вообще любил библиотеки, их тишину, шелест пожелтевших страниц. Их запах - чернил, дерева и пыли. Запах древности и мудрости. Рыска работала со старезным томом, что-то из него выписывая в здоровенный фолиант. Альк подошел к ней сзади, оперся о спинку кресла, дурачась, прочитал по слогам: «Ду-ма о ве-щем Холь-гре-де». Хмыкнул. - Это тот, который всех победил, а сам помер от крысиного укуса? - Альк, - Рыска прыснула в руку, но все же нашла в себе силы на достойный ответ. - Это о герое, который всем желал счастья, но сам умер в одиночестве. - То есть, к концу жизни все от него наконец-то отцепились, и счастье он таки обрел? - Какое же это счастье – одиночество? - Редкое, согласен. – Альк наконец отлип от рыскиного кресла и плюхнулся в свое. С удовольствие потянулся до хруста в костях. – Мало кому достается. - А ты, что, действительно хотел бы прожить жизнь в одиночестве? – говоря это, Рыска поспешно опустила глаза и отвернулась, но саврянин успел прочесть в них не только вопрос. Вздохнул. Погруснел. - Боюсь, от моих желаний мало что зависит. За знатность тоже полагается платить. Династическим браком, например. Рыска не ответила, лишь плечики поникли да тишина вотсарилась совсем не уютная. Спиной она почувствовала взгляд белокосого и впервые за шесть дней захотела, чтобы Альк ушел. - Это печальная правда жизни, Рысь. «Любовь бывает долгою, но жизнь еще длинней», - саврянин грустно напел слова подзабытой уже песенки, - Нельзя ставить благополучие рода в зависимость от эмоций. Альк ожидал, что Рыска обидится, замкнется или даже заплачет, но она вдруг повернулась к нему и улыбнулась так щемяще-женственно, что у саврянина мурашки побежали по коже. - Весчане тоже так считают. Что любовью сыт не будешь. То ли дело, коровы. - И снова углубилась в работу. Саший побери, эта девчонка сведет его с ума. *** В пятерик Рыска прибежала в кормильню раньше обычного и с таким таинственным лицом, словно стала обладательницей Самой Главной Тайны Мироздания. Альк в душе посмеивался, но вопросов не задавал. Девушка не выдержала первой: - Я сегодня могу уйти с работы на четыре лучины раньше. И мы можем пойти на каток. На каток? Альк на полщепочки растерялся: когда он последний раз катался на коньках? Да лет пять назад, не меньше. Рыска между тем с восторгом рассказывала: - К Хольгиным Святкам в городском саду каток залили. Говорят, тсарским приказом три десятка тсесов нагнали. Чтоб они пруд от коряг очистили и поверх старого льда новый залили. Мне Мэриша говорила (а ей старуха-молочница, которая нам молоко носит), что каток уже готов и завтра в саду будет народное гуляние. Но кататься уже можно. У молочницы там зять в стражниках – он нас проведет. Пойдем, а? Рыскины глаза сияли такой искренней детской радостью, что даже Алькова сволочизма не хватило, чтобы ей отказать. Впрочем, не очень и хотелось. Молочницев зять оказался говорливым плотненьким мужичком. Поверх форменного камзола он накинул старый кожушок из козы, короткий и лохматый. А ножны с мечом так небрежно закинул за спину, что доведись ему действительно приступить к исполнению своих прямых служебных обязанностей, печальное известие о его героической смерти на страже тсаря и Отества, семейству было бы гарантировано. К счастью молочницы и ее дщери, сладкое место защитника казенного пруда ничего страшнее разгона хулиганистых мальчишек и отлова припознившихся любовных парочек не предусматривало. Наконец страж порядка, получив свои честно заработанные медьки, умелся нести тяжкое бремя тсарской службы. А Рыска с Альком, плотно привязав к подошвам позаимствованные все у того же молочницева зятя казенные коньки, ступили на девственно чистый и идеально гладкий лед. Солнце уже клонилось к закату, окутывая и зимний парк, и зеркало замерзшего пруда, и две маленькие, в его масштабах, фигурки тихим розовато-белесым светом. Тих и пронзительно-свеж был и воздух. И небо, ладонью-дымкой прикрывшее этот, так чудесно забытый Хольгой и людьми, уголок. Только натянутой струной звенел под коньками лед. Да вороны время от времени хрипло окликали молодых людей с седых от инея деревьев. Альк сделал пару небольших кругов, разминая ноги и приноравливаясь к чужим конькам. Те, несмотря на сиротский вид, скользили играючи. Парень почувствовал знакомый спортивный азарт и, более не сдерживая себя, с силой оттолкнулся и помчал вперед, наслаждаясь скоростью и ловкой силой молодого тела. На повороте бросил взгляд на Рыску и изумленно притормозил. Девушка, сбросив плащ, танцевала. Стройная гибкая фигурка в ладно сидящем и не скрывающем плавных линий девичьего тела светленьком кунтуше, подпоясанном узким плетеным ремнем с серебряной пряжкой, двигалась грациозно и чарующе. Альк удивленно вскинул бровь – он и не предполагал, что Рысь может так двигаться. Сделал полукруг и тихо подкрался сзади. Когда мужская рука скользнула под ее ладонь, девушка вздрогнула, но ладошку не убрала. Пара сделала первый робкий шаг вместе – получилось довольно синхронно. Второй, третий - и заскользила уже в общем танце. Вел Альк, вычерчивая какой-то простой, но не лишенный изящества танцевальный рисунок. А Рыска просто следовала за ним, интуитивно угадывая направление. В какой-то момент их движения стали настолько слаженными, что мужчина рискнул ускорить темп. Пара отдалялась от берега, отвоевывая себя все больше пространства. И вот уже вокруг только молочная дымка льда и угасающего зимнего света. Морозный воздух обжигает пылающие лица. И скорость, и чувство полета. Рыска засмеялась от счастья и, не удержавшись, раскинула руки. Альк тут же ей подыграл: обхватил ее ладони своими, плотнее прижался к спине девушки и сильнее оттолкнулся. И в тот же миг что-то неуловимо изменилось в этом мире: он растворился, оставив ощущение безграничной легкости и безграничного же счастья. Рыска уже не понимала – где она, где Альк. Они словно стали одним целым, единым существом, несущимся сквозь время и пространство, дерзко раскинув руки… Волшебство оборвалось резко и внезапно. Сквозь свист ветра, с берега, как с того света, донесся высокий фальцет молочницева зятя: - Господин Хаскиль, я, конечно, дико извиняюсь, но мне того, домой пора!!! Пересменка у нас через пол-лучины!!! Не дай Божиня, старшой узнает, что я тсарский приказ нарушил!!! Медьками не отделаешься!!! А мне семью кормить, теща зараза запилит!!! Но послевкусие волшебства осталось. Оно тихо сияло, когда молодые люди спешно сбрасывали коньки в торопившие их зятевы руки. И когда молча, взявшись за руки, шли к выходу сумеречными тропами городского сада. Не исчезло и на гомонливой городской улице. - Может, пойдем куда-нибудь перекусим? – Альк пригнулся, заглянул девушке в глаза и вкрадчиво добавил низким бархатистым голосом. – Хочешь вина? Торипанского, семилетней выдержки? Глаза мужчины пылали так, что Рыска вспотела во второй раз. - Перекусим… вина…? - И вдруг, словно проснувшись, хлопнула себя по лбу. – Конечно!!! Бегом в «Бубенчики»! Альк, уверенно ожидавший девичьего согласия, все же опешил от такого энтузиазма. Но перечить не стал. Послушно поспешил за спутницей во тьму кривых переулков. *** *** Сима насторожено покосился на взлохмаченую и раскрасневшуюся парочку, ввалившуюся в кормильню. Альк, готовый на любые расходы, нетерпеливо двинулся к нему - заказывать торипанское вино - и уже мысленно подбирал заморские диковинки на закуску, но Рыска потащила его к столикам в самом укромном уголке. Там никого не было, за исключением чьей-то сгорбившейся спины. Конечно, Альк предпочел бы немедленно отправиться наверх в свою комнату (предварительно заказав ванну с душистыми маслами), но спорить с Рыской сейчас он был абсолютно не способен. Мужчина думал, что она выберет свободный столик в самом углу. Но Рыска потянула его за рукав и первая уселась… за стол с одинокой фигурой. Саврянин, не сводя с нее горящего взора, покорно опустился рядом на темную, до блеска отполированную тысячами седалищ скамью. И чуть не подскочил, услышав знакомый голос: - Чего это вы такие взмыленные? Наверное, молодой человек был бы менее изумлен, обнаружь он напротив самого Сашия. Но по ту сторону стола сидел не кто иной, как Крысолов. Настроение саврянина резко изменилось. От поволоки в глазах не осталось и следа. Напротив, они так и сверкнули желтью в настороженном прищуре. Внезапно до него дошло, что их встреча отнюдь не случайна. - Рысь!!!- Альк был возмущен до глубины души: так подло его чувствами не пользовался еще никто! Однако девушка не смутилась. Напротив, она мягко накрыла его руку своей: - Выслушай Ринара, Альк. Но двукосец резко сбросил теплую ладошку и приподнялся, явно намереваясь уйти. Крысолов его опередил: отодвинув пустой надтреснутый жбан (Сима таки был скуповат), он небрежно вытащил из кармана сложенный вдвое лист. - Почитай. И, если что, Рыска знает, где меня найти. Путник бросил на стол две медьки, улыбнулся девушке, и неспешно направился к выходу. Пару щепок Альк сидел молча. Саший всех побери! Эти ринтарцы сведут его с ума… И, главное, Рыска… Это ж надо быть таким дураком! Раздраженно и брезгливо, как дохлую крысу, сцапал бумаженцию. Развернул помятый листок. Но чем дальше он читал, тем напряженнее и внимательнее становился взгляд. Не дочитав до конца, сунул бумагу в карман жупана. - Идиоты. Кто так встречи организовывает… Но ругаться не стал. Напротив, расслабленно откинулся на спинку скамьи и как ни в чем не бывало положил руку Рыске на плечо. Бросил небрежно Симе: «Светлого мне, девушке медовухи». И подцепив темный локон, улыбнулся ей такой обольстительной улыбкой, что Рыска тут же потупилась. Выражения лица друга она не видела, но по короткому смешку ясно представила. Ну, и, понятное дело, привычно залилась краской.