Zeroes and Heroes

      Осторожно, ступая на самых кончиках серво, Драмкор нёс на своих манипуляторах по тёмному коридору раненого Стритвайза, попутно шепча Эмбушу и Чартауту наставления: — Я в кварте не один живу, а с… ну… в общем, местные его моим дядькой называют. — С дядькой? — так же шепотом переспросил Чарт. — Это имя? Нам к нему тоже так обращаться? — Да нет же! Зовут его Чейндрайв. Он тоже мех, как и мы. А дядька, потому что воспитывал меня с самого спаркства. — Так это твой альфа что ли? — не убавив громкости, спросил Эмбуш, на что получил раздражённое шипение. — Тише ты! — осадил его Драм. — Если он засечёт, что я так поздно домой вернулся, то бампер надерёт. И нет, он мне не альфа, просто воспитывал.       Эмбуш понятливо кивнул головой, забыв, что в темноте этого никто не увидит. Однако подтверждения от него и не требовалось.       Драмкор, наконец, подошёл к нужной двери. Осторожно подняв сервопривод, он переместил корпус Стритвайза на своё колено, освободив один манипулятор, и стал набирать нужную комбинацию на кодовом замке. Дверь послушно отъехала в сторону, и хозяин дома, мотнув головой в приглашающем жесте, вошёл внутрь. — Пройдём сразу в мой отсек, — прошептал он и двинулся налево, — там у меня есть нужные инструменты.       Стоило ему сделать всего пару шагов, как в помещении резко зажёгся свет, а справа зазвучал громкий недовольный голос: — И где ты шлялся так долго?       Чартаут и Эмбуш вздрогнули. Драмкор от неожиданности разжал манипуляторы, и Стритвайз с болезненным стоном рухнул на пол. Обернувшись он наткнулся на пронизывающий взгляд тёмно-синего меха, который стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на грудном отсеке манипуляторы. Позабыв всё на свете, Драм принялся оправдываться: — Нигде. Я просто… — А это кто такие? — перебил его Чейндрайв. — Здравст… — попытался обозначить себя Чартаут, но не был удостоен внимания. — Слушай, Драм, — продолжал Чейндрайв, — я мирился с тем, что ты приносил в дом звериных детёнышей, но это… Приводить на ночлег бомжей уже перебор. — Как он нас назвал?! — моментально вскипел Эмбуш. — Это не бомжи! — заступился Драм. — Я нашел их в гетто. На них напали. Смотри, тут есть раненый.       Чейндрайв на целый клик замолчал. Тёмно-синий мех прищурил оптику и оценочно анализировал чужаков. — Прошу, поверьте… — подал слабый голос Стритвайз. — Наш звездолет потерпел крушение, нам нужна помощь. — Хорошо, — наконец, произнес Чейндрайв. — Тащи его в свой отсек, я принесу заплатки и энергон.       Облегченно выпустив отработанный воздух, Драмкор расслабился, провожая взглядом «дядьку», скрывшегося за шлюзом. Эмбуш помог ему снова водрузить Стритвайза на манипуляторы, и все вчетвером прошли в соседний отсек. Там Драм уложил пострадавшего на свою зарядную платформу, а другим двум гостям предложил устроиться там, где им будет удобно.       Скромное помещение не изобиловало мебелью. Помимо зарядной платформы здесь находился один только небольшой рабочий стол. Но повсюду были то аккуратно сложены, то разбросаны разного размера ящики, инструменты, листы металла… Перескочив через хлам, Эмбуш залез на широкий подоконник иллюминатора. Чартаут же поднял у стены невысокую стремянку и примостился на одной из ее ступеней. — А у тебя тут эммм… уютно, — попытался заговорить он, наблюдая за началом работы Драма. — Это уж точно, — съехидничал Эмбуш. — И такой гостеприимный хозяин. — Не обижайтесь на Чейндрайва, — через плечо сказал Драм. — Это он с виду такой вредный, но искра у него добрая.       Он смочил ветошь очистителем и осторожно протер им ранение Стритвайза, убирая прилипшую пыль и следы энергона. Пошарив немного среди ящиков, Драм достал пару расширителей: — Придется раздвинуть края раны, чтобы достать все осколки копья, — как можно более спокойно сказал он Стриту. — Процедура неприятная. — Я потерплю, — ответил тот, попытавшись улыбнуться. — Ладушки, тогда начнём.       В отсек молча вошёл Чейндрайв. Он принёс с собой несколько кубов энергона. Пару он сразу протянул гостям, которые с благодарностью их приняли, а остальные поставил на край стола. Устроившись рядом, он всё ещё подозрительно поглядывал на пришельцев. Но уже через пару кликов его надбровные дуги начали выравниваться. В воздухе висело напряжённое молчание. — Ну, так и… — начал Драмкор, не отрываясь от работы, — кто вы такие? Может, расскажете о себе?       Эмбуш коротко крякнул вокодером, а потом, приложив ладонь к пластине грудной брони, начал громко вещать: — Перед вами обладатель голоса, способного докричаться от плато Гидракс до «Шести лазеров» без усилителей. Эмбуш — спортивный и гоночный комментатор.       Чейндрайв фыркнул и посмотрел на Чартаута: — Ну, а ты? Тоже звезда вселенского масштаба? — Нет, что вы, — скромно отмахнулся Чарт. — Я обычный архитектор. — По крайней мере, не пустозвон, — заключил Чейндрайв. — Эй! — решил было вякнуть Эмбуш, но, наткнувшись на суровый взгляд, решил не конфликтовать с хозяином дома. — Я Стритвайз, — чуть более окрепшим, чем раньше, голосом напомнил пострадавший. — Служу в отряде Протектоботов, специализация — перехватчик. — Так ты вояка? — удивился Драм, оглядывая его маленький красно-белый корпус. — Я думал в солдаты кого покрупнее берут.       Стрит сдавленно посмеялся, расшатав расширители. — Ну тише, тише, — осадил Драм. — Так я дольше провожусь. — Прости, — продолжал улыбаться протектобот. — Ты говоришь так же, как многие. Маленький, значит слабый? А зато я упрямый. И умный.       Чейндрайв снова фыркнул: — И с кем ты воюешь? — С десептиконами. — А это что за ребята? — спросил Драм, вытаскивая последнюю деревянную занозу. — Оу, оу, дай я расскажу, — вмешался Эмбуш и начал вещать, с присущей ему комментаторской манерой. — Кхе-кхе. Однажды злой повелитель Мегатрон возжелал заполучить власть над всей планетой и развязал гражданскую войну. Доблестные автоботы ввязались в эту войну, чтобы уничтожить злые силы десептиконов… — Перестань клоунаду! — неожиданно выкрикнул Чартаут и бросил в друга пустой куб. Эмбуш просто опешил.       Драмкор и Чейндрайв недоумённо переглянулись, а Чартаут, резко погрустнев, уставился себе под сервоприводы. Снова повисла тишина. Драм взял сварочный аппарат и стал спаивать края раны. Привыкнув к ощущениям, Стритвайз начал говорить: — Эмбуш не соврал. Нашу планету охватила гражданская война. Уничтожено все. Наш лидер приказал всем эвакуироваться. — Значит, вот как вы сюда попали, — покачал головой Чейндрайв. — Да, — подтвердил протектобот. Он приостановил повествование, когда Драм начал шлифовать шов, но вскоре продолжил: — Моей миссией было взять уцелевший звездолёт и сопроводить гражданских в безопасное место. Но на поле боя ещё остались мои товарищи, которые продолжают сражаться, поэтому я хочу вернуться. — Патриот, да? — хмыкнул Чейндрайв.       Драмкор, завершив работу, помог Стритвайзу сесть. Тот опёрся спиной о стену и принял от него куб энергона. Отпив немного, он посмотрел Чейндрайву в оптику и кивнул. А затем, указав на алый знак на своей плечевой пластине, произнёс: — Я это не просто так ношу. Я — автобот, и я борюсь за мир на своей родной планете. — Почему же вы этот мир не сохранили? — скептически прищурился Чейндрайв. — Потому что наш мир не всех устраивал, — снова вклинился Эмбуш. — Лично меня устраивало всё отведённое мне время функционирования проработать комментатором, и вертел я на болте все эти революции. Но, видите ли, шахтёрам и гладиаторам не сиделось в своих ямах. Власти им подавай, свободы выбора! Знаю, знаю, Совет трудно было уговорить на какие-то изменения, но и убивать ради них не дело. — Что с тобой? — спросил Драм, увидев, как Чартаут съёжился, обхватив себя манипуляторами. — Я потерял своих друзей в первые же ворны войны, — ответил тот, пряча оптику. — Они выбрали разные фракции… они сами же друг друга перебили.       Эмбуш мигом соскочил с подоконника и принялся утешать друга. Фейсплейт Чейндрайва сделался задумчивым. Через клик он обратился к Стритвайзу: — Так значит одни, эти ваши десептиконы, хотели перемен, а другие, автоботы, решили оставить всё как есть? — На самом деле и автоботы думали, что классовая система ведет к застою, — ответил протектобот. — Но тогда, будучи еще архивистом Орионом Паксом, наш лидер — Оптимус Прайм — предлагал более мирные способы достижения перемен. Именно Совет и назначил его лидером. И после этого Мегатрон, видимо сам желавший занять это место, начал действовать со всей своей жестокостью. — Ну и попали же вы, — покачал головой Драмкор. — Нет, я согласен, за свою родину надо бороться. Поэтому я помогу тебе до нее добраться, у меня есть связи в транспортном центре. Но я боюсь, что у меня не хватит кредитов, чтобы отправить вас троих. — Стоп, я никуда не лечу, — замахал манипуляторами Эмбуш. — Я же говорю — вертел я на болте всю эту войну. Я уж лучше здесь останусь, а они там пусть сами разбираются. — Я тоже не полечу, — закивал Чартаут. — Я ведь совсем не воин. От архитектора на поле боя мало толка. — Ну, как хотите, — не стал настаивать Драмкор. — Кстати, как называется ваша планета? — Кибертрон, — ответил Стритвайз. — Кибертрон? — хором переспросили хозяева дома.       В оптике Чейндрайва промелькнула искорка почти забытой информации. Драмкор же просто засветился от радости: — Во имя Праймуса, это же и моя родная планета! — Серьёзно? — встрепенулся протектобот. — Когда ты покинул её? В каком городе ты жил? В Иаконе я тебя точно не видел. — Да я сам себя там не видел, — захохотал Драм, хлопнув своей огромной лапищей по спине Стрита. Протектобот чуть не слетел с зарядной платформы. — Извини, приятель, — тут же поправился чёрный мех. — В общем-то я Кибертрона своей оптикой и не видел, потому что активирован был здесь, на Фрагусе. Но собран-то был там! И я много знаю о Кибертроне, Чейндрайв и другие рассказывали мне, когда я ещё спарком был. Святая Краа, как же я не догадался, когда ты сказал «Прайм»! Оптимус Прайм у вас видимо новенький. А как там остальные Праймы? — Сентинел Зета Прайм был убит в самом начале войны. — Да какой Сентинел? Что с Примой, Вектором, Амальгамусом… Где они все?       Трое гостей уставились на него в недоумении. Драм перевел взгляд на Чейндрайва в поисках поддержки, но наткнулся на то же самое непонимание. Стукнув себя по лбу, он вспомнил, что старик уже давно забыл все эти имена. — Я, кажется, читал легенды о них, — задумчиво произнес Чартаут. — Тебя, видимо, дезинформировали этими сказками. Но в архиве можно обновить информацию, он всё ещё цел. — Разве это сказки? — решил было поспорить Драмкор, но Чейндрайв оборвал его: — Достаточно. Хватит на сегодня шуметь, дай гостям отдохнуть.       Молча собрав пустые кубы, он вышел из отсека. Драмкор растерянно потёр затылок. — Ты вроде сказал, что за родину нужно бороться, — неожиданно произнес Стритвайз. — Может, полетишь со мной и поборешься? — Я не могу бросить старика… — начал было Драм, но резко передумал. — А я уговорю его тоже полететь. Стрит, спасибо, я давно хотел побывать дома! — А чего не прилетал? — спросил Эмбуш. — Чейндрайв не пускал. Да и я не знал, куда лететь. Ну, я пойду, догоню «дядьку».       Со счастливой улыбкой Драм вышел из отсека, но через наноклик фейсплейт его снова показался в проходе: — В стенном шкафу есть ещё пара зарядных платформ — располагайтесь.       Пролетев общую комнату, Драмкор остановился перед входом в отсек Чейндрайва, который тот ещё не успел закрыть. Стараясь не напугать старика своим внезапным присутствием, он осторожно встал в проходе и позвал его по имени. Чейндрайв обернулся и молча взмахнул манипулятором, приглашая войти. Дождавшись пока вход в отсек закроется, он ворчливо спросил: — Чего тебе?       Драмкор немного помолчал, решив начать беседу издалека. Он уселся на край старого сундука, напротив зарядной пластины, под которую «дядька» складывал пустые кубы. — А помнишь, когда я был ещё спарком, ты рассказывал мне про Кибертрон? — заискивающе начал он. — Нет, — резко обрубил Чейндрайв. — Я знаю, к чему ты клонишь. На всё, что ты дальше скажешь, я отвечаю «нет». — Да брось, — Драм разочарованно всплеснул манипуляторами. — Дай мне хоть маленький шанс.       Тёмно-синий мех устало выпустил отработанный воздух, усаживаясь на свою пластину. Он немного посверлил флегматичным взглядом фейсплейт, готовый треснуть от сдерживаемого изо всех сил приступа перевозбуждения, и, убедившись, что его обладатель не отвяжется, обречённо буркнул: — Выкладывай. — Да! — радостно выпалил Драмкор, сжимая кулаки в победном жесте. — Так вот… Кибертрон. Послушай, Чейн, я очень хочу туда полететь, — не давая «дядьке» вставить слово против, он принялся тараторить объяснения. — Нет, это не потому, что у меня бампер приключений захотел. Это потому, что Кибертрон — моя родина. И твоя, кстати, тоже. Всё прошедшее время функционирования я слушал рассказы о нем, я представлял, как вернусь туда вместе с Нексусом Праймом. — С кем? — Чейндрайву все-таки удалось перебить пламенную речь. — С Нексусом Праймом, — повторил Драм. — Ну, помнишь? Ты же его часть. Ты соединяешься в единое целое вместе с Клоукером, Мэйнспрингом, Пинионом и Кэннонспрингом.       Пока Драмкор перечислял имена, Чейндрайв задумался. По его фейсплейту было видно, что он действительно пытается вспомнить, кто стоит за этими складными наборами звуков. Однако через пару кликов он пожал плечевыми сочленениями: — Прости, я не знаю, кто это. — Ну, это те ребята, что решили оставить тебя здесь со мной, а сами взялись прятать по вселенной творения Солус… Ааа, — Драм махнул манипулятором. — Её-то ты и подавно не помнишь. Говорил же я, работы в токсичных шахтах не идут на пользу! Изотопы тебе все блоки памяти разъели.       Взгляд Чейндрайва сделался очень суровым. Изгиб надбровных дуг так и говорил: «Не тебе, спарк, меня учить». Драмкор тут же почувствовал укол стыда и вперил взгляд в пол. Хоть и были моменты, за которые Драм злился на «дядьку», но уважал он его бесконечно. В сложившейся ситуации молодой мех предпочел бы, чтобы на него разразились гневной тирадой, как это делал начальник-квинт, но Чейндрайв хранил гнетущее молчание. Набравшись смелости, Драм решил использовать этот момент: — Прости, Чейндрайв, я не хотел тебя обидеть, — он поднял голову. — Но это все не важно, понимаешь? Я просто хотел сказать, что всю жизнь хотел вернуться на Кибертрон, посмотреть, как живут такие же, как я, трансформеры. Я мечтал о том, чтобы поблагодарить эту планету за свое создание. Но видишь, может случиться так, что возвращаться будет уже некуда. Пока ещё есть шанс… Пока ещё есть надежда, я хочу… Нет, я должен лететь на свою родину и защищать её. — Что ты собрался там защищать? — спокойно спросил Чейндрайв. — Стритвайз же сказал, что всё уничтожено. — А ещё он сказал, что хочет вернуться к тем, кто остался, и продолжает сражаться. К автоботам. Значит ещё не всё потеряно. Да шарк дери! если эти автоботы не захотят, чтобы я сражался с ними плечом к плечу, я готов своими манипуляторами вытаскивать выживших из-под любых развалин, а потом эти развалины отстраивать заново!       Проникшись чувствами собственных слов, Драмкор с шумом выпускал отработанный воздух. Чейндрайв продолжал всё также сурово смотреть на него, не произнося ни слова. Но на этот раз Драм не внял его немому высказыванию: — Послушай, Чейн, — продолжил он ровным, спокойным тоном, — сейчас я не прошу у тебя разрешения. Неважно, что ты об этом думаешь, но я принял решение. Я лечу на Кибертрон. С тобой или без тебя.       Драм выжидающе смотрел на своего «дядьку». Казалось, что воздух в отсеке стал густым, как солидол, и время увязло в нём. Наконец, Чейндрайв указал манипулятором на выход: — Иди в свой отсек и дай мне спокойно зарядиться.       Драмкор послушно побрёл к общей комнате. Закрывая за собой отсек, он услышал: — Сам тоже хорошенько зарядись. Завтра вылетаем.