Беллиорские ёжики настолько суровы...

И опять он проснулся чуть ли не в середине ночи! Разом, словно выключатель повернули! И сна - ни в одном глазу! Проклятье! Поминая про себя недобрыми словами беллиорский суточный ритм и связанные с ним трудности адаптации, Эль-Сун долго ворочался, пытаясь снова заснуть, но так и не смог. Рядом тихо и глубоко дышал во сне Лан, и зоолог впервые позавидовал рабу: дрыхнет себе сном младенца, а ты тут мучайся бессонницей… Он уже было хотел проявить деспотизм и разбудить раба, чтобы не так обидно было полуночничать в одиночку, но подумал, подумал… и передумал. Вместо этого он осторожно отвёл от лица арзака край спальника и с интересом принялся рассматривать его. Раб был бесспорно красив. Правильные черты лица, точёный профиль, густые, шоколадного цвета, вьющиеся волосы, широкие тёмные брови… Хорошо тренированное тело, послушные мышцы… Строгая мужская красота, ни капли женственности и слащавости. При этом - гибкий, не подавленный гипнозом ум, непосредственность, способность не только мыслить, но и не страшиться высказывать своё мнение… Эль вдруг вспомнил реакцию арзака на его жутенькую и довольно-таки (он это только сейчас понял) жестокую шуточку на тему кормления древнерамерийских крокодилов рабами. Лан тогда повёл себя совсем не как раб. Этот мгновенно промелькнувший взгляд, движения… Эль готов был поклясться, что всё это арзак проделал совершенно неосознанно, но привычно для себя. Как будто всю жизнь провёл среди тех самых крокодилов. Или ещё кого-то столь же кровожадного. Плавные, обманчиво-неторопливые, таящие взрывную силу и ярость движения бойца. Стремительный, настороженно-оценивающий взгляд воина, со всех сторон окружённого врагами: ну? Кто первый?.. И при всём этом – фантастическая открытость, уязвимость и покорность. Не отнятая прихотью хозяина способность чувствовать, переживать… быть самим собой!.. Острая, почти болезненная стыдливость – до слёз, до боли от ногтей, впивающихся в ладони… ведь он, Эль, заметил это, всё заметил! Просто не придал значения – проблемы арзаков, как говорится, менвитов не… заботят. Но… почему проблемы одного конкретно взятого арзака вдруг так зацепили одного конкретно взятого менвита?.. Только ли потому, что этот арзак не вписывался в привычные менвиту координаты и установки? «Кто же ты - раб по имени Лан?.. Кто сделал тебя таким? Почему Ра-Хор позволил тебе чувствовать?..» Эль-Сун склонился над спящим. И тут заметил то, что сперва ускользнуло от его внимания. По всей видимости раб заснул только недавно. А перед сном тоже, как сейчас Эль, долго маялся бессонницей. И ещё… «Он что… плакал?..» - в некотором замешательстве подумал зоолог, заметив ещё не высохшие влажные следы под ресницами и на щеках арзака. – «Тогда почему я ничего не слышал?» Видимо, потому и не слышал – пришёл сам собой ответ, - что дрых без задних ног. А рабы… Рабы не плачут. Никогда. Потому что все их чувства выморожены. Гипнозом. «Но у этого-то – не выморожены!..» Плакать беззвучно, стараясь не выдать себя ни всхлипом, ни стоном… не разбудить спящего рядом… На чистом лбу Лана между напряжённо сдвинутыми бровями сидела морщинка, которую Эль заметил ещё в предыдущую ночь. Кажется, за день она даже стала глубже… Рука Эля сама собой потянулась дотронуться, разгладить, стереть эту горькую складочку… И вдруг снаружи раздался такой громкий, дикий и душераздирающий ВОПЛЬ, что менвит подпрыгнул от неожиданности и тут же машинально схватился за оружие – охотничью лазерную винтовку, лежащую сбоку у стенки палатки! Что касается раба, то он вскинулся с испуганным вскриком и тут же судорожно задёргался, невольно запутавшись в своём спальнике. Эль-Сун, метнувшись, немедленно прижал его к земле своим телом. - Тихо! – прошипел он, приблизив лицо к дрожащему и ничего не понимающему спросонья арзаку. – Тихо ты, успокойся! И ради всего святого, молчи! - Гос… подин, что это… было? – выдохнул раб. Он прекратил попытки выпутаться из мешка, но продолжал непроизвольно вздрагивать. - Не знаю! – так же шёпотом ответил зоолог. – Кто-то заорал там, снаружи. Возможно, какой-то местный зверь. Или даже чудовище… Тихо! Вот, опять! Слышишь? Вопль повторился. Потом ещё. И ещё – но уже в несколько другом тембре. Кажется, неведомый крикун был не один! Эль-Сун вдруг подумал, что бы сталось с арзаком, оставь он его ночевать под открытым небом один на один с неведомыми и, может быть, опасными беллиорскими тварями. Скорее всего, ничего хорошего! Может, и сожрали бы нафиг! Зоолог подавил неприятный холодок в груди и лишний раз порадовался своей предусмотрительности. Они невольно встретились взглядами. А потом Лан скосил глаза на винтовку в руке менвита. - Господин… Вы… - Хочешь спросить, не собираюсь ли я вылезти и узнать, кто же там так надрывается? - Нет, господин… Я только хотел… - Лан процвёл неловким румянцем, по обыкновению чуть прикусил губу и отвёл взгляд, - Попросить вас… если вам, конечно, не трудно… слезть с меня… Только сейчас менвит вспомнил, что всё ещё почти лежит на своём куда более хрупком спутнике, придавив его к полу палатки чуть ли не всем своим немалым весом. - О! – хмыкнул он и немедленно откатился в сторону. – Я и забыл! - Спасибо, господин! – тихо отозвался арзак и едва заметно пошевелился, разминая помятые мышцы. На избранника он смотреть избегал. Вопли снаружи время от времени повторялись. Кажется, беллиорские твари, сколько бы их там ни было, ссорились. Во всяком случае интонации были очень уж говорящие! - Отношения, что ли, выясняют? – пробормотал Эль-Сун, прислушиваясь. - А может, делят что-то? Или… кого-то? – как-то робко предположил Лан. - Нас, например, ага! – хмыкнул менвит. – Кому кого жрать! Арзак поёжился и кинул тревожный взгляд на закрытый на «молнию» выход из палатки. Сомнительная защита – если там, снаружи, действительно засели кровожадные чудовища! - Ну… я вообще-то имел в виду ссору самцов из-за самки, господин… - проговорил он. – Помните, как вчера крокодилы на реке? - Хм… На некоторое время воцарилось молчание, изредка прерываемое уже становящимися более-менее привычными воплями снаружи. - Вот же я идиот… – вдруг сказал Эль-Сун. – Лан, у тебя сканер далеко? Арзак непонимающе посмотрел на него, а потом хлопнул себя ладонью по лбу и полез куда-то в изголовье. - Вот, господин! - Врубай! И настрой на самый широкий диапазон поиска. - Слушаюсь! – вдруг по-военному чётко и коротко прозвучал ответ, и зоолог некстати вспомнил, что принадлежал этот раб офицеру. Сканер пискнул, начиная прилежно отслеживать наличие в окрестностях палатки живых объектов. Педантично обозначил двумя большими пятнами на экране самих обитателей палатки и пошёл искать дальше. - Так-так… - Эль-Сун склонился над прибором, избегая, впрочем, дотрагиваться до него. – Кажется, что-то есть! Метрах в десяти от палатки (согласно масштабной линейке на экране) высветились два небольших пятнышка. И ещё одно – чуть поодаль. Первые два беспрестанно двигались, кружа друг против друга и временами сливаясь в одно. Третье пятно было почти неподвижным. - Кажется и правда, у кого-то из местных дуэль за даму! – с облегчением заметил зоолог, разглядывая экран. – Вот только, во имя всех пустынных духов, зачем же так гнусно орать? Немного подумав, он решительно отбросил спальник и начал одеваться. Вслед за ним, чуть помедлив, поднялся и Лан. - А ты куда, да ещё в одних трусах? – осадил его менвит. – Я там и без тебя разберусь! - Но, господин… - осторожно возразил раб, для разнообразия даже не смутившись, - Кто-то же должен вам носить сканер! К тому же, если они продолжат вопить, можно будет их записать… - А, ну да, я совсем забыл!.. Менвит пристально, изучающе посмотрел на арзака. Тот дисциплинированно опустил глаза. - А ты, похоже, смелый! - хмыкнул избранник. – Смотрю, дрожать перестал, глядишь более уверенно, про дело вспомнил… Что, неужели совсем не боишься? - Боюсь, господин, - признался арзак и всё-таки смутился. – Даже маленькие твари могут быть опасными. Тем более – на незнакомой планете. Но… если что – так ведь у вас есть оружие… - Насчёт маленьких тварей – зришь в корень! – Эль-Сун удовлетворённо кивнул и протянул ему свою куртку, знаком приказав надеть её, - А что до оружия… Разрешаю взять какую-нибудь палку. И если что – прячься за меня. Они почти бесшумно обулись, нацепили приборы ночного видения и друг за другом выскользнули из палатки. Беллиорская ночь встретила их свежестью, стрёкотом ночных насекомых и тихим шелестом листьев. Где-то неподалёку – как раз в той стороне, где сканер показал наличие живности – слышалась какая-то возня и пыхтение. Лан деловито приготовил портативный звукописец и для удобства повесил его за ремешок на шею. Куртка зоолога висела на нём как балахон и спускалась чуть ли не до колен. - Сканер? – негромко бросил Эль-Сун. - Готов! - Идём. Тихо и на цыпочках! Они осторожно двинулись на звуки возни. Эль вглядывался вперёд, сжимая винтовку и готовясь к любой неожиданности. Лан почти бесшумно крался рядом, выставив вперёд руку, держащую сканер. В другой руке он сжимал сучковатую ветку. Из-за кустов, совсем близко снова послышался тот же вопль. Затем – громкое негодующее «фуф-фуф!», как будто пыхтел старинный паровой агрегат. - Есть! – прошептал Лан, скользнув рукой по звукописцу. – Записал! - Внимание! – поднял руку Эль-Сун, - Мы на месте. Ищем! Они медленно, словно сами уподобились сканерам, стали просматривать открывшуюся перед ними маленькую полянку. - Вижу их! – взволнованно шепнул арзак. – Вон, смотрите, правее кочки с какими-то метёлками на макушке! Два небольших тёмных пятна кружили по травянистому пятачку, топали, пыхтели и время от времени разражались на всю округу теми самыми истошными воплями (Лан немедленно включил звукописец). Эль-Сун подкрутил настройки своего ПНВ. Это был его старый, верный, прошедший огонь и воду и давно привыкший к аномальным рукам своего хозяина прибор, с которым зоолог ездил в экспедиции уже не первый десяток лет. - Не понял… - менвит озадаченно поднял щиток фильтра и едва не потянулся, чтобы протереть глаза. – Эти горластые твари… Лан, похоже, это… ёжики!.. - Ёжики?.. Арзак тоже повозился с настройками и посмотрел туда, куда указывала рука господина. - И правда! – улыбнулся он и разжал пальцы, роняя на траву свою дубинку, - очень похожи! На полянке топтались два маленьких, ощетинившихся иголками создания. Именно от них и исходили все те звуки, что так озадачили и, чего греха таить, напугали обоих пришельцев. Правда, почуяв или заслышав посторонних, зверьки тут же оставили свои разборки и дружно порскнули куда-то в кусты. Следом за ними прошуршал кто-то третий, столь же мелкий. Возможно – так и не увиденная рамерийцами ежиха, из-за которой, видимо, тут и разгорелся весь этот сыр-бор. - Надо же! - с уважением произнёс Эль-Сун, провожая взглядом исчезающих тварюшек. – Такие мелкие, а столько страха навели! Наши-то, рамерийские, так орать не умеют! А беллиорские ёжики… суровы!.. - Настолько суровы, - вдруг почти весело отозвался Лан, выключив звукописец, - что могли бы в одиночку служить иллюстрацией к главе книги господина генерала Баан-Ну. Той, где говорилось о голосах беллиорских чудовищ. Ну… если бы эту книгу не сгрызли местные же мыши. Не менее, как оказалось, суровые. Зоолог замер. Идея иллюстрировать героическую нетленку генерала записями звуков местной природы принадлежала ему, но он ни с кем – кроме самого Баан-Ну – ею до сих пор не делился. И не собирался. И – памятуя недавние события – уж теперь точно не соберётся. - А ты откуда про это знаешь? – подозрительно спросил он. - Про то, что наш господин пишет… писал книгу? – переспросил Лан, - Ну… кто же в Ранавире не знает об этом! - Хрен с ней, с книгой! – отмахнулся зоолог, почему-то начиная раздражаться, - Я о записях, которые её могли бы иллюстрировать! Про это-то откуда знаешь? - Простите, господин… - арзак недоумённо заморгал, - Я… не знаю… Просто, когда я услышал эти вопли, почему-то сразу подумал о книге господина генерала… и о том, что… - Смотри мне в глаза! – рявкнул менвит, и раб тут же вскинул взгляд, - И говори мне правду! - …так вот, я подумал о книге господина генерала и о том, что если бы её не уничтожили, то неплохо было бы её подкрепить доказательствами в виде аудиозаписей, – заворожённо уставившись в его зрачки продолжил свою реплику раб, - А то такой конфуз бы получился – ведь на Беллиоре не оказалось ни одного чудовища. Ну… пока что. А все известные нам на данный момент голоса чудовищ – не более чем брачные вопли ёжиков и крокодилов! Но это хоть что-то… Эль-Сун так и замер с открытым ртом, забыв даже, что хотел сказать. И дело было даже не в том, что раб явно считал почившее в бозе (вернее, в мышьих желудках) творение Баан-Ну далёким от реальности графоманством (в конце концов, большая часть экспедиции явно была того же мнения). И даже не в том, что он смел мыслить про избранника и дело его жизни столь дерзко и непочтительно (пусть с ним Ра-Хор разбирается, в конце концов, это его раб!). Самое поразительное заключалось в том, что арзак словно снял кальку с его, Эль-Суна, мыслей! И, похоже, сделал это совершенно независимо от автора идеи звуковых иллюстраций! Самым забавным в этом было то, что идея насчёт иллюстрирования генеральской писанины пришла Элю в голову чисто, так сказать, от балды и озвучена стёба ради. Кто ж знал, что Баан-Ну ухватится за неё всерьёз? Окончательно добило Эля то, что он ведь и сам считал, что генеральское «Завоевание Беллиоры» без веских доказательств – не более чем бред сивого мерина… то есть, рыжего генерала… не в меру честолюбивого и вконец зафантазировавшегося, ага… - Вольно! – наконец, скомандовал он арзаку, чувствуя странное дежа-вю (каждый вечер ему, что ли, теперь перевоспитывать этого поганца?!). – Можешь опустить глаза! Раб тряхнул волосами, тихонько фыркнул и провёл ладонью по лицу, приходя в себя. Вид у него был потрясённый и растерянный. - Наказать бы тебя за то, что смеешь так дерзко судить об избраннике! – проворчал зоолог, - Но ты не мой раб, и я не имею права это делать. Хотя на месте твоего господина я бы с удовольствием как следует прочистил тебе мозги! Чтобы поменьше выпендривался! Так что по возвращению в Ранавир я всё же сделаю майору подробный отчёт о твоём поведении. И пусть он сам тебя наказывает! Раб при упоминании о чистке мозгов слегка побледнел, но вместо того, чтобы – как ожидал Эль – начать снова рассуждать о том, что не хочет огорчать господина, привычно согнулся в покорном поклоне: - Как вам будет угодно, господин. Впрочем… Показалось или нет Элю, что на губах арзака мелькнула едва заметная улыбка? - А ну смотри на меня! – тут же приказал он. Раб повиновался, и менвит понял: не показалось! Отблески улыбки, быстро тая, ещё плясали в ореховых глазах дерзеца. - Та-ак! – протянул он, подходя к арзаку и беря его за подбородок, - Почему лыбимся? Что смешного ты нашёл в моих словах, раб? Лан погасил улыбку в глазах и медленно опустился на колени перед начавшим гневаться избранником. Повинно свесил ниже плеч голову. - Простите, господин, - с неподражаемой раскаянием произнёс он, - я смеялся вовсе не над вашими словами, что вы! Но… ведь мой господин думает про сочинения господина генерала… так же… - Ага, давай, вали всё на своего господина! – Эль-Сун повторил свой жест куда грубее и, злобно стиснув подбородок раба, запрокинул ему голову, - Мол, ты всего лишь думаешь, как он. Его мысли – твои мысли и всё такое! - Я о многом думаю, как мой господин, это верно, - не стал отрицать арзак. Он чуть поморщился от боли и вдруг поднял взгляд и упёрся им в «третий глаз» менвита. Лицо его было серьёзным и грустным, без малейшего следа подобострастия и желания вывернуться. – Но вот по поводу сочинений господина генерала… Что я могу поделать, если это - правда, видная даже… рабам? Я уже не говорю о том, что и… многие господа избранники, кажется, думают так же… - Откуда, во имя всех пустынных духов, ты взялся – такой честный и откровенный? – вдруг брякнул Эль-Сун, изумлённый речами раба. И ведь сейчас тот был уже не под гипнозом, и, тем не менее, продолжал резать правду-матку! - Из башни связистов в Ранавире, господин, - с готовностью откликнулся арзак. – Я – раб господина Ра-Хора, начальника свя… - Издеваешься? – почти промурлыкал зоолог, опасно сверкнув глазами. - Нет, господин! Нет, как я могу?.. Кажется, раб испугался. Его тело сотрясла крупная дрожь, и он вдруг схватил руку менвита, с жаром поцеловал и прижался к ней щекой. Эль хотел было брезгливо оттолкнуть его, но… и в этом типично рабском жесте он почему-то снова не уловил ни малейшей капли подобострастия и жалкого низкопоклонства! С точностью до абсурда арзак сейчас был крайне искренен и, кажется, не на шутку расстроен тем, что своими выходками вызвал гнев у избранника! - Я всего лишь ответил на ваш вопрос, господин… - прерывисто прошептал раб, продолжая сжимать ладонь менвита и прижиматься к ней щекой. – Если желаете – накажите меня. Думаю, мой господин не станет сердиться на это. А я… я – глупый проблемный раб, не умеющий следить за своим языком… Мне очень стыдно, господин, что я послужил причиной вашего гнева! Ведь я обещал не доставлять вам проблем… Накажите меня, как сочтёте нужным, но умоляю: не гневайтесь из-за глупого раба! Выражение «Глупый раб» звучало из уст Лана не самоуничижением, а спокойной и чуть ли не привычной констатацией факта. «Ты не глупый!» - вдруг подумалось Эль-Суну, впечатлённому этим страстным монологом и эмоциями, которые его окрашивали, - «Ты просто очень… правдивый. Даже без гипноза. То ли от природы, то ли выдрессировали тебя так… на твою же дурную голову! Правдивый и… на редкость прямодушный, без притворства... Во имя всех пустынных духов, где этот Ра-Хор тебя откопал? И, главное - почему не подавил твою личность и разрешил испытывать эмоции? Тут и свободному-то с такими замашками не выжить, а ведь ты – раб…» Злиться как-то сразу расхотелось. Он запустил свободную руку в волосы арзака и несколько раз медленно пропустил сквозь пальцы густые пряди. Заметив на щеке одинокую слезинку, неторопливо стёр её сгибом мизинца. Раб вздрогнул, замер и затаил дыхание, кусая губы. - Ступай в палатку! – ровным голосом приказал ему менвит. И в следующий миг вдруг рассмеялся, разряжая обстановку: – Демон с ними, с этими генералами и ёжиками! Пусть хоть оборутся! А нам спать надо! Утром переносим лагерь! Наши крокодильчики, поди, по нам уже соскучились!