Часодеи - дети Вероны. От ненависти до любви.

Когда Захарра вернулась в свою комнату, ее ждал сюрприз в виде Рока – двадцатитрехлетнего парня с темными, как смоль волосами, сына самого графа Астрагора, старшего из всех. Юноша держал в руках и с любопытством рассматривал белый пушистый комочек, который едва слышно жалобно мяукнул. Казалось, ничего особенного, но сердце Захарры пропустило пару ударов, когда она поняла, что это Бэлль. Одно неуловимое движение – и ее могло не стать. Рок считался мастером по наказаниям и пыткам. - Отпусти ее! Пожалуйста. - Иначе что? – спросил Рок, привлеченный голосом девушки, медленно обернувшись. - Я... я не знаю как, но ты пожалеешь. Я не дам ее обидеть. Бэлль моя. Железные нотки заставили невольно вздрогнуть. Раньше Захарра боялась возразить, молча терпела и отходила в сторону. Фэшу часто приходилось видеть ее слезы обиды, но видел их только он. Ведь Монтекки-Драгоции сильные, и никогда не плачут. Сейчас же в словах звучали решительность и уверенность. Юная Драгоций не простит обидчика, а возмездие будет суровым, пусть силы и не равны. Рок это понял. - Ты ведь прекрасно знаешь, что граф не слишком любит животных – миролюбиво сказал юноша, вернувшись к котенку. - Да. - И знаешь, что будет, если он узнает. - Знаю. Отпусти ее. - Не бойся. Я не трону. Говоришь, котенка зовут Бэлль? - Да. Ее подарил мне Фэш. - Значит вот как? Подарок? Красивая... - Ага... Рок опустил крохотное создание на пол. - Будь внимательней, иначе о ней узнает граф... Почему ты в маске и с вуалью? Сказать, что вопрос был как гром среди ясного неба – не сказать ничего. От неожиданности Захарра вздрогнула, но это осталось незамеченным. Вздохнув, чтобы собраться с мыслями и с силами, она открыла лицо. Сутки (ну или почти), проведенные за чтением книг, сделали свое дело – Драгоций смогла найти способ, чтобы ее глаза вернули прежний цвет. Если быть совсем точным, обратно шоколадными они не стали. Но и не менялись, отражая настроение. Теперь у Захарры была гетерохромия – одна радужка имела пронзительно голубой цвет, а другая – ярко-зеленый. - Значит, это правда... Отец как-то говорил, что женщины в нашем роду особенные... - Но ведь бывают же и исключения. Я всегда была не такой, как все... – робко возразила Захарра. Они молча стояли и смотрели в глаза друг другу. Повисшую тишину нарушали лишь тиканье часов и сердцебиение. Внутри девушки все сжалось, словно в ожидании смертного приговора. Но она не боялась. «Наверно так ощущают себя стоя на эшафоте... Умереть в день рождения – довольно необычно. Даже забавно в какой-то степени. Ирония судьбы...» - Я ничего не скажу отцу. Ты действительно можешь оказаться без дара... Но долго скрывать у тебя не получится. Ты ведь понимаешь это? И тогда я не смогу помочь, - прервал невеселые размышления голос Рока. Захарра крепко обняла своего кузена и поцеловала в щеку. Рок от неожиданности вздрогнул. - Ты... ты чего? - Спасибо... за все... – тихо шепнула Захарра. В ее разноцветных глазах читалось столько признательности, благодарности, радости и много чего другого, что свершилось невероятное. Рок едва ли не впервые на памяти Захарры улыбнулся. И эта улыбка была искренней.