Часодеи - дети Вероны. От ненависти до любви.

- К чему такая спешка? Ты же ведь сам не так давно хотел подождать со свадьбой год-другой - сказала Елена, сидевшая в кресле перед камином в кабинете Огнева-старшего. Ее тонкая изящная рука, украшаемая кольцами и массивным браслетом, сжимала платок, а лицо скрывала плотная вуаль. Обитая красным деревом комната освещалась лишь пламенем в очаге и десятком свеч в позолоченных подсвечниках. У двери, так же из красного дерева, стоял массивный шкаф с зеркальными дверцами, полностью заполненный книгами, свитками и другими бумагами графа. Тишину нарушали лишь треск поленьев, песнь ветра за полукруглым окном с тяжелыми гардинами из алого бархата и тиканье часов. Сам же граф Нортон сидел за письменным столом, заваленным бумагами. В его руке был бокал из тонкого хрусталя с темно-бордовой, похожей на кровь, жидкостью, в которой плясали отсветы пламени. Это молодое вино достойно украсит его коллекцию. Вернее не его. Потомков. Ведь вкус, аромат и крепость приходят к винам с годами выдержки. Но даже сейчас оно едва ли не самое лучшее. Виноградники впервые дали такой превосходный урожай. - Марк может и передумать. А упускать такую партию... Хорош собой, умен, состоятелен и знатен... - последовал ответ. Голос звучал устало и несколько нетрезво. - ...и верный своему слову. Мне он не показался изменчивым. - Вот как? Не показался изменчивым? Тебе? - граф вскинул бровь, а затем усмехнулся. -Все это лишь чувства, не более. Они ненадежный союзник. А уж над любовными клятвами даже сами боги смеются. - Ты прав... Значит, мне сказать ей о скорой свадьбе? - Да. - А Норт? - А что Норт? - Ты всегда был несправедлив к нему, Нортон. - Несправедлив? Отнюдь. Хватит об этом. - Тогда почему ты не добиваешься, чтобы этого Драгоция казнили, как того требует закон? - Ты сама лично, своими ушами, слышала, что решение окончательное. - Оно слишком мягкое! - Ты снова за свое, Елена... В дверь постучали и появился высокий светловолосый юноша с серо-голубыми, похожими на грязный лед, глазами, лет 25 в сером плаще с золотой пряжкой. Сняв шляпу с пышным плюмажем он поклонился. - Простите за столь поздний визит, граф... Я пришел узнать о Василисе. - Ах, Маркус, она вся в слезах... Она так любила брата... Для бедняжки случившееся с ним - большое потрясение - пролепетала с чувством графиня. - Да, моя жена права. Это как удар для всех нас, - согласился Нортон. - Но еще больше Василиса горюет из-за того, что виновник остался не наказанным - добавила Елена. - О, это я исправлю, дайте только время, - пообещал Марк. - Могу я ее увидеть? - Боюсь, моя дочь уже легла. Она так безутешна... - вздохнул Огнев. - Я был бы счастлив, если смог ее утешить... Печаль губительна для такого нежного и юного создания, как Василиса. Горюя слишком долго можно раньше времени постареть. Затяжная тоска испортит ее прекрасное лицо. - Ах, что за мудрые слова... - восхитилась Елена. - От вас это особенно приятно слышать, графиня - Марк поцеловал руку. - Мудрые? Отнюдь. Однако правда в них есть. Грусть не красит, - довольно четко и с нескольким раздражением произнес Нортон. - Замужество могло бы улучшить настроение Василисы. - Несомненно, так и есть - юноша поклонился. - Маркус, Маркус... Крест отцов невест невероятно тяжек. Надеюсь, Небеса и Великое Время будут благосклонны и он вас минует... - вздохнул Огнев. - И раз уж мы об этом заговорили... То, что вы зашли, друг мой, очень кстати. Я хотел обсудить с вами дату свадьбы. Да-да, в свете последних событий я изменил свое решение относительно вашего и Василисы брака. Для подготовки необходимо время, но думаю, к четвергу успеем. - Мы с ней обвенчаемся в четверг? - Именно. Он для вас удобен? - О, против него говорит лишь только то, что он не завтра. Еще три дня томительного ожидания. - Тогда договорились. Супруга, поутру сообщи о решении Василисе. - Пренеприменно. Поцеловав руку графини и поклонившись графу, Маркус покинул Черновод явно в хорошем расположении духа. Нортон же, проводив гостя до двери, вернулся в кресло за столом и сделал хороший глоток вина, осушив бокал. - Ах, право, Маркус такой милый. Василисе и нам очень повезло, - прощебетала графиня. - Да... верно... Повезло... - отрешенно отозвался ее муж. - Уже поздно. День был нелегким. Я так устала... - Так иди ложись. - Ты тоже не засиживайся. И прекрати пить. Решительно отборав графин с вином, Елена покинула кабинет, шурша юбками.