Глава 8. Каждый бой как последний
18 мая 2014 г. в 18:46
Торин не винил Рейневен в неудавшейся попытке к бегству. Не сказать, что наследник престола Одинокой горы смиренно принимал свое неожиданное и возмутительное пленение, но, в конце концов, даже самые опытные воины и следопыты порой ошибаются. Поэтому, забыв про причины пленения, Торин вынашивал план спасения. А вот Рейневен придерживалась явно противоположной точки зрения, стараясь смотреть в другую сторону, не разговаривать и не встречаться с гномом взглядом.
Когда Анхель грубо толкнул Рейневен к валуну, она снова рухнула на Торина, но в этот раз хотя бы повезло обойтись без сталкивания лбами и потери сознания. Однако какие-то мгновения они провели нос к носу, глядя друг на друга расширившимися от секундного испуга глазами, оба опешившие от такой неожиданной близости и немало этим смутившиеся. Под гогот развеселившихся разбойников Торин слегка наклонился в сторону, и Рейневен скатилась на траву, краснея от смущения до корней волос.
— Ты в порядке? — прошептал Торин, когда люди отошли и занялись своими делами, поглядывая на пленников лишь время от времени. — Они не били тебя?
Гном продолжал чувствовать на лице теплое дыхание девушки и помнил каждую черточку узора серой радужки её широко распахнутых глаз. Где-то в дальнем, замшелом и покрытом паутиной, уголке его души рождалось необъяснимое волнение, совсем не связанное ни с пленом, ни с грозящей им судьбой. Странное и абсолютно неуместное в данной ситуации, оно непостижимым образом поглощало раздражение, уже выходящее из-под контроля мужчины и изрядно мешающее сосредоточиться на главном в данный момент.
Рейневен молча кивнула, стараясь не поворачиваться в его сторону. На душе кошки скребли. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей приходилось испытывать такое унижение. Горячий детский стыд за глупый провал и за очередное неуклюжее падение, в котором, собственно, она была не виновата, затопил ее полностью. Но, заявляя о себе еще громче, в ней вдруг родилось новое и совершенно необъяснимое чувство, заставившее её сердце пуститься вскачь в тот самый момент, когда она оказалась неожиданно близко к синим глазам гнома, чей взгляд затягивал, словно самый опасный омут. Девушка была в смятении, девушка никак не могла разобраться в новых эмоциях и решить, что с ними делать. Да еще Торин, неподвижно сидящий рядом с ней и даже связанный остающийся по-королевски величественным, совершенно не способствовал самоанализу.
Проклятые людишки сновали по поляне, готовили еду, попутно отпускали в сторону пленников оскорбления и непристойные шутки про способы плотских взаимоотношений человеческой женщины и гнома, но Торин угрюмо молчал и смотрел только на свои сапоги, полностью игнорируя всё, что неслось в их адрес. Гном сосредоточенно ворочал связанными за спиной руками, пытаясь ослабить веревки. По обрывкам долетевших до него разговоров он понял, что через несколько часов приедут те, кому должны были быть переданы Кили и Фили. На этот момент Торин уже не сомневался, что Двалин и Глоин без помех вернулись к отряду, потому что о них никто из людей не упомянул даже вскользь, что подтверждало догадку Дубощита о том, что его друзей не преследовали. Торин ждал прибытия помощи в ближайшие часы, может даже к полудню. Но если бандиты окажутся тут раньше, гном не собирался так просто позволить увезти себя и девушку.
Когда удалось ослабить узел, пусть и ценой содранной кожи на запястьях — наручи с него сняли вместе с тонкими кожаными митенками, - Торин наклонился к Рейневен, не сводя глаз с поляны. Запястья неприятно саднило, но он только поморщился поначалу и тут же забыл про эту мелкую неприятность — он не раз был ранен куда как серьезней.
— Попробуй развязать узел у меня на руках, — шепнул он.
Рейневен недоуменно уставилась на него, вырванная из своих мыслей, но быстро поняла, к чему клонит гном. Ей пришлось завалиться на бок, чтобы сделать то, о чем он ее просил. Нос уткнулся в ободранные запястья, а когда пришлось пустить в ход зубы, Рейневен почувствовала во рту характерный металлический привкус крови, совсем немного испачкавшей веревку. Торин незаметно проделал большую часть работы, растянув путы, но узелок ему не поддавался — длины пальцев не хватало. Рейневен решила эту проблему зубами, пусть и пришлось повозиться, и веревка поддалась и вскоре упала на землю позади гнома. Снова принять сидячее положение со связанными за спиной руками оказалось сложнее, да еще волосы Торина так и лезли в глаза и нос, щекоча и мешая.
— Ты хочешь бежать? — прислонившись спиной к холодному камню, спросила Рейневен. Гном тем временем осторожно разминал затекшие от неудобного положения руки, продолжая держать их за спиной.
— Нет. Сначала я хочу убить этих ублюдков, — прошипел Торин, прожигая взглядом исподлобья пирующих на поляне. — Никогда не думал, что буду так ненавидеть людей.
Рейневен передернуло от злобы в низком сипящем голосе мужчины, и она с осторожностью покосилась на него. Пользуясь тем, что орава мужланов уселась за завтрак и принялась громко чавкать, оглашая всю поляну звуками, говорящими о полном отсутствии манер, Торин развязывал себе ноги, бурча под нос отрывистые грубые фразы на кхуздуле.
— Надеюсь, твоя ненависть не распространяется на меня, — помолчав, сказала девушка, искоса наблюдая за его действиями.
Торин бросил на нее быстрый взгляд, фыркнул и вернулся к своему занятию.
— Знаешь, у меня была такая мысль, — помолчав, произнес он, не поворачиваясь к девушке. Слова вылетали из его уст отрывисто, резко, вестрон в устах Торина сейчас звучал почти как кхуздул. — Я думал, что ты предательница. Я почти уверился в этом. Сначала ты напрашивалась присоединиться к отряду, завлекала меня данными клятвами и отцовским медальоном. Потом догнала нас в лесу, якобы желая предупредить, но якобы опоздала. Потом мы пошли сюда за моими племянниками, и я свалился в эту яму, будь она неладна! И вот тогда все части головоломки сложились у меня в одну картинку. Все твои действия представлялись заговором против меня, против моего похода. Против моего клана. В Синих Горах есть ценности и деньги, моя сестра не поскупилась бы ничем ни за жизни своих сыновей и брата, ни за жизнь и свободу любого из тех, кто пошел за мной к Одинокой Горе.
На совсем короткое мгновение для Рейневен воздух сгустился до консистенции тягучего летнего мёда, она попыталась вдохнуть и не смогла. Уши заложило и она слышала только взволнованное биение своего сердца, через которое упрямо пробивался властный мужской голос.
— Но потом, — переведя дух, продолжил Дубощит, — ты же и способствовала освобождению Фили и Кили. Убедила Двалина уходить, оставив меня. Значит, подумал я, у тебя другие цели. И тут ты сама прилетела в эту ловушку. Возможно, это тоже был ловкий ход, как и твоя неудача с побегом этим утром. Я не мог перестать подозревать тебя, но потом понял, что все не так, как я решил поначалу. Наверное, потому, что я видел, как ты дралась и убивала. Ты была жестокой. Жестокой по отношению к своим сородичам ради гномов. И у меня осталось только два варианта обосновать твои поступки.
— Каких же? — откровенный монолог Торина на какое-то мгновение лишил Рейневен желания дышать. Он подозревал ее! В предательстве! Одно это было возмутительно, но доводы, приводимые гномом, были настолько серьезны, что Рейневен не могла не признать его мнение недостойным существования. В то же время неожиданное обвинение помогло ей освободиться от чувства вины за провал утренней операции по спасению.
— Либо ты хитра и жестока настолько, что подло используешь и убиваешь своих соплеменников ради достижения своей собственной цели, — Торин смотрел на нее внимательно и очень холодно, этот холод, словно острый нож, попадал в самое сердце и заставлял отвести взгляд. — Либо тебе стоит верить, — добавил он совсем тихо.
Рейневен резко вскинулась, думая, что ослышалась, что её желание заслужить доверие Подгорного Короля сыграло с ней злую шутку, ведь ей всё же хотелось, чтобы он вспоминал её добрым словом, когда она покинет отряд и каждый отправится своей дорогой. Но нет, Торин больше не смотрел на нее этим льдистым зимним взглядом, от которого стыли внутренности. Он по-прежнему изучал её, не задавая лишних вопросов и вообще разговаривая с ней по минимуму, но теперь отношение его поменялось, и девушка почувствовала это. Совершенно детский, ликующий восторг волной всколыхнулся в груди. Рейневен неудержимо захотелось широко и радостно улыбнуться, но научившаяся сдерживать эмоции взрослая женщина одернула этот позабытый и неуместный порыв и только сдержанно кивнула Подгорному Королю, ничем не выдавая охватившего ее восторга и облегчения.
— У меня связаны руки и ноги, Торин Дубощит, ты можешь убить меня прямо сейчас и не прибегая ни к какому оружию, но клянусь памятью отца своего и братьев, у меня нет злых намерений ни в отношении тебя, ни в отношении кого-либо, кто тебе дорог, — произнесла девушка, выдерживая его пристальный взгляд.
Ничего не ответив, Торин развязал девушку. Он даже не таился, делая это. По сути, ему было почти все равно, заметят люди их возню с веревками или нет. Больше, чем когда-либо, за прошедшие сутки Торин Дубощит чувствовал в себе способность победить всех и вся голыми руками, какой бы глупостью это не казалось. Умелому и опытному воину не обязательно нужно оружие, чтобы вступить в бой, особенно если речь идет о защите чести и достоинства. Умелый и опытный воин сделает оружие из чего угодно. Торин уже приглядел в непосредственной близости от места, где их держали, немало подручных средств для ближнего и дальнего боя. Конечно, будет трудно драться деревом и камнем против острой стали, но его собственный жизненный опыт только подтверждал фразу о том, что невозможное возможно. Несколько десятилетий назад дубовая коряга помогла ему уцелеть в битве с огромным орком, так почему же сейчас нужно отказываться от спасения только из-за отобранного оружия? Тем более, противостоят им не армии орков, а пять человек, обычных разбойников, а не воинов. То, что им удалось пленить его — чистая случайность, и Торин был полностью уверен, что и в одиночку окажет им достойное сопротивление. Он был готов сражаться и лишь ждал подходящего момента.
Руки девушки до боли затекли за несколько часов сидения в одной позе, Торин заметил, как она украдкой морщится, медленно выпрямляя руки перед собой и совершая ими крайне аккуратные движения, словно не чувствуя их до конца. Мужчина протянул руки и осторожно сжал тонкие запястья в ладонях, начиная тихонько, а потом все энергичнее разминать их, восстанавливая кровообращение. Если бы он сам вчера не видел, как она лихо орудует саблями, то никогда бы не поверил, что миниатюрная, с него ростом, человеческая дева с такими тонкими руками способна на подобное. Гномы по своему физическому устройству сильно отличаются от людей, но приходится признать, что и люди не так слабы, как кажутся. Вот и сейчас, взяв чуть повыше кистей, Торин почувствовал скрытую под одеждой крепость мышц привычных к оружию рук.
— Палками и камнями умеешь драться? — спросил он.
— Все детство этим занималась, — хмыкнула Рейневен в ответ. Неожиданное прикосновение горячих больших ладоней, мягко, но сильно растирающих ее ноющие руки, на какое-то мгновение лишили ее недавно обретенного вновь душевного равновесия. Кровь теплыми волнами расходилась по венам, согревая застывшие руки, возвращая им чувствительность и подвижность и достигая сердца, заставляя его биться чаще. — Хочешь напасть первым или будем ждать?
Торин подхватил с земли толстую ветку, вторую, чуть тоньше, протянул Рейневен.
— Предлагаю просто спрятаться. Они ведь даже не смотрят в нашу сторону, — сказал он. — И поискать наше оружие. Или любое другое, пока не найдется наше.
Девушка не сдержала смешок. И правда, сидящие возле костра мужчины, казалось, и вовсе забыли про своих пленников. Поглощенные приемом пищи и скабрезными рассказами, они давно не приглядывали за ними, иначе бы заметили, что и гном, и девушка развязали нехитрые путы и незамеченными скользнули в заросли дикой жимолости, буйно разросшейся вокруг входа в пещеру. Однако беглецам удалось отойти всего на несколько ярдов, когда их хватились. С поляны зазвучали громкие крики, ругань и звук хорошей затрещины, которую щедро отвесили тому, кому было поручено приглядывать за пленными.
— Они не могли далеко уйти! Обыщите все вокруг! — зычно скомандовал Анхель.
— Будь рядом со мной, — стиснув зубы приказал Торин, озираясь по сторонам и одним рывком подтащив Рейневен ближе к себе. — И не бойся. Их всего пятеро.
— Я и не боюсь, — ответила девушка, а сердце все-таки сжалось. Не приходилось пока Рейневен принимать бой с одной лишь корягой в руке, когда противостоять ей будут вооруженные и жестокие противники. Но холодным и яростным пламенем светились глаза Подгорного Короля, и весь его вид говорил, что пощады врагу ждать не стоит.
Кусты трещали под напором проламывающихся через них людей, которые пока не сообразили, в какую сторону ушли безоружные пленники, и двигались наугад. О да! То, что у беглецов не было оружия, еще больше подзадоривало безжалостных гончих. Пусть добыча смогла ускользнуть, но далеко ей не уйти, догнать и уничтожить будет совсем нетрудно. Каждый из пяти предвкушал скорую и легкую расправу, не думая ни о чем другом, поэтому тем сильнее было последовавшее удивление. Первый же вырвавшийся к месту, где ожидали погоню Торин и Рейневен, со всего размаха напоролся животом на выставленный гномом остро обломанный деревянный кол. Мужчина захрипел, удивленно хлопая глазами и переводя мутнеющий от боли взгляд то на Торина, удерживающего деревяшку в жестком упоре на землю, то на другой ее конец, вспоровший ему внутренности. По-звериному рыкнув и скаля белые зубы, Торин поднял деревянное копье вверх, вместе с повисшим на нем человеком, еще глубже насаживая его, и затем резко оттолкнул кол в сторону. Раненый тяжело рухнул на траву и больше не шевелился.
— Возьми его меч! — крикнул Торин, бросаясь навстречу следующему преследователю, дабы преподать бесплатный урок по фехтованию на палках.
Рейневен подобрала короткий меч, выпавший из рук раненого или убитого мужчины, все еще находясь под впечатлением от быстрой и жестокой победы гнома. Вооружилась она как раз вовремя. Третий участник погони мчался к ней с таким же коротким мечом, какой только что попал ей в руки. Скрежет грубо выкованной стали обоих клинков взорвал мирную тишину леса. Рейневен было непривычно это оружие. Несмотря на то, что ее учили сражаться разными видами мечей, все же за последние годы она сроднилась со своими легкими и изящными саблями, выкованными кузнецами Гондора. Вдобавок, ведя бой одним мечом, девушка порой не знала, куда девать свободную руку, точнее ей не хватало клинка в левой руке, как для отражения и нанесения ударов, так и для поддержания равновесия тела, словно два клинка были для нее двумя крыльями. Поэтому при первой же возможности Рейневен подхватила с земли опрометчиво брошенную ею палку и продолжила сражаться уже с двух рук, сбив с толку нападающего до такой степени, что его замешательство способствовало скорой победе.
Девушка огляделась. Торин стоял поодаль, чуть склонившись над телом поверженного противника, которому попросту снес полголовы ударом дубинки. В руке Подгорного Короля тускло поблескивал тяжелый фальшион, которым он успел вооружиться. Что-то в напряженной позе мужчины встревожило Рейневен. Подобрав с земли второй меч, девушка шагнула к гному.
— Торин! — обратилась она к нему, пытаясь обойти его коренастую фигуру и посмотреть в лицо. — Ты в порядке?
Дубощит тряхнул головой, отмахиваясь от девушки рукой, дескать — все в порядке, но Рейневен уже видела, что это не так. Через кусты к ним снова кто-то ломился, но она все же развернула гнома лицом к себе. Кровь из пореза над лбом заливала Торину лицо и глаза, ослепляя, еще одна рана была на левом предплечье. Несерьезные, но неприятные повреждения.
— Я в порядке, — рыкнул Торин, пятясь от нее и пытаясь вытереть глаза внутренней стороной запястий.
Рейневен, не раздумывая ни секунды, расстегнула куртку и оторвала от подола новой рубашки широкую полоску чистой ткани. Она хотела перевязать гному рану, но на поляну выскочили еще два человека.
— Дай, я сам! — в нетерпении выкрикнул Торин, выхватывая у нее тряпку и кое-как вытираясь. Рейневен бросилась на преследователей. Она не надеялась, что удастся победить их обоих, но продержаться, пока Торин перевяжется, она вполне в состоянии.
Девушке приходилось очень нелегко, ведь двое мужчин были сытыми и отдохнувшими, не говоря уже о том, что просто сильнее физически и больше нее. Она начала быстро уставать, но тут подоспел Торин, окровавленный, злой и сильный, с горящими в упоении боя глазами, страшный и неумолимый, как бог войны. Люди невольно отступили на шаг назад, хотя гном был ниже их на голову как минимум, но противопоставить его мастерству и опыту им было нечего.
Рейневен возликовала. Забыв про минутную слабость, она бросилась на противника, не чувствуя дрожи в руках от непривычно тяжелых мечей. Победа была близка, девушка чувствовала ее сладкий вкус на губах, но как-то вдруг оказалось, что вместо двоих противников перед ней четверо, а Торина оттеснили в сторону еще непонятно откуда взявшиеся люди.
Без гнома, только что сражавшегося у нее за спиной, Рейневен почувствовала себя брошенной и одинокой, а еще очень усталой.
«Это конец», — пронеслось в голове.
В следующий момент девушку сбили с ног подсечкой сзади, и она тяжело рухнула на землю, снова стукнувшись головой. Перед глазами чуть поплыло, двое мужчин навалились сверху, не давая пошевелиться. Оказавшись беспомощно распластанной на земле, Рейневен ощутила неожиданное блаженство и легкость в ноющем от усталости теле.
«Наверное, это и есть смерть», — подумала она, устремляя взгляд в высокое весеннее небо.