Снежный сад

Тяжёлые ворота распахнулись, впуская внутрь усталых путников. Сразу за высокими толстыми стенами находился просторный двор, засыпанный грязным снегом. Посреди него, прямо напротив ворот, стоял большой чёрный волк с белым животом и лапами. Позади него были ещё несколько волков, которые также неприветливо скалились. Несмотря на то, что вожак стаи вернулся после длительного отсутствия, его больше никто не встречал, хотя, судя по многочисленным следам на снегу, обычно двор был оживлённым местом. Два волка – Арен и тот, что был незнаком Кайлину, - застыли друг напротив друга, обмениваясь полными ненависти и скрытого противостояния взглядами. Вдруг, спустя несколько тяжелых минут, второй волк начал превращаться, и Арен последовал его примеру. Приветствие окончилось, и теперь им требовался голос, чтобы ненавидеть друг друга. - Вижу, - начал незнакомец, высокий широкоплечий мужчина с глубоко посаженными глазами, - ты принёс тело отца. - Да, - Арен оскалился так, словно и не превращался в человека, - в том, что он мёртв, теперь не может быть никаких сомнений, Гарвад. - А этого белого тебе в довесок впихнули? Думал, что ты всё же годен на то, чтобы забрать у них побольше. - Он сын вожака, - раздражённо ответил Арен; было видно, что ему неприятно оправдываться. – К тому же, у его отца было четверо волчат. - Да? – Гарвад присвистнул с деланным удивлением и начал бесцеремонно разглядывать Кайлина. – И все они такие же дохлые? Кайлин едва сдерживался, чтобы не вцепиться наглецу в глотку. Ему было всё равно, когда оскорбляли только его, ведь, в сущности, это было правдой, но подобного отношения к своим братьям стерпеть он не мог. Каждый из них был в разы лучшим волком, чем Гарвад. Кайлин готов был доказывать это любыми способами, но понимал, что слишком устал сейчас, да и каждое неосторожное движение будет стоить ему жизни. Едва ли Арен или другие волки станут защищать его. - Нет, - выдавил Арен, - этот у них один такой. Он смог сам пробежать всю дорогу, так что на рождение моих детей вполне сгодится. Гарвад втянул носом воздух и повернулся к огромному зловонному свёртку, лежащему рядом с Ареном. Кайлин больше не интересовал его, словно и вовсе не отличался от снега, на котором стоял. Но, как оказалось, это было не так. Брезгливо поморщившись, Гарвад повернулся к Кайлину и сказал: - Эй, заморыш, разверни ткань и покажи тело. Кайлин не двинулся с места. Несколько секунд Гарвад ждал повиновения, но потом, зло зарычав, обратился волком и набросился на парня, вжимая его в снег. Кайлин не растерялся и, обратившись в человека, ловко выскользнул из-под огромных лап. - Ты не мой муж! – громко сказал он, поднимаясь на ноги. – И не вожак стаи! У меня нет ни единой причины слушаться тебя. Гарвад ошалело смотрел на него, словно не понимая его слов. Наконец, он снова стал человеком и закричал: - Ты всего лишь никчёмная омега! Ты должен слушаться каждого моего слова! Скажу лизать мой зад – будешь лизать! Скажу умереть – умрёшь! - Бред! - грубо перебил его Кайлин. Как бы громко не орал Гарвад, но с Джардом ему не сравниваться, а парню много раз удавалось одолеть отца в спорах. – Ты всего лишь один из альф этой стаи. Нет ни одного закона, предписывающего мне подчиняться твоей воле. Говори, что хочешь, но здесь я буду слушаться только своего мужа. - Подойди к телу и сними ткань, - медленно проговорил Арен, и голос его повис в тишине. Кайлин выдохнул, словно из него выбили воздух, и посмотрел на будущего мужа. Арен весь напрягся и побагровел от злости. Он не кричал, но его слова были пронизаны куда более реальной угрозой, чем вопли Гарвада. Внутри у Кайлина всё похолодело от осознания того, что ему придётся подчиниться и коснуться зловонного тела. Только сейчас он заметил, как нещадно обжигает мороз незащищённую шерстью кожу, потому мысль о том, чтобы сделать это в облике не столь чувствительного к запахам человека отпала сама собой. Обернувшись волком, Кайлин медленно, превозмогая отвращение, подошёл к мёртвому вожаку. Масла и травы уже не скрывали запаха гниения, они смешивались с ним, делая ещё более отвратительным. Плотная ткань была вся во влажных желтых потёках и так притёрлась к трупу, что точно видны были его очертания. Определив, где голова, Кайлин, стараясь дышать через рот, попытался порвать там полотно лапой. Не вышло. Едва не воя от безысходности, он вцепился в ткань зубами и остервенело начал рвать её, чтобы покончить с этим поскорее. Толстые нити затрещали и поддались, открывая свету кусок зловонной шкуры. Запах мгновенно усилился в несколько раз, и Кайлин поспешно отбежал как можно дальше. Его бы точно вырвало, если бы было чем – во время подъёма на гору никто и не пытался охотиться. Гарвад подошел к телу и брезгливо раздвинул лапой края порванной ткани. После минутного разглядывания головы бывшего вождя, он неохотно кивнул и зарычал, подтверждая, что это тот, кого он ожидал увидеть. - Теперь тащи его, - обратился Арен к Кайлину. Парень обречённо поплёлся к телу и взялся зубами за один из ремней, которыми оно было закреплено на спине у Арена. Голова кружилась от мощного мерзкого запаха, и Кайлин уже ничего не понимал, зная лишь, что нужно тащить. Сначала мёртвый волк не поддавался, но потом медленно пополз за ним, уставив на юношу бесцветные ввалившиеся глаза. Хотелось убежать, оказаться как можно дальше от этих глаз, и Кайлин бежал, всё сильнее сжимая в зубах ремень. Но мёртвый волк не отставал, он всё быстрее полз за ним. Кайлин очень боялся, что он всё же догонит его, вцепится в горло своей зловонной пастью и не отпустит до конца жизни, всё смотря на него жуткими пустыми глазами. Кайлину казалось, что он бежит, но на самом деле едва двигался, с огромным трудом волоча тушу. То и дело на него рычали и тыкали в бок, указывая, куда нужно идти. Наконец, спустя вечность, чья-то лапа несильно ударила Кайлина по загривку, давая понять, что следует остановиться. Парень замер и несколько секунд соображал, что же ему делать, но потом всё же разжал челюсти и начал пятиться назад, пока не наткнулся на каменную стену. Запах понемногу отходил, и Кайлин начинал соображать, что же происходит вокруг. Он, Арен, Гарвад и другие волки стояли на небольшой площадке, с одной стороны ограниченной каменной стеной с темнеющим проходом, а с другой - серым сумеречным небом. Постояв немного у края, Арен уцепился зубами за тот же ремень, что и Кайлин недавно, и одним мощным движением сбросил тело в пропасть. Вся стая подошла к краю обрыва и посмотрела вниз, провожая взглядом предыдущего вождя. Это были похороны. Кайлин никогда не видел таких раньше. У лесных волков было принято закапывать умершего в солнечном месте в лесу. Джерд говорил, что это необходимая дань, ведь волк всю жизнь охотится на других животных, убивая их, а теперь его собственное мёртвое тело станет кому-то жизнью. А горный волк просто сольётся с камнями, так и не вернув хоть каплю того, что взял. Прощание было коротким, и стая быстро разбрелась по своим делам. Арен ушёл последним. Несколько минут он смотрел на мутное небо, а потом круто повернулся и пошёл к тоннелю в стене. Когда он поравнялся с Кайлином, парень заметил, что в чёрных глазах его не было грусти и сожаления. Напротив, в них темнела радость. Оставшись совершенно один, Кайлин подошел к краю площадки и заглянул вниз. Только сейчас он понял, что вокруг вовсе не тихо: воздух заполнял гул вырывающейся наружу воды. На несколько десятков метров ниже платформы со скалы срывался вниз широкий поток и терялся в густом подвижном тумане. Вода почему-то была горячей, и от неё непрерывно валил тёплый пар, из которого и складывался туман. А там, внизу, за плотной завесой, скрывался мёртвый волк, который теперь до конца жизни будет приходить к Кайлину во снах. Парень поёжился и отступил назад. Высоты он не боялся, так как с детства жил на ветках дерева, но безграничная пустота внизу пугала. Кайлин привык видеть под ногами траву, мелькающую в щелях между досками, а не пропасть. Неожиданно ему вспомнился дом. Сами собой в голову полезли воспоминания о том, как он ещё маленьким волчонком учился бегать по переходам так, чтобы узенькие лапки не застревали в таких вот зазорах. - Привет, новенький. Кайлин вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос. В дыре тоннеля стоял сутулый парень с собранными в хвост тёпло-серыми волосами. - Не оборачивайся, - поспешно добавил незнакомец, - здесь холодно человеком. Потом поздороваешься, а сейчас иди за мной. Кайлин послушался совета и нырнул в темноту тоннеля. - Меня зовут Рем, - представился он, плотнее кутаясь в шкуру какого-то зверя, - ты из другой стаи и здешних законов не знаешь, так что я объясню тебе всё, чтобы не было беды. Если через пять течек у тебя не будет волчонка, то выгонят, а это верная смерть. Даже если сумеешь спуститься с горы, то попадёшь на территорию другой стаи, а одиночку-чужака там убьют не задумываясь. Ребёнка-альфу у тебя отберут на десятом году его жизни, после этого с ним даже разговаривать запрещено. Выходить за ворота - нельзя. Просить еды, когда не дают, - нельзя. Показываться альфам на глаза без надобности – нельзя. Перечить им – тоже нельзя. - А что же тогда можно? – спросил Кайлин, всё же обернувшись человеком. - Дурак, - кинул ему через плечо Рем. – Нам идти ещё долго. - Это ничего. – Парень поёжился и обхватил себя руками. – Потерплю. Уж больно долго не разговаривал ни с кем. - Но разговор у нас не из приятных, - заметил Рем, сворачивая с основного тоннеля в более узкий и низкий. - Я не жду от этого места ничего приятного. - Это верно. – Он одобрительно покачал головой. – Знаешь, очень раздражают такие, которые, попадая сюда, надеются сбежать или получить от своего партнера что-то, кроме спермы и презрения. - А ты не ждал никогда? - Я здесь родился. - Ты говоришь, что сюда многие попадают… - недоумённо протянул Кайлин. – Это как вообще? - А вот так же как ты. Наши альфы приходят в чужие стаи и силой или угрозами забирают оттуда омег. Они здесь долго не задерживаются, так что для того, чтобы стая совсем не вымерла, постоянно приводят кого-то нового. Ты не думай, нарочно здесь не убивают, но когда пищи мало, то первыми еду получают альфы-охотники, потом волчата-альфы, затем беременные омеги, а в последнюю очередь – мы. Это логично, но менее выносливые умирают от голода. Дальше шли молча. Спрашивать что-то ещё Кайлину не хотелось, да и сам Рем не очень-то горел желанием рассказывать. От долгого молчания и однообразия каменных залов и коридоров в голове постепенно начали тревожно звенеть нерадостные мысли. Кайлин прекрасно понимал, что здоровье у него не из лучших, потому здешний климат и голод, которые с наступлением зимы только усугубятся, быстро убьют его. Единственная надежда на жизнь состояла в том, чтобы как можно скорее родить Арену ребёнка, но перспектива использовать будущего малыша в собственных интересах была Кайлину противна, так что он решил не думать пока об этом. Почему-то вспомнились каменные глаза Арена и его злобный оскал. Злиться у него, в общем-то, не было причин. То, что Кайлин отказался повиноваться Гарваду, подрывало авторитет последнего, а вовсе не его самого. Напротив, Гарвад Арену явно очень не нравился, так что он должен был бы даже обрадоваться, что кто-то дал ему отпор. Должен был, но вместо этого так весело и жестоко поиздевался над Кайлином. - Пришли, - сказал Рем, открывая скрипучую деревянную дверь. Кайлин оказался в просторном помещении без окон. Пол был устлан шкурами, на которых лежали и сидели другие омеги со своими малышами. Большинство из них были волками,чья их была такой разной, что Кайлин не мог не ужаснуться тому, как далеко забрались горные волки в желании захватить омег для своей стаи. - Устраивайся, где хочешь, и отдыхай, еду дадут только завтра после работы. - Охоты? - Ни в коем случае, - усмехнулся Рем. – Тут омег считают неспособным к такому. Мы запасаем дрова для замка. Пока что нас греет подземная река, но зимой она остынет, и для обогрева необходим будет огонь. Кайлин сухо кивнул и устроился на одной из шкур неподалёку от входа. Ноги ныли от усталости, но озябшее тело быстро согревалось, принося странный покой. Впрочем, мирной жизни Кайлина пришел конец: довольно скоро его окружили осмелевшие волчата. Слово за слово, и вот он уже снова рассказывает свои привычные истории. И дети тоже привычные – любопытные и непоседливые. Где-то глубоко внутри кольнула совесть, ведь он обещал своим старым друзьям, что не будет рассказывать сказок чужим волчатам. Хоть Рем и сказал, что от жизни здесь не стоит ждать ничего хорошего, краем души Кайлин не верил ему. Пусть сложно, пусть не навсегда, но у него может быть свой малыш, который будет увлечённо слушать истории о древних волках и настоящих людях.