Head Down Low

Фил провёл пальцем по полке, находившейся рядом с кроватью Дэна, собрав пыль. Он улыбнулся и вытер грязный палец о джинсы (они чёрные, так что никто не заметит). Вся комната была именно такой, какой он и ожидал её увидеть — переполненная вещами Дэна, разбросанными тут и там. По тому, как мальчик суетливо сновал по комнате, пытаясь разложить всё по местам, Фил догадался, что его смущает беспорядок, но он находил его милым, почти по-домашнему уютным. Инструмент стоял около одной из стен, и около него было небольшое чистое пространство, скорее всего, чтобы Дэну было легче до него добраться. После того, как Дэн убрал некоторые вещи, он поспешил к пианино, сел за него и поднял крышку, даже не подумав о том, чтобы спросить Фила, с чем ему нужно помочь. Он был немного перевозбуждён, потому что в его комнате был кто-то другой, и это не Кэрри, и он не был уверен, что нужно сделать, что предусматривали на этот счёт правила этикета. Должен ли он предложить Филу чего-нибудь выпить? Предложить ему присесть? Сказать, чтобы он чувствовал себя как дома? Ничего из этого не казалось правильным, так что он ничего не сказал, а только нажал несколько клавиш, чтобы настроиться на нужный ритм. Иногда ему требовалось время, чтобы поймать необходимый настрой, особенно когда на него кто-то смотрел, и он знал, что Филу вроде бы нравится наблюдать за его игрой, так что он подумал, что тот не будет возражать. — Что ты играешь в классе, Фил? Может, я могу показать, как бы я сыграл это… — Дэн осёкся, поняв, что это прозвучало хвастливо, подразумевая, что его способ игры лучше Фила. Тот не заметил, хотя Дэн был уверен, что он заметил, добавил эту ошибку в длинный список того, что Дэн сделал не так, количество раз, когда он вёл себя грубо или не к месту. Как бы то ни было, Фил достал лист бумаги и подошёл к Дэну сзади. Он склонился над ним и поставил лист на пианино, но мальчик взял его в руки и стал изучать ноты, покусывая внутреннюю часть щеки. Он слегка улыбнулся, когда понял, что это довольно лёгкая пьеса, которую он может сыграть идеально с первого раза. Поставив лист перед глазами, он положил пальцы на клавиши для первых нот, чтобы почувствовать, где должны лежать руки. Затем он начал играть, словно играл эту пьесу в тысячный раз, закрыв глаза и пытаясь не обращать внимания на тот факт, что Фил совершенно точно смотрел на него. Фил смотрел так, словно видел Дэна за пианино последний раз в жизни, широко открыв глаза и сосредоточившись на его руках, парящих над клавишами, едва касаясь их, но в то же время извлекавших каждый звук, каждую крохотную деталь музыки, лившейся из-под пальцев. Он думал, как у него может так хорошо получаться играть, как он понимает это так легко, и в глубине своего сознания он не мог не удивляться, почему из всех людей именно грязнокровке достался такой талант. Он сам не одобрял эту мысль, но не мог не думать об этом. В конце концов, на протяжение всей жизни ему твердили, что, несмотря на то, во что он верил сейчас, грязнокровки — это люди второго сорта, что они не могут добиться успеха. В конце концов, как они могут быть так же хороши, как и люди, генетически запрограмированные на то же самое? Фил знал ребят, в которых был заложен музыкальный талант, но даже они в подмётки Дэну не годились. Пьеса закончилась слишком быстро, и Фил оторвал взгляд от клавиш. Дэн чуть приоткрыл рот и прикрыл глаза, и на секунду Фил подумал, как же он красив… — Видишь? Совсем не сложно, надо только настроиться на нужный лад. Это довольно плавная пьеса, если ты понимаешь, о чём я. Нужно играть с чувством и всё такое… — Дэн осёкся, заметив взгляд Фила. Он поднял глаза и встретился с ним взглядом, и Фил не отвёл глаза, как сделал бы на его месте Дэн. Наоборот, он продолжил смотреть ему в глаза, улыбаясь. На самом деле, Дэну самому пришлось разорвать зрительный контакт. Он встал и отодвинул стул назад, жестом попросив Фила сесть. Не мешкая ни секунды, парень радостно повиновался, сделал шаг вперёд и сел перед инструментом. — Я просто не могу понять это так же быстро, как ты. Мне нужно перечитать ноты тысячу раз прежде, чем я смогу начать играть, и затем, когда я начинаю забывать какие-то моменты, мне приходится начинать всё снова, если я делаю ошибку, — признался Фил, осторожно положил руки на клавиши, но не нажимал на них настолько, чтобы пианино издало хотя бы один звук. — Не надо так, — Дэн покачал головой, отойдя подальше и присев на кровать. Он залез на неё с ногами, скрестил их и положил руки на колени. — Если ты ошибся, просто продолжай играть. Сделай вид, что ничего не было. Если ошибка не слишком ужасна, никто ничего не заметит. Со стороны выглядит намного хуже, когда ты останавливаешься, чем когда продолжаешь. — Фил обернулся и Дэн запнулся, задумавшись, что он сказал не так. Повинуясь инстинкту, он быстро добавил: — Конечно, если ты так хочешь. Вот как мне кажется. — Дэн, ты разбираешься в этом гораздо лучше меня, — рассмеялся Фил, покачал головой и повернулся обратно к пианино. Он надавил на клавиши пару раз, сыграв несколько аккордов, но затем снова покачал головой. — Я не могу. — Конечно, можешь. Смотри. Дэн поднялся с кровати и, как только Фил убрал руки, наклонился над ним и сам сыграл первые ноты. Он встал так, чтобы не касаться Фила, и как только нашёл самую удобную позу, чтобы быть не слишком близко к нему, но при этом дотягиваться до инструмента, он продолжил играть. Как только отзвучали первые аккорды, он посмотрел на Фила. Тот заметил, что у Дэна ямочки на щеках, внимательно посмотрев на лицо мальчика, когда он улыбнулся ему. Его волосы закрывали лицо, немного скрывая глаза, и Фил подумал, что это его первая настоящая, искренняя улыбка, которую ему довелось увидеть. — Покажи мне ещё раз, — шёпотом попросил он, ожидая, что Дэн продолжит играть. Мальчик послушался, слегка неохотно, подумав, что единственной причиной, почему Фил попросил, было то, что он хотел ещё посмотреть, как он играет. Не то, чтобы он был против внимания к своей персоне, но ему пришлось признать, что это было немного пугающе. Фил привстал, пытаясь подвинуться, чтобы Дэн мог снова сесть, но в ту секунду, когда его плечо случайно коснулось Дэна, мальчик перестал играть, резко оборвав мелодию. Он чуть ли не отскочил назад, и было похоже, что он обжёгся, а не просто ощутил лёгкое дружеское касание. Фил от удивления широко открыл глаза. — Прости, я не хотел… — Всё нормально, — быстро прервал его Дэн, потирая то место, куда пришлось касание, и поморщился. В его животе всё сжалось, даже от такого лёгкого прикосновения, и он не был уверен, виновата ли в этом дурацкая влюблённость в Фила или тревога от того, что кто-то вторгся в его маленькую зону комфорта. Пригласить Фила к себе было плохой идеей, тем более позволить ему коснуться себя, даже слегка. Он отошёл назад, коснувшись ногами края кровати. Остановившись, он не сказал ни слова, а просто смотрел на Фила, который потянулся к фотографии, стоявшей на ближайшей полке. На ней были изображены Дэн и Кэрри, сидевшие на качелях в парке, оба были намного младше, чем сейчас. Кэрри широко улыбалась, и Дэн тоже, он выглядел почти глупо. Фото сделала мама Дэна, и он ясно помнил этот момент. И он не хотел делиться им с Филом, потому что тот мог легко рассказать о нём всем, рассказать всем о лучшей подруге этого чудика Дэна Хауэлла. — Фил, не мог бы… эмм… не мог бы ты поставить фото на место? — смущённо спросил Дэн, и парень удивлённо посмотрел на него. — Конечно. Прости, Дэн. Это твоя подруга, которая писала тебе тогда? — спросил он с любопытством, поставив фото на место и взяв вместо него в руки фигурку, стоявшую рядом. Это был кит со смешной чёлкой, которого подарила ему Кэрри около года назад, потому что он напоминал ей о Дэне. Он почти что попросил Фила поставить её на место, но остановился. И один раз было слишком, тем более дважды… — Да. Её зовут Кэрри, — прошептал он, и Фил кивнул, словно ему действительно было интересно. Дэн не был уверен, с чего бы. — Она симпатичная, — задумчиво произнёс Фил, поставив кита на место и сделав шаг назад от вещей Дэна, вернувшись обратно к пианино. Он взял свои ноты, сложил их, засунул обратно в карман и посмотрел на Дэна. Мальчик по-прежнему стоял на месте, похожий на побитого щенка, и Фил растерянно поднял брови. — Дэн, почему ты всегда такой услужливый? — тихо спросил он. Дэн немедленно пожал плечами, пытаясь не обращать внимание на то, как дрожат его руки. Он опустил взгляд, почувствовав, как его внутренности закручиваются в узел. Как Фил может спрашивать такое? Фил знает, он должен знать, почему он ведёт себя именно так. — В смысле, я могу понять, почему ты так ведёшь себя со всеми, я понимаю, что ты боишься. Но почему ты такой рядом со мной? Он, наверное, прикалывается, — подумал Дэн. Он снова бессильно пожал плечами и посмотрел на дверь. Если бы он мог, то выгнал бы Фила прочь сию же секунду, потому что чувствовал жар, расползавшийся от того места на руке, где Фил его случайно коснулся, и, честно говоря, он думал, что его вот-вот стошнит. Фил заметил движение глаз Дэна, и его улыбка померкла. — Я пойду, — пробормотал он, и Дэн кивнул, не говоря ни слова. Наверное, он должен был проводить Фила, извиниться перед ним, сказать, что из него неважный учитель, но он ничего этого не сделал. Он просто дал ему уйти, поморщившись от хлопка двери, а затем направился в ванную и включил душ. Он разделся и встал под тёплую воду, облегчённо вздохнув, почувствовав, как она льётся на его спину. Ноги дрожали, и он сел на пол, подумав, что худшее, что может с ним сейчас случиться — он упадёт. Прижав пальцами место, где Фил коснулся его, он просто уставился на него, словно там была какая-то ужасная рана на месте прикосновения, всё ещё отдающегося в его теле. Он знал, что это глупо, но не мог выносить касания большинства людей, особенно чистокровных, особенно Фила. Его голова коснулась стены, и первая слеза покатилась по щеке, но он её даже не заметил. Он тихо шмыгнул носом и вытер её, покачав головой. Только он мог быть настолько глупым, настолько жалким. ----- Понедельник наступил слишком скоро. Понедельник значил то, что придётся увидеть Фила, но, что ещё хуже, понедельник означал профессиональные анкеты, и, честно говоря, Дэн пытался о них забыть. Эта анкета определит его дальнейшую жизнь, и большинство возможностей уже были вычеркнуты. Буквально. Для большинства профессий он не был достаточно хорош. В списке было почти всё, и если чего-то не было, можно было вписать свои предложения. Это ничего не гарантировало, но давало чертовски хороший шанс на то, чтобы получить любую желаемую работу. Для чистокровных, полагал Дэн, всё проще. Даже несмотря на то, что у них было намного больше выбора, у них также было что-то, предназначенное судьбой на грядущую жизнь, что-то, на что они были запрограммированы. У Дэна был выбор, хоть и ограниченный, но для него не было определённой дороги, его родители не выбрали для него судьбу. Кроме того, единственное, в чём он был хорош, было вычеркнуто, и его сердце ухнуло вниз, когда ему дали анкету. Он ожидал этого, но это не значило, что ему не будет больно это видеть. Он пробежался взглядом по оставшимся вариантам, и покачал головой, увидев каждый из них. Он не видел в списке ничего, чем мог бы заниматься ещё тысячу лет, ничего, что не сведёт его с ума. Покачав головой, он сложил бумаги и сунул их во внутренний карман блейзера. Он подумал, что может спросить у мамы, что она думает, хотя он полагал, что эти варианты только расстроят её. Там не было ничего привлекательного или высокооплачиваемого, и несмотря на все недовольства матерью, Дэн знал, что она желает для него только самое лучшее. И, честно говоря, ни один из вариантов не был даже близко к тому, чтобы быть лучшим для него. Все остальные шуршали карандашами по бумаге, заметил Дэн, подняв голову, все, кроме Фила. Губы Дэна изогнулись в лёгкой улыбке, когда он выкинул из головы воспоминания о выходных и просто наблюдал за Филом искоса. Лицо черноволосого мальчика было сосредоточено, когда он изучал глазами бумаги, и Дэн понял, что он понятия не имеет, на что запрограммирован Фил. Он думал, что для Фила выбор будет лёгким, как почти для всех вокруг, и он просто не может найти нужный пункт. Анкеты нужно было сдавать через пару недель, но для большинства сделать выбор было легко. Спустя пару минут в воздух взлетели руки, и учитель собрал анкеты одну за другой. Он внимательно смотрел на каждого ученика, проверяя, уверены ли они в своём выборе, но это было не обязательно. Не считая нескольких человек, чьи родители были достаточно богаты, чтобы заложить в своих детей несколько качеств и дать им небольшой выбор, и самого Дэна, для остальных анкета была несложной. Фил ещё не закончил, в отличие от 90% класса. Дэн растерянно посмотрел на него, как тот сложил свои бумаги и сунул их в карман блейзера, так же, как сделал он сам. Это странно, он знал это, и Дэн сделал мысленную пометку спросить его, если выдастся случай. Чего, скорее всего, не случится. Более чем вероятно, что Фил ненавидит его столь же сильно, как и все остальные. — Блядь, — прошептал он, когда что-то ударило его в затылок. Учитель поднял брови, но Дэн не обратил внимания. Вместо этого, он обернулся и увидел бумажный комок, который срикошетил от его головы и упал на пол за стулом. Он поднял глаза. Было много людей, которые могли кинуть бумажку, но он не понимал, кто именно это был, пока новый комок не попал ему в лицо. Тихо застонав, Дэн снова повернулся и сжал кулаки. Злость ему не поможет. Наоборот, всё станет только хуже. Он может вытерпеть маленькую бумажку. Ещё одна ударила его в затылок, и он попытался стряхнуть её. Звонок на первый урок мог прозвенеть в любую секунду, и он не думал, что следующий урок будет вместе со светловолосым парнем, который решил сегодня достать Дэна, так что всё будет хорошо. По крайней мере, пока он может быстро смыться из класса, и держать голову опущенной. Прозвенел звонок, и Дэн быстро закинул сумку на плечо. Он сделал ошибку, посмотрев назад, на мальчика, кидавшего бумажки, и в ту же секунду он понял, что не стоило этого делать. Он даже не понял, как это произошло, но вот он стоит на месте, а в следующую секунду в его лицо впечатывается кулак, а класс наполняется смехом. Дэн поднял руку, чтобы потрогать губу, и увидел кровь. Не было смысла даже реагировать на это, так что он просто закрыл глаза и повернулся, позволив ногам нести его, куда нужно. Он такой глупый, слабый и жалкий. Зачем только он обернулся? Чем это должно было закончиться? Теперь у него разбита губа и, возможно, на этом месте появится синяк, а если его родители увидят, то снова пойдут к директору, но это ни к чему не приведёт. Старик говорит одно и то же каждый раз, что он не может запретить мальчикам делать то, что они хотят, если это не противоречит школьному уставу, а избиение грязнокровок определённо не противоречит правилам. Это не противоречит ни одному правилу или закону. Вообще-то, это даже поощряется многими людьми. Ему нужно убраться отсюда. Вот что ему нужно. Он даже не понимал, что делает, пока не пошёл в направлении выхода, в сторону единственного места на территории школы, где его не найдут. Он чувствовал наворачивавшиеся на глаза слёзы и всем сердцем надеялся, что никто не выйдет из класса в эту секунду. В этом случае он станет посмешищем для всей школы. Не то, чтобы он уже им не был. Фил завернул за угол, ища глазами Дэна. Он заметил, как тот выбежал из здания, и гадал, куда же он мог идти. Вместо того, чтобы позвать его, зная, что это отпугнёт Дэна ещё сильнее, он просто продолжил идти вслед за ним. Он держал дистанцию на тот случай, если Дэну вздумается обернуться. Снаружи было тихо, не было слышно ни звука, и Филу пришлось задержать дыхание, чтобы Дэн случайно не услышал его. Он просто следовал за ним по пятам и слышал, как стук сердца отдавался в ушах. Он не понимал, почему те мальчики это сделали, не понимал, что их спровоцировало, но за годы он видел достаточно беспричинного насилия над Дэном. И он знал, что не раз был частью группы, поддерживавшей это. От одной этой мысли он содрогнулся. Он продолжил идти, следя за тем, как Дэн завернул за угол, туда, где стояли мусорные контейнеры. Сердце Фила сжалось, когда он подумал, что это может быть тем местом, где Дэн находит убежище, где он чувствует себя защищённым от внешнего мира. Дэн прислонился к стене. Он соскользнул вниз, на землю, и уронил голову на колени. По крайней мере, он может здесь спокойно дышать; по крайней мере, он знает, что никто не найдёт его. Кто в здравом уме может сюда прийти? — Дэн? — прошептал тихий голос, и он застыл. Он не смел поднять голову, хоть и знал, кому принадлежал этот голос, потому что Фил мог прийти только для того, чтобы закончить начатое. — Фил, — ответил он приглушённо. Он услышал шуршание, когда парень сел рядом, и тихо вздохнул. — Посмотри на меня, — тихо попросил Фил, и Дэн послушался, покачав головой и робко посмотрев на Фила. На секунду он готов был поклясться, что заметил в глазах мальчика слёзы, но это вряд ли было правдой, так что он забыл об этом. — Твоя губа, — хрипло прошептал Фил, и Дэн пожал плечами. — Ерунда. Бывало и похуже. Разве ты не должен быть в классе? Не хватало тебе попасть в неприятности из-за меня, — с горечью произнёс Дэн. Честно говоря, когда Фил был рядом, ему было легче, потому что, по крайней мере, он был не один, и не настолько уязвим, если бы за ним пришли, но в то же время он знал, что Филу за это попадёт по полной программе. — Мне важнее знать, что ты в порядке, чем получить выговор за пропуск математики, — Фил пожал плечами. — Я не важен, — сказал Дэн, не подумав, и ощутил на себе взгляд Фила. — Ещё как. Все важны. — Значит, никто? — спросил Дэн, чувствуя, как горячие слёзы заливают его лицо. — Давай посмотрим правде в глаза. Если все важны, значит и никто. Потому что некоторые должны быть неважными, так ведь? А я просто один из тех, кто буквально не значит ничего. — Знаешь, что, Дэн? Для меня ты кое-что значишь, — еле слышно прошептал Фил, а затем встал и быстро ушёл прочь.