Чему быть, того не миновать.

Карие глаза встретились с хищной желтизной ситха. Время для них прекратило свой стремительный бег. Наедине. Мол не мог понять: вот же она! Один взмах клинка – и задание, которое он так не выполнил несколько лет назад, исполнено. Вот только... Перед глазами пронеслось видение того будущего, которое показал ему Сидиус: там, где нет ни его, Мола, ни Джинна, ни этой Наберрие, тогда пусть её убьёт тот, чью жизнь она так защищала. Можно ли изменить будущее? Мальчишка показал: можно. Пусть провидцем молодой ситх не был, но знал одно: учителю он ещё нужен, а значит, он мог изменить баланс сил, используя присутствие Наберрие в этом новом будущем. Баланс сил в свою сторону. Ухмылка ситха Наберрие совершенно не понравилась, но, попятившись, она понимала, что не сумеет убежать достаточно далеко. Да и стоило ли? Энакин зарычал, ринувшись к забраку, который быстро переместился за спину перепуганной Падме, предупреждающе приподняв свой клинок к горлу женщины. Падаван резко затормозил, словно наткнулся на невидимую стену. – Не тронь, – Скайуокер задохнулся, не сводя взгляда с лазерного клинка цвета крови. Глаза ситха презрительно прищурились: – Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, мальчик. Твой учитель вот–вот погибнет. Дуку был его учителем, кто, как не он, знает недостатки Джинна. Ему бы помог. Наберрие всё равно мертва... Сила вокруг мальчишки завибрировала, ситх не к месту вспомнил, что угроза вообще–то могла дать противоположный эффект. Синие глаза с яростью смотрели на Мола. Противостояние двух сторон, но вот направление удара парня поменялось, и он нанёс его по графу, отшвыривая его от утомлённого Куай Гона, что есть мочи приложив того в стенку. Мол даже поморщился, ощутив этот удар словно воочию, напоследок успев послать умиравшему графу Серено своё напутствие: "Путь ситха – предательство, милый. А я не терплю, когда меня собираются пустить в расход". Энакин перевёл взгляд на ситха. Взгляд тяжёлый, пугающий, постаревший... Мол медленно попятился, увлекая за собой Падме, вцепившуюся в его руку и державшую клинок, что забрак стал задаваться вопросом: а не предпочтёт ли непредсказуемая девица смерть да побыстрее. Мгновение – клинок отведён от её горла и на краткий миг коснулся её ноги, оставляя глубокую рану на бедре. Из сдавленного неожиданной болью горла раздалось только шипение, и, безжалостно оттолкнутая забраком в сторону Скайуокера, она катилась по песку, в какой–то момент лишаясь сознания.

***

Нуте Ганрей с яростью смотрел на это побоище, стискивая полу своей хламиды. Сдохни же, Амидала! – Активируйте дроидов! – срываясь на сильнейший акцент бейсика, отдал неймодианец приказ своему помощнику, который безразлично вбивал приказ в переносную деку. Ангар, переполненный дроидами, внезапно ожил, наполняясь шумом активируемых механизмов. А следом раздался ритмичный звук металлических ног, шагавших в направлении арены. Куай Гон с непередаваемым выражением обречённой усталости смотрел на тело своего учителя, обмякшей куклой лежавшего у стены. Мальчик лишь спасал ему, Джинну, жизнь. Но как объяснить Скайуокеру, что для Куай Гона Граф Серено был тоже когда–то центром жизни. Правда, уже не сейчас. Рыцарь устало качнул головой, медленно поднимаясь на дрожавшие от усталости ноги. Отыскал взглядом падавана, усмехнувшись, увидел то, что приметил много раньше: не безразлична она ему, пусть и скрывал это падаван, как только мог. Осуждения учителя что ли боялся? Ну так и Джинн не безгрешен... И Скайуокера вскоре ожидал небольшой сюрприз. Лязгающий звук шагов отвлёк Джинна от размышлений, а потом его сердце упало, стоило на песок выступить рядам дроидов. А может, падаван никогда и не вкусит этот запретный плод... И сюрприз учителя никогда не узнает.