Сквозь тьму

С тех пор, как Виерин познакомился с Врвофом, прошло чуть больше недели. За это время они привыкли друг к другу и даже, можно сказать, подружились. Врвоф теперь сопровождал Виерина в его блужданиях по коридорам. Поначалу — молча, скользя вслед за ним едва различимой тенью, затем — полноправным спутником и, наконец, вчера и сегодня — увлеченным рассказчиком и проводником. Аргурррывгарр еще поколдовал над Виерином, и он теперь понимал язык эаситов, на который то и дело сбивался Врвоф. На родном тот говорил куда охотнее и гораздо более развернутыми фразами, чем по-игусийски, так что вскоре Виерин понял, что его первое впечатление о чудище, как о скупом на слова и довольно-таки недалеком типе, было ошибочным. Врвоф оказался ничуть не менее интересным рассказчиком, чем гнездо, а в чем-то даже и более: он говорил в основном не о старых легендах и патриархальных традициях, а о быте эаситов, о своих друзьях, родителях и братьях. Впрочем, именно от него Виерин узнал, что эаситы однополы, и что каждый из них может зачать ребенка как от другого представителя своего вида, так и от человека. Мысль о беременном Врвофе показалась Виерину настолько нелепой, что он не выдержал, расхохотался, а потом чуть ли не полдня мирился с обидевшимся Врвофом. Он, вообще, оказался существом очень эмоциональным. Искренне огорчался и возмущался, когда Виерин рассказал ему собственную историю, от души радовался разнообразным мелочам, смеялся над шутками... Вчера он показал Виерину поразительной красоты пещеру со сталактитами и сталагмитами. Все ее стены были украшены каменным кружевом, столь тонким и витиеватым, что от восхищения у Виерина перехватило дыхание. Подобной красоты он не видел никогда прежде: ни в соседних замках, ни даже в столице. Произведения человеческих рук не выдерживали никакого сравнения рядом с величественными творениями природы. Великого Каменного Духа, как говорили Врвоф и Аргурррывгарр. Путь в эту пещеру, кстати, проходил через третий уровень катакомб. И когда Врвоф только показал спуск и сказал, что им туда, Виерин всерьез испугался. Он вспомнил леденящие кровь нянины рассказы о немертвых лошадках, о каменных червях и о… ну да, точно, об эаситах. Осознав, что самый грозный из обитателей недр — с ним, его друг, Виерин успокоился. Тем более что Врвоф, заметивший его опасения, расхохотался и сказал, что недра как таковые начинаются гораздо глубже, и что так близко к поверхности никто не живет. Поверхность… Виерин все реже думал о возвращении домой, но когда все же вспоминал о солнце, зеленой траве, ярко-голубом небе, на него накатывала тоска. Начинало казаться, что он никогда больше не вернется в свой мир. Не увидит других людей, не измененных влиянием игусийцев, не поест нормальной человеческой пищи, не возьмет в руки любимых книг, не… ах, как много было этих «не»! И только Врвоф, удивительно тонко чувствовавший любые перемены его настроения, удерживал Виерина от полного отчаяния. В минуты печали он подходил к нему совсем близко, тревожно заглядывал в глаза и молча, с какой-то подкупающей робостью, гладил Виерина хвостом по руке. Удивительно, но это всякий раз помогало. Виерин невольно начинал улыбаться, ему делалось спокойно и тепло, как не было уже очень давно. Пожалуй, с самого детства, с тех пор, как он сидел на коленях у отца или нежился в объятиях мамы… Ему хотелось обнять и Врвофа, прижаться к нему, погладить его золотисто-коричневую шерстку. Но останавливало то, с какой надеждой, с каким голодом смотрел на него Врвоф, когда думал, что Виерин этого не видит. Да и намеки гнезда, честно говоря, напрягали. Аргурррывгарр так и не избавился от дурацкой идеи поженить Виерина с Врвофом и всячески подталкивал их в объятия друг другу. Но нет. К физической близости с чудищем Виерин пока был не готов. Хотя… эта мысль и не вызывала уже такого безусловного отторжения, как поначалу. Пожалуй, Виерину даже было слегка любопытно: а как это, с нечеловеком? Сказывалось еще и то, насколько тактично вел себя сам Врвоф. Он не позволял себе никаких вольностей, даже дотрагивался до него не руками, а только хвостом. Ну… днем, по крайней мере. Спали-то последние ночи они как раз в обнимку. То есть, ложились по отдельности, тщательно следя за тем, чтобы ненароком не коснуться друг друга, а вот просыпались… но об этом Виерин старался не думать. Как и о владевшем им по утрам возбуждении. Хорошо еще, что он просыпался раньше Врвофа, а гнездо позволяло ему делать вид, что ничего не происходит. Выжидало чего-то, зараза! Сейчас чуть ли не впервые за последнюю неделю Виерин остался один. Этим утром Врвоф показал ему еще одно чудо подземного мира, столь же удивительное и прекрасное, как и вчерашнее, хотя и совершенно другого рода. Это было расположенное на четвертом уровне катакомб подземное озеро, но не с мутной черной водой, как в остальных водоемах, а испускающее мистический сине-зеленый свет. Оно казалось очень глубоким из-за насыщенного лазоревого цвета, особенно яркого на фоне белого камня берегов. Вода в нем была обжигающе-холодная, но Врвоф все равно полез купаться. Глядя на то, как он резвился, словно ребенок, Виерин разулыбался. Ему было немножко завидно и хотелось присоединиться, но он, несмотря на заверения гнезда и Врвофа об изменении в организме, пока что боялся заболеть. Да и раздеваться наедине с Врвофом… нет-нет, он не боялся, что тот не сдержится и изнасилует его — как раз самообладание чудища вызывало лишь уважение, — скорее уж он опасался собственной реакции. В конце концов, не только Врвофу здесь было восемнадцать, но и ему! И молодой организм, оправившийся от потрясения первых часов в катакомбах, требовал к себе внимания. А уединиться здесь было негде… вот и приходилось, просыпаясь, не снимать напряжение рукой, а бороться с ним при помощи плохих воспоминаний. Благо таковых у Виерина за его короткую жизнь накопилось предостаточно. Но сейчас он, наконец-то, остался один. И мог позволить себе несколько минут удовольствия. На всякий случай Виерин воровато огляделся по сторонам: мало ли, а вдруг Врвоф уже рядом, но никого не заметил и прислонился к стене. Вообще, то, что Врвоф оставил его одного и куда-то убежал после купания, лишь выведя Виерина на знакомый первый ярус, было странно и немного обидно. Ну да ничего. Всем нужно личное пространство. Да и мало ли, какие у чудища могут быть дела. Может, он снова побежал на охоту — мяса-то в последнюю неделю он не ел. Так что, пусть. С сытым чудищем дружить всяко безопаснее, чем с голодным. Да и Виерину тоже… нужно удовлетворить свой голод. Правда, несколько иного рода. Или Врвоф сейчас занимается тем же самым?.. Виерин представил, как чудище берет в руку свой член — крупный, длиннее и толще, чем у него самого, ярко-розовый… да, Виерин, хоть и делал вид, что с физической точки зрения его Врвоф не интересует, а успел все тщательно рассмотреть. Эаситы не носили одежду, их прекрасно согревали собственные меховые шкуры, усовершенствованные игусийцами, и Виерина это, признаться, смущало. Хотя нельзя сказать, что он никогда раньше не видел обнаженных мужских тел: в закрытой школе для мальчиков были общие спальни, и в купальни ученики ходили большими компаниями, но там его никто всерьез не интересовал, и сам он не был объектом столь недвусмысленного внимания. Виерин вспомнил, как смущенно отводил взгляд Врвоф, как словно бы невзначай прикрывал рукой или согнутой ногой поднимающийся из-под шерсти член, и сглотнул вдруг ставшую вязкой слюну. Интересно, а какой он на ощупь? Твердый, как шкура или мягкий и нежный, как хвост? А как ведет себя Врвоф в постели? Какой он любовник? Дикий и необузданный или нежный и ласковый? Виерин вдруг представил, как Врвоф мог бы вылизывать все его тело, как легонечко, чуть щекотно, мог бы играть с его сосками хвостом. Как… как… Возбуждение накатило горячей волной, и Виерин, сдавленно охнув, потрогал себя сквозь штаны. Но этого было мало, ох, как мало, и он торопливо расстегнул ширинку. Гуляющий по тоннелям легкий ветерок игриво прошелся по обнажившейся плоти. После долгого воздержания даже это, почти неразличимое прикосновение, показалось ярким и нестерпимо сладким. Виерин облизал пальцы и взял, наконец, член в руку. Провел ладонью от основания к увлажнившейся головке и испустил глухой стон. До чего хорошо! Но тут же зажал себе рот свободной рукой, испугавшись, что на издаваемые им звуки может прибежать Врвоф, и тогда… о да! Мысль о возможном появлении Врвофа, о том, какое зрелище ему бы открылось, лишь усилило возбуждение. Опасность придала пикантности испытываемым ощущениям и — да, да, дааа! — заставила задвигать рукой на члене быстрее, сильнее, резче. Оргазм наступил очень скоро, мощный и бурный, непохожий на обычный рутинный финал. Обессиленный, Виерин опустился на пол и несколько минут бездумно просидел голой задницей на камне. Затем пришел в себя, осознал, что делает, подскочил, как ужаленный и торопливо поправил одежду. Липкую от спермы руку вытер сначала о стену, затем, немного поколебавшись, и о штаны. Главное теперь было раньше Врвофа добраться до гнезда и уговорить Аргурррывгарра почистить ему одежду. А то мало ли, как отреагирует на запах секса Врвоф… Никогда еще Виерин с такой скоростью не бегал по этим коридорам. Чудом вписавшись в очередной поворот, он отстраненно подумал, что за последние дни выучил окрестный лабиринт не хуже, чем когда-то — примыкавшие к замку тоннели, и что он здесь уже совсем прижился. Но привычной рефлексии вслед за этой мыслью не последовало: сейчас ему было не до того. — Врвоф…уффф…здесь? — добежав до гнезда, первым делом спросил он. — Нет. Где это ты его потерял? О! И чем это от тебя пахнет? — Ты чувствуешь запахи? — почему-то удивился Виерин. Затем, чуть помявшись, высказал свою просьбу: — Эмм… а ты не мог бы почистить мою одежду? Как раз из-за запаха. Я… — Да понял я, понял, что ты. Морочишь Врвофу голову, а сам… Ладно, иди сюда. — Спасибо! — искренне обрадовался Виерин. Честно говоря, он боялся, что гнездо ему откажет, и что придется объясняться с Врвофом. Или, еще хуже, что объясняться как раз не придется, так как Врвоф не даст ему сказать и слова, а наброситься на него… мммм… с поцелуями. Тут Виерин чуть не взвыл от досады: собственные тело и подсознание будто вступили в заговор против него, и теперь подбрасывали ему возбуждающие картинки и вполне определенную физическую реакцию на них. А ведь он только что кончил! — Тебя точно нужно почистить сейчас, а не минут через пять? — не преминуло прокомментировать его состояние гнездо. — А то давай, я подожду. — Нет уж! Ты… Именно в этот момент из-за поворота показался Врвоф. Он что-то бережно нес и выглядел при этом страшно довольным. Виерин вздрогнул, уж слишком не вовремя тот появился, но тут же на смену страху пришло любопытство. Он смотрел, с какой важностью, даже торжественностью, идет ему навстречу Врвоф и гадал, что бы это могло значить. — Вот, это тебе. Подарок, — приблизившись к нему, сказал Врвоф и вытянул вперед лапу. На мохнатой ладони поблескивало нечто нежно-голубое, похожее на крупный кристалл. На фоне массивной лапы оно выглядело хрупким и нежным, завораживающе красивым. — Что это? — спросил Виерин, не решаясь даже потрогать столь изящную вещь. — Гарнгарре, — Врвоф произнес слово на эаситском, значения которого Виерин не знал. — Горный цветок. То есть, это кристалл, но наши гомоцапенсы говорят, что он похож на цветок. Возьми. Или… тебе не нравится? — Нравится. Очень!— Виерин аккуратно, боясь повредить, взял у Врвофа кристалл. Он оказался куда прочнее, чем можно было предположить, но вблизи — даже более красивым. Он, действительно, напоминал веточку цветов сливы или вишни, но будто бы замерзшую, покрытую искристым льдом. Казалось, будто в сердце полупрозрачного голубого кристалла трепетали белые лепестки. — Как красиво! — восторженно прошептал Виерин, рассматривая каменный цветок под разными углами. — Спасибо! Он поднял взгляд на Врвофа и улыбнулся. Тот тоже ответил ему улыбкой, клыкастой и жуткой на вид, но при этом такой… теплой, осветившей всю его морду. У Виерина что-то защемило в груди, обдало невиданной волной нежности. Он сделал шаг вперед, придвигаясь к Врвофу вплотную, не задумываясь о том, что делает, положил свободную руку ему на грудь и провел пальцами по жесткой шерсти. У Врвофа округлились глаза и расширились зрачки, он вдохнул глубоко и шумно, затем еще раз и еще. Повел носом, принюхиваясь. Виерин, как завороженный, смотрел ему в морду. Наблюдал смену эмоций в выразительных желтых глазах. Ему было одновременно и страшно, и очень легко. Хотелось сделать непоправимую глупость, раздразнить зверя, но не убежать, а сдаться ему на милость. Ему и себе. Как же он устал от одиночества! Виерин много лет мечтал о семье, мире, покое, уюте, любви и нежной привязанности. О друге, любовнике, муже в едином лице. Догун обманул его, предал доверие, но ведь это не значит, что теперь нельзя верить совсем никому. Врвоф не такой! Он надежный, заботливый, трогательно романтичный. Этот цветок… Виерин перевел на него взгляд, снова украдкой из-под ресниц посмотрел на Врвофа. Поднес цветок к губам, поцеловал его, а затем поднял ко рту Врвофа. У того был настолько ошеломленный, счастливо-неверящий вид, что Виерин не удержался, вслух хмыкнул. Врвоф тут же, будто это послужило сигналом, перехватил его руку с цветком мощной лапой, но не сжал ее с силой, а взял легонько, явно боясь навредить. Пристально глядя в глаза Виерину, вытянул длинный ярко-красный язык и провел им по кристаллу. Виерин охнул, возбуждение вернулось к нему с прежней силой. Да нет, с гораздо, гораздо большей! — Виерин?.. — произнес Врвоф просяще, почти жалобно, вновь поведя носом. — Ты так пахнешь! Ты… — Да, — и Виерин сделал еще шажочек вперед, прижался к Врвофу всем телом. Закинул руки ему на плечи и потянулся за поцелуем. Губы у Врвофа были тонкие, окруженные мягкой короткой шерсткой, даже скорее — пушком, как у бархатистого южного фрукта, что Виерин пробовал в детстве. Он потерся сомкнутыми губами об эту шерстку, о кожицу губ, затем высунул язык и лизнул на пробу. Врвоф был чуть соленым на вкус, мягким и теплым. Приятным… Но продолжить это неторопливое исследование Виерин не смог, потому что Врвоф испустил низкий рык, прижал его к себе еще теснее. Твердый возбужденный член оказался аккурат напротив его пупка. Неудобно, что у них такая разница в росте… Виерин приподнялся на цыпочки, практически повисая на шее у Врвофа. Оторвался от его губ, потерся пахом о бедро. Снова прижался губами к губам. Но тут уже Врвоф взял инициативу в поцелуе на себя, принялся вылизывать и слегка прикусывать его губы, а когда Виерин слегка приоткрыл рот, скользнул языком внутрь. В школе для мальчиков Виерин из любопытства несколько раз целовался с друзьями, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Тогда было любопытно, весело, слегка возбуждающе. Мокро, и мягко, и горячо. Здорово, но не настолько, чтобы, забыв себя, перестать думать, и только чувствовать, чувствовать, чувствовать… Тогда преобладали физические ощущения, сейчас же зашкаливали эмоции. Виерин пил поцелуи Врвофа, будто это был самый сладкий нектар, легендарная амброзия. Он прижимался к нему всем телом и терся, ведомый инстинктами, позабыв страх и смущение. Он был словно в тумане, в беспамятстве, горячке, бреду. Он и не заметил, как они оказались в гнезде, он — лежащим на спине, а Врвоф — нависающим над ним, вылизывающим его уши и шею. При этом он беспорядочно теребил одежду Виерина, но то ли не знал, как она снимается, то ли был не в состоянии сейчас на этом сосредоточиться. Его горячий шершавый язык кружил вокруг кадыка Виерина и это было, ох, так хорошо! Но в то же время и мало. В голову Виерину пришла первая более или менее четкая мысль с тех пор, как они с Врвофом начали целоваться. Нужно раздеться. Он попытался отодвинуться от себя Врвофа, чтобы снять тунику, но тот был слишком тяжел и, кажется, даже не заметил его попыток высвободиться из тесных объятий. Виерину внезапно сделалось страшно. Возбуждение пропало столь же резко, как и пришло. Неужели Врвоф не остановится, если он его попросит?! Изнасилует, как… как… вспомнилось увиденное тогда, четыре года назад, в замке. Истерзанные женские тела, лежащие на полу в неестественных позах. И кровь, кровь, всюду кровь… Врвоф внезапно отпустил его, отстранился и с тревогой спросил: — Что такое? Я напугал тебя? Тебе не нравится? — и была в его голосе такая забота и искреннее беспокойство, что Виерин сразу же успокоился. Это же Врвоф! Он не сделает ему ничего плохого. А прошлое нужно оставить прошлому. Только как, если теперь он знает имя убийцы своей семьи, знает, кто истязал и насиловал его людей?! Нет, ему нельзя забывать случившееся четыре года назад. Нельзя! Иначе Догун останется безнаказанным. Более того, земли баронов Браноар перейдут именно к нему. Он получит, чего хотел, за что заплатил жизнями близких Виерина. Нет! Как бы ему ни хотелось остаться здесь, под землей, как бы ему ни нравился Врвоф, он должен вернуться. Обратиться в королевский суд или придумать что-то еще. Но не сдаваться! — Это сделал твой бывший жених? То, о чем ты сейчас думал? — подало вдруг голос молчавшее все это время гнездо. — Да. Он отдал приказ убить всю мою семью. Он собирался убить и меня. А я не знал. Я верил ему, считал своим другом. Врвоф успокаивающе погладил его по плечу, но взгляд у него сделался тяжелый. Окажись сейчас здесь Догун или кто еще из обидчиков Виерина, он, несомненно, его бы растерзал. — Ты хочешь вернуться наверх? — спросил он. — Да. Я должен. Ты мне поможешь найти выход? — Даже не вздумай! — зашипело гнездо. — Ты наш! Не бросай нас! Но Врвоф, тяжело вздохнув, сказал: — Да. Я отведу тебя к выходу. Только… А как же я? Ты совсем не хочешь быть со мной? — Хочу. Ты мне нравишься, очень. И даже… наверное, больше того. Но мне нужно уйти. Я… если хочешь, потом я мог бы вернуться к тебе. Ты подождешь? — Конечно. Ты наш. Мы ведь семья? — Да… семья, — Виерин сам качнулся навстречу Врвофу и обнял его. Прижался носом к мохнатой груди, провел по ней щекой и губами. Погладил плечи, мощную шею, голову, уши. Врвоф заурчал от удовольствия и опрокинулся на спину. Виерин залез на него, оседлал его бедра, распластался по широкой груди. Они вновь начали целоваться, упоенно, самозабвенно. Нежно и жадно, требовательно, горячо. Виерин наконец стянул тунику и штаны, потерся голой кожей о жесткую шерсть. Ощущения были странные, необычные, но хотелось делать так еще и еще… Врвофу явно тоже нравилось движение Виерина на нем, он схватил его за бока и задал темп, как правильней нужно тереться. И не только грудью о грудь, но и пахом о пах, членом о член. Это было так… так… мощно, что Виерин вдруг неожиданно для самого себя кончил. — Прости, — прошептал он, смущаясь собственной несдержанности. Врвоф шумно вдохнул и собрал кончиком указательного пальца попавшую на его шерсть сперму. Поднес к лицу, тщательно обнюхал и осторожно, кончиком языка лизнул. — Вкусно, — сказал довольно и собрал еще каплю. Виерин почувствовал, что от этого зрелища вновь начинает возбуждаться. Он тоже, наперегонки с Врвофом, собрал на палец свою сперму и облизал. Вкус был странный. Не то соленый, не то горький. И уж точно не «вкусный». Не настолько, чтобы, как Врвоф, смаковать ее, закатывать от удовольствия глаза и урчать. Видимо, у эаситов были какие-то неправильные вкусовые предпочтения. Или нет. Как раз правильные. Лучшие! А интересно… какая на вкус сперма Врвофа? Немножко робея, Виерин дотронулся до члена Врвофа. Кожа на нем оказалась очень нежной, шелковистой. Горячей. Температура эаситов, вообще, похоже, была на пару градусов выше, чем у людей. Виерин провел по члену ладонью, так, как делал это всегда и себе. Врвоф заурчал от удовольствия и пару раз ударил хвостом по полу. Хвост… Виерин смотрел на него, как завороженный, даже забыв на пару мгновений о члене в руках. Он был длинный — когда Врвоф стоял, хвост почти доставал до пола, — толщиной с кулак, покрытый мягкой короткой шерсткой, золотисто-коричневой, как на всем теле, но с чуть более темными полосками на конце, гибкий и упругий. Врвоф частенько использовал его вместо третьей руки, и говорил, что даже может висеть на нем, если нужно. Хвост… Виерин потянулся и схватился за него свободной рукой, а второй в это же мгновение снова провел по члену. Врвоф одобрительно рыкнул и распушил хвост. Виерин на пробу приласкал его так же, как член, но это Врвофу не понравилось. Он мягко высвободил хвост у него из рук и погладил его кончиком Виерина по щеке, коснулся губ, спустился на шею. Виерин же вновь сосредоточил все свое внимание на члене. Наклонился, чтобы получше его рассмотреть и залюбовался тем, как заколыхалась шерсть вокруг от его дыхания. Не сдержавшись, подул, и Врвоф вновь испустил низкое утробное урчание. Немного поколебавшись, Виерин наклонился еще ниже и коснулся члена кончиком языка. Но не распробовал так, и лизнул уже как следует, широко и мокро. Ммм… ощущение было приятным. Вкус — чуть терпким, как у сушеной дикой ягоды, которую Виерин любил в детстве. Он лизнул еще раз, потом попробовал вобрать головку целиком в рот, но она была слишком большой, и он ограничился самозабвенным вылизыванием. Врвоф продержался недолго. Совсем скоро он с силой обвил запястье Виерина хвостом и кончил. Его сперма была не белой, как у людей, а чуть розоватой. И необыкновенно вкусной. Виерин вылизал ее до конца, до последней капли и сыто облизнулся. Им овладела нега, захотелось спать. Он подполз Врвофу под бок и обнял его. Было тепло, уютно, правильно.