Among the wreckage (yes,that's me)

Следующий день не повторяет предыдущую ночь. Зейн пропускает завтрак, все ещё смущенный его вчерашней вспышкой гнева, и последнее, что он ожидает от Лиама, это то, что он проскользнет в дверь и закроет её с сонной улыбкой. -Привет,- бормочет он и, боже, по отношению к Зейну это нечестно, потому что его глаза сверкающие и подернутые дымкой утреннего солнца, льющегося сквозь окно. -Привет,- робко бормочет Зейн. Лиам пробегает рукой по волосам: -Слушай, - начинает он, - насчет прошлой ночи. Я просто... Это было неправильно, и мне жаль, что я согласился с этим. Зейн кусает губы, обдумывая события прошлой ночи: -Все в порядке, - наконец говорит он, но Лиам яростно трясет головой. -Нет. Я - нет, не в порядке. Энди был придурком, и я тоже. Это было неправильно. -Я слышал похуже. А Лиам вздрагивает: -Извини. Но теперь очередь Зейна трясти головой. -Это не твоя вина. Я только, - он останавливается, затрудняясь подобрать слова, - не понимаю, как ты мог так подумать. Лиам хмурит брови в замешательстве. -Я имею в виду, - Зейн отводит глаза, - один раз, когда я был маленьким, женщину поймали на железнодорожной станции за то, что она накрасила лаком ногти, - Лиам выдохнул, а Зейн продолжает дальше: - поэтому они взяли её руку и отрубили большой палец. Лиам с трудом делает шаг назад, и Зейн смотрит на него, оглядывая быстрым взглядом. -А потом, - его голос притих, - они заставили держать её большой палец во рту, в то время как они тупо били её, - он делает вдох, вспоминая, как кровь струйками течет по подбородку, и кровавый обрубок вызывает судороги пальцев. - Она умерла после того, как они начали закидывать её камнями. Зейн смотрит на Лиама по-детски беспомощно, чувствуя, как кости разрушаются изнутри, когда он шепчет: -Я похож на тех людей, Лиам? Лиам молча трясет головой, но нижняя губа Зейна трясется: -Просто.. как ты мог подумать такое? Я бы никогда, никогда не совершил такое ни с кем. Я бы не причинил вреда ни тебе, ни Энди, ни Карен, ни Джеффу, никому. Он останавливается, глаза наполняются слезами: -Почему люди думают, что я - один из них? Почему, Лиам? -Я не знаю, Зейн. Не знаю. Не знаю. Не знаю. Не знаю. (Но ты знаешь, Лиам. Ты знаешь) …………………………………………………………………………………. Лиам начинает предпринимать попытки заговорить с ним после этого. Они не ведут долгие беседы о их месте во вселенной, но Лиам посылает небольшие улыбки через обеденный стол, спрашивает его, как проходят уроки(Зейн почти закончил) и передает ему книги за чаем. Мило. Было бы мило, если бы Зейн не хотел немного большего. Он не мог точно зафиксировать, когда это случилось, но пальцы Лиама похожи на огонь, когда он приобнимает его за плечо, а Зейну никогда не нравился физический контакт. Он не знает, что Лиам предлагает то слишком много всего, то что-то другое. И вместо: "Убирайся", это похоже на: "Я хочу большего". Лиам так же, наконец, позволяет Зейну садиться рядом с ним на лавку и смотреть, как он ночью играет перед тем, как эти двое отправятся спать. Зейн чувствует, будто его посвятили в какую-то тайну, как будто он больше не смотрит извне, потому что Лиам не ведет себя по отношению к нему как к пациенту или кому-то, с кем надо нянчиться. К Лиаму у Зейна недвухсмысленные улыбки, длинные ресницы, тонкие запястья и разбивающие сердце плечи. Напуганный взгляд затухает в его присутствии. Одним вечером Зейн собирается толкнуть дверь, чтобы открыть её и присоединиться к Лиаму, когда слышит голоса на другой стороне. -Лиам, не могу поверить тебе. Это та кудрявая девушка. Зейн помнит, как видел её много ночей назад. Но эти двое не выглядят счастливыми, Лиам, конечно же, не толкает её к пианино. Вместо этого он зло смотрит на неё, руки до побеления костяшек сильно сжаты в кулаки. -Тебя никогда не было рядом, Лиам, и это ненормально. Ты всегда здесь со своим глупым куском дерева, - она пинает ногой клавиши, Зейн наблюдает за тем, как Лиам в ярости дергает головой, - или с пакистанским мальчиком. Больше ты никогда не будешь со мной, да? Лиам вдыхает воздух через нос: -Дани- -Нет, Лиам. У нас больше ничего не будет, мы не будем вместе, - говорит она разочарованно. - Знаешь, Мэри звонила прошлым вечером и спрашивала, хотим ли мы сходить на двойное свидание с ней и Томом. И знаешь, что, Лиам? Сначала я не знала, о чем она говорила, потому что я вообще-то забыла, что у меня есть парень. Наступает долгая тишина. -Ты больше не заинтересован во мне? - тихо спрашивает девушка. Но Лиам трясет головой и притягивает её ближе: -Нет. Все совсем не так. Я просто был... Я был занят. Но она фыркает, отцепляясь от его хватки: -Это то, что ты всегда говоришь. И ради бога, тебе 21 и ты посещаешь универ в другой стране. Уверена, ты можешь помнить, что иногда должен встретиться со своей девушкой. Она издает громкий звук, который действует Зейну на нервы. -Знаешь, что,- говорит она, разделяя слова, которые Лиам собирался произнести. - С нами покончено. С нами, блять, покончено, - тянет она свои кудри. - В любом случае, я тебя переплюну. И Зейн с трудом протискивается обратно, прячась за занавеской в темном коридоре, когда она проносится мимо него, не воздерживаясь от быстрого взгляда в его сторону. Зейн чувствует себя слегка невидимым всеми до тех пор, пока... -Зейн? - тихо говорит Лиам. - Я знаю, что ты здесь. Он осторожно выходит из-за шторы в дверной проход, потирая шею от неловкости. -Не хотел подслушивать. Лиам трясет головой, но Зейн видит грусть в трясущихся руках, тонкой полоске губ и тяжести в глазах. -Все нормально, - бормочет он. Глаза вспыхивают янтарем в темноте. Он колеблется: -Ты можешь войти. Зейн подходит, чтобы занять место на лавке у пианино, и смотрит снизу вверх на сильную фигуру Лиама, не находя слов. Следует длинная тишина. -Думаю, я любил её, понимаешь,- наконец говорит Лиам; глаза грустные, Зейн чувствует непреодолимое чувство меланхолии за двоих: себя и Лиама. Ему интересно, когда все стало таким запутанным. Зейн отводит глаза. -Нет. Я правда не знаю. Лиам смотрит на него в замешательстве. Он имеет склонность часто делать это рядом с Зейном. -Я не... ну, - Зейн смущенно поеживается, - никогда не видел любви. Лиам открывает рот от потрясения: -Что ты имеешь в виду? Зейн запинается: -В Пакистане, Ливане, приютах это не является чей-либо проблемой первой важности. Лиам садится рядом с ним, его руки обнимают Зейна, который застывает от собственного ответа. -С тобой все будет хорошо, - бормочет Лиам ему в плечо. Зейн бы поверил ему, он бы поверил, если бы это не звучало так, будто бы Лиам пытался убедить самого себя. ………………………… ………………………………………….. Два месяца спустя Лиам целует Зейна в губы; Зейн видел это в журналах и на плакатах, и в рекламе, но думает, что лично для него это довольно странно. Зейн знает, что у его родителей было четверо (технически трое) детей, но ему интересно, целовались ли они когда-нибудь на самом деле. Но губы Лиама теплые, с привкусом, похожим на черничный кекс, который он ест на завтрак; его руки сжимают плечи Зейна. А Зейн не знает, что делать, поэтому он стоит здесь с зажмуренными глазами и висящими руками по сторонам. Лиам дергается в панике, глаза извиняющиеся: -Извини. Я просто... хотел увидеть, на что это было бы похоже. - он смотрит на слегка потрясенное выражение лица Зейна и краснеет как свекла. - Я... Я просто пойду сейчас. И спрыгну с крыши. Мне правда жаль. Да. Просто. Ладно. Зейн. Извини. Да. Пока! Он пробирается обратно вниз по коридору, превращая его передвижение почти в рывок, в то время как Зейн любопытно смотрит на его удаляющуюся фигуру. Зейн хочет, чтобы он остался. ……………………………………………………………… В сентябре, после того как Лиам уехал обратно в Лондон на новый семестр в универе, мусульманские экстремисты сталкивают два пассажирских самолета в башни "братья-близнецы" в Нью-Йорке, в то время как напуганный Зейн наблюдает за тем, по другую сторону экрана, как сотня за сотней людей умирают. Кто бы совершил подобное? Майами - большой город, это действительно так, но соседей мало, и люди начинают говорить своими желчными языками и острыми акцентами. -Не слышала, что случилось, Карен? -Ты уверена, что это - безопасно, Карен? - Готова поклясться, у тебя доброе сердце, но мне интересно, что происходит в твоей голове, Карен? Такие, как я. Такие, как я. ……………………………………………………………. В январе Зейну исполняется 18, он ни разу не разговаривал с Лиамом с того момента, как он поцеловал его летом. Частично, потому что Лиам вернулся в универ, и частично, потому что он отказывается говорить с Зейном по телефону, когда тот звонит ему. И Зейн не знает, что хуже. На его день рождения Карен хочет собраться всей семьей, но Джеффа посылают за границу в Афганистан, эти новости заставляют кожу Зейна покрыться мурашками по всему телу: Лиам (вернулся на Рождество перед его новым семестром в феврале) отказывается уступать, поэтому Зейн сидит у себя в комнате, смотря из окна, как Лиам пинает футбольный мяч с Энди и некоторыми друзьями. Они кричат, голоса уносятся с ветром, когда Зейн смотрит извне. Мяч поднимается высоко в воздух, а Энди откидывается назад, чтобы поймать его грудью, и в процессе ловит взгляд Зейна. Он показывает ему средний палец и прерывает Лиама, бормотавшего что-то ему, показывая туда, где Зейн прижался к открытому окну. Глаза Лиама вспыхивают, он выдавливает из себя радость, в глазах Зейна покалывает, когда он захлопывает окно, закрывая шторы, собираясь зарыться в простынях. Три часа спустя за его дверьми показывается Лиам с кривобоким пирожным в руках, у которого глазурь цвета красного кирпича. Зейн уверен, что она окрасит все, что нанесено толстым слоем, включая его язык и пальцы. Лиам выглядит надеющимся и сожалеющим, у него на лице вид брошенного щенка, заставляющий Зейна ударить его дверью в лицо, прижать его к своей груди и никогда не сталкиваться с миром снова. -Да, - резко бормочет он, прислоняясь к дверному косяку, когда Лиам нервно ударяет ногой по ковру, выглядя невероятно разочарованным. -Можно войти? Зейн кидает быстрый взгляд на свою смятую кровать, и, тем не менее, все же раскрывает дверь на всю, Лиам заходит, ставя пирожное на тумбочку. Он поворачивается к Зейну: -C днем рождения. Звучит несмело, Зейн просто хочет снова провалиться в бездну сна. Но все равно, он внимательно смотрит на пирожное, обдумывая, безопасно ли это есть: -Мне исполняется восемнадцать, не шестнадцать. Лиам краснеет от смущения: -Знаю. Просто забыл проверить набор, когда покупал свечи, и это все, что у меня есть. Вечернее солнце бьет в лицо, а глаза такие же яркие, как при их первой встрече. Он дрожит. Зейн кивает и крадет немного глазури, осторожно пробует. Он хмыкает: -Cпасибо. Наступает напряженная и долгая тишина, когда Лиам волнуется. -Извини, - наконец вздыхает он. Зейн пожимает плечами: -Ты довольно часто это говоришь, не находишь? Лиам нерешительно садится: -Все заканчивается тем, что мне приходится это делать, - он прочищает горло. - Кстати, я не верю. Знаешь, всем вещам, которые те парни говорят о тебе. Зейн отводит глаза: -Я тоже так думал. До 9/11*. Вот так они это называют, верно? Лиам смотрит на него с глубоким непониманием: - Все же ты в этом не виноват. Но Зейн отворачивается. -Нет. Но это виноваты мой народ, родители, моя религия. Лиам, 9/11 унизило огромное количество невинных, хороших людей и повесило на них ярлыки, будто они террористы. Нет причин, из-за которых я отличался бы от других. -Зейн. -Нет, - бормочет Зейн, потирая переносицу. - Я устал от твоей семьи и их белого дерьмом. Я не животное в зоопарке, поэтому просто оставь, да. Просто...просто уйди. Наступает тишина, но Лиам не двигается из положения, в котором он находился на кровати. -Не понимаю. Зейн горько смеется: -А я и не ждал этого. Я чертов пациент твоего отца, и испорченное дело благотворительности твоей матери ради каких-то дерьмовых Христианских ценностей. Не смотри на меня так, Лиам. Я говорю о серьезных вещах. Я просто чертовски устал. И потом, конечно, - его голос ломается, - есть ты. Лиам поражен. -Я? Зейн давится неистовым смехом: -Да, ты. Ты и твоя чертова репутация, и стыд содержания чокнутого с приветом пакистанца в своем доме, - Зейн отворачивается. - Просто отъебись, Лиам. Серьезно. Зейн не может видеть его лица, но, судя по тишине, Зейн уверен, что Лиаму трудно переварить то, что он сказал. И голос Зейна ломается: -Я просто хочу домой, Лиам, - он жестикулирует, - вернуться домой к моим маме, папе и сестрам. Лиам обнимает рукой за плечи и тихо бормочет: -Это - твой дом, Зейн. А Зейн резко отталкивает: -Нет, блять, не мой. Я могу говорить на твоем языке, есть твою еду, могу раскрасить кожу и покрасить волосы, но я никогда не буду частью этого. Мне просто, - он ломается, - мне некуда идти. Он поворачивается, чтобы увидеть, как слезы льются ручьем из глаз Лиама: -Что с тобой произошло? Я имею в виду до всего этого. Но Зейн кладет голову на руки: -Ничего. 9/11- 11 сентября 2001 года был совершен крупнейший из терактов: два из четырех пассажирских самолетов, захваченных экстремистами, направили на башни-близнецы в Нью-Йорке. В результате погибло 2977 человек.