О фонарщике, комнатах, солнечном кофе и прочих слогах жизни

Маленькая курильщица Крис наконец вернулся в город, и если первые два дня я был занят на дежурстве и никак не мог увидеть его, то на третьи сутки, после двух часов скитаний мы добрались до небольшого кафе на Хорнсгатан. Мы долго обсуждали старые дела и новые обстоятельства наших жизней. Я делал последний глоток из третьей чашки чая, когда услышал очень низкий, глубоко и давно прокуренный голос: - Привет, Крис. Я опустил чашку. Перед моими глазами стояло маленькое, стриженое существо с сигаретой в зубах. - Астрид, - кивнуло мне существо. Ее оскал мог сойти за добродушный. Она вытащила сигарету и пыхнула дымом. – Приятно познакомиться. Астрид поместила окурок в пепельницу и протянула мне маленькую ладошку. - Юнас, - пробормотал я несколько удивленно после неожиданно крепкого рукопожатия. - Давно тебя не видел, - Крис буквально сиял. Он подвинулся, и Астрид села рядом с ним на диванчике. Тут же она полезла в карман, извлекла пачку и вновь прикурила. - Конечно не видел, тебя же в городе не было, - рассеянно бросил я. Астрид снова обратила взгляд ко мне и улыбнулась одним уголком рта. Далее маленькая курильщица, не на шутку заинтересованная, потребовала от Криса подробный отчет о деятельности в последнее время. Она стянула куртку – под ней обретался зеленый свитер – в этот момент я понял, что Астрид с нами надолго. Пепельница наполнялась стремительно. А затем, в какой-то момент, я обнаружил себя активным участником беседы о пользе кошачьих хвостов. *** Ранняя осень в Стокгольме выдавалась теплой, но к вечеру жутко похолодало. Идти домой было далеко и промозгло. У меня кончились сигареты, и от нестерпимого желания курить голова кружилась сильнее, и процесс органической жизни становился совсем уж невыносимым. Я шла по Хамнгатан когда Юнас нагнал меня. Он замедлил шаг и пошел рядом. Когда я завернула в «7-eleven» за сигаретами, он терпеливо дождался у входа. Я сделала пару затяжек, и он наконец спросил: - «Ида» - это уменьшительное от «Астрид»? - А еще более тупой вопрос ты придумать не смог? – я посмотрела на него с укоризной, он засмеялся. - Ты права. Прости, мне стоило быть усерднее. Я усмехнулась. Мы шли молча еще несколько минут. - А куда мы идем? – Юнас огляделся. - Я – домой, ты – не знаю, - мы прошли мимо урны. Я плюнула туда окурок. Мои пальцы замерзли, вытаскивать их из карманов звучало как малопривлекательная идея. - С тобой можно? – спросил он как ни в чем не бывало, огляделся по сторонам и надолго остановил свой взгляд на кофейне справа, как только шею не свернул. - Можно. Если ты мне прикуришь. Он растерялся. - Давай, я серьезно. У меня пальцы замерзли. Прикури мне. Юнас похлопал себя по карманам, извлек из джинсов пачку и протянул мне сигарету. Надо отдать ему должное, не пренебрежительно ткнул куда-то в область руки, а именно протянул, так, что я смогла выхватить его зубами. Затем мы остановились, он поднес к моей сигарете зажигалку, прикрывая огонек от ветра рукой. Я затянулась, и мы пошли дальше. Он вновь остановился взгляд на чем-то справа и сказал: - Понимаешь, я не маньяк. Тут я откровенно прыснула: - Что-то, а это я уж точно понимаю. - А почему ты так решила? – он прозвучал почти обиженно. - Насколько я знаю, у Криса нет знакомых маньяков. А еще они не бывают такими застенчивыми. Он окинул меня взглядом, еще что-то пробормотал, и мы снова остались в тишине. Так продолжалось, пока я не докурила. - Ты много куришь, - откликнулся он, когда окурок вновь отправился в урну. - Ага. Была пару лет назад одна очень нервная работенка. Восьмой круг ада, честное слово! Кристиан меня из этого дела вытащил. Так и познакомились. - Да, кстати, - он улыбнулся, - как раз хотел про него спросить. - Ага. Он мне почти как брат. - А мне он и есть брат, - Юнас заметил мое замешательство и осекся. – В смысле, кузен. Даже не так… В общем, какой-то дальний родственник. Но я к нему давно отношусь как к хорошему старому другу. - Хороший, да. Крис очень хороший. – я улыбнулась. В моей жизни не было человека, оставившего воспоминания приятнее. Потом мы шли молча до самого дома. В подъезде я снова закурила. Он поднялся со мной, я открыла дверь. «Все честно, - думала я. – Именно там мы и договаривались.» Я потушила окурок в пепельнице на столе и сделала себе чай. Юнас тоже потребовал чашку. Затем мы молчали почти бесконечно долго, он нервно ерзал на стуле. Я пила чай медленно, он выпил свой за пару глотков. Около полуночи он тяжело втянул воздух, собрался со всей своей наглостью и по слогам произнес: - Я собираюсь сидеть здесь всю ночь, так что тебе стоит начать говорить. - Ты датчанин? - А что, они такие навязчивые? - Нет, просто похож. Да и не очень-то они навязчивые. Юнас стушевался и снова нервно заерзал. Я расплылась в злобной ухмылке. Он только что выдал себя с потрохами и теперь торопливо пытался собрать остатки едва приобретенной уверенности. - А ты была в Дании? – между тем нашелся он. - Жила. Пару лет. - Здорово, наверное, - он прокашлялся, вновь приходя в боевую готовность. – Нет, я не датчанин. Я пожала плечами. Он перевел глаза на потолок, будто там были написаны его реплики. После пары минут неловкой тишины он продолжил: - Но ты угадала: я не местный. - Откуда же тебя занесло в столицу? - Из Мальмё. Но уже одиннадцать лет как в Стокгольме. - А Крис? - Крис тоже из Мальмё. Или нет, - он задумался, и я увидела в нем того же мальчишку, что еще утром доказывал существование инопланетян через теорему Пифагора. Живого и увлеченного. Это заставляло улыбаться. – Погоди, нет, он жил где-то недалеко. Да, точно, не в Мальмё. Но где – не помню, хоть убей. - Наверное, в Лунде. – пробормотала я. - Почему сразу в Лунде? – спросил он. - Понимаешь, если ехать сюда из Копенгагена, то сразу после Мальмё будет Лунд. А больше ничего я там и не знаю. Мы переглянулись. Он расплылся в широченной улыбке, а я засмеялась. Когда воздух в комнате вновь остыл и наполнился почти материальным напряжением повисшего молчания, он снова спросил: - А ты – местная? - Я – да. - И любишь столицу? По мне разлилась странная, уютная теплота, и голос прозвучал тихо и даже ниже чем обычно: - Настолько, что объехала полмира и вернулась. Я обнаружила свою чашку пустой и закурила. Ночь проходила спокойно. *** Мы с Астрид расстались под утро. Я просидел всю ночь, как и обещал. Уходить было немного грустно. Я просто знал, что не взгляну на адрес, не буду искать дорогу по памяти и никогда не спрошу у Криса ее телефон. Просто – потому что. Но судьба была иного мнения. По дороге домой я подумал, что хорошо бы купить пару сэндвичей домой. Я зашел в магазин, выбрал пару коробок с бутербродами и другие продукты, встал в очередь на кассе. А потом за моей спиной раздался низкий голос. - Это дурдом какой-то. – она прервалась на невнятный смешок. – Я не спала всю ночь и мне мерещится. Я развернулся: - Привет, Астрид. Из магазина мы выходили вместе – я дождался ее у входа. Спросил: - Чтобы попасть к тебе домой сегодня нужно снова прикурить или другое задание? - Халява, - она хлопнула меня по спине. – Сегодня можно просто так. Я внимательно следил за дорогой. Она жила в 32 по Карлавеген. Я знал: во второй раз может не совпасть. А я хотел вернуться. У Астрид был мягкий светло-синий диван. Я не знал, что сказать ей. Вчера это было забавно – долго говорить о глупостях, нагнать ее на пути домой и выиграть короткое продолжение встречи. А теперь, развалившись на ее диване, я чувствовал, как прохожу точку невозврата. - Что у тебя с указаниями свыше? Веришь? – спросила она, закурив. Я подумал, что мне страшно представить, сколько она выкуривает в день. Затем подумал, что у меня в кармане все та же пачка, еще наполовину полная. - До сегодняшнего дня я вообще не мог представить подобное. Я думал, что это просто нечестно. Я взглянул на Астрид – она была разбита и потеряна. Я знал, как она себя чувствует, потому что и сам был таким же жалким. Думал, так поступать просто нельзя, ни со мной, ни с ней. Но эта стерва судьба уже поступила и ситуация требовала немедленных действий. Мы были к ним не готовы. А потом она усмехнулась. Ну да! Ничего я не понял! Ее глаза мерцали – у нас была общая тайна. Она потушила окурок в пепельнице. Я подумал, что ее огонь заразен. Именно тогда я ее поцеловал. Сначала в уголок рта. Затем она прижалась ко мне, целуя яростнее. Я все еще сомневался. - А может быть… - начал я, запрокинув голову. - Заткнись, - совсем низко прохрипела Астрид и потянула обратно к себе. И это, наверное, и было наконец честно. *** Еще полночи мы сидели на диване и лениво целовались. - И зачем мы это делаем? – растерянно спрашивала я, снова забывшись среди новых ощущений. - Ты меня любишь? – нагло говорил он. - Очень, - оставалось ответить мне. - Вот и я тебя – очень, - и снова зачем-то целовал. Я не совсем понимала, счастлива ли. Я, кажется, уже была счастливо пару раз в жизни, а с Юнасом тогда все было… По-другому. Не лучше. Не хуже. По-новому. Глупо и очень быстро. В какой-то момент он уснул. Тогда я встала с дивана и ушла в свою комнату. *** На следующее утро я проснулся один на диване и не очень хорошо помнил, как там оказался, а тому, что помнил, не доверял. А потому первыми двумя насущными проблемами были поиски воды и доказательств объективного существования Астрид. Я, в общем-то, мог находиться в квартире какого-нибудь приятеля. В пользу этой теории голосовала больная башка и пересохшее горло – верные друзья похмелья. С другой стороны, если маленькая Астрид действительно была, то я почти не спал две ночи. Покуренная кухня, на которой я ночевал не так давно, обреталась сразу за дверью. Я поставил лицо под кран, открыл холодную воду и сразу взвыл. В этом доме синяя ручка отвечала за кипяток. Я выключил воду, выругался и повернул другую ручку. Вод наконец была холодной. Теперь предстояло выяснить, была ли Астрид, или это всего лишь жестокое похмелье. Я смело дернул ручку следующей двери, готовый к любому повороту событий. Любому из двух. За дверью обреталось прихожая – у квартиры была на редкость простая планировка. На дверь была приклеена записка с номером. Под цифрами значилось: «Для вопросов, приблизительное содержание которых будет сводиться к «Какого хрена?»» Экая она предусмотрительная. Я набрал номер. Астрид взяла трубку почти сразу. Знакомый низкий голос не оставил сомнений: - Дверь закрыта, запасные ключи в банке в шкафу с одеждой. Вернешь, когда будет удобно. Еще вопросы? – скороговоркой бросила она. - Нет, больше никаких вопросов. Хорошего дня, - я повесил трубку, вытащил из банки ключ, натянул куртку, но подумал, что надо сказать ей, когда я верну ключи. Я бросил взгляд на настенные часы: мой рабочий день начинался через пятнадцать минут. К тому же, я снова был на дежурстве. Я перевернул ее записку и написал: «Я на дежурстве. Отдам ключи завтра вечером». Звонить Астрид больше не хотелось: она, надо отдать ей должное, очень умело охладила мой пыл. *** Полчаса я решительно не знала, как пережить без Юнаса целые сутки. Потом позвонила ему. Он долго не брал трубку. Видимо, уснул. - К чертям твое дежурство, - сказала я. – Не придешь – дурак будешь. Но Юнас предпочел быть дураком. Я рано уснула на диване в гостиной, а затем проснулась в четыре утра. Сбитый режим давал о себе знать. Я курила на кухне, пока сигареты снова не кончились, затем снова уснула. В семь прозвенел будильник. *** Сутки назад у меня был продуманный до мелочей план последнего визита к Астрид. Я должен был появиться у нее около семи, отдать ключ исчезнуть навсегда. Но к концу своей смены я обругал себя истеричкой и отказался от всяких планов. Вместо этого я еще раз набрал Астрид. Гудки продолжались около минуты, затем у меня сдали нервы и я повесил трубку. Набрал сообщение: «Выпьем кофе?» И сидел как на иголках десять минут. Затем экран телефона засветился и я прочитал: «Старбакс на Кунгсгатан. У тебя пятнадцать минут» Я не дал этой фразе пошатнуть свою уверенность. Благо, Кунгсгатан был в трех кварталах от меня, и уже через десять минут я был на углу с Норрландсгатан. Астрид сидела там, у самого входа. В кафе почти никого не было. Она тепло улыбнулась. Я положил пальто на стул и указал на стойку. Она кивнула, я вернулся к ней через несколько минут с бумажным стаканом в руке. - Останемся здесь или снова будем сидеть у меня не кухне? Или на диване. Где захочешь, - Астрид улыбалась, я моментально отодвинул свои сомнения. К черту лирику, точки невозврата и какое-то идиотское недопонимание, если он здесь, пьет кофе, и так добродушно скалится во все тридцать два! В тот день я снова ночевал у нее. Под свитером, кстати, обнаружилось совсем немного Астрид. Астрид вообще было очень немного. Проснувшись, я не сразу открыл глаза. Я чувствовал рядом теплое тело, и с ним в обнимку жизнь была чуточку прекраснее. К сожалению, прекрасное и наконец доброе утро не осталось в моей компании надолго. Его сменило странное и неприятное чувство в животе, за тем бессмысленный страх. Открыть глаза представлялось мне ужасной трагедией, и я мог лишь спросить: - Астрид? - Да, - ответ прозвучал именно как утвердительный. Она не отзывалась, а все поняла. *** С утра Юнас попытался вернуть мне ключи, но я не взяла. Долго спорили на этот счет. Порешили на том, что мне пора на работу. Когда я вернулась з ада дневной рутины, он уже ждал меня дома. Я на то и рассчитывала – а он все понял. Надо же, «дома»… И когда мы успели? Вечером мы заказали пиццу. Я купила большую бутылку колы, и мы весело сидели на кухне, уплетая свою добычу. Потом мы чай с печеньем из того же «7-eleven». Наши разговоры напоминали мне о том, первом, дне в кафе с Крисом. А потом мы замолчали, и он сказал: - Спасибо, что все понимаешь. - Да нет, - покачала головой я, - ничего не понимаю. Объяснишь? - Ох, ну, смотри, - он снова начал ерзать на стуле как пятиклассник-прогульщик. – Считай, это навязчивая мысль. Будто нет тебя. Будто вот я проснулся, и вот мне уже сорок, а еще жена, двое детей… Кошмар, да? - Ужас, - вздохнула я. – Но скорее для меня. - Нет же, - он прервал меня и рассеянно пожал плечами. – Я – сопливый романтик, и когда проснусь, я больше не смогу никого другого любить. Он хотел сказать что-то еще, но не смог и рассмеялся: - Черт. Это звучит еще глупее, чем у меня в голове. Я пожала плечами и тоже прыснула: - Сопливым романтикам можно, - я отсмеялась и наконец взглянула на него серьезно. – Знаешь, я могу тебя успокоить. Если хоть что-то в мире существует объективно, то я принадлежу к числу этого «хоть чего-то». Юнас улыбнулся. Пока его улыбка выглядела несколько натянуто, но мне хотелось верить, что он справится со столь серьезно концепцией. Следующее утро не началось с напуганного голоса, шепчущего мое имя, и это было хорошим знаком. Мы вновь распрощались до вечера, а он вернулся сразу после работы. С ним моя маленькая квартирка снова становилась уютной. И все наполнялось магией, пока мы уплетали магазинные салаты и бутерброды. В какой-то мере я прекрасно понимала Юнаса. Я наконец нашла родственную душу – и не хотела его отпустить. *** Экран моего телефона загорелся – это меня разбудило. Пришло сообщение от Криса: «Завтра буду в городе» Я улыбнулся, подумав об удивительно скорости связи. Выходило, что Крис вернулся больше недели назад. - Дурдом, - буркнул я, думая, что у меня были бы еще полчаса сна. А потом я понял. Осознание было ужасным и снова скрутилось в животе неприятным узлом. Что-то внутри жалобно заныло, и я не мог заставить себя обернуться: - Астрид? – шепнул я. Ответа не последовало, и я собрал всю свою смелость, чтобы оглянуться через плечо. Она лежала лицом к стене, но спутанные длинные волосы не оставили сомнений. В тот момент я на самом деле не знал, как собираюсь жить дальше После работы я то ли решил попытать удачу, то просто захотел развеяться. Впереди меня ожидали привычные два дня дежурств. Это была последняя возможность прогуляться в ближайшие дни. Моим любимым местом в городе был Страндвеген. Он находился далеко и от Центральной станции, с которой когда-то впервые попал в Стокгольм, и от моих домов – и старого, и нового – но какими-то чудесами я, едва приехав, туда забрел, и не нашел в столице более прекрасной набережной. Поэтому, едва кончилась моя смена, я направился туда. Отметил про себя, что снова иду в сторону дома Астрид. Я долго гулял по бульвару, пока совсем не устал от промозглых морских ветров и одиночества. В ста метрах от меня маячило маленькое стеклянное здание. Неплохое кафе, вид на набережную в наличии, в меню – только чай, кофе и какое-то печенье. Я верил, что оно меня согреет. Я сидел за столом и делал последний глоток из большой чашки с чаем, когда на мой диванчик присел кто-то еще. Он сразу заговорил тихо, насмешливо и грустно одновременно: - Только не говори, что у тебя на самом деле жена и двое детей. Я поставил чашку, поглядывая на воду и корабли: - Да нет, на самом деле есть такие. А как?.. Щелкнула зажигалка: - И зачем ты спрашиваешь, если сам все прекрасно понял? Ну, да, я накосячила со своими снами, но и ты тоже хорош! Ладно, это неважно сейчас. Лучше скажи мне, будем исправлять или оставим, как есть? - Оставим, - довольно протянул я. – Говорил ведь уже, что никак не смогу иначе. Я не удержался и растрепал ее короткие волосы.