Холод разочарований

X-Ray Dog - Point of no Return - Хорошо. Хорошо. Стою, не двигаюсь. – Язвительно ответила она. Сердце колотилось обезумевшей птицей, оцепенение сковало ноги. Ну конечно же, это ловушка! Дверь ведь можно открыть отмычкой и запереть изнутри или лучше просто забрать ключи у Реймана. Она проклинала себя и свою глупость, неосторожность. Эти ребята – профессионалы в своем деле, и недооценивать их было крайне неосмотрительно. В голове упорно билась одна-единственная мысль - "Бежать!". Но бежать было нельзя - одно неверное движение, и пуля закончит ее путешествие здесь и сейчас. Паника огнем горела в мозгу, мешая думать здраво. Дыхание сбилось, руки ее дрожали, но в голосе не было страха. Нельзя показывать врагу свой испуг… до поры до времени. Контролируй свои эмоции, не показывай их, не показывай ничего, иначе психика даст сбой, и все будет потеряно. - Так ты дочка профессора Реймана? - голос за спиной принадлежал мужчине, он приблизился ближе к ней. - Пенелопа, я полагаю? - Верно полагаешь. - Ответила девочка, вложив в слова весь яд. - Могу ли я узнать теперь, кто ты и какого черта делаешь в моем доме, да еще с оружием в руках? -Пожалуй, мы обсудим это позже. - Отрезал незнакомец. Он подошел ближе и развернул ее к себе лицом. Человек был высок, статен, и, судя по всему, являлся хорошо обученным бойцом. Во всяком случае, Пенни очень не хотела бы переступать ему дорогу. Одет он в некое подобие доспехов из черной кожи со вставками из темного металла. На нагрудной пластине был выгравирован символ в форме желтого кошачьего глаза. Лицо человека скрывал стальной шлем, наподобие байкерского, с тем же символом. - Сейчас я прошу, чтобы ты пошла со мной. Тихо и спокойно, ясно? Я не хочу, чтобы наша встреча окончилась... происшествием. Он как бы невзначай повернул руку с пистолетом, чтобы его можно было рассмотреть. Это не оставило для Пенни сомнений, чем для нее окончится "происшествие". Она вздохнула поглубже. Хотелось взвыть, кричать, звать на помощь хоть кого-нибудь, но кто ее услышит в час ночи? Она бы могла позвать Вольта, однако прекрасно знала, что не сможет убежать вовремя. Нужно было придумать план, и побыстрее. У нее была только одна попытка, и если использовать ее неправильно, игра закончится - выбор суров. - Ладно, - неуверенно согласилась она, чувствуя холод ножа под курткой, - а зачем? - Рабочие проблемы, я потом расскажу. - Нетерпеливо ответил мужчина. - Иди рядом, не кричи и не дергайся, и никто не пострадает. Она осторожно кивнула. Незнакомец, уверенный в своей победе, повернулся к ней спиной - и сделал свою главную ошибку. Боковым зрением он успел заметить блеск. Напуганная до полубезумия девчонка выхватила из-под подола ветровки нож и, что есть силы, всадила его между лопаток преступника одним стремительным ударом. Дикий вой раскромсал тишину ночи. Хорошо заточенное лезвие легко рассекло кожу доспеха, просочившись сквозь металлические пластины, и с хрустом впилось в плоть. Липкая, темная кровь брызнула в лицо, залила руки. Девичьей силы не хватало, чтобы вонзить нож глубоко, но и этого было достаточно. Мужчина заорал и рухнул на колени, выпустив из рук пистолет. Пенни тут же отбросила его ногой, и он исчез в полумраке. Матерясь и крича, незнакомец попытался ударить девчонку, та увернулась, и схватилась за торчащую рукоятку ножа, всаживая его глубже. Человек упал, сраженный еще одним порывом резкой боли. Вырвавшаяся наконец девчонка ринулась бежать вверх по лестнице. Адреналин током несся по ее венам. Раненый метнулся к оружию. Стоило Пенни с визгом исчезнуть за углом, как в ближайшую стену врезалась пуля. Осколки штукатурки с грохотом осыпались на пол. - Я тебя найду, мразь! - захрипел мужчина, поднимаясь. – Ты отсюда не выберешься, мелкая дрянь! Ворвавшись в свою спальню, девочка заперла дверь и, скинув сумку, стала бросать туда все, что считала мало-мальски нужным, благо, объемный туристический рюкзак это позволял. Зажигалка, заначка на черный день, фонарик, стопка фотографий, кое-какая одежда... Шаги на лестнице стали различимей. Человек стал по очереди врываться в закрытые двери, коих на втором этаже было четыре, и две из них были заперты. Когда незнакомец заметил, что дверь кабинета Реймана на замке, он торжествующе заорал, думая, что там и прячется Пенни. Он начал ломать ее, давая девочке больше времени, чтобы сбежать. Она закинула на плечи изрядно потяжелевший рюкзак и бросилась к окну. Комната находилась на втором этаже, но рядом росла раскидистая яблоня, и спуститься не составляло особого труда. За спиной раздался грохот и разъяренный крик. Мужчина выломал дверь в кабинет и обнаружил отсутствие там беглянки. Пенни открыла окно и взобралась на подоконник, оставив на нем кровавый отпечаток ладони. Холодок ночи и запах полей ударил в лицо. Вздохнув поглубже, она ступила на край. Прыгать вниз было страшно... Сильный, глухой удар в дверь. Вот только выбора не было. Она прыгнула, и в этот момент дверь распахнулась. Стекло разлетелось вдребезги от попавшей в него пули. Пенни схватилась за ветку, не удержалась и слетела вниз, расцарапав руки о сучья. Удар о землю перебил дыхание, в ушах звенело от шума выстрела. Вольт залаял и бросился к ней, лизал лицо, приводя в чувство. Пенни встала и тихо простонала: - Засада, Вольт. Нужно уходить, быстрее, пока не поздно... Она бросилась на задний двор к калитке, ведущей на поле… и тут же столкнулась нос к носу с парой вооруженных мужчин в черном. Поздно. Опомнившись, она рванула назад, пес оглушительно взвыл. Слегка ошалевшие люди быстро пришли в себя. Первая пуля взрезала землю у пятки бегущей девочки. Вторая разбила древесную кору. А третья все-таки нашла свою цель. Острая боль в левом предплечье ослепила ее и сбила с ног. Сознание помутилось, в глазах потемнело от болевого шока. Пенни с трудом поднялась на руки, алые струйки текли по руке на траву, оставляя кровавую лужицу. Сквозь завесу прострации девочка слышала приглушенные голоса и шаги. Кто-то подошел к ней ближе и с силой ударил ногой в живот. Она закричала, мужчина что-то доказывал своему напарнику и снова ударил девчонку. Видимо, они решали, как теперь поступить. В пылу драки никто не вспомнил про Вольта. Один из незнакомцев услышал злобное рычание за своей спиной. Впрочем, обернуться он уже не успел. Кровь вырвалась из разорванной артерии сильной струей. Клыки пса сомкнулись на горле мужчины, и трава вокруг окрасилась алым. Человек, издав страшный булькающий звук, рухнул на землю. Его напарник, молодой юноша, ударивший Пенни, закричал и открыл огонь по Вольту. Тот увернулся, но недостаточно быстро. Одна из пуль, выпущенная в упор, попала в переднюю лапу. Пуля, что должна была пройти сквозь плоть, вжикнула и отскочила, оставив только царапину, но и этого хватило, чтобы пес вконец вышел из себя. Издав яростный рык, он бросился на обидчика. Мальчишка снова завизжал, споткнулся и упал на землю. Вольт вцепился ему в плечо и сильным ударом когтей взрезал грудную клетку. Ребра жутко хрустнули. Парень захрипел, он задергался в предсмертных конвульсиях. Пес ударил еще раз, прекращая муки несчастного и не чувствуя ни жалости, ни вины. Вставшая на ноги Пенни не пыталась остановить его, лишь отвернулась и ждала, когда все закончится. - Зря ты так погорячился, приятель. - Выдохнула девчонка, зажимая рот рукой, голова ее кружилась от острого запаха крови, пропитавшего здесь буквально все. Вольт, чья шерсть приобрела насыщенный темно-красный оттенок, лишь зарычал. Эти люди посмели ранить Пенни. Если ему придется в буквальном смысле порвать их на кусочки, чтобы защитить ее – что ж, так тому и быть. За забором, на главной дороге раздался уже знакомый скрип шин и гул, перемешанный с бранью, звоном и хлопаньем дверей. Свистнув, Пенни рванула к полям. Дышала она тяжело, бежать с каждым шагом становилось все трудней; раненная рука онемела и отзывалась болью на каждое движение. На блистающей росой траве бурели пятна собачьих следов. У грунтовой дороги был припаркован пустующий автомобиль. Обогнув его, неразлучная пара исчезла среди высоких стеблей зацветающего подсолнечника. В спину неслись крики, проклятья, и фонарики, как прожектора, разрубали своим необычайно ярким светом ночь и заросли растений. Пенни бежала, пока могла бежать. Рана стремительно забирала ее силы. В глазах темнело, ноги подкосились, и девочка упала на покров из сырых листьев; стебли склонились над ней, укрывая от света. Вольт заурчал и стал дергать ее за волосы, лизать лицо. Да, больно, но останавливаться нельзя. Девчонка все-таки смогла подняться. Стянув с себя ветровку, она с мрачной удовлетворенностью убедилась в том, что справиться с раной самой будет сложно. Кость вроде бы не задета, а вот кровоточит обильно, и пулю, хочешь не хочешь, надо вытащить. Пока у Пенни не было абсолютно никаких идей как это сделать, не обращаясь в больницу. Вспомнив школьные уроки анатомии и рассказы Зака об огнестрельных ранениях, Пенни сняла шейный платок, скрутила его и постаралась затянуть жгут. Кровь была темно-вишневой, значит, затягивать его нужно немного пониже раны. Сделать это одной рукой и при этом не задевать вторую, было непросто. Вольт рычал на хозяйку, поторапливая, и дергаясь всякий раз, когда рядом проносились тени и свет фонариков. Девочка вытащила из рюкзака бинты и наложила на саму рану давящую повязку, только после этого позволив себе и псу несколько глотков воды. Сложив вещи обратно в сумку, Пенни собралась бежать, но тут же бросилась обратно на землю и шепотом приказала Вольту: - Ложись! Пес неохотно послушался. Совсем рядом захрустела сухая трава и зашуршал кустарник. Фонарик прорезал заросли, но, не увидев ничего, незнакомец ушел дальше. Стоило его шагам затихнуть, Пенни и Вольт рванулись в противоположную сторону – к лесу. Высокие стебли сомкнулись за ними. Промозглая ночь застилала глаза противникам. Они мчались сломя голову, петляли среди зарослей, кидались в стороны, завидев впереди человека или свет. Это было похоже на игру в прятки в лабиринте. Повернешь не туда – зайдешь в тупик или, что еще хуже, наткнешься на одного из наемников. Это были прятки со смертью. Земля горела под ногами, дыхание сбилось от бега, страха и боли, голова кружилась, но Пенни летела вперед, змеясь между кустов и шуршащих зарослей, так тихо и быстро, как только могла, и верный пес неотступно следовал за ней по пятам. Сердце замирало каждый раз, стоило лишь тени метнуться за спиной. Она бы отдала все, только бы не слышать за собой страшный ропот погони. Сочные стебли расступились, и поле уткнулось в невысокий пригорок, на котором темнел лес. Высокие зубья болотных сосен врезались в черное небо, разрывая клочья серых туч. Там, за ними, где продолжались плантации, полоска неба побелела. Пенни ухмыльнулась. Все же, во Флориде есть свои маленькие прелести и неприятности. Хвойные деревья стояли бок о бок с магнолиями, кипарисами и пальмами. Снега бывает мало, а вот ураганы – явление нередкое. И рассветало здесь быстро. Стоило только появиться вот такой светлеющей полоске, как небо начинает быстро сереть, наливается багрянцем, затем краснеет, перебирая все оттенки от бордового до красно-оранжевого, и солнце, наконец, выкатывается из-за линии горизонта. Все это происходило буквально за несколько часов За это время нужно было уйти как можно дальше. Взобравшись на холм, Пенни все-таки обернулась. Отсюда хорошо просматривались все близлежащие окрестности. Там, где небо все еще было черным, блестели теплые огни ее города. Там знакомые коттеджи с красными, синими и серыми покатыми крышами, там знакомые улочки, там был ее любимый дом. Там был ее любимый город. Город, название которого теперь уже стоит забыть. С тоской и болью они продолжили путь. Пенни больше не оглядывалась, с горечью понимая, что увидеть те огни больше не судьба. В глазах предательски защипало. Теперь этот город стал точкой невозврата, путь назад оказался безнадежно отрезан. Старая жизнь, старый мир остался позади, рассыпавшись множеством осколков прошлого, оставшихся лишь в памяти. А впереди расстилались сотни других городов и стран, тысячи тысяч дорог, миллионы далеких огней… Старая жизнь кончилась. Начиналась новая.

***

Город остался позади, но преследователи не отстали. Похоже, кто-то из них в темноте смог различить фигуру Пенни на холме, и теперь вся ватага вновь вышла на след. Мчаться по лесу ночью было нелегко – приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы ненароком не зацепиться за камень или корягу. Это место было знакомо девочке с детства, и потому, виляя между деревьев, легко было сбить врагов с пути. Несмотря на это, все же нашелся тот, с кем приходилось считаться. Каким образом этот человек смог выследить ее, Пенни не знала и не успела об этом задуматься. Он вылетел из-за дерева ей навстречу так быстро, что она едва успела пригнуться и не попасть под пулю. Прикрывая голову руками, она кинулась вбок и снова принялась петлять между деревьев. Мужчина был, похоже, сообразительнее своих товарищей – вместо того, чтобы бежать за ней, он пытался обогнать ее и подрезать. Вольт отскочил в противоположную от Пенни сторону и скрылся в кустах. Сложность во все это добавляло то, что человек выключил свой фонарик. Теперь свет не выдавал его, а метнувшуюся тень легко не заметить. Когда девчонка остановилась на секунду перевести дух, оставшийся невидимым наемник ударил ее сзади по затылку, сбив с ног. Она резко перевернулась на другой бок, и пуля врезалась в землю в сантиметре от ее головы. Не растерявшись, девочка схватила первое, что попалось под руку – это оказался камень – и швырнула его в силуэт, возвышавшийся над ней. Человек взвыл, выронил пистолет и закрыл руками разбитое лицо. Пенни подскочила на ноги и кинулась вперед только на одном инстинкте самосохранения. Перед глазами расплылась чернота леса, куда не попадал свет луны, в ушах звенело так, что различить хоть что-то, кроме этого пронзительного звука было невозможно. Слабость, несмотря на приток адреналина, начала давать о себе знать. Не заметив под ногами корень, она упала, больно проехавшись по земле подбородком. Головная боль стала еще пронзительней. Отплевываясь от сырой почвы, попавшей в рот, девочка смогла перевернуться на спину и отползти на несколько ярдов, прежде чем усталость взяла свое. Человек, глухо зарычав, поднял свое оружие и подошел к ней, распластанной на земле. Кое-как Пенни удалось принять сидячее положение, отползти подальше и уткнуться спиной в дерево. Наемник был совсем близко, можно было различить и то, что одет он был не в легкую кожаную броню, а деловой костюм – возможно, он был кем-то вроде начальника группы захвата. Бледное от гнева лицо мужчины пересекали темные струйки. - От тебя слишком много проблем. - Зло прошипел он. - Я уверен, Калико меня поймет. Сидящая между корней дерева девчонка ничего не сказала, только с хрипом дышала и смотрела на темную фигуру возле нее затравленным взглядом. Так же молча она глядела, как человек подошел вплотную и наставил дуло пистолета ей в лоб. - Эндрю… знаешь, а он ведь и не хотел идти на это задание, - задумчиво, со скрытой в голосе яростью сказал мужчина, - но с начальством разве поспоришь… Я просил его поехать вместе со мной, мало ли что, но глупый, самонадеянный юнец решил пойти первым, решил пофарсовать, заслужить повышение – и к чему это привело? От бешенства и ненависти человека трясло, он явно с силой сдерживался, чтобы не убить девчонку голыми руками. Та только слушала, отведя взгляд. - Это твоя вина. - Жестко отрезал мужчина. – Твоя. Вина. Ты натравила на него свою псину. Ты ничего не сделала, чтобы остановить его. Ты просто смотрела, как этот зверь раздирает моего сына. Это все из-за тебя, маленькая паршивая тварь. - Могу ли я… кое-что сказать? – хрипло спросила она, подняв голову. В глазах ее стояли слезы. - Прости. - Тихо всхлипнула Пенни, понурив голову. - Это ничего не изменит. - Я знаю. И поэтому я не могу остановить его. Наемник не услышал, как за спиной его звучно хрустнула ветка. Он не успел даже понять, что с ним произошло, – Вольт вылетел неожиданно и быстро, как неизбежный рок. Девочка могла только отвернуться. Кровь брызнула ей на одежду, она встряхнулась, пытаясь выгнать из памяти звук раздираемой плоти. Вольт гавкнул, отходя от трупа с перегрызенной шеей. Пенни встала, опираясь на ствол дерева, и взяла из рук мертвого убийцы пистолет. - Пошли. - Сказала она, направляясь вглубь леса. Пес весело залаял и замахал хвостом, следуя за ней, но в глазах хозяйки он не увидел радости от очередной победы. Наоборот, она выглядела невероятно грустной и изнеможённой, но упорно идущей вперед. Такой, будто бы постаревшей на несколько лет, перебирающейся через невзгоды, Вольт видел ее во время Лимбо. Он обеспокоенно гавкнул, вопрошая: «Что же случилось?». Она не ответила, все так же молча идя вперед. Пес зарычал, но хозяйка не пошевелилась. Вольту не нравилась подобная холодность с ее стороны. Что-то не так. Даже не поговорить с ним, не поблагодарить его, не потрепать за ухом, а просто не обращать внимания – это так странно с ее стороны. Да, это был плохой, тяжелый день, но это не повод обижаться на него. Собственно, она и не собиралась. Глупо обижаться на того, кто спас тебя уже два раза за прошедшие четыре часа. Дело было не в этом. Не зря говорят, что воспоминания прошлого – осколки. Их зеркальная поверхность может помочь отыскать истину, а неровный край рассечет тебе пальцы, если ты не будешь аккуратен. В первом осколке отражалось пламя. Оранжевые и алые отблески бесновались на его гранях, люди с дикими криками разбегались в страхе. Языки огня поднимались вверх, к затянутому дымом небу, что время от времени разрезали золотые трассеры выстрелов. Во втором осколке отражалась маленькая девочка. Бесшумно она кралась за спиной высокого человека в белом, что избивал деревянной дубинкой другого мужчину с растрепанными каштановыми волосами и небольшой бородкой. В тонких, дрожащих руках девчурка сжимала ножницы. Вздох. Удар. Крик. Руки запятнаны кровью. Сталь со звоном летит на пол. В третьем осколке отражался пес с перевязанной лапой, чья шерсть была теперь черной и красно-коричневой. Он стоял на крыше кареты скорой помощи и пронзительно выл, запрокинув голову. Вой разнесся по улицам стозвучным эхом, и тонкий девичий голос подхватил эту печальную песню. Вскоре к ним добавился еще один голос, и еще… Многоголосый реквием прокатился по городу, звенел в холодных небесах и смешивался с протяжным гулом сирен. В четвертом осколке отражался долговязый человек с разными глазами. Он зловеще улыбался, и от одного вида этой жуткой улыбки бросало в дрожь. В его голосе, высоком и холодном, но с мягким итальянским акцентом, звучала саркастическая насмешка, неуместная в такой ситуации. «Мы похожи больше, чем ты думаешь. Присмотрись, и ты увидишь. Просто посмотри на свои ладони. Да, я тоже вижу на них кровь время от времени. И знаешь, что самое плохое во всем этом? Ее не смоешь, черт побери. Вот так один взмах ножа может стать точкой невозврата, малышка». Пенни вздрогнула. Осколки могут порезать руки. Она посмотрела на свои ладони с небывалым прежде страхом. Ее ладони были в крови. Чужой крови. И самым страшным было то, что это уже не первый раз. Теперь она не чувствовала ровным счетом ничего похожего на скорбь, и ощущение пустоты пугало ее гораздо больше, чем выстрелы и трупы. Контролируй свои эмоции, не давай им взять верх. Не вспоминай, не ощущай, не говори. Не думай о... «Ты обвиняешь меня в бессердечности, но перед тем, как сказать это, ты подумала о людях, что видела не так давно? Посмотри на мир вокруг. На людей. На себя. Этой планетой правит жестокость, и чтобы выжить здесь, тебе придется лишать других их шанса, или надежды, мечты, или даже жизни, хочешь ты того или нет. Знаешь, это действительно дерьмово звучит». Через час непрерывной ходьбы по лесу девчонка, обессилев, осела на траву. Раненая рука отекла и потеряла чувствительность, предплечье сводило тупой болью. Вольт лег рядом с Пенни, положив голову ей на колени. Один вид его окровавленных клыков вызывал ужас и трепет. Девочке было не до этого. Она сняла жгут на руке и, мучаясь от усталости, тошноты и головной боли, тихо уснула в проталине между корней. Пес заметил это и, сделав несколько кругов вокруг дерева, вернулся, убедившись, что поблизости никого нет. Впрочем, это никак не ослабило его бдительность. Вольт сел рядом со спящей хозяйкой и напряженно вслушивался в шорохи сереющего леса. Отчего-то он с грустью подумал, что будет скучать по этому месту, независимо от того, где им удастся побывать во время поисков Реймана. «Самое страшное в регулярной жестокости то, что она вызывает привыкание. Смотри, не потеряйся в этом грубом мире, детка ».