Холод разочарований

Nightwish — I Have to Let You Go Банг!… Банг!… Банг!… Глухой звон колоколов разбивал непривычную тишину этого, казалось бы, оживленного места. Он доносился издалека, со скал, где находилась большая баптистская церковь. И сейчас, если Пенни не ошибалась, там шло вечернее служение. Звуки колоколов пугали, навевали что-то зловещее в это безмолвие, залитое кровью заката. Но, черт с ними, пусть звонят. Пусть расскажут. В городе сегодня траур. Иногда сквозь громкий звон доносились заунывно-пронзительные крики чаек, белыми тенями мелькающих над сочными зелеными кронами пальм. Иногда — свисток корабля, отходящего в море. Иногда крики людей, которых сейчас было не очень-то много. Туристический сезон еще не начался, и пассажирский причал, в основном, пустовал. Катера, яхты, редкие пароходы и теплоходы покачивались на волнах, тихие и пустые. Конечно, не все из них, были и исключения. Как, например, тот пароход, рядом с которым, у людного причала, болталась худая девичья фигурка. Истрепавшиеся после двух дней преследования джинсы, грязно-серые теперь кроссовки, мешковатый худи, капюшон, который скрывал лицо достаточно хорошо — ничто не выдавало беглянку и преступницу, за которой охотилась не только полиция. Выглядела она, скорее, как портовая побирушка, которых было полно здесь по ночам. Поэтому никто не удивлялся, увидев ее в толпе людей, что спешили на корабль. Изредка девочка поднимала голову, снова услышав звон, и останавливалась на секунду, глядя то на церковь, то на город вдалеке, и тихо вздыхала. Ей было совестно, но исправить что-либо невозможно. Интересно, сколько уже человек погибло по ее вине? Сколько жизней пришлось разрушить ради ее собственной? …много? А колокола звенели и звенели, и чайки, кружась над крестами, пронзительно им подпевали. Пускай. В городе сегодня траур. Вольт лежал на ступенях морского вокзала, припав боком к рюкзаку Пенни, — она чертовски устала тащить его на себе, и лямки порядком натерли ей плечи. Пес неспешно проводил языком по заживающим полосам ран, что краснели на теле. Иногда он поднимал голову, всматривался в толпу людей. Треугольные уши стояли торчком, нос дергался, стараясь уловить острый запах врага. Пес терпеливо ждал хозяйку, осматривающую причал и следящую за людьми, что исчезали внутри корабля. Она искала способ попасть на лайнер, — ни ее, ни Вольта туда не пустят, даже если бы удалось добыть билет. Так что пришлось идти другим путем. Отнюдь не самым легальным. Увидев, что хозяйка возвращается к нему, пес сел и приветливо замахал хвостом. Пенни устало опустилась на ступеньку рядом, протяжно вздохнула и смахнула со лба испарину. С первого взгляда Вольт понял, что хозяйке очень плохо. Лицо бледное, руки трясутся, исхудалое тело бьет сильная дрожь, а изо рта с хрипом вырывается воздух. К тому же, оставшиеся после падения ссадины и раны с содранной кожей ужасно чесались и изредка кровоточили, стоило хозяйке резко дернуться. Вольт же почти не чувствовал усталости. Ему хватило даже этого короткого отдыха, без еды он мог обойтись хоть неделю, оставаясь таким же бодрым и сильным. Только вот его хозяйка не обладала подобными привилегиями, и Вольт понимал: если на них нападут, у девочки просто не будет шансов спастись. Пенни обхватила голову руками. Нестерпимая слабость от стресса, заживающих ран и голода рано или поздно не позволит ей даже бежать. Ей просто необходим был отдых и еда. И еда — это главное. Во время гонки девочка не обращала на голод внимания, не до того было. Но теперь это отвратительное чувство постоянно давало о себе знать мучительной резью в желудке. Голодать Пенни не привыкла, являясь большой любительницей покушать. Подобное было для нее впервые, а потому — непривычно и действительно невыносимо. Почувствовав, как что-то течет по губам, она провела по ним рукой. Пальцы окрасились красным. Потрясающе, вздохнула она, вытирая льющуюся из носа кровь тыльной стороной ладони. Вольт прижался к девочке мохнатым боком и провел по щеке холодным языком. Хозяйка сдавленно улыбнулась и почесала его за ушами. — Не волнуйся. Попадем на корабль, там и отдохнем, и наедимся. А потом уже нам нечего будет бояться… Пес заурчал, провел по горячему лбу хозяйки языком и очень надеялся, что она не ошибается. С парохода донесся еще один протяжный гудок. Пенни тяжело встала, взяла свои вещи и кивнула псу. Он пошел следом, дружелюбно махая хвостом и с любопытством оглядываясь. - Нет, Вольт. Это не наш корабль, — слабо улыбнулась девочка. — Нам на него не попасть. Она развернулась и пошла в противоположную сторону, к грузовому порту. Пес не отходил от нее далеко и пристально следил за людьми, проходящими мимо. На то была причина. Доки были перекрыты, туда никого просто так не пускали. Но сейчас они практически пустовали, — большинство людей сейчас либо готовили корабль к отплытию, либо сидели в баре, только сойдя на берег или готовясь вновь покинуть его. Огромная площадь была заставлена стенами длинных стальных ящиков, которые поднимались огромными кранами и погружались на корабли. Вольт бесшумной белой пулей промчался к ограде и легко порвал железную проволоку зубами. Пенни пролезла через дыру следом за ним и скользила между ящиками, стараясь быть незаметной и тихой. Жизнь продолжала давать ей уроки, и второй из них был прост — лишнее внимание опасно. Девочка читала надписи на разноцветных ящиках, пытаясь понять, куда поплывет корабль, на который их загрузят. Расписание торговых судов никто посторонним не сообщал. И уж тем более, посторонним места на корабле не было. То есть, требовалось совершить еще одно преступление. В основном, на ящиках писали названия компаний, но были и страны. Канада, Бразилия, Куба… Слишком близко для человека, преследуемого законом, но это и не важно. Пенни не хотела покидать страну. Вряд ли Реймана держат далеко, хотя черт его знает. Она знала, что рискует, но, помня о словах Криса, хотела проверить крупные американские города — там наверняка есть хоть какой-то филиал. А проникнув туда, может быть, удастся найти какие-нибудь сведения о других базах, а может быть — и о местонахождении Реймана… Боливия. Пенни резко остановилась и хлопнула себя по лбу. Боливия. Зак говорил, что Реймана доставили в Боливию! Энтузиазм Пенни вспыхнул… и погас, словно свеча на ветру. Это же огромная страна, и найти в ней одно-единственное здание, мягко говоря, сложновато. А еще в Боливию не ходят корабли, поскольку лежит она в центре континента. Мда. Девочка лишь печально выдохнула. Пес вопросительно гавкнул и посмотрел на нее своими умными карими глазами, в которых было больше разума, чем у многих людей. Пенни знала, что может доверить ему свои мысли и планы. Знала, что он один сможет понять. А больше у нее никого и не осталось. — Послушай, — она села на колени перед ним. — Нам нужно найти корабль, который плывет в какой-нибудь портовый город Америки. Ну… Филадельфия, например, или Нью-Йорк… Наверняка, должен быть написан штат… А еще нужно узнать расписание, а то плыть в никуда не очень-то хочется. Черт. Черт, черт, черт. Как же голова болит. Поднявшись, Пенни снова побрела среди ящиков. Все становилось сложнее, а она слабела с каждым резким движением. Она пробралась сюда незаконно, что сулило огромные проблемы, если кто-нибудь заметит. И не факт, что с этими проблемами удаться так легко справится. Пора сматываться отсюда. Нужный корабль нашелся у самого крайнего причала. Он, судя по надписи на ящиках, шел в один из штатов Северной Америки, правда, какой именно, написано не было. И что же? Рискнуть? Отправиться неизвестно куда на грузовом корабле? Определенно плохая идея. Девочка села на холодный бетон, тяжело дыша. Как же узнать пункт назначения корабля? Просто так ведь никто не скажет… Вольт тихо гавкнул, привлекая внимание. До ушей Пенни сквозь шум донеслись крики — группа людей покидала корабль. Они громко смеялись, шутили и шли куда-то по делам. Пенни, тенью скользя у ящиков, последовала за ними. Группа людей вышла из доков в сторону небольшого приморского городка, лежащего рядом с портом. Никто не видел двух существ, бесшумно шмыгающих из укрытия в укрытие. Пенни остановилась на другом конце дороги, смотря, как компания скрывается в небольшом здании с яркой вывеской. Затем тихо выдохнула. Бар. Ну конечно, куда же еще? Она подкралась к выходу и выглянула в окно. Судя по всему, заведение пользовалось успехом, поскольку было наполнено людьми. Рабочий день уже кончился, и бар наполнили не только портовые рабочие и моряки, но и простые мужчины и женщины из местных. Компания заняла крайний столик в углу. Пенни повернулась к Вольту, который стоял рядом с ней, положив передние лапы на подоконник и так же вглядываясь в мутноватое стекло. Девочка знала, что не может просто так взять и войти. Во-первых, моряки ничего ей просто так не скажут, во-вторых, ее весь штат разыскивает и наверняка найдется тот, кто узнает человека на объявлении. Да и вряд ли девчонку ее возраста туда пустят… Следовательно, нужно было совершить еще одно преступление. Один черт знает, какое по счету. — Итак, паря, — она задумалась на секунду, после чего улыбнулась. — У меня есть идея. Она скинула с плеч рюкзак и, порывшись в нем, вытащила небольшую картонную коробочку. Вольт хотел обнюхать ее, но хозяйка выдернула упаковку из-под его носа. — Э-э, нет, приятель! — она улыбнулась, доставая что-то из коробочки. — Есть это ни в коем случае нельзя! Хотя… кажись, тебе все равно придется попробовать это… Она положила на свою ладонь два белых кружка. Вольт вспомнил, что люди называют их «таблетками» и едят, когда им становится плохо. А может ли быть так, что таблетки используются и для того, чтобы кому-то стало плохо? Пенни еще раз выглянула в окно. Официант как раз отходил от нужного ей столика, принеся посетителям пива. Она показала псу таблетки, затем ткнула пальцем в бокалы и сказала: — Вот что тебе нужно сделать… Вольт влетел в приоткрытую хозяйкой дверь, и зал медленно затих. Взоры всех посетителей обратились к нему. Около десяти секунд пес просидел, не двигаясь, и осматривая зал. Затем парочка мужчин и пухлый официант с полотенцем стали неспешно окружать Вольта с трех сторон, надеясь выпроводить его из заведения без особого шума. Это не входило в его планы. Подождав, пока человек с полотенцем подойдет достаточно близко, он приготовился к прыжку. Официант набросился на него, и пес ринулся в сторону. На бегу он врезался в столик и опрокинул его. Мужчина и женщина тут же отошли назад. Стоящая на столе бутылка вина оказалась на полу, ее содержимое разлилось алой лужей. Один из мужчин ринулся на Вольта, но поскользнулся и врезался в другого человека. Тот оттолкнул его в третьего. Третий ударил второго, второй задел четвертого… Началась драка. Вольт ловко петлял между ног посетителей, спеша к крайнему столику. Ловко увернулся от летевшего в него бокала, забрызгавшего его дурно пахнущим пивом. Вихрем пронесся между стульев, опрокинув парочку из них. Попал лапами в лужу, проехался по полу, едва избежав столкновения с одним из пьяниц. Достигнув нужного столика, запрыгнул на него. Компания, доселе мирно прятавшаяся от драки в своем углу, вскочила на ноги. Пес наклонил голову над одним из бокалов. Две белые таблетки скользнули по языку вниз, но в общей суматохе этого никто не заметил. Все. Дело сделано. Он застыл на мгновение, гладя, как пухлый человечек с полотенцем медленно к нему приближается, явно намереваясь наказать мохнатого дебошира. Пес пригнулся, приготовился к прыжку. Человек сделал рывок. Кусок мокрой ткани стеганул пса по спине, тот взвизгнул, — скорее от неожиданности, чем от боли, — и прыгнул на барную стойку. Проехавшись лапами по ней и сбивая на пол все стоящие стаканы и бутылки, Вольт плюхнулся на пол. Сверху на него упала плетеная корзинка с искусственными фруктами. Мотнув головой и сбросив с лапы пенопластовое яблоко, виновник происшествия пронесся сквозь зал и выскочил на улицу. Он не увидел хозяйку у входа, зато прекрасно услышал ее смех. Пес обогнул здание, остановился у запасного выхода. Девочка стояла у стены, схватившись за бок, и отчаянно пыталась удержать рвущийся наружу смех. Но поскольку сдерживать свои эмоции она умела плохо, то скоро громко расхохоталась, прикрывая рот руками. Вольт сел рядом и замахал хвостом, слушая ее смех. Это навевало приятные воспоминания о тех днях, когда им не приходилось бороться за свои жизни и просто беззаботно проводить время. Вольт знал, что им обоим очень этого не хватает… но, может быть, когда они проберутся на корабль, то смогут позволить себе немного былой беспечности и веселья. Пенни отдышалась, выдохнула. Давно она не смеялась. Ее собственный смех казался девочке чем-то неестественным. А ведь с момента начала этого кошмара прошло всего два дня… почти три. Ладно, если три года кажутся вечностью, но три дня… Что ж, масштаб произошедших перемен теперь более-менее ясен. — Ты молодец, приятель, — она потрепала пса по холке. — Теперь остается ждать. Они вместе прильнули к двери. Она выходила как раз из мужского туалета, и Пенни не сомневалась, что жертва в первую очередь заглянет туда. Ждать пришлось недолго. Компания, решив покинуть заведение побыстрее, залпом выпила свое пиво и стала расходится…, но одному из моряков внезапно поплохело, пришлось вернуться. Пес услышал, как дверь туалета хлопнула, и туда ввалился, — в буквальном смысле, — человек. — Пора, — кивнула Пенни. Вольт зарычал, ударил лапой замок…, но ничего не произошло. Суперпес быстро пришел в себя, яростно взрыкнул, разогнался и врезался в дверь. Некрепкая деревянная преграда выдержала. Пес переводил пораженный взгляд с двери на хозяйку, которая застыла в немом удивлении. — С тобой все в порядке, паря? — осторожно спросила она. Вольт кивнул. Он на самом деле не ощущал никакого дискомфорта, не считая легкого ушиба от удара, и недоумевал, куда делись его силы. Пенни присела рядом с ним на корточки и только сейчас заметила: знак на шерсти, ярко-черная молния потускнела, а может быть, просто скрылась под слоем грязи. Но времени терять было нельзя. Девочка приложила свою ладонь к запертому замку. Она была слаба, но еще могла использовать остатки своей энергии. Хотя не могла отрицать того, что стала относиться к энергодевайсу с большей осторожностью. Слабая волна теплоты снова прошла сквозь руку, впиваясь в механизмы старого замка. Тот задрожал, мгновенно раскалился, и Пенни с криком одернула руку. Затем замок грохотнул, как разорвавшаяся петарда, и дверь открылась. Девочка вздохнула. Кажется, над некоторыми вещами все еще стоит попрактиковаться. Но, к счастью, единственному человеку в комнате было совсем не до взрывающихся замков. Небритый мужчина лет тридцати сидел на полу, выложенном плиткой. На его бледном лице расплылась рассеянная улыбка, взгляд блуждал по комнате, руки тряслись. Он был слишком далеко от реальности, чтобы обращать внимание на что-то земное. Пенни невольно закусила губу. Похоже, не стоило добавлять две таблетки, хватило бы и одной… Сердечные препараты ведь довольно сильные. Но сделанного не исправишь, — и девочка наклонилась к человеку и потрепала его за плечо. На попытку разговора мужчина не отреагировал. Только уставился куда-то в потолок, и лишь после десятисекундного молчания стал нести нечто странное, связанное с морем. И лишь после ответил, почти что внятно: «Чарльстон». Пенни лишь покачала головой. Что ж, во всяком случае, пункт назначения найден. И он более-менее подходит. …Путешествие на корабле оказалось совсем не таким романтичным, как предполагала Пенни. Ну, для начала, им пришлось расположиться отнюдь не в каютах, а в одном из стальных контейнеров, который во время погрузки трясло, как землю в Судный день. Некоторую проблему составляли также шум и неудобство использования ящиков с запчастями, которыми был нагружен контейнер, в качестве постели. Но, в конце концов, тряска затихла, гудки пронеслись над портом, и корабль отправился в путь. Поелозив на жесткой лежанке около получаса, Пенни все-таки заснула. Во всяком случае, ее жизни почти ничего не угрожает. И на том спасибо. Сквозь пелену сна и шума еще можно было различить звон колоколов. В церкви все еще отпевали тех, кто не смог пережить этот день. Этот плач затихал с угасанием дня, чтобы на следующий день продолжится. Пускай. Ведь в городе траур. Вина вспыхнула где-то в глубине души, но быстро угасла. Совесть услужливо молчала.

***

Молли распахнула дверь, врываясь внутрь, словно метель, в своем белом платье. Конечно, она знала, что Роберт тронулся разумом, но чтоб настолько! В ее голове проносились беспорядочные картинки воспоминаний об увиденном этим утром. Зеленоглазый псих почти смел с лица земли полгорода — и ради чего? Ради девочки-подростка?! С самого начала Белокрылая знала, что Калико зачем-то нужна эта девчонка. Все-таки с ее шпионами никто не сравнится в мастерстве. Но раньше Молли считала, что ничего особенно важного в этом нет. Может, она нужна ему для шантажа или выкупа, а может, для каких-то собственных грязных целей. Это не столь важно. Подобные похищения для таких огромных организаций, как ее собственная, были чем-то обыденным, так что Белокрылая не заморачивалась с этим. Но, обуреваемая желанием насолить бывшему учителю, она хотела первой достать девчонку, чтобы потребовать выкуп и сорвать приличный куш, немного урезав финансы конкурента и пополнив свои собственные. Каково же было ее удивление, когда девчонка сначала сбежала от агентов Калико, потом от ее собственных, и скрылась! Мало того — Роберт бросил на ее поимку кучу людей и техники, почти разгромил полгорода, перестрелял часть наряда полицейских, потерял многих своих людей, но девчонка сбежала! Сбежала! Все это указывало на одно — здесь имеет место нечто большее, чем просто похищение. Калико не охотился бы за ней так усердно, не будь девчонка очень важной для его компании. Похоже, она на самом деле была такой, раз смогла улизнуть. Молли пересматривала ее досье несколько раз. Обычная провинциалка с заурядной внешностью, училась в средней школе, разве что росла без матери. И все равно, Белокрылая не могла отделаться от ощущения того, что пропустила нечто важное… нечто очень-очень важное. Одно она понимала точно: что-то происходит, и в этом замешаны девочка, собака и ее злейший конкурент. Собака тоже заинтересовала Молли. Она пересматривала добытые шпионами материалы и не могла не заметить, что этот зверь отличается от остальных. Ну не может же обычная овчарка обогнать автомобиль, верно? Что это — сбежавший результат эксперимента или новое, модернизированное существо? Да и девчушка тоже не была такой простой, как казалась. Много ли вы видели подростков, владеющих мастерством биотика? Нисколько, вздохнула Молли. Скорее всего, девочка украла или взяла с тела одного из агентов Роберта девайс и научилась им пользоваться… научилась использовать оружие врага против него самого. Умный ход. Девчонка явно не была глупой. Иначе бы не выжила. Биоэнергетики или, для краткости, биотики — люди, умеющие использовать биоэнергию в своих целях. Все они скрывают свое мастерство, все они работают на правительство или на организации, все состоят на учете. И тут, откуда ни возьмись — такая находка! Пусть ее владение девайсом очень далеко от совершенства, Белокрылая понимала, что девчонка будет учиться и развиваться — не только для того, чтобы выжить, но и отомстить. Поглощенная догадками, Молли вошла в полутемный зал. Подол ее шелкового платья тихо шуршал, но под белоснежными одеждами скрывалась отнюдь не белоснежная душа. Тонкие пальцы легли на клавиатуру, быстро щелкая кнопками. Документы, видео и фотографии проносились перед глазами, словно пятна, но Молли успевала просматривать все. Напряженно вглядываясь в огромный мерцающий экран суперкомпьютера, она пыталась понять, сложить все кусочки в единую систему. Искала разгадку. И была уверена, что найдет ее. Она не знала, сколько сидела здесь. Час или два, может больше. Глаза болели от прерывистого света, пальцы затекли. В конце концов, Белокрылая оторвалась от клавиатуры. Всмотрелась в застывшую на экране фотографию. Гнев и удивление одновременно искривили ее лицо. Невероятно. Она открыла базу данных, вбивая имя в строку поиска. Информация нашлась быстро. Ногти впились в ручки стула. Минуту Молли просидела, не двигаясь и глядя на экран. Затем ударила кулаком по кнопке и прошипела: — Ральф, позови ко мне Михаэля. Сейчас же. — Понял, — глухо отозвался интерком и затих. Михаэль явился быстро. На его же счастье. Он распахнул дверь и в момент оказался рядом с креслом Молли. — Вызывали, мэм? — мужчина вытянулся по струнке. - Да, Михаэль. — Белокрылая медленно поднялась. — Как думаешь, зачем? — Новое задание? — Не-ет. — Она ухмыльнулась, обойдя мужчину и став прямо напротив него. — Как насчет вечера ностальгии? Вспомнить былые времена, прошлые ошибки… — Что… вы имеете в виду, мэм? — растерянно переспросил Михаэль. Он отшатнулся, увидев, как лицо главы компании исказила гримаса ярости. — Что я имею в виду, Михаэль?! — зарычала Молли. Она впилась в воротник мужчины, притянув его лицо ближе к экрану. — Вот что, черт подери! Ошеломленный мужчина взглянул на фотографию и сглотнул. — Ты знаешь этого человека, верно? — она схватила его за грудки. — Ты знаешь его, не пытайся отрицать! Михаэль судорожно закивал, его тело пробила мелкая дрожь. Молли оскалилась. — Ты должен был убить его. В твоих докладах написано, что он и вся его семья мертвы. — Так и есть, мэм! — испуганно пролепетал мужчина. — Я убил их своими руками! Я видел все своими глазами, клянусь! — Да неужели?! — Михаэль вздрогнул, когда когти Белокрылой впились в его грудь. Темное пламя, вспыхнувшее в ее аметистовых глазах, заставило его отвести взгляд. — Тогда почему он все еще жив, а? Почему за его дочерью, которая тоже теоретически уже была как пять лет мертва, охотится Калико?! — Но… но они не могли выжить! — оправдывался мужчина. — Вы же видели отчет… Девчонка и ее мать погибли после обстрела машины! Я сам видел… женщина погибла на месте, а мелкая… да ей осколками живот распороло, кровищи немерено… она не могла выжить! — Постой-ка, — Молли сощурилась, — ты хочешь сказать, что вы бросили ее, не убедившись в том, что она погибла? Михаэль сглотнул и кивнул. — Но она не могла выжить, мэм! Не с такой раной… помощи поблизости не было! — Идиот, — зарычала Белокрылая, — какой же ты идиот… Что я повторяю уже чертово количество раз? Прежде, чем уйти, убедись, что твоя миссия выполнена. Ты провалил ее. — Но… — Ни слова больше! Меня не интересует, как она выжила, неважно, каким способом и с чьей помощью. Она выжила, но не должна была. Михаэль не успел, и заикнуться, как Молли отпустила его и снова подошла к компьютеру. Она одарила экран прищуренным взглядом. - И даже, если мы на время забудем о том, что убитые вами люди не должны были быть убиты, все равно запрещено оставлять свидетелей. Мужчина сглотнул. Он прекрасно помнил Молли, взъярившуюся на него пять лет назад за то, что он натворил. Приказ был только на ликвидацию отца семейства. Никто не предполагал, что за рулем его машины окажется жена. Пришлось убить обоих и оставить сообщение с угрозами, поскольку часом ранее Рейман перешел под защиту "Кошачьего глаза", и схватить его уже не представлялось возможным. — Это раз! Два, — она указала на фотографию, — этот предатель должен был погибнуть, если не в аварии, то во время Борманского инцидента. В отчетах написано, что так и есть, что выживших не осталось. Но что же я вижу опять? То, что этот человек жив, и до сих пор работает на Калико! Белокрылая приблизилась вплотную к мужчине. — Итак, что же ты скажешь в оправдание? Будучи заставленным врасплох, агент не мог произнести и слова. Молли хмыкнула. — Ты прекрасно знаешь, что я не приемлю ошибок, Михаэль. Тем более, таких. Однако… ты еще можешь пригодиться. Человек застыл, обреченно вздохнул и кивнул. Молли ткнула в точку на карте, раскрытой на экране. — Итак, твоя задача — проникнуть со своими людьми на базу противника и организовать атаку. — Богота? — Михаэль отступил на шаг. — Но ведь там одна из крупнейших точек… — У тебя есть миссия, которую нужно выполнить, остальное неважно, — отрезала Белокрылая, после чего едко добавила, — Мне нужны сведения о некоторых личностях и отчеты. Если справишься, я закрою глаза на твои предыдущие… погрешности. Агент стал шумно извиняться и кивать, обещая выполнить все в срок. Молли лениво махнула рукой. — Приступай. Уже после того, как за Михаэлем захлопнулась дверь, Белокрылая рассмеялась. Агент как был глупцом, так и остался. Что ж, во всяком случае, своей бессмысленной атакой он отвлечет внимание Калико от нее. Она разузнает нужную информацию и избавится от мусора в своем штабе, убив тем самым двух птиц одним камнем. Превосходно. А сейчас… она выяснит, что происходит. Конечно, после атаки Роберт будет наготове, будет готовиться к новым нападениям. Оно и к лучшему. Он будет мучиться своей паранойей, а Молли… Молли не будет ничего делать. Лишь выжидать, пока все решится само собой, а потом ударит. Ударит оттуда, откуда враг меньше всего ожидает удара. Стоит, пожалуй, организовать еще парочку ложных атак. Через несколько часов, когда окончательно стемнело, и идущий на смерть отряд был на полпути к Боготе, гибкая черная тень пронеслась над главной базой организации «Серебряное перо» и умчалась в беззвездное небо. Молли обожала такие вечера. Она обожала и свое теневое обличье — быстрое, грациозное и незаметное. То, что нужно для шпионских операций. А еще она обожала эту атмосферу загадки, окружающую ее во время таких заданий. Все-таки никогда не знаешь, какое открытие ты сделаешь завтра. Или этим вечером. А, судя по всему, ожидавшее ее открытие имело огромные масштабы.

***

Привязанный к креслу человек громко вскрикнул. Его голова мотнулась в сторону от сильного удара. Он закашлялся, чувствуя, как рот наполняется металлической на вкус жидкостью. — Ваше упорство веселит меня, профессор. Интересно, как долго вы сможете продержаться? Неделю? Две? Нет, это вряд ли. Человек ухмыльнулся и сплюнул кровью на пол. — Столько, сколько понадобится, чтобы унести мой секрет в могилу. Роберт нахмурился. По комнате снова раздался звук удара и крик. — Это порядком надоело мне, профессор. Может быть, вы все-таки прекратите это глупое ребячество? Оно доведет вас до беды, помяните мои слова. Рейман закусил опухшие губы. На теле, кажется, не осталось живого места. Пытка продолжалась уже… сколько? Время уже потеряло для него счет. В тесном, маленьком и темном помещении его держали уже долго, но избитый профессор нашел в себе силы поднять взгляд на своего ненавистного пленителя. — Ты знаешь, что это ничего не изменит. Я буду держаться столько, сколько потребуется. Своими попытками ты не добьешься, ровным счетом, ничего. — Неужели? — в ужасающих глазах Роберта вспыхнуло раздражение, лицо искривилось в оскале. Электрически разряд пронзил тело Реймана. Пронзительный хриплый крик продолжался целых полминуты, пока Калико не махнул рукой. Профессор обмяк, судорожно дыша и смотря в пол. — Я даю вам последний шанс, профессор, — раздраженно прошипел Роберт. — У вас есть целая ночь для раздумий. Воспользуйтесь этим временем правильно, иначе… иначе я не стану больше сдерживать себя. Одарив пленника еще одним самодовольным оскалом, Калико и двое его подчиненных вышли из комнатушки. Рейман вздохнул с облегчением. Еще один день позади. Он обвел глазами свою темницу. В комнате не было ровным счетом ничего, на чем можно было остановить взгляд. Серые стены, закрытая дверь, тусклая лампочка над его креслом и пятна крови на полу. Время текло медленно, и профессор размышлял. Увы, это единственное, что он мог делать. Однако кое-что привлекло его взгляд. Тени у двери зашевелились, словно живые. По стене проползла высокая тонкая фигура, что старалась держаться подальше от света. Профессор наклонил голову, рассматривая гостя. Фигура отделилась от стены. Это была женщина, точнее, ее тень. Рейман видел очертания платья, волос, да и тонкость и изящность фигуры это подтверждали. Белые разрезы глаз, не моргая, взирали на пленника. — Чем обязан? — Рейман разглядывал темный силуэт с нескрываемым интересом. В конце концов, гости к нему редко захаживали. — Мне бы хотелось кое о чем поговорить, — ответила тень мягким женским голосом. Профессор усмехнулся. — Смотря, о чем именно. - О, я думаю, это вас не затруднит. — Фигура подалась ближе. — Я всего лишь хочу знать, что происходит здесь. — Могу ли я для начала узнать ваше имя? - О, вы прекрасно его знаете, профессор. Рейман застыл в недоумении. Он еще раз осмотрел фигуру, и лишь потом кивнул сам себе. — Ну конечно. Я мог бы и догадаться. — Итак? — Дорогая Молли, — профессор старался вложить в слова как можно меньше сарказма, — вы действительно думаете, что я просто так что-то вам расскажу? Наверняка вы могли догадаться, через что я прошел, и наверняка поняли, что мое знание стоит дорого. - То, что вы скрывайте, я все равно не смогу у вас выпытать, — покачала головой тень. — Я лишь хочу понять, что происходит. Почему же Калико вдруг пытает своего же ученого… и почему охотится за вашей дочерью? Профессор вздрогнул. Он просидел неподвижно несколько секунд, и лишь затем сдавленно произнес: — Вы знаете, где она? Она у вас? - Нет. Я не имею понятия о ее местонахождении. Мужчина вздохнул. Он не знал, что чувствовал теперь. Да, он был рад, что Пенни до сих пор не выследили, но ему было тревожно. Кто знает, через что ей пришлось пройти… — Итак, что же вы хотите в обмен на интересующие меня сведения? — голос тени прервал ход его мыслей. — Кое-что, что придется по душе и вам, и мне, — окровавленные губы профессора изогнулись в улыбке. Тень наклонилась ближе. — Слушаю.

***

Что-то врезается в нее сзади, чуть не сбив с ног. Черное лохматое существо хватает ее за плечи и смеется. Смех кажется мелодией и ласкает слух. Хочется слушать и слушать его, прижимаясь к теплому свитеру этой девчонки... Она покачивает головой, как будто отгоняя сон, ведущий совсем не туда. — Э-хей, Лу-лу! Доброе утро! — Трейси ухмыляется, поправляя любимую заколку-перо. — Доброе, — она отвечает усталой улыбкой. — Ты покрасила волосы? - Ага. Здорово получилось, да? Мне всегда нравился этот цвет. Две подруги идут по школьному коридору, наполненному людьми. Утреннее солнце бросает на ряды шкафчиков мягкий золотистый свет, в котором отчетливо видна плавающая в воздухе пыль. Они держатся за руки, и почему-то Лу хочется обвить рукой талию подруги - чтобы быть поближе. Вместе тепло и безопасно. Вместе они пойдут домой и забудут о бедах, будут пить чай и не думать о... — Ты выглядишь усталой. Опять не спала допоздна? - Угу, — отвечает она и мрачно добавляет, — папа все еще не вернулся. Молчание повисает между ними на несколько мгновений. — Я волнуюсь. Черноволосая смотрит на подругу с пониманием. Ободряюще хлопает ее по спине и улыбается. - Ну, такое и раньше бывало, правда? — Но он всегда звонил, если собирался остаться в городе. - Эй, Луитлен, расслабься. Ты же знаешь его. Когда к твоему папане приходит вдохновение, он не вспомнит и собственного имени. Что уж там о звонке говорить! — Да уж, точно, — она кивает без всякого энтузиазма. — Может быть, ты и права. Класс наполнен шумом и светом, льющимся из-за тонких, покачивающихся от сквозняка занавесок. Подруги садятся за парты рядом друг с другом и продолжают беседу. Трейси улыбается - на секунду Лу кажется, что именно от этой улыбки исходит свет. - Эй, Лу. Я уезжаю в Порт-Борман сегодня. Не соскучишься? — И надолго ты? — Всего на недельку. Немного отдохнуть. — Миссис Лендер будет в ярости. У тебя нет ни одной отметки по химии! — Это точно! Звонок пробился сквозь пелену гомона подростков. Класс затих, когда учитель вошел в класс. Еще один скучный урок начался. Золотистый свет поглотил всю комнату. Затем с громким хлопком он разбился и рассыпался осколками стекла, открывая взору совершенную тьму. В ней находился еще кое-кто. Тонкая фигура полностью сливалась с темнотой, и только зеленый кошачий глаз, горящий ядовитым, словно радиоактивным огнем, показывал, что она все еще здесь. Терпеливо ждала и наблюдала из-за завесы. Выжидала момента.

***

Проснулась Пенни от вполне ощутимого дискомфорта. Нет, не от тряски, или шума, или чего-то, в очередной раз свалившегося на ее голову. Чувством, разбудившим ее, был голод. Ужасный, всепоглощающий голод увяз в животе, словно нож. Он горел острой болью, затем медленно затухал, чтобы снова вспыхнуть. Пенни застонала. Тяжело встала с импровизированной лежанки, скинула с себя ветровку, служившую покрывалом и включила фонарик — единственный источник света в этой железной коробке. Встревоженный Вольт поднялся и вопросительно гавкнул. Девочка схватилась за живот и зашипела: — Может быть, ты и везунчик, который держится неделю без еды, но мне не помешало бы немного подкрепиться. Идешь со мной? Пес гавкнул. Даже если он и не был сильно голоден, то от еды никогда бы не отказался. Сломав заново поставленный рабочими замок, Вольт выскочил наружу. Порыв холодного бриза ударил его в нос. Пес раскрыл пасть, высунул язык, ловя им ветер. Следом за Вольтом вышла и его хозяйка. Она глубоко дышала, упиваясь свежестью моря. После духоты города прохлада океана казалась чем-то сказочным. Пенни облизала пересохшие губы, чувствуя, как в ней просыпается жажда. Девочка кивнула головой, показывая, что нужно идти. Ночь казалась просто волшебной. Судно медленно рассекало огромную черную бездну без конца и края. Морская гладь и ночное, беззвездное небо слились воедино, и только луна, единственное сверкающее пятно среди этой тьмы, бросала на океан дорожку отраженного света. Корабль мчался по лунной тропе навстречу бесконечности. Ветер трепал рыжие волосы, терялся в густой белой шерсти. Пенни осмотрела план корабля. Они находились на верхней, девятой палубе. А камбуз находился на шестой. Не теряя больше ни минуты, пассажиры-безбилетники отправились ужинать. Во всяком случае, Пенни очень надеялась, что кок не сильно расстроится, обнаружив исчезновение части припасов. Значительной такой части… Но задумываться б этом она не стала. После плотного ужина ей хотелось только спать. На обратном пути в свою «каюту», Пенни остановилась на верхней палубе, просто прильнув к перилам и смотря на море. Оно завораживало. Безграничная черная гладь, которую медленно изрезает серебряная рябь волн, увенчанных коронами из пены и лунного света. Девочка никогда раньше не плавала на корабле, да и море видела редко. Сейчас она стояла, очарованная этой невиданной ранее красотой, и не могла избавиться от ощущения, что плывет не сквозь воду, но через пространство и время. Ничего этого словно и не существовало в этот момент. Корабль просто плыл сквозь чёрную пустоту, и луна была его маяком. Она стояла на палубе до тех пор, пока заскучавший Вольт не дернул ее за штанину и зарычал. Шумно вздохнув, она отправилась спать. …Но и на этот раз ее сон прервали. Взволнованный чем-то пес громко скулил, толкал хозяйку лапами и чуть не прыгал на нее. — Ну что, что еще? — прошипела Пенни, неохотно поднявшись. Вольт взвыл. Если бы он мог говорить, то его голос наверняка надломился бы от едва сдерживаемой паники. Существовало всего одно объяснение его поведению. Схватив в охапку свои вещи, Пенни бросилась на палубу. Было то самое время, когда ночь еще владела небом и землей, но утро уже заявляло о своих правах. Луна закалилась за горизонт, погрузив небо и океан в матовую темноту, однако на востоке уже посветлело, и в серо-голубой полоске тусклого света плавали клочья темных облаков. Вольт не ошибся: там, вдалеке, среди темноты еще не ушедшей ночи, мерцали далекие огни. И они стремительно приближались к кораблю. Девочка чуть сама не взвыла. Неужели этот кошмар никогда не кончится?! И что, что теперь делать? Они застряли на корабле посреди океана, сейчас еще ночь. Даже если они украдут шлюпку, то попросту погибнут, не зная, в какой стороне земля. Их наконец-то загнали в угол. Девочка охватила руками голову, закусила губы, стала мерить шагами палубу в тщетной попытке успокоиться. Пес смотрел на приближающиеся желтые точки и нервно царапал когтями пол. — Итак… итак… — шептала Пенни, — что же, что же… Мозг лихорадочно работал. Сбежать они не смогут, принять бой — тоже: не хватало еще, чтоб их появление стоило жизни экипажу судна! Да и случайно потопить корабль в ожесточенном бою тоже возможно. Пес гавкнул еще раз. В темноте уже можно было различить освещенные огнями хищные контуры боевых вертолетов Калико. Ночь прорезал яркий луч далекого света. Он скользнул по морской глади, позволяя увидеть очертания высокой башни. Пенни вскрикнула. Маяк! Кажется, время безумных идей настало. Вольт вопросительно гавкнул, глядя, как его хозяйка методично роется в вещах. Он удивленно взглянул на нее, но на губах хозяйки растянулась зловещая ухмылка. Корабль не повернул, значит, город вдалеке — не Чарльстон, но это было не столь важно. Там была земля, и надо было добраться до нее как можно быстрее. А сделать это можно было только одним способом. Распаковав футляр с Виверном, девочка быстро прикинула, что и как надо на себя надевать. Пес с нескрываемым интересом наблюдал за ней, сев рядом. Окинув взглядом жутковатые иглы нервных контактов, она сглотнула и сняла ветровку. Все оказалось довольно просто. Нагрудник оказался как раз по размеру и был легким. Стоило только затянуть ремни крепления, как Пенни почувствовала резкий укол в область лопаток. Спину тут же свело оцепенением, холодок проник внутрь тела, пробежал по спинному мозгу. Но неприятное чувство быстро исчезло, и девочка смогла оценить результат. Она дернула правым крылом, затем левым, махнула обеими, наслаждаясь каждым движением. Если движения рук были привычными, то крылья казались чем-то новым, необычным, хотя Пенни не могла не признать, что Рейман был прав. Управлять ими действительно было легко, пусть и непривычно. Она постояла на палубе несколько минут, разминая крылья и подпрыгивая, на пару секунд зависая в воздухе и убеждаясь в том, что полет — не такая уж и нереальная цель. Пенни порылась в футляре, надела пояс, и только сейчас заметила, что там есть еще один карман. Он оказался заполнен. Девочка присвистнула, доставая оттуда… деньги! Карман был под завязку набит долларами — похоже, Рейману пришлось экономить на себе довольно долго, чтобы скопить такую сумму. Еще там нашелся странный прибор, похожий на гарнитуру, только состоящий из двух частей. Заметки вместе с ним не было, так что Пенни без промедления нацепила его на себя. Гарнитура удобно крепилась за ухом, и через несколько секунд с мелодичным звуком две части прибора, прямо над глазами, соединила тонкая полоска стекла, на которой засветились алые буквы «Загрузка…». Девочка присвистнула, пес приблизился, чтобы рассмотреть поближе. Первая догадка Пенни оказалась верной — визор обеспечивал ночное зрение, но и не только это. Он определял температуру воздуха и тела носителя, атмосферное давление, скорость ветра, а также рассчитывал примерное время, которое носитель сможет провести в воздухе. Это определялось многими параметрами — весом, состоянием, физической силой и выносливостью носителя, погодой, возможной скоростью. На данный момент цифры показывали час двадцать минут — этого должно хватить, чтобы долететь до видневшегося вдалеке берега. Она глубоко вдохнула. Небо манило, но бездна океана, плескавшаяся внизу, наводила страх. А что, если не получится? Если она не полетит? Отдаленный шум лопастей вертолета позади ответил ей безоговорочным, и ставшим уже привычным: «У тебя нет выбора». Взвалив все вещи на себя, Луитлен окинула взглядом притихшего пса. Затем, обреченно выдохнув, опустилась на колени, приказав ему забираться к ней на спину. Вольт застыл на мгновение и осторожно положил передние лапы ей на плечи, когти задних зацепились за пояс. Девочка медленно поднялась, с трудом выдерживая на себе такую тяжесть. Но капелька энергии и адреналина смогла ослабить давление. Пенни слегка наклонилась вперед и раскрыла крылья. Впереди белели перила палубы, за которыми распростерлась темнота. Она чувствовала, как дрожат лапы Вольта, который тоже неотрывно смотрел туда. Шум рассекаемого воздуха за спиной становился все громче. Набрав в легкие побольше воздуха, Пенни рванула вперед. Цифры расстояния на визоре уменьшались с каждой секундой. В один прыжок она оказалась на перилах и с силой оттолкнулась от железных прутьев. Ветер засвистел в ушах, заглушив все остальные звуки. Чертовски холодная, мгновенно пробравшая до костей волна брызг и морского бриза ударила в грудь, распахнула крылья, наполнив их воздухом. Девочку подбросило вверх, закружило в потоке. Вольт пронзительно взвыл и выпустил когти, еще крепче вцепившись в плечи кричащей хозяйки. Пенни с силой взмахнула крыльями, возвращая себе равновесие. Рассекать ими плотный воздух оказалось не так просто, но именно он и держал девочку в небе. Палуба осталась внизу, и корабль стремительно уходил вдаль. Тяжелые махи крыльев взбивали пелену утреннего тумана. Девочку бросало то вбок, то вверх, но, тем не менее, она держалась в воздухе. Когда первоначальный шок прошел, Луитлен смогла выровнять дыхание и осмотреться. Да, она летела. Летела, разрезая крыльями бледнеющую ночь. Она все еще в неверии болтала руками и ногами, пытаясь найти опору. Но единственной ее опорой был плотный воздух, ветер, носящийся над океаном и широкие крылья, которыми она махала ритмично и уже инстинктивно. Конечно, высоко над океаном она подняться не смогла, но и этот успех вызвал настоящую бурю восторга. Пенни чуть не охрипла от собственных радостных криков и ветра, дувшего прямо в лицо. Она подалась вперед, к полоске света, поблескивающей на черных волнах. Девочка полностью раскрыла крылья, и ветер нес ее вперед, почти без усилий с ее стороны, что позволяло наслаждаться всей прелестью полета. И это не омрачала ни ноющая боль в спине, ни холод, ни трясущийся Вольт, который был отнюдь не так счастлив, как его хозяйка. Вертолеты понеслись вслед за кораблем, а удачливая беглянка снова скрылась. На этот раз — окончательно. …Впервые линия берега показалась, когда солнце уже выглянуло из-за океана и окрасило океан в темно-красный. Маяк возвышался на скале, влево от него, вдалеке, располагалась гавань, тихая и безлюдная в это время. А вправо шла сплошная песчаная полоса пляжа, тоже бывшая пустынной. Приземление вышло не слишком удачным. Сделав еще один тяжелый взмах крыльями, Луитлен плюхнулась в мокрый песок. Он мгновенно оказался во рту и в носу. Девочка подняла голову, отплевалась и снова легла неподвижно. Вольт спрыгнул с ее спины и развалился на песочке, донельзя обрадовавшись ощущению твердой земли под лапами. Полет оказался не такой простой вещью, каким выглядел сначала. Уже через полчаса непрерывного махания крыльями ужасно заболели плечи и лопатки, к тому же Пенни успела порядочно устать. Пришлось, не без труда, конечно же, подняться выше, где ветер был сильнее, но и холоднее. Через час озябшая Пенни только и мечтала о том, чтобы побыстрее оказаться на месте. Спину невыносимо жгло. Да, над навыками полета и собственной выносливостью придется поработать. Немного отдохнув, девочка таки встала, сбросила с себя все вещи и сняла нагрудник Виверна, совершенно не удивившись крови на иглах нервных контактов — наверняка останутся синяки. Быстро протерев иглы, она снова сложила крылья в футляр, оставив только визор — уж очень он ей приглянулся. Удобная штука, почти невесомая, экран легко прятался и появлялся тогда, когда тебе нужно было узнать что-то. К тому же, он реагировал на голос. На вопрос Пенни о собственном местонахождении, механический голос ответил: «Саванна, Джорджия». Саванна. Небольшой портовый городок на окраине штата. Тихое местечко, популярное у туристов, но не у боссов криминальных организаций. Идеально. Неразлучная парочка заняла один из лежаков на пляже. После долгого перелета не помешало бы немного отдохнуть. Пенни запихала вещи под лежак, потянулась, широко зевнула и легла, завернувшись в ветровку. Вольт свернулся калачиком под лежанкой. Плеск волн, накатывающих на пляж, отдаленный их стук о камни, крики чаек, реющих над морской гладью — все это звучало так убаюкивающе и спокойно. Это было как раз то, чего и Пенни, и Вольту долго не хватало. Первый день лета стал для них первым днем в новом мире, в который их забросила непредсказуемая судьба. Никто из них не знал, что будет дальше, и как выживать, когда у тебя нет практически ничего. Пока что они не задумывались об этом, но, изнеможенные долгой борьбой, они знали, что обязательно выживут несмотря ни на что. Уж слишком ответственная миссия была возложена на их плечи. Из гарнитуры донеслись звуки медленной музыки, прекрасно аккомпанирующей с шорохом волн. Пенни улыбнулась, не открывая глаз. — Неплохо, — вполголоса произнесла она. — Рад стараться, — ответил ей приятный механический голос. В принципе, Пенни не удивилась наличию искусственного интеллекта в механизме. Теперь ее вообще мало чем можно было удивить. Она заснула, надолго погрузившись в мир собственных снов, наполненных шумом моря и шелестом крыльев в кромешной тьме.