Он еще никогда не замечал, что на кедах шнурки продеты изнутри, а не снаружи. Швы не белые, а черные или темно-синие, разглядеть в темноте не удавалось. Всего было пять дырочек для шнурков с одной стороны кеда, соответственно, в общем, их было двадцать. Двадцать дырочек для шнурков. Почему не меньше или не больше? Бирка с надписью «Vans» располагалась между первой и пятой дырочкой, из этого можно было сделать вывод, что по длине она чуть больше трех дырочек.
Артур опаздывал на встречу уже минут на пять, если не больше. Это начинало раздражать Альфреда, хотя он все еще пытался оставаться в хорошем настроении. От американо все еще шел теплый пар, но он совершенно не привлекал. К чизкейку парень даже не притронулся, что для него было странно.
- Добрый вечер! - воскликнула кассирша/официантка новопришедшему человеку.
Пятый или шестой раз оборачиваться и смотреть, кто пришел, казалось бессмысленной тратой времени. Можно вернуться к разглядыванию кед.
- …Проснись, я стучусь в твою дверь! Я уже не тот, кем был прежде...* - пропел голос, который каким-то волшебным образом оказался напротив. Джонс вздрогнул и поднял глаза. Артур сидел перед ним и пытался понять реакцию американца на только что пропетые строчки. Она была несколько заторможенной. Опять ночные посиделки у компьютера дают о себе знать.
- И тебе с добрым вечером, - зевнув, ответил Ал.
Пенка с американо исчезла так же, как и желание его пить. Моментально. Сейчас было двадцать один час и семь минут. Ребята сидели в Старбаксе на 373 Пятой Авеню.
Сначала Джонс не заметил бирюзовые волосы Керкланда, так что продолжал мирно зевать и попивать маленькими дозами кофеин, но это длилось всего минуты две. Потом наступило озарение в прямом смысле этого слова.
- Волосы? -немного нахмурив брови, спросил голубоглазый.
- Волосы? - повторил Артур заданный вопрос.
Фред немного смутился, но потом понял, что вопрос был задан немного некорректно. И вообще, слово «волосы» - не вопрос.
- Что с твоими волосами? - исправился Ал.
- А что с ними не так?
Теперь американец оказался в тупике. В смысле, что с ними не так. Они крашенные, вот что с ними не так. Точнее, с ними самыми, как таковыми, все так, а вот с цветом не совсем. Хотя, может голубые волосы считаются нормой, а блондинистые странностью. Тогда он находится в другой вселенной, а не на Земле, а на Землю сейчас совершается нападение инопланетян, которые хотят поработить человечество. Как все же вовремя Джонс прикусил язык и не сказал это вслух. Игры – зло, игры – зло…
- Ну… Они странные… - уклончиво ответил Альфред.
- В смысле странные? - не понял англичанин, или же только сделал вид, что не понял.
- Ты издеваешься?
- Ага.
Ал с мученическим выражением лица посмотрел на своего соседа и показал тому язык. Тогда это казалось самым обидным, что можно сделать. Хотя нет, был вариант показать средний палец, но руку поднимать было неимоверно лень, так что все обошлось показанным языком.
- Как день прошел? - зевнул Фред.
- Я тебе нравлюсь? - Керкланд решил не терять время зря и сразу же задал этот вопрос, который мучает того минут тридцать. С того самого разговора с Лиз. Самое смешное, что он даже не знает, как ее зовут.
Сегодня был вечер тупиковых вопросов. Можно устраивать такой раз в неделю с понедельника на вторник, самый сонный вечер на протяжении всей недели.
С минуту Альфред просто пялился на Артура, как будто видел того в первый раз, затем опустил глаза и стал рассматривать остатки американо в белой чашке, возможно, пытаясь прочитать там ответ, но на кофе можно только гадать, а вот слова читать даже Гарри Поттер не умел, не то что американец.
- Что? - решил все же переспросить Джонс, а то вдруг не так расслышал.
Артуру стало не очень удобно так спрашивать у парня, нравится он ему или нет. Может, та девчонка ему соврала или решила приколоться. Посмотреть, что выйдет. И, если все действительно так и есть, то будет не очень приятно услышать ответ. Англичанин сглотнул и повторил вопрос:
- Я тебе нравлюсь?
- Ты гей? - встречный, даже нечестный вопрос со стороны Ала.
- Я это говорил?
- Прекрати отвечать вопросом на вопрос, - возмущенный голос Фреда. Это забавно прозвучало.
- На вопрос вопросом чисто логически ответить нельзя, - Артур улыбнулся, но все еще напряженно сжимал и разжимал кулак под столом.
Когда он представлял этот разговор, прокручивал каждую фразу, воображал каждый жест и всю мимику лица, то не учел одну вещь. Воображение всегда было и остается воображением, несмотря на наши жалкие попытки жить в воображаемом мире. А вот теперь он оказался в настоящем кафе, с настоящим Альфредом и с вполне натуральным шоком, написанным на лице. Что теперь делать англичанин и не догадывался. Хотелось спрятаться от мира в своей голове, спрятаться от навязчивой музыки, которая играла в Старбаксе, от смущения, которое вот-вот должно было проступить розоватым румянцем на щеках, но это был не выход. Именно поэтому Керкланд все еще сидит за настоящим столиком, разговаривает с настоящим человеком, произносит настоящие слова. Они казались настолько настоящими, что создавали кучу на кофейном столике. Эта куча росла довольно быстро, создавая преграду между Джонсом и Артуром.
- Но мы же друг друга почти не знаем, -возразил наконец Ал. Арти уже начал задумываться, скажет ли американец еще хоть слово за этот вечер.
- Ты знаешь, что у меня зеленые глаза, я курю, иногда крашу волосы, люблю Альтернативный Рок, - пожал плечами Керкланд.
- А ты знаешь, что у меня голубые глаза, плохое зрение, я совершенно не разбираюсь в биологии и люблю кофе, - усмехнулся Фред и поднял глаза на собеседника. - А я тебе нравлюсь?
- Так нечестно. Я тебя первый спросил.
Повисла неловкая пауза. Кто же теперь скажет это заветное «да», летающее в воздухе уже тридцать две минуты? Кто первый переступит черту «Знакомые» и сделает шаг в мир «Любовники»? Один все еще надеется, что натурал, а второй никогда не отвечает на чувства первым. Никто не может переступить себя.
- А давай так, - неожиданно сказал Джонс, - пишем ответы на салфетках и меняемся, если произнести его в слух мы не в состоянии.
- Отлично, - кивает Артур.
Американец достает из своего рюкзака пару ручек. Одну себе, другую своему горе-любовнику. На салфетке сбоку ровным шрифтом напечатано «Starbucks» зелеными чернилами. Рука немного дрожит, но это нормально. Человеческий фактор, так сказать. Писать ответ становится так же страшно, как и ответ на тест, который сто процентов завалишь.
- На счет три меняемся салфетками, - сообщает Фред и начинает считать. - Раз.
Ручка осторожно прикасается к мягкой ткани салфетки.
- Два.
Выводит первую букву, но все равно получается немного коряво.
- Три.
Артур получает салфетку Ала, а Ал, в свою очередь, салфетку Артура. На одной и на другой один и тот же ответ. Странно, что «да», так долго летающее вокруг них, так и не было произнесено, ведь написать куда сложнее, чем сказать. Это только на первый взгляд легко, но ведь слова забываются, а вот то, что написано, остается на куда большее количество времени.
- Да, - тихо говорят Джонс и Керкланд одновременно.
Альфред первый поднимает глаза от счастливой салфетки и смотрит на англичанина. Что эти слова должны изменить в его жизни? Он встречается с парнем. Осталось теперь только понять: правда ли это происходит, или все же это сон.
- И что теперь? - улыбаясь, спрашивает Джонс.
- Ну… Мы встречаемся, - решил предположить Артур и тоже улыбнулся парню.
- Это странно.
- Наверное.
***
Ребята шли к метро. Было двадцать два часа три минуты. Каждый пытался понять, что для них значит то, что они встречаются. Альфред думал, какого это – быть с парнем. Артур думал, как он мог влюбиться еще раз, чтобы испытать ту же боль, что и в первый раз. Они почти не разговаривали, но неловкости не было. Каждый понимал, что должен осмыслить недавно произошедшее.
- Значит, мы встречаемся… - повторил американец скорее для себя, чем для Керкланда. Пытался распробовать эти слова по вкусу. Странные на вкус и на слух, решил Ал. И правда. Встречаются… Странно все это началось. Артур странный, отношения странные, время странное…
- А у тебя глаза голубые. Я тоже решил проконстатировать факт.
- А у тебя зеленые, - продолжил Фред.
- У тебя светлые волосы.
- У тебя крашенные.
Эта игра продолжалась еще минут пять. Как выяснил Ал, его телефон дома, а вот откуда об этом узнал англичанин, он сам решил умолчать, хотя голубоглазый был весьма настойчив в поиске ответа.
Они не заметили как подошли к метро. Было поздно. Редкие прохожие спешили быстрее домой, а желтые машинки-такси не так уж часто ездили.
- Уверен, что не поедешь на такси? - в который раз решил спросить Джонс.
- Как и в прошлые разы - да, я вполне в этом уверен, - устало вздохнул Керкланд.
- Ну… До завтра, - немного помедлив, произнес Фред.
- Наверное.
Артур не замечает, как оказывается в личном пространстве американца, а Ал не замечает, что в его личном пространстве кто-то находится. Они стоят достаточно близко, чтобы что-то произошло. Что-то, что должно было произойти, чтобы подтвердить их отношения. Что-то, что страшно первому делать Джонсу и не привычно делать первому Артуру. Вот если бы хоть один прохожий закричал им - «Целуйтесь уже!» - но этого, жаль, не происходит. Они так и стоят друг против друга. Смотрят в глаза.
- Может, дойдем до следующей станции? - предложение было со стороны Фреда.
- Может, - улыбнулся Керкланд.
Они держались за руки. Прохожих почти не было. Был одиннадцатый час. Их отношения начались странно, чтобы быть реальностью.
***
- Джонс, где начос? - крик Гила из гостиной сообщает о нахождении друзей в квартире Мэтта и Альфреда. Скорее всего, они собрались остаться ночевать, а если быть точнее, то ночью опять спать никто не будет.
- Эм... Ну... В магазине! - кричит в ответ Джонс, кидая куртку на тумбочку в прихожей.
- А где ты был? - все тот же Гил.
- С Арти.
- Они встречаются! - радостно завизжала Элизабет и, наверное, случайно пролила на Франциска горячий чай, из-за чего минут пять дом сотрясался из-за французско-американского мата.
Хорошо иметь таких друзей. Альфред не хотел думать, чтобы было, если бы их не было. Кто бы каждый день ходил с ним гулять, кто оставался бы на ночевку чуть ли не каждый день, кто бы поддерживал в трудные минуты? Родители ведь работают, и им нет до него дела. У них ведь есть большое состояние, которое нужно промотать. Им ведь тоже нужно жить. А дети… У них ведь есть друзья.
*Three Days Grace - Wake up
