***
Год назад Кровь стекает по запястьям, а металл нещадно режет кожу при каждом вздохе. Слезы застилают глаза, а боль не дает здраво мыслить. Кровь, кровь, кровь... Ее стало слишком много за последние тридцать минут. Она стекает до локтя, там делает изгиб в виде спирали и стекает ниже. Капли попадают за рукава испачканной футболки, падают на мокрый от дождя асфальт, разбиваются и превращаются в алую лужу около ног. Нижняя губа разбита, щека прокусана, нос, кажется, сломан, хотя так кажется при каждом избиении, под левым глазом, наверное, уже образовалась приличная гематома, по крайней мере, открывать его болезненно. Опять начался дождь, опять Лондон показывает себя со своей противной стороны, опять его сводные братья над ним издеваются, опять ему больно. Каждый раз только мечты о другой жизни помогают держаться, помогают не разреветься от боли, обиды и унижения. Он никто. Он никому не нужен. Он всегда будет обузой. Он сдохнет в этом городе, и никто об этом не узнает. Он умрет под холодным дождем и уродливым небом. Все будут об этом молчать и делать вид, что так и надо. Надо, чтобы его не было, и его не будет. Так будет легче, так будет лучше, так будет экономичнее. Он не знал, что с ним не так, почему с ним так обращаются, зато он знал, почему он терпит. Будет терпеть, пока не будет хотя бы маленького шанса на другую реальность. - Надеюсь, теперь ты всегда будешь делиться сигаретами с нашими друзьями. Ведь так ?- послышался усмехающийся голос Скотта. Даже свою фамилию он ненавидит. Она была другая до детского дома, была другая жизнь. Керкланд... Если бы он помнил свою прошлую. Ему было всего пять, когда случилась авария. Он не знал ничего, кроме этого страшного дня. Удар. Сотрясение мозга. Как же он хотел опять забыться в наркотиках. Пожалуйста, Господи, спаси меня, если ты есть. Единственная мысль, хотя в существовании чего-то кроме безжалостности он уже не верит. - Да... - тихий шепот, затем кашель. Скотт противно засмеялся и отхлебнул из бутылки дешевого виски. Все остальные собравшиеся подхватили смех. 8 человек. 3 брата. Все остальные - их друзья. Всего одна сигарета, и теперь он об этом будет еще долго жалеть. У Артура и так не было денег на них, все об этом знали, но повод для драки, а точнее, группового избиения бедного мальчишки можно было найти даже в такой мелочи. - Я не расслышал, братишка. Может, повторишь? - попросил брат, выдохнув сигаретный дым тому в лицо. Артур закашлялся, от чего проволока на запястьях натянулась. Новая струйка крови побежала по руке. Наверное, он слишком долго молчал, приходя в себя от новой дозы боли. Скотт схватил его за волосы и больно ударил головой о кирпичную стену. Тихий вскрик, перед глазами все начало расплываться, а голова закружилась. В затылке пульсировала боль. - Я... буду делить... - кашель. - Сигаретами... Как же больно было произносить эти слова. Как унизительно висеть на колючей проволоке, которая привязана к пожарной лестнице. Как противно слышать пьяный смех сквозь пронзающую боль и оглушающий стук в висках. - Так-то лучше. Старший Керкланд подрезал проволоку, отчего Артур упал в лужу полную своей крови и дождевой воды. Теперь он хотя бы не будет видеть этих противных лиц. Все эти люди были ему омерзительны до глубины души. Его кто-то пнул. Затем еще раз. Можно было не сдерживать крики, все равно никто не услышит. Можно было не сдерживать слезы, они и так катились по щекам. Последнее, что помнит Артур, так это девчонку, которая встала ему шпилькой между ног и тихо прошептала: - Какое же ты ничтожество, - она плюнула ему в лицо. Дальше все было как в тумане. На него вылили виски, хотели поджечь, но почему-то этого не сделали. Почему, он никак не мог вспомнить. Это продолжалось еще час или больше, он не мог понять, сколько времени прошло с начала до конца. Хотя прошло уже больше 10 лет. Издевательства, побои, шрамы, унижения. Это его жизнь, и он ничего не может поменять, ведь он все еще ребенок. Любит милые истории про фей и эльфов, ненавидит насилие и предательства, но уже не верит в людей и свою надобность, он не верит, что с ним могут обращаться, как с человеком. Дождь все еще капает на его свалявшиеся от грязи и крови волосы, он тихо всхлипывает и скулит. Через несколько месяцев он сделает себе татуировку в виде колючей проволоки на месте одного из шрамов, через несколько месяцев он осуществит свою мечту и мечту подруги, которая так и не дожила до этого дня, но подарила первую надежду.***
- Пойдем, я провожу тебя, - предлагает в какой раз Ал. До этого он всегда слышал отказ. - Пойдем, - пожимает плечами Артур. Почему он это говорит, становится неясным даже для него. Просто в этот день хочется чего-то большего чем просто поход до метро и жалкий поцелуй на прощание. Артур и правда начинает верить, что Альфред его не бросит, но как только эта мысль появляется у него в голове, он ее тут же прогоняет. Все бросают вне зависимости от обстоятельств. Уже девять вечера, солнце еще не село, но на небе появляются розовато-оранжевые полоски заходящего светила. Дети с родителями расходятся по домам, а влюбленные парочки только начитают гулять, начинают свою работу заведения для взрослых, и закрываются для детей. Джонс, конечно же, уговорил Керкланда ехать на такси, а никак не на метро. Даже на такое сегодня англичанин решил согласиться и закрыть глаза на отданные за машину деньги из кошелька его парня. Сегодня можно все. Хотя бы сегодня он может от кого-то зависеть. 24 апреля - день рождения у Артура Керкланда, но об этом еще не знает никто в этом городе, зато знают в Лондоне, но теперь это его не должно волновать. В такси пахнет яблочным освежителем для воздуха и потом. - С чего это вдруг ты решил показать мне свой дом? - улыбнулся Альфред. - Не знаю, я ничего не решил, просто само как-то вышло. Джонс еще больше заулыбался. Они вышли из такси через пятнадцать минут. Район был довольно бедным, что немного смутило Ала, но тот решил промолчать и посмотреть, что будет дальше. Артура уже всего трясло из-за его глупости показать свой дом. Там ужасно. После этого никто не захочет с ним общаться. Ладони начали потеть, и поэтому их приходилось вытирать о джинсовую ткань. - В общем... Мы пришли... - тихо сказал англичанин, показывая на обшарпанную пятиэтажку. - А может, покажешь квартиру? Я уверен, она ничуть не хуже моей, - предложил Альфред, обнимая Керкланда за плечи. -Вот в этом я сомневаюсь, - себе под нос пробубнил Арти, но все равно решил рискнуть. Алу же было до чертиков интересно, как выглядит жилище парня. Его, конечно, очень смущала облицовка дома, но он был до конца уверен, что квартира будет шикарной как и у него, и у друзей. Пять этажей были преодолены почти бегом из-за нетерпеливого нрава американца, а англичанину только и удавалось его удерживать от поворота в другую сторону. Вот и она - вторая дверь справа. Железный проржавевший номер болтается на ней с цифрой 076. Несколько поворотов ключей и вся "роскошь" как на ладони. Сказать, что Альфред был в шоке - ничего не сказать. В его представлении такой человек, как Арти, должен был жить в хорошей, ладно, может, приемлемой квартире, но не в этой.... как бы помягче сказать... помойке. - Ты здесь живешь? - первое предложение прорезает тишину. - А ты чего ждал? Двухэтажного дома с бассейном на террасе? Извини, но не все так, как хочется! - почти кричит на любовника Керкланд и поворачивается к тому спиной. Он так и знал. Так и знал, что его нельзя приводить сюда. Каким нужно быть придурком, чтобы мутить с парнем, который: первое - богатый, второе - не социопат, третье - совершенно не похожий на него. - Эй... - Джонс подходит к Артуру и обнимает. - Я ничего такого не имел в виду... Просто был немного удивлен и все. Правда. Все нормально. Хочешь, пойду заварю чаю? - Скорее всего, ты сейчас ищешь предлог, чтобы уйти и больше не возвращаться. Что ж, тебя никто не держит, - хмыкнул англичанин. Он кусал губу, чтобы слезы не потекли. - На самом деле все намного проще - я просто решил заварить чаю. Я видел кухню под лестницей, когда мы поднимались. Фред аккуратно целует парня в щеку, а затем в губы. - Если будешь такой букой, буду тебя щекотать. Как только американец приготовился это делать, то Керкланд выкрутился из рук любовника и толкнул его к выходу из комнаты. - Все. Ладно. Уговорил. Вали заваривать чай. Как только Артур остался один в комнате, то тут же завалился на кровать и улыбнулся серому потолку с одной лампочкой. Наверное, нужно больше доверять людям, ведь иногда они бывают разными. Телефон в кармане завибрировал. Кто же ему мог прислать смс? Скорее всего, оператор предлагает какую-то услугу или что-то вроде того. Как бы было хорошо, если бы было так. Смс было от Скотта, что сразу насторожило Артура, но ничего пугающего он не подумал. Опять какие-нибудь оскорбления, не больше, но это было не так. С сообщением "С днем рождения, ничтожество" была какая-то еще фотография. Артур не понял, с чего бы это, и решил ее посмотреть. На ней что-то горело. Гитара, колонки, его оставшиеся вещи, ноты, его старые песни... В груди у Артура все похолодело и куда-то опустилось. Его начало тошнить. Телефон упал на пол. Горела его мечта. Его последняя надежда на ее осуществление. Оставалось только дождаться ее по почте. Всего неделя. Его приемный отец обещал отправить его вещи... Обещал отправить в посылке его будущее. Сейчас оно горит. Горит в Лондоне, а он в Нью-Йорке. У него нету ни гроша на ее осуществление. Единственное, что было, так это гитара, колонки и песни. В носу защипало, а из горла вырвался стон, смешанный с всхлипом. Рука сама потянулась к лезвию, спрятанному под матрасом. Плечи тряслись, а в голове проносились мысли, связанные с прошлым. "Твоя мечта полное дерьмо. Ты дерьмо!", "Ничтожество! Как тебя собственная мать не выбросила?", "Захлопни пасть, мразь! Тебе не положено вякать!". У него был шанс показать этим ублюдкам, что он и его мечта чего-то стоят, но теперь ничего этого нет. Стало серым пеплом в таком же сером Лондоне. Кровь капала на бетонный пол. Слезы капали на бетонный пол. Артур ударил рукой по стене, отчего костяшкам пальцев стало больно. Затем еще раз. Теперь они начали пульсировать. Еще и еще... Он не заметил, как Альфред появился в проеме, говоря что-то о симпатичной девушке, живущей на первом этаже. Но не успел он договорить, как заметил, что с Артуром что-то не так. А точнее, на полу кровь, и что он плачет. Хотя плачем это даже назвать нельзя было. Скорее истерическое рыдание. - Арти, что с тобой? Ал сел рядом с англичанином. Только сейчас он заметил лезвие в его руках и сглотнул. Одна рука обняла Керкланда, а другая аккуратно забрала у того лезвие. - Пожалуйста, скажи, что случилось... Прошу, Артур... - тихо шептал Ал, пока Артур захлебывался своими слезами. - Они... Сволочи... - проскулил парень, и от этого слезы еще сильнее покатились по щекам. Джонс прижал к четырем порезам белую ткать простыни, которая служила одеялом. Когда-то его руки были также разлинованы алыми полосами. - Тш-ш-ш... Я уверен, они того не стоят, правда. Ты в тысячу раз лучше. - Посмотри... телефон... Всхлипы начали стихать, а от них осталась только холодная пустота во взгляде. Фред поднял телефон и прочитал последнее сообщение. Первое, что его потрясло, так это то, что Артур не сказал о своем дне рождения. Если бы у него оно было, он бы все уши прожужжал за месяц до него. Второе, так это то, что Керкланд так распсиховался из-за фотографии. - Это горит... мое будущее... - ткнув пальцем в экран, прошептал англичанин. - Ты хотел заниматься музыкой? - Я хотел стать рок-звездой! Из-за этого я переехал в США! Для меня это всегда было чем-то сказочным, миром, где исполняются все надежды и мечты. А теперь выходит, что все, ради чего я приехал, просто... сгорело. Мне больше незачем жить... Хочу... сдохнуть... Я полное ничтожество!... За этот вечер Альфред понял три вещи. Первое, у Артура завтра будет сама шикарная вечеринка. Второе, что самая большая мечта Артура - это стать рок-музыкантом. Третье, он совершенно ничего о нем не знает. - Может, ты мне что-нибудь расскажешь? Ночь. Артур засыпает, но все еще всхлипывает. - Пожалуйста, давай завтра. Сегодня я слишком устал, - сонный голос Керкланда сразу отвечает на все вопросы. ______________ * 12 Stones - This Dark Day