Будем ждать

Той же ночью я услышала от Сараби всю правду. Мы шли, и она говорила, не утомляясь. Видимо, бремя было очень тяжко для нее. Каждое слово, каждый звук шел из сердца львицы – понять это могла даже я, далекая ото львов и не связанная с ними никаким родством. «В тот день я не ожидала ничего страшного. Голод и засуха тогда еще не пришли. У меня выдалась свободная минутка, и я решила поиграть со львятами… Вспомнить, что это такое. Вспомнить детский смех и увидеть блестящие от радости глазки – вот все, о чем я мечтала. Немного, правда? Но для меня это был целый мир, который спасал меня от унылой и бесполезной реальности. Я существовала только для них, младшего поколения, всю себя посвятив воспитанию маленьких сердец. Эти львята выросли. Нала, Чумви, Тоджо, Малка, Кула… С нами осталась только Нала. Впрочем, это не играет роли. Я отвлеклась. Ребята постоянно просили рассказать меня про Короля прошлого – Муфасу. Разве я могла отказать? Я знала, что существует закон, принятый Шрамом: не произносить имя бывшего монарха. Я нарушила его. Понимала ли я, на что иду? Да, вполне. Меня ничто не останавливало: львята должны были учить историю, а это – главное. Мы сидели в пещере и смеялись. Погода была ужасной: хлестал дождь (почти последний перед засухой), завывал ветер, часто гремело. Нам было все равно. У детей ведь нет такого понятия, как серость. Даже в жестоком ветре они находят что-то удивительное. Тоджо восторженно воскликнул: - Тетя Сараби! Тетя Сараби! Вы слышите? Гиены воют! - Это не гиены, малыш, а ветер, – улыбнулась я. - Вы, взрослые, слишком скучные! – надулся золотого цвета львенок с небольшой челкой и забрался мне на голову. Его слова звучали как обвинение. – А правда, что гиен привел сюда Король Шрам? Я вздрогнула. В голове тут же всплыл холодный образ зеленоглазого льва. Я прошептала: - Похоже на то. - Зачем? – удивился Малка, вытаращив свои золотые глазки. Совсем как у Симбы… - Не знаю, милый мой. Не знаю, – слезы подступили к глазам. Что ответить? -Король Муфаса точно бы не привел их сюда! – возмутилась Кула, подав голос. – Скажите, тетя Сараби? - Нет, не привел бы, – я не должна плакать. Нет. Хотя бы ради львят. – О, он был чудесным львом… За что Айхею так поступил с ним? Видимо, нелегкая доля. Мы принимаем от Всевышнего все. Что-нибудь рассказать про Муфасу? - Конечно! – весело завопила детвора, запрыгав около меня. Когда все уселись вкруг, я начала: - Вы помните моего сына? Вы помните Симбу? Муфаса был очень похож на него в детстве, только чуть помассивнее. Такой же озорной и непоседливый, как ваш друг. Думаю, вы бы сдружились с Королем, будь в то время с нами. Хорошее время… - Ух ты! Друзьями? С Королем? Вот здорово! – переглянулись львята. Симба тоже был для них королем. В их душах не было безмерной скорби, что находилась в моей, и я прекрасно понимала это. Дети! Для них нет темных сторон даже в тяжелое время, даже среди зла и смерти. -Муфаса уже в раннем возрасте, в каком сейчас вы, усердно трудился, не пропускал родительских уроков. - Но вы же сказали, что Муфаса – озорной непоседа! – хором удивились ребята. - Да, звучит удивительно такое сочетание, но поверьте – это правда. Я говорю к тому, что вам нужно брать пример с Короля, и сейчас задумываться над будущим. Ленью ничего не добьешься. Муфаса думал не только о себе, но и о других, никогда не ставя свои интересы выше чужих. Запомните, пожалуйста, и это. Думаю, вам все пригодится в жизни. - Муфаса, Муфаса, Муфаса… - едкий голос не смог заглушить даже шум ливня. Мой рассудок, казалось, унесся в бездну, а тело окаменело… Господи, я хотела провалиться сквозь землю. Но вместе с малышами. Я их не кинула бы ни за что. Через секунду у выхода из пещеры появился темный силуэт худого льва. Он приближался. Вскоре вырисовались черная грива, рыжая шерсть, потемневшая от дождя, и глаза… Глаза, напоминающие ядовитый пар гейзеров на Слоновьем кладбище. - Устроила посиделки с малышней, когда все трудятся на охоте? – наигранно ласково спросил Шрам, подходя ближе. – Да еще и нарушаешь закон. Как это понимать? Львята спрятались за мою спину. Я чувствовала их дрожь. Я просто не могу выразить это ужасное ощущение словами. - Я занимаю должность воспитательницы, Ваше Величество, – пыталась я сохранить спокойствие. Внутри же у меня бушевал настоящий ураган кошмара. – Я обязана оставаться с детьми. - Хорошо, с этим заданием ты справилась, – рот зеленоглазого растянулся в широкой усмешке. Вот-вот и пасть бы разорвалась. – Объясни мне другую вещь, интересующую меня намного больше: почему ты нарушила закон? Закон, нарушение которого карается очень жестоким образом. - Закон гласит: нельзя упоминать имя бывшего Короля в Вашем присутствии, – отчеканила я. – Вас не было в пещере. Вне Вашего присутствия можно спокойно говорить о Муфасе. Я неправа? - Заткнись! – прошипел Шрам, вмиг изменившись: улыбка превратилась в кровожадный злобный оскал, а огонек в глазах заполыхал костром. – Я стою здесь в данный момент! Я присутствую! Какого черта ты произнесла это поганое имя? Я замолчала. Страх парализовал. Атмосфера накалялась. - Пусть эти мелкие выходят вон. Мне надо с тобой поговорить. - Но Вы видите, что творится снаружи! Они же маленькие! – запротестовала я, резко вскочив на лапы. Мои глаза встретились с его. - Мне плевать! Выметайтесь, паршивцы! – заорал он на львят. Те завизжали от страха и бросились из пещеры. Я хотела было побежать за ними, но меня остановил Шрам. Он не отличался мощным телосложением, но, чтобы задержать меня, силы у него вполне хватило. - Шрам! Шрам! Ваше Величество! Объясните эту ненависть ко мне! Что я сделала Вам? – чуть не плача, прокричала я в отчаянии. Я называла его по имени – это тоже не помогло. - Вы все! Муффи, Сабби, Саффи… Эти идиотские ласкательные прозвища! А я Шрам! Шрам! Больше никто! Что ты сделала мне? Подумай своей башкой, подружка! Вспомни! Ты же рассказывала прелестным деткам сейчас о своем муже в детстве, да? Так вспомни и меня! – взорвался лев. Таких эмоций я не видела никогда… Я запомнила их на всю жизнь. Ярость, бешенство, жажда мести… и горе. Король сделал рывок, и я упала на спину, боясь боли, которую он может мне причинить. Он наступал и наступал… Я же отползала. Это не могло долго продолжаться, и скоро я уперлась в холодную каменную стену. - В тупике, а? Почувствуй себя загнанной, почувствуй! Теперь ты соображаешь, что это такое? Ты трясешься за своих драгоценных деток, а не смогла подумать даже о лучшем друге! Ты беспокоилась за меня хоть раз? Ты вспоминала о моем существовании, когда я был с гиенами? Антилопы преподали тебе хороший урок! Однако, мне кажется, этого мало… Лев поднес свои черные когти к моему горлу. Они напоминали острые и холодные камни, обычно находящиеся в далеких горах. В глазах темнело, надо мной сгущалась смерть. Кончики когтей уже впились в шкуру. Шрам не желал, чтобы я умирала быстро. Я должна была помучиться. Словно сквозь толщу земли я слышала его ненавистные слова: - Изгой… Уродливый… С самого рождения… Вот Бог мне подарок сделал! Нашего красавца Муфасы не стало. Его растоптали. Все нынче не так, да? Сараби, ты меня слышишь? - Д-да… - прохрипела я. Способность говорить покидала меня с каждой секундой – лапа давила на горло все сильнее. - Надо же! Ты услышала меня! Первый раз в жизни. Внезапно Шрам убрал лапу с глотки. Я стала часто-часто дышать, цепляясь за жизнь изо всех сил. - Если бы я прикончил тебя, ты бы встретилась со своим муженьком, – пролепетал лев. – Но я не хочу твоего счастья. От этих слов мое сердце едва не встало. Он знает, как ранить словом… Всегда знал. - Живи, – презрительно кинул Король и направился прочь из помещения. – Ты все равно не убежишь от возмездия». - Шензи… Я боюсь… - заплакала львица, когда мы уже подошли к Скале. - Чего? - Возмездия. Возможно, он был прав. - Ты веришь безумцу Шраму? Забудь о нем! Он хотел унизить тебя! В ярости много можно наговорить, не подумав, – я неумело утешила Сараби, похлопав по спине. – Да я еще заладила с этим рассказом… - Нет-нет. Так или иначе, я сбросила этот груз. Но я вспомнила тот страх, и он родился снова. Может, через какое-то время он пройдет… Надеюсь. - Конечно, пройдет! Я проводила пожилую охотницу до самой пещеры, не переставая утешать. Пришло время прощаться. Сараби прошептала и сквозь слезы улыбнулась: - Всего одна ночь изменила меня. С завтрашнего утра мы уже не те, какими были, Шензи. Это прекрасно. Фраза дошла до самых глубин моей мелкой и подлой душонки, наполнив ее сильнейшими чувствами, которые есть на свете. Коварство, хитрость, лесть растворялись в любви, уважении и чести. Да. Наша жизнь перевернулась. Вскоре я вернулась к своим. Гиенам отвели место около Скалы, у камней. Банзай и Эд, встревоженные моим долгим отсутствием, наконец успокоились. Пока я им ничего не рассказывала – не нужно было. Никто, наверное, не поймет меня. Хотя, этого и не должны понимать другие. Это моя жизнь.