Двенадцать месяцев

— Позовите мадам Помфри! — Одна эта фраза, сказанная МакГонагалл, заставила толпу шевелиться. Декан Гриффиндора была на грани отчаяния: один её студент ранен и лежит без сознания, а другой её студент — виновник плачевного состояния первого. Минерва никогда не имела любимчиков и даже к своим гриффиндорцам была строга — просто по-другому с ними было никак. — Рональд Уизли, — опасным тоном начала Минерва. Губы её превратились в ниточку, а это не предвещало ничего хорошего. — Будьте добры, объясните ваше поведение, а также что вы сделали с мистером Поттером! — Я… я не хотел! Мы поругались, я только хотел выставить его идиотом перед всеми! — начал оправдываться Уизли. — Выбирайте выражения, Уизли! Хотите сказать, что не собирались использовать нож по тому назначению, по которому использовали? Скажите тогда на милость, зачем он вам? И откуда у вас нож… такой необычной формы? И почему от небольшой раны мистер Поттер лежит без чувств?! — наседала Минерва. — Я не знаю, может, он переволновался или… — пожал плечами Рон, отводя взгляд. — Кажется, вы что-то недоговариваете, мистер Уизли, и вы не ответили на первые два вопроса. Боюсь, вас ждут большие неприятности. Молитесь, чтобы с мистером Поттером всё было в порядке, иначе двери школы закроются перед вами навсегда. Да где же Поппи?! — воскликнула Минерва, беспокоясь за своего бессознательного студента. Толпа снова раздвинулась, пропуская кого-то, но не мадам Помфри, а директора Дамблдора. — Минерва, позаботься о Гарри, а Рональда я возьму с собой, — тоном, не терпящим возражений, сказал Альбус Дамблдор, жестом подзывая Уизли к себе. — Но, Альбус! Моя обязанность как декана факультета мистера Уизли… — не согласилась Минерва, но Дамблдор её оборвал: — Минерва, я всё сказал. Мистер Уизли пойдёт со мной. — И он увёл Рона под осуждающие взгляды толпы. У Минервы не было слов. Она терпеть не могла, когда её перебивали, и даже Альбус Дамблдор не часто позволял это себе. Оставалось надеяться, что директор поступит с Роном Уизли по всей строгости правил. В холл ворвалась Поппи, сжимая в руках целый набор разнообразных зелий, микстур, мазей и волшебную палочку. За ней летучей мышью летел Северус Снейп, и раздражению его не было предела. Минерва МакГонагалл облегчённо вздохнула, а Помфри развернула над телом Гарри Поттера диагностические чары. Северус же решил внести в ситуацию свой вклад: склонившись над мальчиком, давно уже ставшим для него затычкой в одном месте, он внимательно осмотрел и даже понюхал рану от ножа. Минерва, чувствуя себя лишней в работе специалистов, принялась разгонять толпу зевак, отправляя их на занятия. Эта участь не обошла и мисс Грейнджер, которая очень хотела остаться со своим раненым другом. — Что с ним? — У Минервы МакГонагалл давно уже были потрёпаны нервы этим вечно находящим неприятности мальчишкой, учитывая, сколько раз он попадал в передряги. В Больничном Крыле для него уже давно была зарезервирована отдельная койка. — Боюсь, Минерва, что я не знаю… Он как будто просто упал в обморок, — развела руками Помфри. — Это яд, — коротко и уверенно сказал Северус, поднимаясь с пола. — Редкий, медленного действия, практически не обнаружимый в крови, отчего возникают большие проблемы с противоядием, — последнюю мысль коллега произнёс задумчиво, как бы для себя. — Вы уверены? И поясните же, что за проблемы. — Казалось, Поппи была задета, что обычный зельевар справился с установлением диагноза лучше неё, колдомедика, пусть ситуация и была по его части. — Давайте оставим вопросы Зельеварения компетентному человеку, то есть, мне, — процедил Северус, скривившись. Он терпеть не мог, когда в его работе сомневались хотя бы на малую толику. А сейчас ещё пришлось сказать такое, что могло на корню вырубить всю его язвительность. И это было неприятно. — Проблема в том, что я не знаю противоядия от этого яда, вернее, сказать, на сегодняшний день его попросту не существует, — недовольно пояснил он и отвернулся. Такая отрасль Зельеварения, как яды и противоядия, никогда не стояла на месте. Как только появлялся новый яд, к нему тут же старались найти и противоядие, но иногда этого не происходило в силу разных причин. Одной из них была редкость и непопулярность отравы, а теоретическое лекарство было настолько трудоёмким в приготовлении, что никто не решался его создать, бросая силы на более выгодные и реальные работы. И сейчас Северус немного жалел, что, впервые столкнувшись с этим ядом пару лет назад, отложил идею создания противоядия, когда увидел в расчетах около двух лет на подготовку и приготовление и посчитал свою затею невыгодной. Но жалел совсем чуть-чуть: в конце концов, Поттер с возу — Северусу легче. Но помечтали и хватит — от долга никуда не денешься. Мечты Снейпа прервал строгий голос кошатницы, который всегда ездил Северусу по ушам: — Но можно же как-то его спасти? — В голосе женщины таилась крепкая надежда. — Я могу дать универсальное противоядие, но это поможет ему лишь не умереть в ближайшие двенадцать месяцев, — равнодушно ответил Северус, хотя внутри зарождался ураган. Снейп категорически не верил, что Уизли сам додумался отравить Поттера, да и такой редчайший яд ему было просто неоткуда взять — для этого нужны связи и деньги. Нищие Уизли же не обладали ни тем, ни другим. Значит, причину надо было искать на стороне. Кто-то из бывших Пожирателей? Надо бы покопать этот вопрос, пока Дамблдор не покопал мозг самому Северусу. — Так дайте ему уже что-нибудь! Почему вы так спокойны? — не выдержала Минерва. — И что значит «не умереть»? Северус Снейп тяжело вздохнул. Он просто ненавидел объяснять очевидные вещи, но на «любимую кошку» Дамблдора срываться было нельзя. — Я, кажется, уже объяснил, что яд медленнодействующий, к тому же, рана небольшая, — членораздельно повторил Северус. Видя всё такое же непонимание на лице Поппи и Минервы, он на мгновение прикрыл глаза и продолжил: — У нас есть целый день, пока организм будет самостоятельно бороться с ядом. — На этих словах до сих пор лежащий спокойно в своём обмороке Поттер дёрнулся, страшно выгнулся, метнулся из стороны в сторону и вновь затих, лишь иногда дёргая какой-нибудь конечностью и всё ещё не приходя в сознание. Помфри склонилась над телом, прикоснулась ко лбу и пощупала пульс. Северус закатил глаза к потолку. — У него жар и учащённое сердцебиение, — озабоченно сказала целитель. — Конечно, у него жар и учащённое сердцебиение! — передразнил ведьму Северус. — Организм вступил в борьбу, а это значит, что яд полностью распространился в крови. Поппи, где ваши носилки? Надо перенести его в Больничное Крыло. Я за противоядием. — Взметнув мантией, Северус картинно покинул холл, умчавшись в подземелья, а Помфри, вызвав носилки, с помощью левитации переложила на них Гарри Поттера и понесла по воздуху в свои пенаты. Минерва МакГоналалл последовала за женщиной, но потом, подумав, что справятся и без неё, свернула в сторону директорского кабинета. *** Гермиона сидела в библиотеке и кусала ногти. Освобождённые от Зельеварения и Трансфигурации ученики сидели в основном в своих гостиных, используя свободное время для обсуждения случившегося, а не для занятий. Гермиона, впрочем, тоже не была обложена горой книг, как обычно, просто она не могла находиться сейчас с теми, кто перемывал косточки Гарри всю неделю, пусть даже они теперь и искренне сочувствовали чемпиону. В библиотеку вошли ещё несколько человек, и Гермиона, прислушавшись к голосам, с удивлением узнала Малфоя и его вечных припевал. Может, им тоже не сиделось в своей гостиной? Да нет, слизеринцы в своём отношении к Поттеру едины, а Малфой так вообще первый задира. Не желая вновь выслушивать о друге гадости, Гермиона поспешила покинуть библиотеку. Наверное, стоит попробовать попасть в Больничное Крыло, хотя её наверняка не пустят к Гарри. Но на выходе она услышала прерывистое дыхание, доносящееся из-за одного из стеллажей. И меньше Малфоя Гермиона ожидала и хотела видеть сейчас Рона, который сидел на полу, обхватив руками колени, и раскачивался вперёд-назад. Заметив чьё-то присутствие, Уизли вскинул голову — лицо и глаза его были красными. Гриффиндорка попятилась назад, спеша покинуть того, который такое сотворил с её другом. — Герм, постой! Я не хотел этого! Мне… мне очень плохо, я не знаю, что с ним будет… Как бы я хотел всё исправить! — взмолился Рон, но девушка была беспощадна. — Раньше надо было думать. Быстро же тебя директор отпустил, а по-хорошему стоило немедленно исключить, — ледяным тоном произнесла она и хотела убраться подальше от неприятного человека и разговора, но Рон вскочил и схватил её за руку в попытке остановить. — Отпусти! Не хочу ничего слышать, в отличие от тебя, мне не всё равно, что с Гарри! — вскрикнула Гермиона и дёрнулась, но Рон держал крепко. — Так-так, что тут у нас! Грязнокровка и убийца, хороша компания. — Лениво тянущий слова голос, прозвучавший над самым ухом, нельзя было спутать ни с чьим другим. — Это не твоё дело, Малфой, — презрительно ответила Гермиона, хотя хоть чья-нибудь помощь ей бы сейчас не помешала. — Я никого не убил, вали отсюда, — сквозь зубы пробормотал Рон. — Ну, это ещё пока, слышал я, Поттеру совсем хреново. — Малфой поднял бровь, а Рон, и так на взводе, набросился на него, но был остановлен массивными Гойлом и Креббом. — Избавь меня от своих наклонностей маньяка! Осторожнее, Уизли, одно неверное движение, и ты вылетишь отсюда, обещаю, — с угрозой сказал Малфой. — Как видишь¸ я ещё здесь, — огрызнулся Рон. — Видимо, директор не согласен с твоим мнением, раз решил оставить меня. — Повторюсь, это лишь пока. Дамблдор — не пуп земли, и, в случае чего, его есть кому приструнить, — ухмыльнулся Малфой и, считая перепалку оконченной, пошёл к выходу, делая знак своим телохранителям следовать за ним. — Давай, жалуйся папочке! — бессильно крикнул Рон ему в спину, но тот лишь махнул рукой. В дверях Малфой обернулся к Гермионе со своей вечной усмешкой: — Если не хочешь составить компанию Поттеру на больничной койке, то рекомендую покинуть эту неуютную компанию. Кто знает, какие ножи ещё прячет этот псих. — Гермиона не замедлила воспользоваться предложением и выбежала из библиотеки от ослабившего внимание Рона. Идти бок о бок до самой лестницы вместе со слизеринцами не хотелось, но делать было нечего, тем более, Малфой практически спас Гермиону от настойчивого Рона. Девушка не знала точно, как сейчас относится к Рону, но другом он перестал быть однозначно. Гермиона чувствовала отвращение и неприязнь к нему, и на фоне этого Малфой казался не таким уж и плохим. Троица слизеринцев шла впереди, а Гермиона старалась плестись в отдалении, но то и дело догоняла их, подгоняемая желанием увидеть Гарри. Однако, на лестнице, которая должна была разделить их пути, её планы были нарушены Малфоем, отославшим своих телохранителей в подземелье. — Эй, Грейнджер, есть дело. — Отметив, что его хоть и настороженно, но слушают, Малфой продолжил: — В Слизерине многие не одобряют поступка Уизли, и я в их числе. Поттер, конечно, тот ещё придурок, и кто знает, каким способом он стал чемпионом, но мы ценим верность друзей и не нападаем так подло. Ты, я вижу, тоже не в восторге от этого маньяка. К тому же я слышал, ты считаешь, что Уизли легко отделался. — Настроенный решительно, Малфой даже перестал тянуть слова, и Гермиона с удивлением отметила, что такой голос Малфоя ей нравится гораздо больше, особенно когда при этом он не задирает её и не обзывает грязнокровкой. — Что ты предлагаешь? — Гермиона решила поддерживать деловую беседу. — Я был серьёзен, говоря, что он находится в школе лишь временно, и в моих силах договориться с отцом, чтобы тот убедил Попечительский Совет в смене директорского решения. Но мне понадобится твоя помощь. — Заметив изумление на лице собеседницы, Малфой усмехнулся, но эта усмешка не имела ничего общего с обычной ехидностью и колкостью. — Понимаешь, отец прекрасно осведомлён о моём предвзятом отношении к гриффиндорцам и к компании Поттера в частности. — На этих словах Гермиона настороженно прищурилась, но Малфой будто не обратил на это внимания. – А ты у нас лицо незаинтересованное… То есть, заинтересованное, но в другом ракурсе, ну ты меня понимаешь. — Подходя к сути дела, объяснения Малфоя стали сбивчивыми. Он… волновался? — Ну и ты могла бы сказать отцу — или послать письмо, как хочешь — своё мнение. Конечно, слова Поттера были бы более весомыми, но он, к сожалению, в коме, и неизвестно, когда очнётся… — Малфой явно ляпнул лишнее. — В коме?! Мне надо срочно к нему! — Гермиона ринулась вниз по лестнице, но уже второй раз за полчаса была остановлена за руку. — Стой! Это бесполезно. — Малфой, впрочем, сразу освободил девушку из захвата. — Туда никого не пускают, Северус позаботился. Он считает Помфри некомпетентной в данном вопросе и выставил оттуда всех. — Кажется, Малфой был доволен этим. Гермиона же не на шутку разволновалась: не сделает ли чего дурного с Гарри профессор Снейп? — Ничего твоему драгоценному Поттеру не будет, — раздражённо бросил Малфой, заметив волнение Гермионы. — Если хочешь знать, он сейчас отпаивает шрамоголового зельями, чтобы продлить ему жизнь. Там всё сложно, какие-то проблемы, в общем, но крёстный разберется, иначе ему от Дамблдора влетит, — со знанием дела изрёк Малфой, и Гермиона немного успокоилась. Теперь стоило напомнить о главном. — Так что, напишешь отцу письмо? — А он поверит мне? Ему, наверное, плевать на мнение какой-то магглорождённой, — скептически заметила Гермиона. — Поверит, ведь ты не отстаивать честь Уизли собралась, — беззаботно ответил Малфой. — Передай мне письмо за завтраком, — добавил он и отправился в сторону подземелий. Гермиона какое-то время стояла, глядя в спину совсем недавно ненавистному человеку, обдумывая ситуацию, а затем пошла в свою гостиную. Ещё надо было составить письмо, а, учитывая адресата, это нелёгкая задача. *** — Дурацкий был план! — Ноги Рона тряслись, а руки никак не находили себе места. — Ты всё сделал правильно. — Я не хотел причинять ему вред, просто вышел из себя, а вы этим воспользовались! — Нет, Рональд, подумай: это решение было принято тобой давно. Сколько времени ты был в тени, а теперь станешь Избранным! Теперь всё изменится. — Он умрёт? — обречённо прошептал Рон. — Все когда-нибудь умрут — кто-то позже, кто-то раньше. Гарри Поттер не должен был попасть на Турнир, и нам пришлось исправить это недоразумение Судьбы. Для всеобщего блага. Рон лишь покорно кивнул.