Двенадцать месяцев

Осень в этом году выдалась на удивление тёплая. Наверное, это из-за нагревающих пламенем воздух драконов, которые были первым испытанием Турнира Трёх Волшебников. Зрелище обещало быть красочным, но, занимая место на трибунах рядом с Малфоем, Гермиона испытывала безотчётный страх и волнение. Первого дракона — Шведского Тупорылого — уже вывели из загона на каменистую арену, где одному из чемпионов предстояло сражаться за большое золотое яйцо и — Гермиона упорно не хотела об этом думать — за свою жизнь. Мысль, что организаторы Турнира не допустят каких-либо серьёзных увечий чемпионов, не добавляла спокойствия. Равно как и шутка Малфоя, радовавшегося, что в состязании присутствуют именно драконы: хорошо пропеченный чемпион — залог правильного пищеварения. Чьего конкретно, Гермиона решила не уточнять. Жаждущие зрелищ маги всё прибывали и прибывали. Казалось, даже на школьных матчах по квиддичу не было столько зрителей! Конечно, были ещё две небольшие кучки щебечущих шармбатонцев и угрюмых дурмстранговцев, но они как-то терялись на фоне учеников и преподавателей Хогвартса. Первый ряд был занят бесстрашными членами жюри; Гермиона же уговорила Малфоя сесть на самом последнем, высоком ряду и не изменила решения даже тогда, когда Драко заметил, что если дракон взлетит, то не спасёт никакой последний ряд. После этих слов Гермиона побледнела и широко распахнула глаза. Вообще, Малфой говорил, что хочет сесть со слизеринцами, которые теперь недобро поглядывали в их сторону, но Гермиона чувствовала, что это всё снова напускное равнодушие Драко. И когда это она стала понимать его и мысленно называть по имени? Мысли Гермионы прервал усиленный заклинанием голос Людо Бэгмена, и здесь проявляющего свои ораторские качества. Видимо, бывший квиддичист больше ничего другого не умел. — Дамы и господа! Ученики, преподаватели, а также наши гости! Я рад приветствовать вас на первом туре очередного Турнира Трёх Волшебников! — голос комментатора был настолько громким, что проникал в каждую клеточку мозга, заставляя Гермиону морщиться и вздрагивать при каждом слове. — Сегодня нашим чемпионам предстоит непростая задачка: каждый из них столкнётся со своим драконом и попытается у него отнять золотое яйцо. Это будет непросто, ведь драконы не намерены расставаться со своими яйцами! — Малфой и другие зрители хихикнули, от чего Бэгмен совсем не смутился, зато смутилась Гермиона. — Давайте же не будем будоражить ваше любопытство и позовём на арену первого участника, чемпиона Хогвартса, Седрика Диггори! — под бурные аплодисменты из палатки, что стояла слева от трибун, вышел бледный Седрик. Гермиона сочувственно подумала, что быть первым нелегко, особенно, когда твой противник — здоровенный дракон, смахивающий на одну из картинок Лох-Несского чудовища в маггловской детской книжке, которыми Гермиона зачитывалась до получения письма из Хогвартса. Не зря МакГонагалл нахваливала Диггори на своих уроках: Седрик решил использовать отвлекающий манёвр и трансфигурировал один из валунов арены в крупную собаку. Наверное, мозги у собаки мало чем отличались от того же камня, раз животное сразу полезло под лапы и морду дракона. Но, надо отдать псине должное, уворачивалась она от пламени ловко, и Седрик, воспользовавшись появившейся возможностью, когда приплюснутая морда дракона была отвёрнута от яиц, подобрался к кладке и выхватил золотое яйцо. Но отскочить на безопасное расстояние не успел: дракон почувствовал рядом человека и в последний момент предпочёл «яичного вора» надоедливой собаке. Зрители замерли в тишине, наблюдая, как пламя рождается из пасти дракона и несётся к Диггори, а Гермиона до крови откусила ноготь, который всё это время грызла от волнения. Но Седрик не собирался погибать на первом этапе Турнира и выставил какой-то щит, про который Гермиона знала только то, что он относится к курсу Высших Чар. Пламя врезалось в прозрачный, но прочный щит и расплескалось по разные от него стороны. Однако полностью огня избежать не удалось: жар пламени задел щеку Седрика, опалив её. Даже издалека было видно, как Седрик согнулся от боли, но зато остался жив. Отплевавшегося огнём дракона уже успокаивали Чарли Уизли со своими ребятами, а Диггори, держась за покрасневшую с вздувающимися волдырями щеку, но радостно улыбаясь, обернулся к трибунам, и болельщики возликовали. Оценки из-за такого повреждения судьи выставили не самые высокие, но могло быть и хуже, думала Гермиона. — Он молодец, вовремя успел поставить щит. Интересно, что это за заклинание… Явно не из школьного курса, я уже просмотрела всю учебную программу на следующие три года, — привычно задумалась Гермиона, когда дело касалось неизвестных ей знаний. — Он мог бы придумать что-то более действенное. Барсук, что с него взять, — высокомерно заметил Малфой. — Ты разве не болеешь за него, за чемпиона Хогвартса?! И что за предвзятое отношение к Хаффлпаффу? Между прочим, среди них есть достойные ученики: Эрни и Ханна наверняка станут старостами в следующем году, — заступилась за друзей Гермиона. — Ах да, важные слизеринцы не считают достойными никого, кроме самих себя, да? — Малфой даже опешил от столь яростной защиты даже не своего факультета, но ответить ничего не успел, потому что на арену вызвали следующего чемпиона. Второй укрощать Зелёного Валлийского дракона, выглядевшего самым наитипичнейшим образом, нежели его иностранные собратья, вышла эта красавица француженка. На неё запала половина парней школы, а женская часть её явно недолюбливала. Даже шармбатонцы не отличались особой поддержкой своего чемпиона — каждый из них хотел бы занять её место. Гермиона не хотела¸ да и похолодевший после небольшого препирания Малфой равнодушно поглядывал на Флёр, даже без намёка на обожание, застывшее на лицах многих представителей мужского пола старше двенадцати лет, и Гермиона даже слегка прониклась симпатией и сочувствием к девушке. Но лишь слегка, и это не помешало ей ехидно подумать, собралась ли Флёр отвлекать дракона своей красотой, или у неё есть оружие пострашнее. Наверное, вейле стоило поменьше красоваться: дракон метко плевался огнём. Трибуны дружно ахнули, когда она не успела в очередной раз увернуться от огня, и её юбка мгновенно вспыхнула. Вопреки мнению Гермионы, Флёр не стала с дикими воплями носиться по арене, а спокойно — только слегка руки тряслись, это было заметно даже с последнего ряда — потушила огонь на одежде водой из палочки. Наверное, она не на шутку рассердилась — ещё бы, ещё чуть-чуть, и огонь попал бы на длинные волосы. Флёр только легонько тряхнула головой, и дракон впал в оцепенение. Вейловская магия зацепила попутно и всех мужчин на трибунах: наверное, доза была просто… драконья. Повезло ей, а если бы дракон оказался девочкой? Сидящий по диагонали через несколько рядов Рон пускал слюни, и даже мистер Крауч в первом ряду был в ступоре. Гермиона бросила обречённый взгляд на Малфоя хотя бы затем, чтоб увидеть и его слюну на подбородке, но тот с интересом наблюдал за Флёр, весьма осмысленным взглядом наблюдал. Заметив удивлённые глаза Гермионы, он довольно изрёк: — У меня в роду вейлы были, на меня вся эта муть не действует, — и, как ни в чём не бывало, продолжил таращиться на нахальную девицу. Та же, гордо задрав нос, неторопливо прошагала к кладке яиц и грациозно подхватила золотое. Смотрители драконов уже уводили шизофреничного Валлийца в загон. Зрители начали потихоньку оживать, а судьи — думать по поводу оценок. Гермиону же волновали два вопроса: придёт ли в себя дракон, и как мужская часть жюри будет выставлять оценки, если не помнит вторую половину выступления Флёр? Впрочем, даже вейловское колдовство не поколебало судейскую объективность: баллы вейле снизили за возгорание. — А она ничего… Хорошо справилась, да? — Гермионе показалось, или Малфой её опять подначивал? — Хм, ну дракон её всё-таки подпалил. Да и если бы не её магия вейлы, она бы не справилась. Она же наверняка больше ничего не умеет, — пожала плечами желающая отомстить за Седрика Гермиона, стараясь говорить как можно более равнодушно: вот уж чего не хватало, так это чтобы Малфой подумал, будто она ревнует. А она вовсе не ревнует, пфф, было бы кого и к кому! Неизвестно, что подумал Малфой, но он как-то многозначительно хмыкнул и снова уставился на арену, где второй дракон сменился третьим, последним. Китайский Огненный Шар больше походил на огромную змею с когтистыми лапами. Бескрылый, с массивной усатой мордой и рогами, он сполна оправдывал своё название: его плевки огнём выглядели как шарообразные сгустки пламени, напоминающие комету или падающий метеорит. Последний участник, Виктор Крам, бегал от огня не хуже седриковой собаки, прыгая по арене как сайгак. Сказывалась его спортивная подготовка и умение уворачиваться от бладжеров, жизненно необходимое профессиональному ловцу. Гермиона с тоской подумала, что Гарри с испытанием справился бы не хуже, чем другие. Крам же, тем временем, выждал момент, когда китайская змея повернула к нему свою морду, готовясь выдать очередную порцию огня, и зарядил каким-то заклинанием дракону между глаз. Видимо, он промахнулся, потому что в следующий момент второе выпущенное заклинание попало точно в левый глаз дракона. Хагрид во втором ряду на крайнем месте (если понадобится помощь с успокоением драконов) вскочил, опасаясь за животинку. Дракон же всколыхнулся, выгнул морду — дрожь прошла по всему его длинному гибкому телу — и низко завыл от боли. Зрители в ужасе уставились на происходящее: многие знали, что в Дурмстанге учат Тёмным искусствам, но никто не предполагал, что студентов учат быть жестокими. Впрочем, Крам, кажется, сам был немного шокирован результатом своего заклинания. Гермиона узнала его: это был обычный Коньюктивитус, боевое заклинание, на время поражающее глаза, но потом никак не сказывающееся на здоровье и даже не причиняющее боли. Наверное, дракон был больше испуган внезапной слепотой. И тут же всплыла фраза из Энциклопедии Существ, что наиболее уязвимым местом дракона считаются глаза. Крам просто бил в самую слабую часть. Краму удалось отвлечь дракона, но тот от дезориентации перетоптал почти все простые яйца, чудом оставив в целости золотое, откатившееся в сторону, где его и подобрал Виктор. Кажется, он чувствовал себя несколько виноватым за причинённые неудобства дракону. За это и за разбитые яйца судьи единогласно почти вдвое снизили ему баллы, один Каркаров только поставил своему любимчику все десять. Возмущение со стороны болельщиков Хогвартса и Шармбатона было быстро подавлено заключительной речью Бэгмена. — Вот и подошёл к концу первый этап Турнира. Мы можем порадоваться, что все чемпионы остались живы и более-менее невредимы. Спешу утешить сочувствующих, что мистер Диггори и мадемуазель Делакур уже получили своевременную квалифицированную медицинскую помощь, и с ними тоже всё в порядке. Турнир Трёх Волшебников никогда не отличался полной безопасностью участников, но ведь так интереснее нам, зрителям, верно? — Бэгмен улыбнулся не менее обворожительно, чем Гилдерой Локхарт, вот только общая не выделяющаяся внешность комментатора портила всё впечатление. — Оценки выставлены, и я могу озвучить места, которые заняли чемпионы после первого тура. На первом месте чемпион Дурмстранга, Виктор Крам! Он не получил ни одного повреждения и быстрее всех справился с заданием. Второе место занимает Флёр Делакур, чемпион Шармбатона. И на третьем месте оказался Седрик Диггори, чемпион Хогвартса. Однако у всех участников есть шансы на победу в следующих испытаниях. Второй тур состоится двадцать четвёртого февраля, подробности о его проведении будут объявлены позже, — дождавшись, пока аплодисменты в поддержку чемпионов стихнут, Людо Бэгмен уже менее радостно продолжил: — К сожалению, четвёртый чемпион, о тяжёлом состоянии которого известно всем присутствующим, не смог появиться на испытании. Правила Турнира и магия Кубка Огня не позволяют юному Гарри Поттеру выбыть из соревнований, и по всем правилам жюри также обязано оценить и его. Как бы глупо это ни звучало, — заговорщицким шёпотом добавил Бэгмен. Впрочем, усиленный шёпот всё равно разнёсся по всем трибунам. — Большинством голосов было принято выставить ноль баллов мистеру Поттеру, хотя кое-кто, не буду называть имён, настаивал на их вычитании. Так или иначе, мы все надеемся на скорейшее выздоровление Гарри Поттера и возвращение его, если не на Турнир, то в привычное здоровое состояние. На этом всё, приходите на праздничный обед в честь завершения первого тура! — Бэгмен сошёл с трибуны первым, после чего начали разбредаться остальные зрители. — Как думаешь, эту пчелу-переростка прибьют за такую речь? — поинтересовался Малфой, когда они с Гермионой пробирались к выходу с трибун. — Ты про Гарри? Да брось, он же его фанат. Видел бы ты, как он вился вокруг него на чемпионате по квиддичу, наверное, только и думал, как выпросить у него автограф или пару носков и продать подороже, — Гермиона прохладно относилась к Бэгмену со дня чемпионата. — Нет, я про этого «кое-кого», настаивающего на снятии баллов с Поттера. Спорим на что хочешь, что это Каркаров: о его предвзятости ходят слухи. Вот только думается мне, чего это Дамблдор не выдал своему любимчику хоть десять баллов за его страдания и благородство. — Брось, директор справедлив ко всем. Наверняка это благодаря ему с Гарри так и не сняли баллы. — Может, хватит уже про Поттера? И так вынужден ежедневно лицезреть его коматозную морду, — скривился Малфой, и Гермиона благоразумно замолкла, подумав, что, если бы ей каждый день необходимо было наблюдать за каким-нибудь Гойлом, у неё бы давно уже нервы сдали. — Кстати, тебе не показалось, что участники были как-то слишком уж подготовлены? Я бы на их месте просто обосрался, узнав, что через несколько минут мне предстоит лицом к лицу встретиться со здоровенным драконом, да ещё и отнять у него святая святых, яйцо, — после небольшой паузы вновь затараторил Малфой, которому явно не терпелось поговорить. Гермиона всё ещё с трудом привыкала к новой для неё манере речи Драко, который обычно лениво растягивал слова, от чего его фразы занимали раза в два больше положенного времени. — Заметила, но списала это на хорошую общую подготовку чемпионов, — промямлила Гермиона, которая в волнении даже не обратила на это внимание. — Какую подготовку? Они же не авроры. Хорошо, этот влюблённый олух Хагрид мог показать драконов французской великанше, а Каркаров – проследить за ними. Но кто рассказал Седрику? Или он тоже подался в шпионы? — Седрик честный, он бы не стал нарушать правила Турнира! Думаешь, кто-то подыгрывает Хогвартсу? Но кто? — от удивления глаза Гермионы широко распахнулись. — Дамблдор. Или Спраут, — буркнул Малфой, и Гермиона снова не поняла, шутит он или говорит серьёзно, но Спраут — это было уже чересчур. *** В Большом Зале уже вовсю чествовали сегодняшних героев. Три школы разбились на группы, но больше всех на себя обращали внимание, конечно, ученики Хогвартса, в особенности хаффлпаффцы. Они чуть ли не на руках подкидывали в воздух бедного Седрика, который смущался, краснел и отчаянно желал покинуть столь радушный приём. Но его товарищи даже не давали такого шанса, обступив своего чемпиона со всех сторон. К ним присоединились некоторые гриффиндорцы и рейвенкловцы, в основном старшекурсники. Слизеринцы, как обычно, отсиживались в стороне, бросая взгляды, полные презрения, на шумную компанию. Гермиона, покачав головой, села за полупустой стол. Её не отпускала мысль, что участвуй Гарри в Турнире, она бы посмотрела, вокруг кого было бы больше поклонников. С другой стороны, её просто задевал факт, что её друг остался не у дел, но зато Гарри избежал опасных испытаний. Правда, кома тоже не добавляла ему здоровья. Рядом на скамью внезапно плюхнулся Малфой, о котором Гермиона перестала думать на входе в Зал: в этом месте они обычно расходились в разные стороны каждый за свой стол. Кажется, Малфой уже привык отвечать на её безмолвные вопросы, не успевающие оформляться в слова: — Я не горю желанием слушать, как они дружно хают Диггори. Поверь, слизеринцы — мастера перемывать кости. — Я думала, ты среди них главный мастер, — съехидничала Гермиона. — Да что ты такое говоришь! Я чист и добр, как овечка! — наигранно возмутился Малфой. Гермиона прыснула со смеху. В такие моменты ей казалось, что перед ней сидит совершенно другой человек, а не наглый противный тип, чьи слова вечно сочатся ядом. — Скорее волк в овечьей шкуре, — усмехнулась Гермиона и, сделав вид, что поправляет юбку, как можно незаметнее поближе придвинулась к Драко. Юные детективы так и не заметили, как мрачный Рон под шумок выскользнул из Зала, так и не доев любимые куриные ножки.