Вот и все ( Рогозина, Антонова)
20 апреля 2014 г. в 12:16
Мне не страшно Валь, уже прошло. Прохладно немного, и кровь слишком липкая. А так, все нормально. Ты прости, что молчу. Просто сил уже не хватает, ты ведь сама знаешь это.
— Галя, Галочка, держись, — простая просьба, но выполнить ее я не смогу. Ты ведь сама понимаешь. Поздно. Чуть раньше, может быть был бы шанс, а теперь уже нет. Я умираю, Валь, но прошу, не плачь. Мне уже почти не больно, только грустно немного, что потеряю вас всех. И за отца страшно. Чуть слышно вздыхаю.
— Скорая уже едет, — твои прохладные пальцы сжимают мое запястье. — Держись, чуть-чуть. — Ты больше не можешь сдержаться, всхлипываешь. Твои слезы капают мне на лицо. Они горячие Валь, знаешь? Очень горячие. Ты рыдаешь, зажимая рот, испачканной моей кровью ладонью. Прости меня, зато, что лежу здесь. Заставляю тебя страдать. Валюш, прости меня.
— Не плачь, — голос хриплый. Словно чужой. Боль по всему телу заставляет прикрыть глаза. Ты слишком хорошо знаешь, что я чувствую.
— Не уходи, — вновь стискиваешь мои руки. — Рогозина! — Смешно, ты никогда не называла меня по фамилии. Из последних сил открываю глаза, пытаюсь скрыть боль. Ты размазываешь слезы по щекам, от туши появляются разводы. В небесно-голубых глазах — надежда. Мне будет не хватать твоего взгляда. Такого не подходящего для твоей профессии. Знаешь, а я понимаю Степана. Его ревность и страх перед твоей работой. Не каждый мужчина решится сказать, что его хрупкая жена с ангельской внешностью — один из лучших патологоанатомов страны. Чуть улыбаюсь, и сжимаю твою ладонь. Слабо. Слезы вновь катятся по твоим щекам, ты уже не пытаешься их остановить. Бесполезно. Холод пробирает до костей, осталось совсем немного. Скорая не доедет. Мы обе это понимаем.
— Мы найдем его, слышишь? Мы накажем! — яростно шепчешь ты. — Господи, Галь, почему? — Ты смотришь мне в глаза в надежде узнать ответ. И правда почему? Почему я не ушла сегодня вовремя? Почему отпустила всех чуть раньше. Знала, Валь, я все знала. Но думала. Все будет быстрее. Не думала. Что ты вернешься сюда ночью.
— Валь, реб…там не говори, — прошу я. Не хочу, чтобы знали, чтобы винили себя. Пусть для них моя смерть будет мгновенной. — Скажи, что, — сглатываю силы на исходе. — Скажи, что умерла сразу. Не мучай их.
— Не скажу, Галь, не скажу, — ты наклоняешься ко мне и утыкаешься лицом в грудь. Всхлипываешь, резко, громко. Сжимаешь края пиджака и глухо рыдаешь. Прости меня, Валечка, за всю боль, что доставила. Прости. Становится легко, боль пропадает. Откуда-то издалека доносятся шаги и крики, но поздно. Я делаю последний вздох. Вот и все…