Ожидание ( Рогозина, Тихонов)
20 апреля 2014 г. в 21:19
Кровь по пальцам. Все сильнее сжимать осколки разбитого стакана. Не чувствовать. Безумным взглядом обводить темную комнату. Тихо шептать неясную молитву. Ведь не помнишь точных слов. Не учил, не знал. Глухо стонать и кусать губы, вновь просить. Бурые капли, вниз по запястью, каплями на рваные джинсы. Плевать на все. Стиснуть кулак сильнее, капли чаще, все больше пятен. Удушливый запах валерианы. Невыносимо приторный, сладкий. Мурашки по озябшему телу, протянуть левую руку вперед, достать из пачки сигарету. Закурить.
Рука предательски дрожит, пепел сыплется на те же джинсы. Пусть. Короткий взгляд на часы. Судорожно вдохнуть дым. От кашля разрывает легкие, горько и больно. Начать плакать, чуть поскуливая. Словно брошенный щенок под проливным дождем. В целом мире один. Лохматый, он скулит, пытаясь спрятаться от дождя, от жестокого мира. И ищет ту, что обогреет.
Сигарета выпадает из пальцев. Паленый запах, она будет ругать. Чуть усмехнуться. Пусть ругает, главное, чтобы она. Смех все громче, все быстрее слезы. Они должны успеть. Обязаны! Но почему тишина? Почему оставили одного, испугались того, что там могут обнаружить.
Кривая ухмылка. Они могут обнаружить труп. Ее труп. Истерзанное тело, той единственной, что он любит. Той, которой он предан. Той, без который он умрет. Они это знают. Поэтому и оставили. Наивные, он ведь все равно не сможет без нее. Ударить по столу, а осколки все глубже в кожу. Кровавый отпечаток на стеклянной поверхности. Безысходность. Отрешенно изучать бурые пятна на брюках. Подсчитывать их, едва шевеля искусанными губами. Поднять глаза к потолку и завыть. Протяжно, по-волчьи. Материть неизвестность, громко, грубо перечисляя все известные и неизвестные слова. Сколько еще? Вновь взгляд на часы, темно в глазах. Они не успели. Быть уверенным в этом. Сползти с дивана и стонать, сжимаясь от боли. Не пытаясь остановить слез. Он потерял ее. Единственную. Бить кулаками по полу, проклиная всех на свете. И ее в первую очередь.
— Иван! — Сильные руки крепко сожмут плечи. От знакомого голоса кружится голова. — Ваня, тебя одного нельзя оставлять! — Резкий удар по щеке. — Ну вот что с рукой? — Подзатыльник. — Кто теперь работать будет? — Безумная улыбка, а слез так много. Она разожмет стиснутые в кулак пальцы. — Валь, принеси аптечку, — куда-то вдаль. — Ну, Тихонов, — аккуратно, осколок за осколком.
Нервно сжать ее тонкие пальцы. Наконец, осознать. Жива. Засмеяться, чуть хрипло и дико. Все сильнее сжимая ее ладонь. Смеяться и плакать. Да, псих, пусть. Безумно хохотать и резко умолкнуть, встретившись взглядами. Глаза цвета грозового неба, словно пронзающего молниями. Дотронуться до ссадины на ее лице, оставив на щеке кровавые разводы.
— Я люблю вас, — хрипло и отрывисто. Опустить взгляд и замереть в ожидании.
— Маленький мой, — легкий и звонкий смех. Разлохматит волосы. И крепко прижмет к себе. — Глупенький. — Услышать стук каблуков. — Валь, обработай ладонь этому оболтусу. — Едва уловимый аромат ванили, тихий вздох, руки коснется влажная ватка. Ойкнуть и услышать тихий смех. Вот так хорошо. Так спокойно…