Записки карандашом

А знаете, как порой хочется заплакать? Просто так. Навзрыд. Судорожно глотая воздух, обхватив себя за плечи. Просто упав на пол, бить по нему кулаками. Чувствовать, как соленые капли сбегают вниз. Как срываются вниз,пятном расплываются на брюках. Не сдерживаться, выплеснуть все наружу… А знаете, как хочется иногда закричать? Громко и пронзительно, чтобы крик отражался от стен и прокатывался по коридорам. От бессилия, от отчаянья. От злости, накопившейся в душе. От ярости, которую так трудно бывает держать в себе. Просто закричать… А знаете, как хочется упасть? От усталости просто рухнуть в темный мрак, на холодный пол. Упасть и не подниматься. Забыть и не вспоминать. Упасть, чтобы не чувствовать себя перед кем-то обязанной. Чтобы не надевать надоевшие маски… А знаете, как хочется забыть? Все, что было. Простить обиды, навеки залечить глубокие раны? Забыть предательство и ложь. И жить счастливо, не ожидая удара. Забыть всю боль, что была. Что гложет годами, не давая уснуть. Забыть свои же правила. Чтобы просто жить… А знаете, как хочется быть слабой? Не скрывать своих чувств. Не слышать за спиной: «железная». Искренне смеяться, хохотать до слез. Не думая о своем статусе. Просто попросить помощи, когда плохо. Когда нет сил. Терпеть. Просить совета, сидеть, поджав под себя ноги, и глотать горькую валерьянку из стакана. А знаете, как хочется быть любимой? Чувствовать горячие руки на своих плечах. Тонуть в омуте глаз и окунаться с головой в волну нежности. Прижиматься к сильному плечу, ощущать чуть терпкий запах одеколона. Целовать в шершавые губы, сплетая пальцы. Тихо и спокойно засыпать на его груди. И просыпаться от аромата кофе, встречать каждый новый день с улыбкой. Хочется… Если бы вы знали, как же мне хочется просто жить…

***

Красное и белое. Странное сочетание, но не могу отвести взгляда. Красная кровь на белоснежном лепестке розы. Откуда она? Перевожу взгляд на ее руки. Капли на проколотых пальцах. Что с ней? — Не спрашивай, — спокойно. Без эмоций, словно прочитав мои мысли. Не могу отвести взгляда от ее рук. Ремешок часов на тонком запястье. Слишком широкий ремешок, а раньше он так не болтался. Черт! О чем я думаю? О часах на ее руке? О проколотых пальца? О розе с каплями крови? Не то! Все не то! — Галина Николаевна! — громко, резко. — Молчи! — приказ. А взгляд устремлен вникуда. Морщины у глаз, мелкая сеточка. Полоска, пересечение, крестик. Черт! Снова не то. А она чуть усмехается. Лишь уголками губ. А они яркие. Слишком яркие, как и тени. Как и вся она. Все неестественно. Все не то. Призрак, свет. С кровью на пальцах. Господи, зачем я прицепился к этим ярким каплям? — Нужно же что-то делать? — провожу рукой по волосам. Как все дико. Неправильно! — Что? — смотрит устало. Без горечи, без страха. Просто устало. Улыбка мягкая. Родная. – Вань, ничего не поделаешь, — бросает взгляд на розы. — Они красивые, но колючие, прямо как вы,— как-то глупо. О чем мы говорим? В ее крови смертельная доза яда. Каждая секунда может стать последней. А я сравниваю ее с розой. Она смеется. Чисто, искренне. Может, обойдется, ведь раньше обходилось! — Знаешь, Вань, — смех обрывается неожиданно. — Не опаздывай жить. Никогда, слышишь, не прячься от жизни. Не ставь себе рамок, не одевай маски. Живи так, как хочется тебе. Спеши любить. Спеши дышать, ведь однажды следующего вдоха может и не быть. Плачь и радуйся. — Галина Николаевна, вы чего? — прощание? Нет! Пожалуйста, нет! — Ничего, Вань, иди, — чуть кивает, отводя взгляд. — Иди. — Но, — крепче прижимаю к себе цветы. Не хочу уходить. Зачем она меня гонит? Надоел, не нужен? Нет, не в этом причина! — Просто иди, — она просит, беря со стола лист бумаги. — У меня есть дела. — А, — не понимаю. Отстраненно смотрю на ручку в ее руках. На белый, слишком белый лист. — Потом, — качает головой, погружаясь в свои мысли. Выхожу из кабинета, замираю, а затем мчусь в лабораторию. Я должен найти выход! Должен. Она не может. Пальцы бегут по клавиатуре. Яд распознан, только вот противоядия не имеет. Нет! Не может. Взгляд цепляется за признаки отравления. Раз за разом перечитываю строки, а перед глазами пальцы в крови. Она не чувствовала. Страшная догадка заставляет вскочить. Мчусь, поскальзываясь на гладком полу. Она полулежит на столе. Записка под щекой, всего три слова: «Я люблю вас». Ей было больно. Невыносимо больно, она продолжала улыбаться и, лишь почувствовав, что больше не в силах держаться, прогнала. Чтобы я не видел ее смерти. И только капли крови блестят на белых лепестках. Кровь мертвой королевы на мертвых цветах.