Между разных миров

      Гарри догадывался, что Люциусу он потребовался вовсе не для визита на Гриммо и всё же подспудно надеялся на таковой. С каждым днём ему всё больше хотелось увидеться с Сириусом. К сожалению, явиться незваным гостем в дом Вальбурги Блэк он боялся, а сам крёстный не торопился спасать как от маггловских родственников, так и от общения с Малфоями. Пусть о последнем он и едва ли знает достаточно.       С тех пор как начались летние каникулы герой магической Британии начинал понемногу закипать и обвинять себя в нерешительности. В его распоряжении вся каминная сеть, а он ничего не делает! Приглашение Малфоя было очень кстати. Как минимум оно заставляло гадать, а что ждёт в ближайшем будущем.       Дело было не в представительном моменте, слишком вызывающе взять с собой прославленного героя и никого больше. Да и не у Блэков такие мероприятия проводить в конце концов! Вопрос помощи казался надуманным — у Люциуса трое взрослых сыновей и дочь, возможностей справиться с любым поручением сколько угодно. Гарри может и хотелось бы мнить себя особенным, да только на фоне Альтаира его избранность начинала казаться карикатурной. Хорошо если Поттеру была доступна половина магического арсенала старшего товарища, а учился чему-то новому он гораздо медленнее, без поправок на легилименцию. Из этих нетрудных умозаключений будущий победитель Волдеморта делал вывод — ждёт его нечто особенное.       Начало предполагаемого приключения выдалось банальным, даже скучным. Люциус явился к им же назначенному времени без опозданий, как всегда причёсанный волосок к волоску, в с иголочки пошитой чёрной мантии, шелковом шейном платке и серебряными запонками в белых накрахмаленных рукавах рубашки. Отворивший дверь Дадли судорожно отшатнулся, словно бы никогда не встречался к заглянувшим к ним волшебником.       На Гарри чужой внешний вид впечатления не произвёл. Как и было условлено, он собрал вещи и разве что не сидел у подножья лестницы на изготовке. Поздоровавшись с тётей Петуньей и убедившись в чужой обязательности, Люциус подхватил подростка под локоть и они аппарировали.       Гарри понимал, что всё связанное с семейкой Блэк не может походить на диснеевский мультфильм, но и оказаться перед воротами карикатурного дома с приведениями не ожидал. Старый особняк нагонял тоску одним видом подступов к себе. Старый сад и увитый плющом, местами покосившийся кованный забор не вызывали желания увидеть, соответствует ли внутреннее убранство внешнему.       — Где мы?       — Это дом родителей Нарциссы, сейчас он принадлежит Беллатрикс. Наша задача осмотреть дом и проверить осталось ли что-нибудь ценное после смерти Сигнуса. Я хочу попробовать перехватить дела нашей чудесатой парочки, — ответил Люциус и сразу же поправил сам себя. — В смысле Лестрейнджей.       — Зачем тебе это? — удивился Гарри.       — Нам же нужен крестраж из хранилища Беллы, — пожал плечами Малфой. — Хотелось бы обойтись чем-то менее экстравагантным и простым в реализации, чем ограбление банка.       После этого заявления Поттер рассмеялся что было силы. Крестраж им нужен, как же. Нет, в желание своего союзника избавиться от бывшего хозяина Гарри верил. Последняя война не принесла Люциусу ничего кроме проблем, да и в битве за Хогвартс единственным его интересом была жизнь Драко. Только вот едва ли он ограничится такой малостью, слишком оно было бы благородно и альтруистично.       — И что мешало тебе сделать это раньше? — решил поинтересоваться Гарри.       — Репутация не один день создаётся, да и доверие строится немногим меньше, — без обидняков сказал Люциус.       Подойдя к воротам, он прикоснулся к ним, словно бы удостоверяясь в чём-то. Кивнув своим мыслям, вытащил волшебную палочку и пару раз ударил ей по ограде. Невербальное заклинание открыло дальнейшую дорогу.       — В этом мире мои возможности заметно меньше, чем были в прошлом. Я начал возвращаться на похожий уровень только в этом году. Ваша история с василиском в том числе помогла настроить Вальбургу на нужный лад.       За дорогой Гарри не следил. Зная о манере Малфоя между прочим говорить предельно честно и по делу, юный герой слушал настолько внимательно насколько мог.       — Согласно имеющейся у меня информации, предотвратить возрождение Тёмного Лорда мы не сможем. Поэтому, когда всё начнётся, у меня будет просьба — старайтесь продумывать планы и как можно реже сталкиваться с Пожирателями Смерти. Второе Министерство магии едва ли пройдёт без потерь. Не знаю кто займёт моё место в похожих обстоятельствах, но не факт, что ему будет важно обставить дело максимально деликатно.       — Будто я ещё раз туда полезу, — фыркнул в ответ Гарри. — Я надеюсь, что в этот раз получится спасти Седрика и Сириуса, как минимум. Мне не нравится, когда из-за меня умирают люди.       — На войне всегда кто-то умирает, как ни старайся всех защитить, — ответил Люциус.       Под ногами скрипели доски прогнившего крыльца, но настроение и не думало соответствовать обстановке. Разве что торжественности холла чужого дома.       — Кто бы говорил, — не остался в долгу Гарри.       — Я не спас и половину людей, которых когда-то хотел защитить.       Подобная честность, как и смысл сказанного стали неожиданностью. О личном Малфой если и откровенничал, то очень редко и мельком, а сам Гарри не спрашивал. Не знал о чём, как, а порой и зачем. Давнишняя убежденность, что живут они на разных планетах и оттого не могут иметь похожих проблем, играла злые шутки.       — При всём желании не могу сочувствовать Пожирателям Смерти, — честно ответил Гарри.       — Возможно оно и правильно, — нахмурился Люциус. — Когда-то я тоже не позволял себе задумываться против кого воюю. Чем меньше у врага человеческого, тем проще от него избавляться, не испытывая личной вражды. Проблема в том, что рано или поздно среди трупов противников находишь знакомые лица, а то и оказываешься перед необходимостью собственноручно убивать недавних друзей.       — Ты делал это? — ужаснулся Гарри.       — Хоронить близких мне приходилось, в том числе воевавших на противоположной стороне или ни за что пострадавших. Сражаться с друзьями тоже случалось, но я их не убивал. Белла смеялась надо мной не на пустом месте. В отличие от неё я никогда не был готов идти на всё.       Темнота дома накатила внезапно и занятый осознанием прозвучавшего, Гарри пропустил момент атаки на них. Он ещё не успел выхватить палочку, когда Люциус откинул напавшее существо и склонился над ним в характерном жесте пыточного проклятья. Крик боли последовал с такой же скоростью, а юный герой с трудом успел поймать себя за руку, чтобы не помешать происходящей расправе.       — Что ты делаешь! — возмутился он.       Нападавшим созданием оказался дурно выглядящий домовой эльф. Присмотревшись, Гарри увидел грязное тряпье заменяющее ему одежду и тяжелый нависающий над мордочкой нос.       — Убирайся, предателям здесь не место! — зашипел домовик.       — Кто из нас ещё предатель, — рассмеялся Люциус, продолжая пытку.       Гарри от лицезрения этой картины отпрянул назад, особенно, когда увидел в углу притаившуюся домовиху.       — Не нападаешь? — обратился к ней Малфой. — И правильно делаешь. Вы оба изголодались. Мне ничего не стоит оторвать вам головы и не для того, чтобы прибить их рядом с почтенными предками.       Эльфийка зашипела и оскалилась, но бросаться на них не спешила.       — Как смеет изгнанник являться в дом благороднейшего семейства Блэк! — продолжил разоряться пытаемый эльф.       Люциус разве что не наступил на него, царственно прошествовав к лестнице.       — Отправляйтесь в Малфой-мэнор, вас накормят. Вопросы задавайте своей хозяйке. Только в отличие от меня, она едва ли будет церемониться. Идём, Гарри.       Более не обращая внимания на домовиков, Малфой зашагал вперёд. Убедившись, что спасать от пыток никого больше не требуется, Поттер последовал за ним. К чему была подобная демонстрация жестокости он не понимал и не вступил в прямое противостояние лишь понимая неминуемость нападения со стороны эльфа.       Будь он один, будущий герой бы наверняка заблудился в доме, но его сопровождающий знал наверняка куда они направляются. Под гомон возмущенных портретов они молча шли по темному пыльному дому, пока Малфой не остановился у двери за которой оказался классический английский кабинет.       — Зачем было пытать эльфа? — поставил ребром, ранее проигнорированный, вопрос Гарри.       — Затем, что иначе бы он не воспринял и не дал от себя избавиться. Хватит с Беллатрикс и знания о твоём визите сюда.       — Он живое существо! Со своим разумном и чувствами, — продолжил горячиться герой.       — Само собой, а ещё с извращенным чувством преданности, — попробовал утихомирить его Люциус. — Ты никогда не слышал, как когда-то волшебники привязали к себе домовых эльфов?       — Какая разница, что было тысячу лет назад, мы живём сегодня!       Дать старому змею заговорить себе зубы и убедить если не в гуманности, то в правильности его поступков, казалось Гарри немыслимым. Зря он поддался голосу разума и не прервал чужое колдовство. Понять бы ещё, что за проклятье. Выяснится ещё, что он стоял и ничем не помог существу под Круцио.       — Я не использовал на нем непростительное, — догадался какими будут следующие обвинения Малфой. — И нет, Гарри, это важно, хотя бы для правильного подхода к проблеме, если вы видите необходимость её решать.       — Конечно, вас то устраивает, что вы можете делать с ними всё, что вздумается. И всё равно насколько давно в мире рабство признанно негуманным.       — Устраивает, и не буду вас заверять в обратном. Я вообще сторонник иерархического взгляда на мир. Попытки играть в обратное чаще всего не более чем профанация или политическая борьба. Рассказывать о благих намерениях легко, особенно если воевать будут другие, а результат принесет выгоду тебе.       Возможно, Гарри только казалось, но Люциус был готов напасть и на него если потребуется. До сих пор они успешно обходили острые углы взаимных убеждений, контактируя лишь в сферах, где их мнения сходились. Этого было достаточно, чтобы не обращать внимания на простой факт — Пожиратель Смерти далеко не только татуировка на предплечье.       — Это вообще очень просто делается, знаешь ли. Людям много не нужно — создай им икону, великомученика, такого же простого человека как и они сами, защищающего и проповедующего понятные каждому истины. Лучше всего, чтобы это был ребёнок ни в чем не повинный, честный, с трагической судьбой и отважный, не понимающий или боящийся идущей ему в руки власти. Отправь его на фронт — выживет, хорошо, умрет, ещё лучше. Главное поднять народ, возмутить его, внушить необходимость борьбы, сплотить вокруг какой-нибудь громкой идеи. Как строить риторику уже неважно — обещания лучшей жизни или постановка на пьедестал какой-нибудь мелкой, но значимой им проблемы, религиозные идеи - всё одинаково хорошо работает. Главное избегать подлинных сложностей, вынуждающих их браться за оружие. Пространство для ограбления и передела власти свободно. Когда всё закончится, отмени не устраивающие их законы, провозгласи заявленные нормы, а можно и просто расставить по местам своих ставленников ничего больше не делая. Желаемое ты уже всё равно получил. Даже жаль, что я всегда считал подобную методику непригодной для войны на своей территории.       Проклинать младшего напарника Малфой не стал, а вот другой способ атаки нашел. Гарри оскалился и был готов продолжать спор, но Люциус понял, что зря вспылил и быстро взял себя в руки.       — Вам давно пора понять, что мир гораздо циничнее и проще, чем вам кажется, мистер Поттер. Грамби — был личным домовым эльфом Беллатрикс, фактически вынянчившим её. Он далеко не только убьёт за неё. Если бы он не был настолько голоден и ослаблен запустением дома, никакие угрозы жизни не смогли бы выгнать его отсюда и на полчаса. Думаю, насколько упорны бывают эльфы желая услужить объекту своей верности вам не нужно напоминать.       — Совершенно верно, я помню, как Добби спас нас из Вашего особняка и как Беллатрикс его убила.       — Беллатрикс? — переспросил, правда не слишком заинтересованно Люциус. — Я думал после той выходки его придушил Урвус. Видимо зря не уточнил после каких событий вы его похоронили.       Решив, что тема себя исчерпала чародей повернулся к стене и обратился к ней.       — Вы здесь, Сингус?       — Где мне ещё быть, когда вы завели настолько увлекательную дискуссию с молодым человеком. Удивительно, как остальные портреты не сбежались послушать.       — Наверное, потому что вы при жизни запретили им доступ в свой кабинет, — подсказал Люциус, начиная бесцеремонно осматривать рабочий стол собеседника.       — После того, как ты же доказал мне отвратительность возможности перемещения между полотнами дальних родственников? Да, что-то такое я сделал. Может, ты проявишь отсутствующие манеры и представишь нас с юношей. Насколько могу судить внуком он мне не приходится.       — Юноша — достояние нашей нации, мальчик-который-выжил, Гарри Поттер. Гарри, позволь представить тебе Сигнуса Блэка, человека безрезультатно старавшегося развивать тёмную магию и адекватное отношение к ней в Британии и отца Нарциссы по совместительству.       Гарри с интересом посмотрел на ранее незамеченный потрет. Со стены разве что рассерженно не фыркал мужчина средних лет, чем-то похожий на Сириуса внешне.       — Люциус у нас, конечно, хам и паяц, любит преувеличивать и склонен к ненужной театральщине, но зачатки здравого смысла и образования у него есть. На вашем месте, я бы к нему прислушался, Гарри, — заговорил портрет. — Излишне человечным отношением к домовым эльфам, вы рискуете не улучшить их положение, а окончательно избавить от них наш мир. И без того давно пора заявлять о вымирании вида, да только кто же спохватится, пока на все маноры хватает! Малфоям, да директорам Хогвартса, поселившимся на магических жилах вечно не до судьбы мелких демонов.       — Пожалуй, — попробовал согласиться юный герой.       Собеседник всё распалялся, видимо удовлетворённый выбранной темой и попавшими в его распоряжение новыми ушами. Не менее увлеченно что-то высматривающий на чужих книжных полках Люциус пакостливо ухмылялся.       — Если вы в таком хорошем настроении, Сигнус, то может быть поможете нам в ещё одном деле? Мы с Гарри не так давно болтали о чёрной магии и возник вопрос о крестражах.       — О, только не говори, что у тебя сложности с этой ерундой. Примитивная магия и ребёнок справится. Там если и есть что-то хоть отдалённо интересное, то непроизвольное создание.       — Отчего же? — возразил Люциус тестю. — Например, меня заинтересовало как извлечь помещенный в живого человека осколок чужой души и насколько сильны обменные процессы при таком слиянии. Информации оказалось заметно меньше, чем я ожидал найти. Кроме того каков предел по созданию тоже нельзя назвать решенным вопросом.       — Очередной возжелавший вечной жизни папаша решил возродиться в сыне и не учёл необходимость сначала умереть, а потом активировать артефакт? — нахмурился Сингнус. — Тебе то это к чему, Люциус? Ты уже умудрился провести кровный обряд, теперь не поможет, как не старайся бессмертие тебе если и светит, то только вместе с Циссой.       Смену тона обоих собеседников Гарри не столько заметил, сколько почувствовал. К чему правда они заговорили на тему пока не мог догадаться.       — Меня в моей смертности если какой факт и не устраивает, то только внезапность, но для этих целей придуманы портреты и завещания. А вот Тёмный Лорд придерживался другого мнения, за что и поплатился мистер Поттер. Сомневаюсь, что он расстроился унаследовав парселтанг, но едва ли это единственное последствие их интимного знакомства.       Стоило Малфою договорить портрет взъярился, начав напоминать уже не Сириуса, а другую свою родственницу. Сигнус сыпал терминами пополам с ругательствами и эмоциями из-за чего общий смысл речи терялся. Скажи Люциус, что он то всё понял, Гарри бы ему не поверил.       — Так, рассказывай, зятёк, что ещё успел вызнать и что замыслил, раз ко мне явился. Придётся тебе поработать. Ситуация сложная, нужно обладать нормальными мозгами, а не рисованной имитацией. Сам не додумаешься, спросишь Нарциссу. Если в её черепной коробке выжили зачатки здравого смысла, разберётся. Иначе она мне не дочь, так и передай девчонке!       На чужое ворчание Малфой если и реагировал, то только беззлобно ухмылялся. Пусть он вроде бы как и был основной темой обсуждения, вступать в разговор Гарри не спешил. Похоже, Люциусу он потребовался с той же целью, что когда-то желающему заполучить Слагхорна в преподаватели Дамблдору.       Знаменитый шрам на лбу и повод наладить контакт, даже обидно немного.       С магии разговор плавно перетёк на экономику, потом обратно на магию. Гарри получил на руки сначала стопку исписанных листов бумаги, а вслед за ними ещё и с десяток книг разной толщины. Собравший себе примерно такую же коллекцию, Люциус выпроводил его из кабинета и вместо того, чтобы аппарировать, наконец, из этого сомнительного места потащил дальше по коридору.       Очередная скрипящая дверь завела в спальню. Покрутив головой из стороны в сторону, Гарри пришёл к выводу, что в женскую. По крайней мере представить себе обставившего своё жилище подобным образом парня он не мог.       Сгрузив добытое на постель, Люциус призвал одного из домовых эльфов Малфоев. Слушая отчет об успешном задержании явившихся таки дикарей и ожидая пока гордящееся своими достижениями создание приберется, он ходил из стороны в сторону осматриваясь со странным и с плохо понятным Гарри выражением лица. Не зная куда себя деть юный герой занялся тем же и почти сразу наткнулся на фотографии в серебряных рамках.       Пристроенные на комоде среди статуэток и шкатулок они не сразу притягивали к себе внимание, не кажась хвастливым постулированием чего либо, как это часто бывало в домах вроде принадлежащего тёте Петунье. Присмотревшись, Гарри, наконец, догадался в чьей они спальне.       С первого же из снимков на него смотрела Нарцисса. Живая фотография пусть и двигалась, но и не подумала бы приветливо помахать кому-либо рукой. Не для того её делали и не та девушка была на потрете. Такие гордые на грани самодовольства красавицы не интересуются простыми неуклюжими парнями, каким до сих пор считал себя Гарри. Впрочем, кем интересовалась эта девушка он и без соседствующего снимка знал, пусть и не задумывался насколько долго она верна своим предпочтениям.       Люциус говорил, что он вместе с женой со школьных лет, но внимание до сих пор за этот факт не цеплялось. Наверное, потому что такого Люциуса как на снимке в серебряной рамке Гарри не знал и не представлял. Слишком дикой казалась сама вероятность. Растрёпанный и расхлябанный мальчишка в слетевшей на одно плечо мантии и только на половину заправленной в брюки рубашке, крепко прижимал к себе смеющуюся подружку, выглядя при этом не менее счастливым чем она. Они были настолько увлечены друг другом, что только к середине кадра обратили внимание на застигшего их фотографа. После чего девушка усмехнулась и повисла на шее у своего растерявшегося парня, заставляя её поцеловать.       Больше снимков на всеобщее обозрение Нарцисса не выставляла. Никаких семейный портретов и светлых ликов возлюбленных. Только она сама, вышедшая особенно удачно и вот это, скорее всего, что-то для них двоих значащее фото. Заметив чужой направленный интерес, Люциус хотел поинтересоваться причинами, но был опережен Гарри.       — Только не говори, что делал ей тогда предложение.       — Предложение я сделал ей лет в шесть, а здесь мы просто радовались началу пасхальных каникул, — усмехнулся Малфой. — Не смотри так, мой отец договорился о нашем браке через пару часов после рождения Нарциссы. Говорит, что что-то там по звёздам высчитал, а предосторожность и планирование избавляют от кучи головной боли в будущем. Я так и не научился ни тому, ни другому.       — Какой кошмар, — не сдержался Гарри.       — Не сказал бы. Скорее умилительное зрелище, где дети на потеху взрослым, пытаются подражать им. Само собой ни я, ни она не думали, что это всё всерьёз.       Повернувшись на каблуках, Люциус опустился на корточки перед заваленными как попало книжными полками и выудил объемный альбом. Пролистав несколько страниц, он протянул его Гарри.       — После, правда, мы несколько лет почти не виделись и начали общаться уже в Хогвартсе, года за пол перед тем как стать парой.       Фотоальбом был полон снимков. Правда Гарри больше заинтересовали комментарии на полях. Подпись: «Благороднейшая леди» — сделанная вычурным подчерком Люциуса заставила рассмеяться вслух, потому что добротно нарисованная стрелка вела к снимку выглядывающей из веток дерева перепачканной с ног до головы девчушки с разбитыми коленками. По светлому цвету волос следовало полагать, что это Нарцисса.       — Не так должны выглядеть Пожиратели Смерти? — улыбнулся в ответ Люциус.       — Нарцисса никогда не была Пожирателем Смерти, или я ошибаюсь? — нашелся, что ответить Гарри.       — Нет, Цисса всегда была слишком непоседлива и любопытна для подобного рода организаций. Она и меня просила воздержаться, но мне оно казалось правильным и не обременительным.       — Если я полистаю альбом, то найду фотографии, как вы на мотоцикле катаетесь? — попробовал пошутить и сместить тему Гарри.       — На мотоцикле нет, а вот на роликах мы катались. Велосипед я и она, освоили только в этом мире и после побега из дома. До чего-то серьёзнее так и не добрались.       — Серьёзно? И где вы их взяли? Мне всегда было интересно, как Сириус раздобыл свой мотоцикл, и близко не представляю как такое можно провернуть.       — Выменял у хаплпафцев. Тогда это было проще простого и сомневаюсь, что сейчас что-то изменилось. Контрабанда по Хогвартсу ходила всегда и как минимум половина старост участвовала в её распространении. Отчего и попытки бороться оставшейся половины ни к чему не приводили. Можешь проверить, где-то в шкафу должны валяться. Сигнус не отдал спальню Нарциссы на разграбление Вальбурги и Друэллы, чему я, признаюсь, удивлён. Думал здесь будет разруха, а всё осталось на своих местах, разве что бумаги на столе разобрали.       — Ты бы сделал иначе? — спросил Гарри, борясь с соблазном последовать чужому совету.       Убедиться, что Люциус был когда-то на подобное способен хотелось до чесотки в руках, но залезать в чужой шкаф казалось невежливым. Тем более до сих пор охотно демонстрировавший артефакты молодости Малфой сам этого делать не торопился. Едва ли только потому что развалился на разложенных по полу подушках и обнялся с утащенными из кабинета бумагами.       — Соверши моя дочь подобную инфантильную выходку? Наверное, притащил бы домой за волосы и посадил под арест до конца времён. Только я никогда не был в положении Сигнуса и едва ли окажусь.       — Что ты имеешь в виду? — удивился Гарри садясь напротив.       — У меня нет обилия родственников с мнением которых необходимо считаться. Майорат на моей стороне, чего нельзя сказать о моём тесте. А ты думал, что мы цепляемся за семейные связи только из соображений крови? Поверь, наследники темномагических родов с упоением вырезают друг друга, если способны выйти сухими из воды. Вопросы благосостояния неизменно актуальнее концептуальных и чувственных. Сириус далеко не исключение в вопросе родственных отношений.       Фыркнув, Гарри решил не задавать новых вопросов. Стремлением знать, как между собой разбираются чистокровные он не обладал. Слишком много заморочек и слишком мало проку.       — Ты всерьёз думаешь, что есть смысл извлекать крестраж и это возможно? — вместо этого спросил юный герой.       — Да, всерьёз. Или ты больше хочешь положиться на судьбу и попробовать выжить ещё после одной Авады?       — Нет, но не уверен, что подобное возможно. В конце концов Дамблдор не просто так был убежден, что моя встреча с Волдемортом единственный способ от него избавиться.       — Дамблдор вырастил из тебя свинью на убой, — не полез за словом в карман Малфой.       — А ты будто не сделал бы того же, — решил не оставаться в долгу Гарри.       — Сделал, — согласился Люциус. — Была бы необходимость сам бы притащил, ещё и требуемый обряд провёл, но я не хочу так поступать и не вижу нужды.       Гарри выдохнул набранный в грудь для продолжения баталий воздух. Воевать неожиданно стало не против кого. Не заявлять же в самом деле, что он горит желанием быть принесенным на алтарь вселенского блага и никак иначе. Одно дело быть готовым пойти на смерть, совсем другое бежать ей навстречу.       — У нас есть возможность уничтожить крестражи. После того как Невилл убил василиска, меч Гриффиндора пропитался его ядом. Да и труп мы со Снейпом, когда всё улеглось, разобрали на составные части.       — Купить яд проще, чем может показаться, — согласно кивнул Малфой. — Вопрос в тебе и недостающих частях. Как быть с крестражами я примерно представляю. Собрать прототип уничтожающего артефакта не успел, но к концу лета закончу, если другая работа не навалится.       Последний раз вздохнув, Гарри сел и попробовал присоединиться к процессу. Решив, что лучше он будет доставать собеседника вопросами по теме, чем ещё что-нибудь неожиданное выпытает. Скрывать от Люциуса свой реальный уровень в чёрной магии казалось глупым. Более того он был единственным человеком перед которым за подобные познания не было стыдно, скорее наоборот смущала возможность быть обозванным невеждой. Даже со Снейпом было иначе, хотя казалось бы они с Малфоем в этом вопросе одного поля ягоды.       За бумагами и объяснениями прошла большая часть дня. Скептицизм испытанный Гарри в кабинете Сигнуса Блэка не оправдался. Навязанное занятие было не просто полезным и призванным упростить жизнь, но и увлекательным. Предпочитающий размышлениям действие герой с удовольствием вникал в сложные аналитические конструкции и схемы, чего не помнил за собой никогда и не ожидал в контексте темы. Люциус объяснял непонятные детали охотно, изрисовывал бумагу за бумагой пояснениями и, казалось, сам был доволен происходящим не меньше, упрощая казавшиеся зубодробительными вещи до смешного.       От процесса отвлекли явившаяся с обедом из Малфой-менора эльфийка и злобно шуршание местных обитателей за стеной. Появиться в комнате домовики, правда, не решались. То ли боялись, то ли решили что-то там для себя.       — Почему всё же ты пытал эльфа? Без вот этого всего о преданности Беллатрикс и прочей чистокровности.       — Без чистокровности не получится, — всё же ответил Люциус после заминки. — Про преданность Белле я тоже говорил всерьёз. Скорее имеет смысл рассказать о теории моего тестя на этот счёт. Домовые эльфы его занимали большую часть жизни, и он посвятил ни один год их изучению. Многие смеялись, мол, свою домовиху он любит трепетней жены, что было не далеко от истины.       — А если конкретнее? — поморщился Гарри.       Когда они говорили о магии, Люциус так не юлил. Напротив говорил четко и по делу, без непонятных лирических отступлений и прочих растеканий по подвернувшимся поверхностям.       — Я не знаю, как это лучше и понятнее объяснить, — сознался Малфой. — Мне тема никогда не была интересна. Лучше спрашивать Нарциссу или ещё лучше Беллатрикс. Основы демонологии я тебе объясню, но ты можешь с тем же успехом и сам их изучить. Глубже необходимого для ритуалистики минимума, я с темой не знаком.       — Причём здесь демоны? — удивился Гарри.       — При том, что домовые эльфы — мелкие демоны, и все характерные для этой группы особенности для них справедливы, как и условности взаимодействия. Исследования Сигнуса были посвящены эволюционным изменениям в сложившихся условиях.       — Всё равно это не оправдывает жестокого отношения. Любое живое существо заслуживает уважения.       — Всё может быть, — согласился Люциус. — Только, когда будешь претворять в жизнь свой курс помни, что старую собаку не обучишь новым трюкам, и я сейчас не только про эльфов.       Гарри нахмурился. Каждое новое сегодняшнее открытие заставляло его поверить, что он больше ничему не удивится. Увы, день находил чем обескуражить и заставить задуматься.       — Это такой коварный план сбить меня с толку и убедить в собственной правоте? — спросил напрямик юный герой.       — Нет. Это такой способ перестать хромать и пойти в ногу со временем, — возразил чародей.       — Не замечал, чтобы у тебя были проблемы. Насколько помню трость тебе требовалась для понтов, а не для ходьбы, — попробовал пошутить Гарри.       — Ты ошибаешься. Трость потребовалась мне, когда я не мог без неё устоять на ногах, лишь со временем превратившись в привычную подпорку без которой не знаешь как обойтись.       — Хочешь сказать, что этот мир вынудил тебя узнать как? — осторожно спросил юноша.       Старательно замалчиваемая тема открывалась настолько интересными сторонами, что отказаться от её ковыряния не получалось. Не менее усердно отбрасываемая мысль о возможности переубедить Малфоя хоть в чем-то, лезла в голову и отдавала остротой на языке.       — Этот мир — та ещё шизофрения, — скривился Люциус. — Одни воспоминания накладываются на другие и отделить где какие не всегда получается. Если с уникальными событиями ещё куда ни шло, то с пересекающимися трудно.       — Например?       Гарри слышал, что и Люциус, и Нарцисса, и Снейп стали обладателями памяти своей изменившейся жизни. За собой он подобного не замечал, но сомнений почему в этот раз отличился не питал: первая магическая завершилась с итогами родной реальности и его судьба не отличалась от прошлой до момента появления в новом мире. Иногда Гарри немного завидовал остальным из-за невозможности сравнить результаты своих решений.       — Например, у меня два варианта детства Драко. Я одновременно помню как сам учил его летать на метле и как отчитывал взявших дело в свои руки Корвуса и Альтаира, и множество похожих мелочей. Или ещё веселей, я помню как сгорал от стыда пытаясь изыскать деньги на самые дешевые обручальные кольца ярче чем свою свадьбу. Как не убеждай себя, какой опыт подлинный, сильнее заряженные эмоционально события берут верх.       — Тебе не пришлась по вкусу твоя свадьба? — удивился Гарри.       — Почему? Это было красивое щедрое торжество, прошедшее в соответствии всем канонам. Только по его итогу я испытывал скорее облегчение, нежели счастье. Официальный брак уничтожал неловкости и неудобства наших отношений, но не более. На тот момент мы были вместе не первый год, а ещё успели принести клятвы верности на крови. Здесь ситуация была сложнее и воспринималась ближе к сердцу.       Обдумав услышанное, Гарри решил поделиться собственным опытом.       — Я собирался сделать Джинни предложение незадолго до того как оказался здесь. Две недели ходил с обручальным кольцом в кармане, не знал как это лучше сделать. В день, когда решился, мы разругались в пух и прах, так и не успели ни помириться, ни решить как быть дальше. Мне тогда казалось, что всё происходящее очень важно.       — Оно и должно быть важно, — пожал плечами Люциус. — Просто у меня немного другая ситуация. Ты удивишься, но я не сторонник ранних браков. В юном возрасте слишком легко наделать ошибок, прогадать и принять желаемое за действительное.       — Во сколько ты женился? В восемнадцать или девятнадцать? — не удержал ехидство Поттер.       Юный герой не считал, что старший товарищ отнесся к его словам с пренебрежением или страдает ханжеством. Скорее не подколоть его, не пройтись по вопросу от и до казалось невозможным.       — В пятнадцать. Только это не делает меня образцом для подражания. Не смотри так, я сам прекрасно знаю, какую глупость умудрился сотворить. Ровно по этой причине считаю, что пока ветер гуляет в голове — нужно гулять, а не стараться пустить корни и создать видимость благопристойности.       — Я просто пытаюсь осознать как такое возможно.       Смотреть на Малфоя так же как и прежде было невозможно. Насколько же смешной теперь казалась убежденность, что отец и сын похожи! Кто-кто, а Драко подобного бы точно не сотворил. И далеко не недостаток романтичности бы его остановил. Тут если и проводить параллели, то сравнивать нужно с Альтаиром, что заведомо плохая идея. Солнечный мальчик слишком явление сам по себе, чтобы пытаться подогнать его под общие стандарты.       — Нарцисса хотела, чтобы нас связала магия — я нашел обряд и выполнил её желание. Магический брак тогда звучал не просто романтично, но ещё и возвеличивающее над простыми смертными. Понимание почему от таких экспериментов почти отказались и чем оно грозит появилось сильно позже.       Несмотря на тон с которым говорил Люциус, Гарри показалось, что ситуация его смущала. Решение свернуть тему, выглядело самым очевидным из возможных, но как это сделать красиво было не понятно.       — Главное не торопиться, всё остальное рано или поздно встанет по своим местам.       Пришел на помощь Люциус. Согласно кивнув, юный герой попробовал отвлечься и вернуться к позабытому обеду. Отсутствие чувства голода не означало отсутствие необходимости его утолять. И всё равно молчать было некомфортно. Казалось, что в воздухе повис вопрос много важнее нюансов чужой личной жизни. Нечто неизменно теряющееся в каждой третей фразе и от того упускаемое из внимания, перекрытое более яркими эмоциями и увлекательными темами.       — Ты что-то говорил про изменения и реализацию планов.       — Мы уже лет пятьдесят, если не дольше копим проблемы, и вместо того, чтобы их решать в лучшем случае оттягиваем и замалчиваем, — без особенного желания начал объяснять Люциус. — Я уже когда-то говорил тебе, что движение Пожирателей Смерти возникло не только и не столько на идеологической почве. Первая магическая не привела к решению ни одной из важных задач, стоявших тогда. Сменилась риторика, были какие-то социальные подвижки, но ни глобальной зачистки кадров, ни системных изменений не произошло. Раз уж заговорили — это основная причина моего негативного отношения к Дамблдору. Сейчас нас ждёт ещё одно противостояние, от того кто и на каких условиях придёт к власти после, зависит сдвинется ли дело с мёртвой точки. Упустим этот шанс, не придумаем ничего нового, примем неверные решения и лет через двадцать будет ещё один взрыв, ещё разрушительней предыдущих. Чем дольше затягиваешь наступление кризиса, тем больнее он бьёт.       Гарри невольно задержал дыхание. Люциус хмурился почти зло и излишне серьёзно. Словно бы повторял извечную истину в сотый раз нерадивому ученику.       — Не думаю, что от меня многое будет зависеть, — ответ показался глупым даже в собственных глазах, но другого заготовлено не было.       — В долгосрочной перспективе как получится, — смягчился Малфой, нервным жестом растирая переносицу. — Но легитимность любого правителя после войны будешь определять именно ты. Выбраться из ямы твоего неодобрения или дискредитировать твоё мнение будет невозможно, а очень многое решится именно тогда.       — Поэтому ты и пытаешься знакомить меня со своими друзьями, — догадался Поттер.       — Я хочу, чтобы ты наблюдал ситуацию и делал выводы. Понимал с чем столкнёшься и знал как с этим работать. Необязательно, чтобы ты сходился со мной во мнениях. У тебя может и должно быть своё, особенно в вопросах веры, идеологии и стиля жизни, а желательно по любым значимым вопросам.       В этот раз у Гарри, похоже, получилось всерьёз рассердить Люциуса. Потому что останавливаться на достигнутом он не стал и продолжил выговаривать ему, не утруждаясь формулировкой своих мыслей и выдавая информацию настолько прямо насколько возможно.       — Манипулировать твоим мнением и будущим авторитетом было бы гораздо проще внушив отвращение к любому виду агрессии и борьбы. Герой устал, одобрил подготовленные кандидатуры и удалился в безызвестность — классика жанра. Курируй я тебя как проект «икона революции» именно так бы и поступил. Не столь уж и сложно добиться нужного результата.       — Например?       В этот раз нахмурился уже Гарри. За проявленное недоверие было немного стыдно, хотелось извиниться, но подобные ремарки не оставляли возможности не задавать новые вопросы.       — За шаг до победы обесценить её, сделать цену триумфа несправедливо высокой. Трагически и случайно, само собой.       Гарри с трудом сглотнул и принялся внимательно всматриваться в чужие черты лица. Пять минут назад этот же человек задорно смеясь рассказывал ему о ценности брака и пронесенной через всю жизнь любви к одной женщине. Причем делал это не наставительно вещая из окон башни из слоновой кости, а по-простому делясь собственным опытом.       В голове не укладывалось как возможно настолько делить людей на «своих» и «чужих». Трепетно оберегая первых и цинично бросая в расход вторых. Будто подобное само собой разумеется и не представляет ничего особенного. Более того не просто рассуждать, как об абстрактных понятиях, а быть человеком способным в действительности так поступить.       — И что тебя остановило? Не проще ли было поступить именно так?       — Во-первых, ты достаточно талантлив и деятелен, чтобы быть способным на нечто большее роли одноразового болванчика. Обидно выкидывать в никуда такие кадры. Во-вторых, нам нужны новые идеи и решения. У меня было достаточно времени убедиться насколько многие из моих были ошибочными и направленными на борьбу со следствием, а не причиной. Мир меняется безвозвратно и гораздо быстрее, чем хотелось бы. Можно принять это как факт и идти с ним в ногу или умереть вместе с прошлым. Второй вариант меня не устраивает. Так что лучше у меня будет достойный противник, чем безмозглая кукла с неограниченной властью, не понимающая цену своих поступков.       Гарри сглотнул неожиданно образовавшийся в горле комок. С момента первой встречи с Люциусом Малфоем его персона не вызывала трепета или страха. Это был просто ещё один неприятный человек из мира взрослых. Отец Драко, превосходящий его во всех возможных недостатках. Человек возомнивший себя властителем чужих судеб. Пожиратель Смерти на службе у Волдеморта. Разговор с такими короток. За прошедшие годы с ними обоими произошло нечто необъяснимое, раз теперь заслуженный герой испытывает что-то похожее на уважительный трепет.       Возможно, дело всего лишь в самом серьёзном и доверительном отношении со стороны кого-то старше. Только едва ли всё настолько просто. Сириус тоже всегда доверял ему как равному. Дамблдор завещал завершить своё дело. Снейп доверил память. Гарри было не привыкать отвечать за что-то и перед кем-то. Становясь старше, он даже, через не хочу, научился руководить другими. Всё это было про другое и с другими. Не хуже и не лучше, просто иначе.       — Не уверен, что у меня получится, — наконец, подобрал слова он.       — А я уверен в обратном, — гораздо миролюбивей сказал Люциус. — Ты умен и находчив, нравишься людям и умеешь их за собой вести. Ты способен учиться, в том числе на чужих ошибках. Кроме того, мало подвержен тщеславию и знаешь цену популярности. Осталось научиться не столь многому, а время ещё терпит.       — Мне просто всегда везло. И едва ли я смогу когда-нибудь поступать так, как ты.       — Что есть везение, как не умение пользоваться предоставляемыми жизнью возможностями?       В этот раз Малфой начал тереть уже не переносицу, а виски. Казалось, будто недавняя вспышка, да и весь их незапланированный разговор отдавались у него в голове колокольным звоном или чем погромче. И всё же свою просветительскую речь он закончил.       — Не обязательно использовать неприятные методы. Достаточно понимать, когда кто-то использует их, а разрушать чужие планы, помнится ты всегда умел.       — Я всё ещё плохо понимаю зачем тебе это, но спасибо. Не ожидал, что ты захочешь и главное будешь со мной возиться.       — Не стоит благодарности. Мне не сложно, более того результат обещает быть слишком интересным, чтобы не попробовать.       В этот раз Гарри рассмеялся облегчённо. Не хотелось говорить больше колкостей или же выспрашивать подробности. Хватит на один день неловких ситуаций и нелепых откровений. Закончить бы уже побыстрее и вернуться в дом на тисовой улице, где дела обстоят далеко не радужно, зато понятно и чёрное с белым по-прежнему не смешались в переливчатый серо-буро-малиновый.       Ранее запланированный поход в гости перестал казаться привлекательным. Младшие Малфои умели удивлять не хуже старших, да и Медея могла заглянуть к ним на огонёк. Предоставлять же своё порядком разболтанное душевное состояние на суд её проницательности Гарри был не готов. Сначала следовало разложить забившую голову информацию самостоятельно.       — Поможешь мне собраться? — спросил Люциус.       — Конечно, но мы разве закончили? Мне казалось там ещё минимум на пару часов.       — Сомневаюсь, что ты сможешь сосредоточиться на магии, да и я не готов возвращаться к расчетам, — пояснил причину смены планов волшебник. — С чёрной магией шутки плохи, лучше не создавать благодатную среду для ошибок.       — Хорошо, — согласился Гарри. — Тебе что-то ещё потребуется кроме забранных из кабинета документов?       — Да, на нижней полке должны быть ещё альбомы хочу захватить. Может быть ещё что-то по мелочи, нужно подумать. Нарцисса может прийти сама, но я сомневаюсь, что она это сделает.       — Почему?       — Не в её характере таскать за собой чемодан из барахла и воспоминаний. Это мне свойственно помнить какое вино десять лет назад пили и какие серёжки после этого потеряли.       Сдержать смех было сложно и не удержавшись Гарри хрюкнул в нос, но отошел в сторону, стараясь не мешать. Люциус вновь пристально осматривал комнату, стараясь ничего не упустить из внимания. Как они будут переносить всю эту груду вещей Поттер спрашивать не стал — сотворить чары незримого расширения он мог без проблем, чего уж говорить о привычном к подобным бытовым уловкам Малфое. Приспособить под их цели любую сумку или котомку дело пары минут.       Альбомов с фотографиями оказалось пять штук, кроме занявшего место рядом с бумагами на кровати ранее. Гарри уже хотел начать ворчать, когда только и что они в таком объеме наснимать успели, но потом заметил приписки на двух обложках «родственники» и «дальние родственники». Вопрос брать ли их застрял в горле так и не будучи озвученным, потому что развернувшаяся за спиной сцена точно не была предназначена для постороннего просмотра.       Стало понятно, почему Люциус предлагал поискать ролики в шкафу самостоятельно. Знал, что стоит его открыть наткнешься на подвенечное платье. Гарри едва ли бы обратил на него внимание. Платье и платье, насколько он мог судить красивое, ничем не отличающееся от любого другого. А вот Малфой замер и разглядывал так, будто кружева и бисер могли рассказать ему тайны жизни и бытия.       Не заметить чужое внимание Люциус не мог, слишком пристальным оно получилось. Стараясь быть деликатным, Гарри спросил.       — С тобой всё в порядке?       — Да, раз вспомнили, хотел найти ролики. Может, кому из моих по душе придётся.       Отпустив платье, ничего больше Малфой не говорил и в самом деле нашел сначала подходящую сумку, а вслед за ней и злополучные ролики. Гарри сделал вид, что поверил ему и продолжил помогать со сборами.       — Драко собирался сегодня строить какую-то башню. Не знаешь, что он задумал? — сменил тему Люциус.       — Нет, он не говорил мне ничего похожего. Когда мы виделись в последний раз его больше всего волновало, какой язык у Медеи родной и как так вышло, что мы до сих пор были не в курсе.        — И какой же? Меня Саббос тогда тоже озадачил. Я слышал, что у него свой подход, но у каждого второго артефактолога он свой, поэтому не предавал значения. Думал, Отдел Тайн под мои жалобы бюджет оформляет, а там реальный амбициозный и интересный проект оказался. Для полного понимания нужно посмотреть, как работает на практике, но, если эксперимент пройдёт успешно, буду всерьёз их поддерживать со своей стороны.       — Автоматизация Нарциссы пришлась кстати? — не удержался от шпильки Гарри.       Ещё вчера Малфой заливал план жены спиртным, а сегодня расценивает как тестовую среду под собственные задачи. Чудеса, да и только.       — Не без этого, — согласился Люциус. — И не напомнишь кто обвинял меня в привычке заговаривать зубы?       — Чешский, но французский воспринимает почти как родной, переключиться с одного на другой ей ничего не стоит. Драко потом ещё долго её расспрашивал, но я ничего не понял. Может, его идея с этим как-то связана.       — У Драко есть предрасположенность к языкам, он хорошо их слышит. Не удивлюсь если под чужим влиянием он захочет подробнее погрузиться в тему.       — А я бы не хотел, если эта парочка ещё и в прямом смысле перейдёт на отдельный язык, я сам себя прокляну.       Малфой рассмеялся, но комментировать и рекомендовать выучить язык не стал.       — Жаль едва ли успею сегодня вернуться вовремя. С удовольствием бы поучаствовал в процессе, но оправданием Сириуса тоже нужно заняться. Хотелось бы покончить с этим к возрождению милорда, так что нужно торопиться. Да и вытащить Северуса в общество чаще двух раз в год нет смысла пытаться.       — Снова вы что-то задумали и не посчитали нужным мне сказать, — как мог замаскировал возмущение Гарри.       — Вы тоже не всегда со мной советуетесь, — не остался в долгу Люциус.       Крыть было нечем, поэтому юный герой перешел к расспросам.       — Лучше скажи, с чего такая благотворительность? И что собрался делать?       — Никакой благотворительности, — поспешил откреститься Люциус. — Мне будет гораздо спокойнее если отпадёт необходимость контролировать местоположение и передвижение этого балбеса.       — И всё же ты до сих пор ничего не делал, — заметил Поттер.       — В некотором смысле я и сейчас ничего делать не буду. Просто вложу нужную мысль в нужную голову, а дальше буду ждать результата.       — Какая-то логика в стиле: если долго сидеть на берегу мимо тебя проплывёт труп твоего врага, — удивился Гарри.       Он и раньше понимал, что Малфой не хочет быть даже косвенно причастен к делу Сириуса. Со скрипом даже получилось понять и принять причины такой постановки вопроса.       — Это логика в стиле, если кто-то долго и упорно действует тебе на нервы поручи ему работу по способностям, в идеале ещё и полезную. В аврорате завелась излишне прыткая активистка, самое время пристроить к делу. Тем более мозги у девочки есть, чем не возможность восстановить справедливость там где действительно требуется. Возможно, она нас ещё и от необходимости общаться с Петтигрю освободит, но это уже зависит от того как Северус ей идею сформулирует.       — Ты ещё скажи, что собираешься сводничеством заняться и избавить себя от проблемы обоих, — фыркнул Гарри.       - О такой возможности не думал, но мало ли. Идея в самом деле не самая плохая.       И не подумал воспринять чужой совет как шутку Люциус. Гарри же поспешил прикусить себе язык, пока ещё какими гениальными идеями не успел снабдить собеседника. Лучше действительно побыстрее оказаться в компании Драко, там ничего страшнее абсурдного соперничества точно не произойдёт. Про роль Снейпа в плане оправдания Сириуса можно будет спросить как-нибудь в другой раз.