Хранитель

После показанного нам Димой фильма, ребята сели пить чай (ну, еще бы, это ведь не про них), а я осталась чуть в сторонке. Обалдеть, эта светловолосая стерва — это я. Оставалось только примириться с собственным прошлым, сделанного не воротишь, а я пока не знаю, как реагировать на вот это все. Мне кто-то принес чай, и я начала его потягивать, не чувствуя вкуса и размышляя. А поразмышлять было о чем. Саша, он же Шайн, здесь. Ладно, у него действительно есть причины меня не любить, мягко говоря, но что насчет остальных? Поборники революции? А я типа заложника?.. Как самое слабое звено в моей семье, и это факт, с которым следует смириться. Появилось навязчивое ощущение крутящегося по оси меча, от которого веяло Тьмой. Длинного такого, сверкающего темным блеском, с непонятной надписью на лезвии, с закрытым эфесом, защищающим пальцы держащего, меча. Что-то у меня воображение разыгралось, совсем с катушек съезжаю. Или нет. Подчиняясь внезапному порыву, я поинтересовалась у Франкенштейна, глядя на него и игнорируя недоумение народа: — Франкенштейн-ним, а покажите мне, пожалуйста, ваше Темное Копье, — прекрасно понимая, что он вправе меня послать без разбирательств. Учитывая саму суть этого аналога оружия духа. И то, как оно начинает его пожирать при использовании. Дима поперхнулся чаем и спрятал за чашкой улыбку, но вот смешок замаскировать ему не удалось. Я повторила фразу про себя и сузила глаза, на миг переводя взгляд на него: — Когда ты уже вырастешь, Господи. Брат не ответил, и воцарилась тишина, все ненавязчиво пялились на Франкенштейна, и даже Рей внимательно краем глаза следил за ним. — Я не знаю, зачем тебе это нужно, — Франки немного помолчал. — Но извини, я не… — Не стоит извиняться, — перебила его я, понимая, что мне дали от ворот поворот. Что ж, это было ожидаемо, но насколько я помнила, его копье начинается с чего-то вроде проекции ауры. Но нужно было убедиться. Франки одарил меня странным взглядом, но сказать что-то еще не успел. Что ж, думаю, он-то найдет время удовлетворить свое любопытство. Пятерка существ (да, среди них не было людей), появившаяся из ниоткуда прямо в комнате, заставила меня вздрогнуть и тихо выругаться от неожиданности. Франки и Рей отреагировали более сдержанно, сразу же к нам присоединилась троица модифицированных. М-21 выглядел напряженным, Такео мысленно отсутствовал, Тао беспечно улыбался. Сейра и Регис уселись на диван, сочтя свою миссию выполненной. А рассказывают пусть другие, тоже верно. Я оглядела всех и приподняла брови, ожидая, что хоть кто-то заговорит. Не дождалась, это я что, попала в театр пантомимы? Похоже, да. Франкенштейн молча указал на дверь в тот коридор, что вел в его лабораторию. Дима ухмыльнулся и забрал полупрозрачную голубую нить из рук Эрка, потянув за связанные руки Сашу, то есть, Шайна, тот дернулся и уставился на меня, но смолчал. Эрк облегченно вздохнул — то ли из-за молчания Шайна, то ли из-за того, что передал его Диме. Терри почему-то пытался слиться со стеной, явно желая, чтобы никто не обращал на него внимания. Такое поведение интриговало, но лезть к парню я была не намерена. — Терри ранен, — сдал моего Хранящего Эрк, увидев, как я на того кошусь. Поименованного Терри перекосило, он почти с ненавистью уставился на коллегу. Тот беззаботно улыбнулся и пожал плечами. — Это несерьезно, — Терри словно обратился ко мне, но при этом избегал моего взгляда. И почему это мне не верится в его слова. — Франкенштейн-ним, — я повернулась к блондину. — Могу я вас попросить?.. — Не нужно! — воскликнул Терри, уже догадываясь, что я хочу. Я скрипнула зубами. — Да, мы можем пройти, — Франки сделал широкий жест рукой, тоже поняв это и глядя на Терри с профессиональным интересом. — Да не нужно же! — мальчишка упорствовал. — Терри. Парень вздрогнул. Я не хотела давить на него, но он не оставлял мне выбора, и мой голос прозвучал довольно жестко. — Да, ваше высочество, — уколол он меня титулом, чуть склонившись. Я сделала вид, что не заметила. — Вы можете делать со мной, что пожелаете, — а вот эти слова Терри игнорировать уже было нельзя. Но стоило мне только открыть рот и с недоверием на него уставиться, подбирая слова для того, чтобы сурово отбрить его… — Интересно, — вмешался в наш диалог Шайн, вполне освоившийся со своим статусом пленного и даже усевшийся на кресло. Закинул ногу на ногу, и плевать, что руки связаны, лениво проговорил, чувствуя себя хозяином положения, как ни странно. — Терри, дорогой мой верч, неужели ты все еще дуешься, что Алиса вышвырнула тебя в семью Спириту?! Забавно. Если учесть, что ты не знаешь, почему она это сделала, и что тебе нет смысла обижаться. Можно даже упасть в ноги и похвалить. Это было наилучшее решение в той ситуации, Алиса, Алиса. Мы переглянулись, но промолчали. Шайн, пользуясь тем, что никто еще не вставил ему кляп, продолжил разглагольствовать. — Это был один из самых странных судов, как помнится. Под конец прерий кое-кто, — взгляд в мою сторону, — резко изменил мнение. Что теперь не кажется удивительным, когда знаешь, какая часть силы в тебе сосредоточена. Вы, светлые, всегда поступаете наилучшим образом, смешивая карты вашим противникам. Мил была в ярости. Я, впрочем, тоже, после твоего отказа мне это казалось очередным издевательством от светлой девочки. Я задумалась. В левом виске начала долбиться боль, пришлось слегка склонить голову и прижать пальцы к коже, ощущая биение крови. То ли в виске, то ли в пальцах, так сразу и не понять. — А знаешь, Алиса, всегда мечтал спросить. Тот рыцарь-хранитель, шевалье Риэль… Имя резануло по сердцу, чай, не так давно выпитый, ринулся вниз живота, я похолодела. — Заткнись, — вмешался Терри, делая шаг вперед, но охая и прижимая руку к плечу. Дима перевел на меня странный взгляд, потом резким движением поднял Шайна на ноги, намереваясь его увести. Шайн резко заторопился, всю вальяжность как водой смыло: — Твои действия… не стали ли они оскорблением его? В конце концов, убийство хранителя заклятьем Очищения оставляет жертву в памяти довольно ограниченного круга лиц. А ты повела себя глупо. И чего добилась? Ты ничего не помнишь. И о Риэле помнит только его убийца! Восстановление этого куска памяти произошло молниеносно, как удар. Глаза зажгло, перед ними все поплыло, а потом на миг зрение затмила кровавая пелена. Я рванулась к Шайну с явным намерением придушить, но меня не пустили, перехватили за руку, раскрутили на месте, я уткнулась носом в ключицу Терри. — Алиса, нет! — Он!.. — голос срывался на рычание. — Я понимаю! Теперь понимаю! Твоя боль и моя боль, Алиса, — выдал этот несносный мальчишка, который увиливал от лечения. — Ты понимаешь, что это признание?! — я отстранилась, с ненавистью посмотрела на ухмыляющегося Шайна, отчего еще сильнее стало желание разукрасить его довольную физиономию. — Понимаю, но на Единых он — сын высокопоставленного… Я яростно выдохнула, заставляя Терри замолчать, подняла голову, уставилась в потолок. А потом улыбнулась и посмотрела на Шайна, слегка нахмурившегося от изменения моего эмоционального состояния. — Дим, не уводи его пока. Я хочу, чтобы он знал, к чему привел — и еще может привести! — его поступок, — вздохнула, собираясь с мыслями. — Терри тоже было бы необходимо послушать, это многое объяснит. И вбить клинья между нами другим будет сложнее. Начнем с того, что если бы я могла, я бы оставила тебя в семье Люкс, в нашей семье, верч. Терри вздрогнул, но я не обратила внимания. Гораздо интереснее было смотреть в расширившиеся глаза Шайна — я помнила то, что, по его мнению, помнить не должна была. Вот только всяких там моя память не спрашивала. Я подняла руки, вспоминая, как Дима делал экранчик, но получилось у меня только со второй попытки, когда я вспомнила, что нужно для этого представлять. — Правильно, — одобрил брат, наблюдая за мной. — А теперь дай, я, — он шевельнул кистью и пояснил. — Ты не сможешь удерживать долго, я поддержу. Теперь просто вспоминай, что ты хочешь показать, экран сам проецирует на себя изображение. Звук тоже сам подтянется. — Хочешь сказать, я могу сюда даже напридумывать? — я приподняла бровь. — Верно, — хмыкнул Дима. — И как много правды в том, что ты мне показал недавно? — Порядочно, но не отвлекайся.

***

Суд на Единых происходит практически также, как и везде. Присяжные, обвинитель или истец, ответчик, третьи стороны, судья, долгие прения, перерывы в заседаниях и переносы слушаний. Обычно, все мериды, задействованные в этом представлении, набиваются в зал Собраний во Дворце Единых. Огромное такое каменное здание, тот, кто его проектировал, явно страдал гигантоманией. Окна огромные. Пока идешь по лестнице или к залу, можно задохнуться. Но красиво — потому что везде ковры, шикарные вазы с живыми цветами и картины, изображающие судей. А вот мебели мало, если сравнивать с размерами комнат, она просто терялась в этом пространстве великолепия. В этот раз в суде шло слушание по делу найденыша-верча. Верч — довольно опасная раса, способная сменять личину, частично ли, полностью, тут тебе и внешность, тут тебе и личность, в пределах, конечно, но все же. Отличные, прирожденные шпионы, верчи находились под угрозой вымирания, и ребенок, оставшийся по неизвестным причинам на улице, тоже должен был умереть. Но вмешалась семья Люкс, правящая семья, и с ее мнением приходилось считаться. Мы настаивали на том, чтобы забрать верча к себе и воспитывать его в соответствии с устоями и традициями королевской семьи. В данном деле семью представляла я. Не первое мое дело, но все осложнялось присяжными, которые не доверяли ни верчам, ни тому, что их можно и не использовать для шпионских игр. Они не верили тому, что семья Люкс борется за верча из сострадания, а не из-за стремления начать интригу. Все шло к тому, что проще убить, чем дать такой козырь хоть кому-то из семей. Меня это, конечно же, не устраивало. Да, его нашли члены нашей семьи, и сам мальчишка успел привязаться к нам, доверял, в конце концов. Но не только поэтому я не хотела бы его смерти. В итоге долгих и многих заседаний главным моим соперником остался инквизитор из рода Спириту. Мужчина впечатлял искренностью, он верил, что с Орденом верчу станет проще — появится шанс на нормальную жизнь. Я сопротивлялась из вредности, мы тоже не собирались использовать мальчишку, но, кажется, если все так и пойдет, будет лучше согласиться. Начался последний перерыв перед итоговыми заявлениями сторон, многие уже покинули зал, когда я почувствовала странный порыв ветра. Словно по всему Дворцу сквозняк пронесся, вздыбил нервы, приподнял волосы на затылке. Я ринулась прочь, отдавшись на волю интуиции, и она привела меня в комнату недалеко от зала заседания. Этой комнатой будто давно никто не пользовался, тут почти не было мебели, только несколько шкафов, пустых и покрытых пылью. Но не это важно. Риэль (ты не помнишь его, Дима), но он был хранителем одного мира, неважно какого, теперь там нет его, сам мир стер его… стоял посередине кабинета полупрозрачный. В своем излюбленном костюме, как призрак. Тень, уходящая за грань, откуда нет возврата. И даже призыв ко всем богам его не вернет. Новая разработка, из сразу же запрещенных, заклятье Очищения, отец давал прочитать описание; ты отдаешь часть души, а тот, против кого направлена атака, умирает, из него откачивается вся энергия. Но не просто умирает. Его словно никогда и не было, и почти никто не вспомнит, что он когда-то существовал. Сам мир, к которому он принадлежит, избавляется от него. Ты можешь представить, что я почувствовала, когда поняла, что мой друг вот-вот испарится, и о нем буду помнить только я, свидетель его конца, и убийца, лишившийся части души? — Привет, Алиса, — Риэль посмотрел на свои руки, а потом поднял голову. — Я умираю? У меня не было слов, я кинулась к нему, схватила за ладони. Холодный и прозрачный, он словно утекал сквозь пальцы. И я поняла — слишком поздно. Даже если я выстрою круг на собственной крови, накачаю его энергией под завязку… слишком поздно, как давать мясо умирающему, реально умирающему от дистрофии. Он не переварит, ему только хуже станет. — Алиса… — позвал он, я взглянула на него, глаза щипало, по щекам покатились слезы. — Не плачь, пожалуйста, не плачь. Подари мне последний танец, я хочу уйти счастливым. И передай Нике, что я ее любил. Мы танцевали. Молча, под неслышимую музыку, а я знала, что никогда не скажу этого Нике. Потому что все, что она ответит, это: «Риэль? Кто это?». И это меня добьет. А потом он исчез. Превратился в серебряную пыль в моих руках. Меня душили слезы, губы дрожали, но найти исполнителя этого заклятья стихийнику нереально. А инквизитору… да по горячим следам, которые уже остывали. Я помчалась искать его, инквизитора из рода Спириту, но его не видел никто. Время, время!.. Проклятье, где его носит, когда он так нужен! Закончился перерыв, мне пришлось, с опозданием, когда я смирилась с тем, что убийцу вот так сразу мне не найти, вернуться в зал. На столе передо мной лежал листок бумаги, я коснулась его, и на нем проявились буквы. «Ты не сможешь защитить верча, отдай его семье Инлион. Если не отдашь, его убьют. У Заклятья Очищения нет ограничений». Но есть противоядие, просто я опоздала к Риэлю. Всегда держать верча при себе?.. Я посмотрела на представителя Инлион, он был напряжен так же, как и все в этом месте, и мне показалось, что он не в курсе этой записки. Глупость несусветная, подбрасывать записку после преступления с указанием на себя. В зал вошел инквизитор, где его только носило, и тогда меня осенило. Закрытый орден, в котором каждого учат противостоять и на ранних стадиях узнавать, что против тебя используют заклятья, в том числе, запрещенные. Судья предложил нам начать, и я подскочила, одновременно с инквизитором. Тот удивленно посмотрел на меня. Была его очередь. — Вы позволите? — не отступила я, стараясь унять дрожь в руках. Тот прикинул, чем ему это грозит, но кивнул и сел. — Мое последнее слово касаемо дела. Верча, — я посмотрела на бессознательного мальчишку в клетке. — Отдать Ордену Инквизиторов. И Вы лично, Родион Спириту, воспитаете его. Зал зашумел, и все подскочили, обсуждая услышанное. Я села. Инквизитор приподнял бровь, явно задаваясь воспросом, что изменилось за время перерыва. — Ваше мнение? — спросил судья, когда зал угомонился, для этого пришлось минут десять стучать молотком по столу. — Орден по-прежнему настаивает, что мальчишку нужно отдать нам. Что касается того, чтобы я лично им занимался… я не против. — Тогда решено. Не дожидаясь того, что будет дальше, я вышла из залы, провожаемая недоумением. И сразу же открыла портал к Фенриру, и сразу же выдала запредельную дозу силы. Просто выплеснула все, что накопилось. — Ох, так вот почему разлетелись цепи Глейпнир, — выдал Эрк и переглянулся с помрачневшим Димой, который поспешно свернул экран, явно опасаясь того, что я там ещё могу вспомнить. Или рассказать. Я перевела дух и отчеканила, не глядя ни на кого. — Такого больше не будет, Шайн. Риэль был первым и последним погибшим хранителем в моих мирах. Моим Хранителем. — Самоуверенная идиотка! Я понял, к чему ты ведешь, но ты не посмеешь выпустить Фенрира! Последствия будут серьезнее! И кто тебе сказал, что он тебя будет слушаться? — парень чуть ли не рычал. — А ты так хочешь посмотреть, что будет? — я перевела на него взгляд. — Шайн, вы играете с опасными силами. — Это ты играешь, светлая. Я должен буду сообщить о том, кто снял цепи с волка. Асы заинтересуются, поверь мне! — Попробуй, — кротко, но опасно улыбнулся Дима. — Эрк, уведи его, я с ним побеседую. Когда пленный скрылся за дверью, брат уставился на меня: — Знаешь, он прав. Что бы ни происходило, ты не можешь… В голове промелькнули десятки мыслей — «Я обещала его освободить», «Может так статься, что у меня не будет выбора», «А что мне помешает?», но я выбрала ту, которая не дала бы подозрений: — Да знаю я, просто хотела его напугать, — и заулыбалась, и Дима расслабился, поверив. Я припомнила обращение: — Он называет меня светлой? Они не знают? Некоторое время Дима изучал мое лицо, нахмурившись. Что, этого я тоже не должна помнить? — Пусть, — брат кивнул мне и вышел прочь. Я вздохнула и посмотрела на оставшихся: у Терри дрожали губы, остальные сохраняли элегантное спокойствие. Прежде, чем мой Хранящий успел что-то брякнуть, я подняла руку, но сказать что-то не успела. — Зачем тебе нужно увидеть Копье? — Франки закусил губу, но не сводил с меня взгляд. — Есть основания полагать, что у нас схожее оружие, — я пожала плечами. — Тогда это важно и необходимо, — блондин помолчал, обвинительно на меня уставился: — Ты могла бы заставить меня это сделать. Обратиться к Мастеру, чтобы он… — Нет, — я даже мотнула головой. — Вы имеете в виду тот случай, — это было так недавно, но, казалось, так давно. — Тогда была ваша вредность. С Копьем — другое. Но мне бы очень помогло. Пожалуйста, Франкенштейн-ним, осмотрите рану Терри. А вас, М-21, Тао, Такео, я бы попросила провести со мной групповое занятие. Это тело нужно подготовить к бою. — Но враги, скорее всего, заберут твое настоящее тело с Земли, если еще на забрали, — проговорил Терри, послушно отойдя к Франкенштейну, но после моих слов оглянувшийся. — И тогда ты вернешься в… него. — Но до этого момента нужно им противостоять, — я только улыбнулась. М-21, посмотрев на Франки, замершего в размышлениях, кивнул. — Только переоденься в удобную одежду. И обувь, не хочется лечить вывихи и растяжения. Через полчаса за домом.

***

Давненько так меня не гоняли! Последний раз на парах физкультуры, пожалуй, когда нашего старого преподавателя заменили молодым и энергичным садистом. За два часа тренировочного боя мое тело ни разу меня не подвело, и это можно было считать победой. Я рассчитывала еще на несколько приемчиков, но кто-то хлопнул в ладоши, и Эмыч остановился, опуская руки. — Все, все, свободны, кроме Алисы, — к нам подошел Франкенштейн. Я утерла пот со лба, погладила ушибленную в трех местах руку и проводила тоскливым взглядом парней, мечтая о душе. — Я покажу тебе, ради Мастера, но недолго, — сказал Франки, когда троица свалила в дом. Некоторое время я недоуменно на него смотрела, потом до меня дошло, и я кивнула. — Иди за мной. И я пошла, некоторое время мы молчали. Франки привел меня в какую-то пустую комнату, позволил пройти вперед, закрыл дверь и развернулся к ожидающей мне. Почти сразу после этого шарахнуло темной аурой, я даже отшатнулась. В вебке цвет ауры Франки какой-то с розовым оттенком, или не совсем розовым, но не суть, в реальности же выглядело более темным. Как черная дыра, что пожирает все, и владельца в том числе. — Приди на мой зов, Темное Копье! Грянул гром, и то ли у меня в глазах вспышки, то ли потолок отозвался молниями. Копье трансформировалось в руках Франки, но я не уловила саму суть процесса. Как есть, магия. Не стану признаваться, что демонстрация вышла бездарной, а то как получу еще этим копьем. — Благодарю, — я слегка поклонилась, когда Копье ушло в никуда, развеясь, как фигурка из песка на ветру. — Если это поможет спасти Мастера… — Франки не договорил, но это и не требовалось, и мы оба это понимали, поэтому завершение фразы вышло неожиданным: — Твой брат тебя ждет, потому что не собирается здесь ночевать. А в этом мне послышалась обида, но лицо Франки явно опровергало все и сразу. Вот интересно, с одной стороны, то самое общежитие святого Франки кажется несколько обременительным для директора школы, а с другой — попытка увильнуть от необходимости жить тут выглядит как-то оскорбительно. Но насколько я знала своего брата, легче сломать Темное Копье о собственное колено, чем переубедить его в чем-то, особенно, если это касалось моей нравственности. Негоже жить среди мужиков, и все тут. — Благодарю за гостеприимство, — деревянным голосом произнесла я. — Но я — цель для наших врагов, и я не хочу наводить их на вас всех. Блондин улыбнулся почти искренне. — Я понимаю, — сказал он, наконец. — Но что, если они уже наведены?