***
Не удосужившись проверить работу грузчиков, перевозивших мебель из магазина в мое новое жилище, я прошляпил тот момент, когда рабочие уехали, кое-как свалив всю мою мебель в коридоре квартиры. Стол я как-нибудь перенес бы и сам, может быть, даже диван бы поставил на место, но, взглянув на огромный шкаф купе, загородивший дверь в туалет, я понял, что без чужой помощи мне не справиться. Не долго думая, я позвонил в квартиру, расположенную прямо напротив моей, в надежде на помощь. Разумеется, не за просто так, я бы заплатил, не жадный. Спустя несколько секунд ожидания, за стальной дверью послышался топот детских ножек, а затем тоненький девчачий голосок: — Кто там? — Добрый день, малышка! Не могла бы ты открыть дверь? — спросил я, надеясь, что дома вместе с ней был кто-то взрослый. — Мама говорила, что незнакомым дядечкам двери открывать нельзя, — серьезно пропищала малютка в ответ. — Ну хорошо, тогда позови кого-нибудь из взрослых, — попросил я, уже мало рассчитывая на удачу. Ну что ж, дом большой квартир много… — А взрослых дома нету. Только папа и я. — Ну позови тогда папу. — Многих парней, наверное, начал бы раздражать этот разговор, но только не меня. Я обожаю детей от мала до велика, а потому мне было очень интересно пообщаться с малышкой, но только не через стальную дверь. — А папа не взрослый, мама говорила, что он сущее… — начала девчонка, но низкий, грозный голос перебил ее на полуслове: — А ну уйди, пигалица! — без злобы, с долей насмешки пробасил мужчина, и послышался громкий скрип поворачиваемого в замке ключа. — Иди отсюдова, мелочь пузатая! Когда дверь растворилась, я просто дар речи потерял. Передо мной стоял шкаф два на два метра, с огромными ручищами с мою голову, которыми он, без сомнений, мог открутить эту голову, даже не прилагая особых усилий. Лицо соседа не выражало абсолютно ничего, но я почему-то довольно сильно испугался, представив, как вот этот тип бандитской наружности простым щелчком сносит меня и дверь моей квартиры к чертям собачьим. Но взяв себя в руки, я постарался придать своему лицу дружелюбие и, натянуто улыбнувшись, поздоровался: — Добрый день, меня зовут Андрей, я ваш новый сосед, и мне нужна небольшая помощь. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался Шкаф, чем подверг меня в замешательство. — Очень приятно, Андрей, меня зовут Александр. Какого рода помощь? Постараюсь помочь всем, чем смогу. Расслабившись, я поведал соседу свою проблему, на что тот рассмеялся и перепросил: — Так тебе нужно мебель расставить? — он со всей силы хлопнул меня по плечу. — Да не вопрос, сосед! — Спасибо Вам, Александр… Как Вас по отчеству? — Васильевич. — …Александр Васильевич. Разумеется, я заплачу, — заверил я его, но он лишь отмахнулся, сказав: — Оставь свои деньги себе, — он улыбнулся. — Соседу и не помочь? Да кто ж так делает? Позже, я удостоился чести увидеть и его супругу с двумя сыновьями и пообедать с ними за одним столом. Вот так мы и познакомились.***
Он сосредоточенно рылся в карманах своего пиджака, не обращая внимания ни на что вокруг. Меня, во всяком случае, он не заметил, пока я сам не поздоровался: — Доброе утро, — приветливо сказал я. — Вы что-то потеряли? Сосед от неожиданности вздрогнул всем телом, обернулся и уставился на меня устрашающим взглядом. Я уже успел испугаться, когда он добродушно улыбнулся, а взгляд его потеплел. И все-таки я иногда побаиваюсь этого бугая, слишком уж внушительно и угрожающе он выглядит. Я на его фоне просто мелкий сопляк, хотя не могу пожаловаться на хилое телосложение. Девушки говорят, что я атлетичен, в меру накачан и лицом неплох, поэтому и проблем у меня с ними никогда не было. — А, это ты. Да уж… хорошая, — как-то угрюмо выдавил он и продолжил свое занятие. Я постоял рядом с ним еще минуту, пока он не вздохнул с такой горечью, будто у него только что убили любимую бабушку. — Ты часом не куришь? — обратился он ко мне. — К сожалению, нет, — вежливо отказался я, — но если Вам нужна зажигалка, могу помочь, — я с улыбкой вытащил из заднего кармана джинсов обычный желтый «Крикет». Не замечая моей протянутой руки, Шкаф схватил меня за плечи и затряс так, что мне казалось, будто у меня сейчас голова отвалится, а затем, выхватив у меня зажигалку, трясущимися руками достал пачку сигарет. Достал одну, уронив при этом еще три, и глубоко, с наслаждением затянулся, убивая при этом чуть ли не половину сигареты. Выпустив густое серое облачко, он с благодарностью взглянул на меня. — Ты мне просто жизнь спас, — сказал он. — Жена запретила курить в квартире, сказала, что это плохо влияет на детей. Да никак это на детей не влияет! — возмутился Александр Васильевич. — У меня отец всю жизнь дома курил, не утруждая себя ничем. Если бы не мать, он бы и пепел прямо на ковер стряхивал! И ничего, я же вырос как-то нормальным, здоровым человеком! А… — он в сердцах махнул рукой, — женщины, что с них взять. Напридумывают себе, а потом как курицы-наседки с этими детьми носятся. Я молчал, давая соседу шанс выговориться, а когда тот закончил, возразил ему: — Вы знаете, пассивные курильщики получат больший урон от курения, чем активные. То, что вы выросли здоровым в такой обстановке еще ничего не значит. — Заметив, что Александр Васильевич собирается что-то сказать, я поспешил перебить: — Подождите. Дайте мне договорить, пожалуйста, — и продолжил: — Подумайте, прежде всего, о своих детях. У них могут оказаться не такие крепкие организмы, как Ваш, ведь они всю жизнь прожили в городе, где экологическая ситуация не самая лучшая, а Вы до двадцати лет жили в деревне… — Селе, — буркнул сосед. Ему очень не нравилось, когда его малую родину называли «деревней». Когда его жена, сидя с нами на кухне и попивая чай, рассказывала историю Александра Васильевича, он постоянно поправлял ее, а она в ответ лишь посмеивалась. Кажется, ей нравилось доводить своего мужа. — Не суть. Так вот, они могут хуже переносить такие внешние факторы, как табачный дым или химические выбросы в атмосферу, а, следовательно, шанс заболеть какой-нибудь серьезной болячкой у них гораздо выше, чем у Вас. Так что Варвара Алексеевна, Ваша жена то есть, правильно говорит. Если Вы дорожите здоровьем и жизнью своих детей, задумайтесь над моими словами и перестаньте курить в одном помещении со своими детьми, — закончил я, а потом, подумав, прибавил: — Да и вообще с любыми детьми. А лучше и сами бросьте, ни к чему хорошему курение не приводит, поверьте мне. — Кто ты там по образованию? — уточнил сосед, с сомнением осматривая окурок в своей руке. — Учитель химии и биологии, — с гордостью ответил я. Никогда не стыдился своей профессии, как большинство моих одногруппников, считавших профессию учителя для парня чем-то странным и неестественным. Ну, конечно, все уже давно привыкли, что эту роль обычно выполняют женщины, не задумываясь, что, например, трудовики у мальчишек в школе — сплошь мужчины. Почему же и другие предметы нельзя вести мужчинам? Я считаю, что можно и нужно! Нужно разбавлять женские коллективы школ учителями мужского пола! — Правда, пока без практики и места работы, — уточнил я. — А, ну тогда понятно, — задумчиво кивнул Шкаф, бросая под ноги сигарету и с каким-то садистским наслаждением втаптывая ее в светлую пыль. — Ты куда собирался-то? — он оставался задумчивым и чем-то очень сильно обеспокоенным, но старался поддержать разговор. — В магазин, дома есть совсем нечего. Правда, с таким магазином, у меня скоро не только еда закончится, но и оставшиеся деньги тоже… — я приуныл, вспоминая все свои безуспешные поиски работы. Скупив все газеты с объявлениями о работе и закопавшись в них по уши, я два дня штудировал сначала их, потом интернет и пришел к выводу, что все тщетно. Во всех школах нужен был молодой специалист с опытом работы, коего у меня, к сожалению нет. — А ты куда ходишь? — оживился вдруг мой сосед. — Да вон в тот, через дорогу который, — я указал рукой на яркую вывеску того самого супермаркета, где цены как церберы. — Супермаркет. — Да ты с ума сошел! Там же можно за раз всю мою зарплату оставить, а она, поверь мне, немаленькая, — возмутился Александр Васильевич и, крепко схватив меня за руку, силком потащил в сторону расположенного недалеко от дома старого парка. — Пойдем, я покажу тебе хороший магазин. Он, конечно, далеко, но цены там ниже и приятней. — Стойте, стойте, стойте, — затараторил я, вырывая руку из его стальной хватки, — а в парк то зачем? Магазин что, там? — Да нет же, — недовольно ответил мужчина с таким выражением лица, как будто я умственно отсталый, которому он пытается доказать, что Земля круглая, — он ЗА парком. Не будешь же ты обходить эти два километра зелени, когда проще пройти через них? — Что ж, логично… — буркнул я и махнул рукой, — ладно, ведите! Так я узнал о том самом магазине, возвращаясь из которого я наткнулся на ночную парочку. Зачем я ночью второй раз отправился в магазин? За апельсинами. Иногда я начинаю чувствовать себя беременной женщиной, требующей того или иного продукта и психующей, если их не приносят в тот же момент, когда она попросила. Той ночью мне захотелось апельсинов. Жаль, что это была не парочка влюбленных. Честное слово, лучше бы я наткнулся на двух подростков, занимающихся любовью в каких-нибудь кустах, чем на двух голодных детей, ночующих в старых, пропахших чьей-то мочой, полуразвалившихся зданиях. Никогда не любил бездомных, ведь большинство из них вполне трудоспособны, просто они настолько отупели от выпивки, что кроме нее им и не нужно больше ничего. Поэтому, после небольшого знакомства с местными органами власти, я сначала внимательно осмотрел детей, стараясь не показывать брезгливой гримасы и только потом, поняв, что дети совсем не бездомные, а просто ночующие в парке (интересно почему?), я смог расслабиться и немного поболтать с маленьким мальчиком, оказавшимся слишком смышленым для своего возраста. Девушка почти все время молчала, настороженно взирая на меня из-под длинной, скрывающей половину лица, иссиня-черной челки. Не скрытый ничем правый глаз ярким зеленым огоньком лихорадочно осматривал меня, выискивая опасность. Максимально расслабившись, чтобы не пугать детей я поинтересовался, не нужна ли им помощь, на что получил категоричный отказ, от того самого мальчика, Данила, кажется. Я бы хотел им помочь, правда, но просто не знал способа. Взять их домой? Однозначно не вариант, ведь как бы невинно они не выглядели, на утро я мог обнаружить пропажу некоторых ценных предметов и парочки гостей. Дать денег? Не думаю, что они помогли бы им хоть чем-то. В этой ситуации я был абсолютно бессилен, а потому, скомкано попрощавшись, поспешил домой, рассчитывая поспать еще хотя бы несколько часиков. Спустя два дня после этой встречи, я неожиданно для себя нашел работу. Оказалось, у моего соседа весьма обширный круг знакомых и очень доброе сердце. Связавшись с директором одной из рязанских школ, он договорился о встрече и привел его… прямо в мою квартиру. Не предупредив при этом меня самого. Повезло, что я все-таки не поленился надеть штаны, когда в восемь утра сквозь сон услышал трель дверного звонка. Сидя на кухне в одних растянутых спортивных штанах и с кружкой растворимого кофе в руке, я с удивлением рассматривал договор и места, где нужно расписаться. Что, так просто? — Так случилось, — вещал Шумилов Валерий Викторович, директор школы №16, — что одна из наших сотрудниц уходит в декретный отпуск, а заменить ее некому. И все бы ничего, если не 10 «а», который остается без своего классного руководителя. Я думаю, Вы справитесь с молодым поколением, поэтому предлагаю Вам взять на себя, помимо биологии и химии, классное руководство. В противном случае, мне придется отказать Вам в предоставлении рабочего места. — Конечно же я согласен! — не задумываясь выпалил я, вскакивая со стула, и бегом направился в соседнюю комнату за ручкой. Вернувшись с письменным предметом, я быстро, но внимательно перечитал договор и с легким сердцем расписался во всех строчках, которые нужно было заполнить. Это же моя мечта! Быть классным руководителем сразу после окончания университета, что может быть прекраснее? Думаю, дети будут рады появлению такого молодого преподавателя, ведь если задуматься, я старше их всего на четыре-пять лет. Небольшая разница в возрасте поможет мне лучше понимать ход мыслей моих подопечных, а значит, я с легкостью найду с ними общий язык! Не думал, что мне выпадет такая удача! Уже после того, как Валерий Викторович покинул мою квартиру, я крепко пожал руку соседу и искренне поблагодарил его за такую помощь. Не знаю, что двигает этим человеком, но он еще ни разу не попросил платы за свою бесценную помощь. Огромнейшей души человек! А первого сентября я, разодетый в строгий черный костюм и белоснежную рубашку, с какой-то приятной дрожью в коленках стоял напротив двери в учительскую и как мантру повторял: «Будь приветлив и чаще улыбайся!». Глубоко вздохнув и нацепив на лицо самую дружелюбную улыбку, на какую только был способен, я дернул лакированную деревянную ручку и вошел в залитое ярким осенним солнцем просторное помещение. Комната была выполнена в светлых тонах, приятный кремовый цвет присутствовал больше остальных, расслабляя зрение после пестрой толпы школьников. На меня обратилось несколько удивленных взглядов, спустя несколько секунд преобразовавшие в приветственные и дружелюбные. Со многими учителями мы уже были знакомы, так как я не первый раз в этой школе. Летом я пару раз заглядывал сюда, чтобы ознакомиться с местом работы и посмотреть личные дела своего класса и с некоторыми коллегами успел перекинуться парой фраз. Но с прошлой классной руководительницей десятого «а» я, к сожалению, ни разу не виделся, а потому был слегка удивлен, когда на меня налетел миниатюрный ураган. — Доброе утро! — весело затараторила молоденькая рыжая девушка, придерживая огромный живот. Господи, на каком же она месяце? Восьмой уже точно есть! — Меня зовут Чернышова Софья Олеговна, я классный руководитель девятого, прошу прощения, уже десятого «а» класса. Рада знакомству, Андрей Анатольевич! Не удивляйтесь, наш директор все уже рассказал мне о Вас, пожалуйста, позаботьтесь о моих детках. Я так не хочу от них уходить, но сами понимаете… — она провела рукой по своему животу. — Я счастлив взять под свое крыло Ваш класс, Софья Олеговна. Будьте уверены — они в надежных руках, — в доказательство я поднял раскрытые ладони. В ответ девушка звонко рассмеялась и, схватив мое запястье одной рукой и придерживая другой огромный живот, рванула через хитросплетения коридоров, проталкиваясь сквозь толпу школьников. Я старался не отстать и не сбить кого-нибудь по пути. Оказавшись перед самой обычной деревянной дверью, я слегка заволновался. Где-то внутри поселился маленький огонек, посылающий волны мелкой дрожи по всему телу. Ощутимее всего она чувствовалась в коленках, а потому ноги мои слегка подрагивали. Дыхание участилось и стало шумным, как у задыхающегося астматика, на лбу выступил холодный пот, который я немедленно вытер платком. Внезапно мою вспотевшую руку сжала прохладная ладонь Софьи. Я поднял взгляд от своих лакированных ботинок и увидел мягкую, но немного грустную улыбку девушки. Сразу видно, что класс свой она очень любит и не хочет уходить и оставлять их не пойми кому. Но ее маленькая ладошка, сжимающая мою лапищу, вселяла в меня какую-то уверенность и спокойствие. — Ну что, готовы? — спросила она, крепче сжав мою руку — Они уже все там! Сделав глубокий вдох, а затем выдох, я уверенно кивнул и, расправив плечи, раскрыл дверь кабинета. Как истинный джентльмен, пропустил сначала даму, а потом же вошел сам. Заметив свою, явно любимую, учительницу класс загалдел. Парни удивленно таращились на огромный живот своей «классухи» и перешептывались между собой, а девушки с восторгом расспрашивали Софью Олеговну о намечающемся прибавлении. Чаще всего был слышен вопрос: «Мальчик или девочка?». На что молодая учительница с гордостью отвечала: «Мальчик!». Меня, как ни странно, никто не заметил, пока Софья сама не поспешила представить меня всему классу: — А теперь давайте немного помолчим, — с улыбкой сказала она и приложила к губам тоненький пальчик. Весь класс как по команде резко замолк, и, наконец, обратил внимание на мою скромную персону. Девушки смущенно улыбаясь, переглядывались между собой, а парни настороженно косились то на них, то на меня. Мальчиков, кстати, было гораздо больше, чем девочек. — Молодцы, — похвалила детей Софья, — а теперь позвольте представить вам вашего нового классного руководителя, учителя химии и биологии Львова Андрея Анатольевича. Класс возмущенно загалдел, а одна из девушек даже чуть-чуть всплакнула. Было видно, что дети любят свою молодую классную руководительницу, а потому не горят желанием отпускать ее. Еще раз успокоив ребят, что заняло не так уж и много времени, Софья Олеговна продолжила: — Как вы уже поняли, я ухожу в декретный отпуск и, к сожалению, не смогу какое-то время преподавать в школе. Я совсем не хочу оставлять вас, потому что очень сильно люблю каждого, кто находится в этом классе. Поэтому вместо себя я оставляю Андрея Анатольевича, пожалуйста, примите его так же, как приняли когда-то меня и… Речь Софьи Олеговны перебил громкий стук ударившейся об стену двери. Все, как по команде повернули головы на звук, а потом какой-то светловолосый парень с последней парты выкрикнул: — О, смотрите, Чумная вернулась. — Все дети громко рассмеялись, как будто услышали очень веселую шутку, непонятную, видимо только мне одному. Заинтересовавшись, я взглянул в сторону двери и остолбенел: передо мной стояла, сжимая в кольце рук старую, потрепанную серую сумку, та самая девчонка, которую я несколько месяцев назад встретил в парке. Она все так же настороженно взирала на меня неприкрытым челкой ярко-зеленым глазом, пока я, не зная что сказать, изумленно таращился на свою знакомую. Где-то на фоне громко смеялся класс, и слышались выкрики: «А мы уж думали, что ты умерла!», «Надо же, приперлась!», «Опять ты!» и все в таком духе, но я не слышал ничего из этого. — Ты? — одновременно выдохнули мы, надеясь, что этого больше никто, кроме нас, не заметил.