Мой школьный учитель

Андрей       Не обращая внимания на одноклассников, девушка шустро проскочила в конец класса, сжимая сумку в руках, словно она могла защитить ее от насмешек. Она упорно не смотрела на меня, делая вид, что мы не знакомы. Что ж, на ее месте я поступил бы так же. А стилю своему она не изменила: неимоверно длинная и густая челка все так же скрывала ее левый глаз. Да и сама девчонка, оказывается, очень даже ничего. В прошлую нашу встречу было темно и я не смог как следует разглядеть ее лицо, но сейчас, при свете дня мне показалось, что будь она чуть постарше, года на три, я бы попробовал познакомиться с ней. Она не была сногсшибательной красоткой, просто ее красота была какой-то натуральной, естественной, не испорченной тоннами «штукатурки». Длинные, густые иссиня-черные волосы были заплетены в толстую, с мою руку, косу. Настолько тугую, что выбивалась из нее только злополучная челка, полностью скрывающая половину ее лица. Правый глаз лихорадочно сверкал яркой зеленью, словно молодая трава по весне. Длинный, тонкий нос делал лицо несколько лукавым, хитрым, но слегка пухленькие, еще детские, щеки одновременно придавали ему наивность.              Заняв самую последнюю парту у окна, Карина (кажется, ее так зовут) достала потрепанную тетрадь и ручку и устремила свой взгляд на Софью Олеговну. Та слегка нахмурилась. Было видно, что она недолюбливает ученицу, но всеми силами старается не показывать этого.              — Для вновь прибывших повторяю: это Андрей Анатольевич. Он будет вашим новым классным руководителем и учителем химии и биологии.              Карина быстро что-то черканула в тетради и вновь подняла взгляд, но на этот раз не на учительницу, а на меня. Она как будто говорила мне: «Только заикнись о том случае!». Я тепло ей улыбнулся, пытаясь скрыть свое беспокойство. Это странно. Когда я встретил ее и ее младшего братца, мне было практически все равно, что будет с ними дальше. Я помог им избавиться от полиции, и это все, что я мог для них сделать. Но сейчас, узнав, что эта девушка — моя подопечная, в груди что-то сжалось, и сердце защемило от жалости. Хотя не думаю, что ей нужна моя жалость. Помощь - может быть, но точно не сочувствие.              — Итак, — между тем продолжала Софья, — я вас познакомила, и на этом мои обязанности заканчиваются. Я буду скучать по вам, мои дорогие. Не переживайте, я буду иногда вас навещать! — она даже слегка всплакнула. — А Вы, Андрей Анатольевич, заботьтесь о них как следует! Я рассчитываю на Вас!              На этой грустной ноте она выскочила за дверь и оставила меня наедине с притихшим классом. Атмосфера, стоящая в классе сильно давила не только на мои нервы, но и на нервы моих подопечных, это было заметно. Все парни и девушки неловко молчали и боялись даже переговариваться между собой, не то что задавать какие-то вопросы мне.              Проигнорировав учительский стол, я уселся прямо на кафедру, скрестив ноги по-турецки, и дружелюбно начал:              — Ну давайте с вами для начала познакомимся. Меня вы уже все знаете, а вот я вас совсем немного. Да и в ваших личных делах нет ничего интересного, если честно.              После моего нестандартного поступка атмосфера в классе потеплела, а ученики заметно расслабились, заулыбались и зашептались. Вот и правильно, нечего меня бояться, я не кусаюсь. По крайней мере не замечал за собой таких наклонностей.              — Давайте так: я буду поднимать одного из вас, а вы просто должны будете назвать свое имя и фамилию. Сразу я вас всех конечно не запомню, но хоть некоторых буду знать. Идет?              Дети согласно загудели, но общее мнение выразила одна из девушек, сидевшая на предпоследней парте. Видимо староста.              — Конечно, мы согласны, Андрей Анатольевич.              Было видно, что все дети очень дружны, но уже знакомая мне Карина была единственной обособленной от основной группы ребят. Она сидела тихо, как мышка, и только сверкала зеленым глазом, оценивающе осматривая своих одноклассников. Когда очередь дошла до нее, она, не вставая со своего места, тихонько буркнула:              — Кораблева Карина, — и снова уткнулась в свою тетрадь. Другие дети, которых я поднимал, называли не только имя, но и свои увлечения, интересы и успехи. Но только не она. Девушка явно недолюбливала своих одноклассников, и это было взаимно. Остальные дети насмехались над ней, пытались поддеть ее, но она лишь тихо сидела на своей последней парте и молчала, словно язык проглотила.              Распустив ребят, я уже на выходе из класса поймал девушку за руку и тихонько отвел ее в лабораторную комнату, скрытую от чужих глаз небольшой ширмой. Карина не сопротивлялась и покорно тащилась за мной, как на буксире. Уже зайдя в комнату, она с силой выдернула свою руку из моей и посмотрела на меня тяжелым, упрямым взглядом. Было видно, что предстоящий разговор не радовал ее.              — Я зачем-то тебе понадобилась?              — Присаживайся, — я указал ей на единственный стул в комнате, а сам прислонился к огромному письменному столу, заваленном учебниками для разных классов. Она лишь отрицательно покачала головой. — Ну что ж, нет, так нет. Я просто хотел поговорить.              — Нам не о чем разговаривать, — упрямо выдала она и уже собралась уходить, но, уже приоткрыв дверь, внезапно развернулась. — Пожалуйста, не говори никому о том случае в парке.              Она быстро выскочила сначала из лаборантской, а потом и из класса, так и не услышав моего «Хорошо». А я ведь просто хотел обсудить с ней ее положение.