Созвездие Близнецов

Мизуки чувствовала себя очень неуверенно. Неуютно. Слишком много эмоций переплетались, яркие, словно цветы, мимо которых они проходили. На Луне растения были более сдержанных оттенков, либо, если яркие, то жёлтого или оранжевого цвета. В сознании прокручивалась собственная смерть, которую она видела будто бы со стороны. Как надоевшее кино. Снова и снова. Эти воспоминания дополнялись видениями, которые она, видят боги, никогда не хотела бы увидеть: гибель сестры и матери, подруг Серенити. Пусть Сейлор воины никогда не были её подругами, но они нормально общались. И всех лунных жителей, обитателей других планет Солнечной системы, входящих в дружественный альянс под предводительством и покровительством Луны. О, да, иллюзорный серебряный кристалл помнил всё. И отчего-то решил "одарить" вторую принцессу полным набором "потрясающих" - во всех смыслах этого слова - знаний о событиях прошлого. Видеть сестру, рыдающую над телом любимого и вонзающую в сердце его же окровавленный меч было мучительно. Как и вспоминать, как собственная мать пыталась сначала достать её тело из-под обломков, а затем, когда у неё это не вышло - женские руки такие тонкие и слабые - королева нашла мёртвой и вторую дочь. И её жениха. И плачущих Сейлор воинов над этими двумя телами. Жезл с навершием в форме полумесяца и кристаллом даже в тонких и длинных пальцах королевы сверкал яростно и ослепляюще. Мизуки понимала, что, если бы их мать решила просто уничтожить врага, то могла бы выжить и даже воскреснуть, но она пожелала слишком многого. Она отдала свою жизнь за их будущее счастье, но не могла учесть, что враги тоже смогут возродиться. Внезапно девушка осознала, что, пока летела навстречу будущему в одном прозрачном шаре с сестрой, приняла решение больше не возрождаться. Мизуки не хотела снова увидеть и прочувствовать то, что ощутила перед смертью. А тогда ведь она ещё не знала, что вскоре погибнут и остальные родные люди. Умирая под обломками, Мизуки видела, как всё рушится, и понимала, что это конец. Раз враги смогли добраться до дворца, значит, всё кончено, потому что они слишком сильны. Сестру и мать она так и не дождалась. Слишком больно было держаться за жизнь, когда твоё тело практически переломано напополам, а лёгкие заполняются кровью вместо кислорода. Когда Мизуки пришла в себя, то увидела, что они очутились перед дверью небольшого, но уютного двухэтажного домика. Она подумала, что ей всё больше нравится Токио: странное сочетание не сочетаемого - высотных домов и таких вот красивых особняков. Усаги долго и нервно рылась в небольшой жёлтой сумочке в поисках ключей. Мизуки закатила глаза, с улыбкой вспоминая, с каким упорством Серенити всегда искала нужные украшения для очередного бала или просто прогулки в парке; она была способна перевернуть несколько шкатулок, доверху наполненных драгоценными украшениями, чтобы со вздохом облегчения отыскать "то самое" колечко или "идеально подходящие под платье" серёжки. А потом небрежно и быстро сестра вновь заполняла шкатулки как попало, швыряя дорогие бирюльки обеими руками. И, естественно, в следующий раз сама не знала, где что находится. Так обстояло дело не только с украшениями. Обычно "то самое платье" оказывалось в самом дальнем углу шкафа, а туфельки - тоже непонятно где. Наконец искомая связка обнаружилась - и Усаги открыла дверь родительского дома дрожащими руками. - Мне бы рюмку валерьянки сейчас, - вздохнула Усаги. - Мне бы тоже, - в ответ вздохнула Мизуки. - То есть, значит, что некая принцесса Серенити из далёкого прошлого и вообще с другой планеты захватила тело нашей дочери? - взволнованно предположила Икуко. Семья Цукино расположилась в гостиной на диване, прижимаясь друг к другу. Обе сестры очутились на другой стороне комнаты. Между ними, как считала Мизуки, можно было провести не одну чёткую линию, разделяющую их на два враждебных лагеря. Девушка видела, что они напуганы, что они не доверяют им. - Да нет же! - воскликнула Мизуки, всплеснув руками. - Усаги - это ваша родная дочь. Просто она вспомнила прошлую жизнь. Мужчина с женщиной недоверчиво переглянулись и с опаской уставились на них двоих. Черноволосый мальчик по имени Шинго ошарашенно смотрел на них. - Моя сестра - Сейлор Мун! Круто! - наконец, выдал он. - Да ещё и принцесса. Обалдеть! Бывают же в жизни неожиданности. - Ничего не круто! - закричала на него Икуко. - Она ведь не человек! Это инопланетянка какая-то, которая притворяется нашей дочерью. Я смотрела такой фильм, - добавила женщина тоном а-ля "неопровержимый аргумент". - Ещё помню фильм, где злобные инопланетяне превратили абсолютно всех жителей Земли в громадные овощи. И не надо смотреть на меня как на дуру! - вызверилась она. - Чего я не могу понять, так это того, отчего вдруг наших дочерей стало две, - нервно поправил очки Кенджи. - Возможно ты наша потерянная вторая дочь, которую когда-то давно украли в роддоме? Какая-нибудь отчаявшаяся женщина, у которой не может быть своих детей? - он с явным интересом оглядел Мизуки. - Нет, я не ваша дочь, - покачала головой Мизуки, всё больше ощущая себя так, будто была Алисой в Стране чудес. - Наша с Серенити мать - королева Луны. - Но ведь Усаги наша дочь, верно? Её же нам не подкинули, убив нашего собственного ребёнка? Или вместо мертворождённого младенца? - поинтересовалась Икуко срывающимся голосом. - Усаги действительно ваша дочь, - кивнула Мизуки. - Кажется, я схожу с ума, - пожаловался Кенджи окружающему пространству. Рядом по полу расхаживала полностью шокированная кошка Луна. - Я тоже только что вспомнила, что принцесс было две. Интересно, Артемис помнит? - вслух произнесла кошка, совершенно забыв, что при людях ей нельзя разговаривать. Родители Усаги дружно хлопнулись в обморок, а Шинго каким-то образом очутился на люстре. Когда обе сестры сняли Шинго с люстры, причём, тот отчаянно сопротивлялся, едва не угодив им по лицам ногами в ботинках, когда смогли привести в чувства родителей, прошло ещё около часа. - Хорошо, но нам нужны доказательства, - наконец произнёс Кенджи. - Мы хотим увидеть принцессу Серенити. Мизуки сжала зубы, ощутив боль сестры. Неожиданно она осознала, что облик принцессы причиняет Усаги настоящие страдания. Та не хотела вспоминать прошлое, отчаянно сопротивлялась этому. Вздохнув, Усаги перевоплотилась. Мизуки знала, что должны были ощутить обычные люди, столкнувшись с принцессой Луны. Эту прекрасную, но такую давящую ауру, нереальную красоту и небесное очарование никто не мог забыть. Мизуки гордилась сестрой. Она обожала её и такой, сильной и властной, напоминающей опасное оружие в таком вот обманчивом облике милой и скромной девушки. Серенити могла уничтожить мир одним движением жезла. Сердцем этой девушки был серебряный кристалл. Аура силы, такой знакомой и любимой, окутал саму Мизуки лёгким саваном. Нет, тонким кружевом. Закрыв её от мира на мгновенье, будто фата невесты или вуаль, а затем открыв, развернув, как конфету. Теперь и она предстала перед ними в облике принцессы. К радости Мизуки, Серенити не стала облачать её в ненавистное белое платье, а подарила любимый голубой наряд из шёлка. - Офигеть! - выразился Шинго. - А где вы одежду берёте? И обувь и другие приблуды? Из магазинов таскаете, признавайтесь? - Это просто воспоминания, - пожала плечами Серенити. Её голос стал другим, нежным и чистым, словно перезвон колокольчиков. - Обычно так я одевалась на приём. Моя мама очень любила это платье. - А это платье она не любила, - подключилась к разговору Мизуки, оглядывая себя. - Ей нравилось одевать нас во всё белое. Хотя белое идёт всем. Ну, кроме толстых, конечно. Давай, превращай нас обратно, а то людям вокруг неуютно. - То есть, одежда иллюзорная? - проговорила Икуко. - И на самом деле вы обе ГОЛЫЕ?!