Созвездие Близнецов

Яркая демонстрация силы Серенити, оказала, как и предполагалось, то самое влияние на внешних воинов, которого им так не хватало, чтобы вправить им мозги. - А если мы соединим нашу энергию, то, возможно, Мизуки станет самым настоящим воином? - предложила как из ниоткуда взявшаяся Сейлор Марс. Воины переглянулись. Впрочем, они стояли двумя разными по размеру компаниями - внутренние воины отдельно, внешние отдельно. Да и из внешних были только Харука и Мичиру. Став в круг, они вытолкнули Мизуки на середину. Стоящая рядом с Рэй Усаги подбадривающе улыбнулась. Мол, не волнуйся, ничего страшного ещё не случилось. А если очень повезёт, то и не произойдёт. Энергии было слишком много. Мизуки показалось, что та окутала её раскалённой туманной дымкой. Неожиданно в этой дымке проявились тёмно-голубые или светло-синие ленты, которые начали покушаться на её внезапно обнажённое тело. Впрочем, она уже понимала, что к чему, поэтому и не противилась. Не тентакли всё же. Энергетические ленты создали ей новый костюм. Взвизгнув от счастья, Сейлор Венера потащила её к зеркалу, так как больше других обожала шмотки. - Смотри, как красиво! Тебе так идёт, так и идёт! - вскрикивала она, буквально подпрыгивая. Мизуки оглядела свою тощую тушку в зеркале. Что ж, это была типичная сейлор фуку, в тёмно-синих и голубых тонах. Синего было больше. На груди болталась брошка в виде пятиконечной синей же звезды, внутри которой трепетно горел огонёк. - И как теперь тебя зовут? - поинтересовалась вошедшая с остальными Сейлор Меркури. Серьёзное лицо Ами почему-то не предвещало ничего хорошего. Мизуки по напряжённым выражениям лиц абсолютно всех воинов внезапно осознала, что каждая из них побаивается, что теперь ей придётся разделить силы своей планеты с их второй принцессой. И никто из них явно не стремился к такому благородному поступку, как подарить часть сил, пусть и принцессе. Они понимали, что это ослабило их самих. А мысль о том, что после такого они станут хуже служить истинной, главной принцессе, стремительно портило настроение. Даже внешние воины заволновались. - Меня зовут Сейлор Смерть! - с пафосом заявила Мизуки - и внезапно силы оставили её. Она завалилась на пол, будто сломанная кукла, и в заволновавшемся зеркальном отражении успела увидеть, как стекленеют её глаза... Пробуждение было эпичным: Мизуки просто-напросто свалилась с постели на мягкий ковёр. Уткнувшись в него лицом, она некоторое время приходила в себя, наслаждаясь его мягкостью и, главное, реальностью! С трудом заставив себя оторваться от ставшего страстно любимым ковра, девушка отправилась умываться. Решившись, она сделала душ похолоднее, и долго стояла под ним, закрыв глаза, пока окончательно не продрогла. Когда она вышла на кухню, то увидела Усаги. Та выглядела уставшей и бледной. Впрочем, такой она и была в последнее время, несмотря на все усилия жениха, сестры и подруг "выгуливать" её как можно чаще и подольше. И кормить вкусненьким. - Привет, - вяло кивнула ей Усаги. - Кофе будешь? - Сиди, я сама себе сварю, - она направилась к плите и достала турку. Кофе в банке уже стоял рядом. - Это было ужасно, - простонала Усаги, растягиваясь прямо на столе, утыкаясь лицом в столешницу. Вид золотистых волос, небрежно связанных в хвост, неожиданно вызвали у Мизуки ассоциацию с собачьим хвостом. Так и хотелось подёргать. - Да уж, теперь я понимаю, насколько сильно могут утомлять так называемые "государственные дела", - продолжала стонать Усаги. - Уж лучше только воевать, честное слово! - от всей души воскликнула блондинка. - Ты бы ещё лбом по столу стукнулась, - отозвалась Мизуки меланхолично. - Но я тебя понимаю. Мне самой из-за вчерашнего, я так подозреваю, такая чушь приснилась, что ужас! - Расскажи! - тут же оживилась Усаги, нормально сев на диванчике уютного кухонного уголка бело-голубого цвета и уставившись на неё. - Сейчас кофе сварю - и на твою долю тоже. Как я поняла, ты даже не завтракала? - Не было желания, - махнула рукой сестра. - И аппетита. Ты знаешь, длительное общение с внешними воинами может кого угодно сделать стройной, как зубочистка, - она невольно скривилась. - И никакой диеты не понадобится. Сварив кофе и разлив его в две чашечки, Мизуки также сделала мюсли. Подсунув тарелку и чашку сестре, и саму себя не обидев, она начала свой рассказ. - Да уж, странно всё это, - покачала головой Усаги. - И мне не нравится, что ты сначала объявляешь себя самой смертью, а потом умираешь. - Меня это тоже расстраивает, - кивнула Мизуки, задумчиво отпивая глоток слишком крепкого кофе. - Но я не думаю, что это вещий сон. По крайней мере, я на это надеюсь. Мне сейлор-фука не слишком понравилась. Размер не мой, оттенок - плохой. И какой пафос! Ещё бы Сейлор Мэри Сью назвалась бы! Девушки рассмеялись. Мизуки, попивая кофе, невольно вспоминала вчерашний суматошный день. Сперва решали, кто отправится с внешними воинами за Усаги - оставлять её в вертолёте наедине с Харукой и Мичиру никто из них не хотел. В результате Мизуки полетела с ними за сестрой, а затем её всю дорогу мутило. Это даже отчасти помогло, так как она откровенно заявила внешним воинам, что, если те устроят "разборки" прямо в полёте, то она не ручается за состояние своего желудка и окружающей среды. Это дало им с Усаги временную передышку. Правда, всё это напоминало нахождение в глазе бури. Затем последовал долгий и непростой разговор. Харука и Мичиру, даже когда Усаги перевоплотилась в принцессу Серенити, не успокоились. То есть, каждая из них опустилась на одно колено, они поклялись в верности, но при этом явно остались себе на уме. На их лицах буквально читалось: "Они, эти принцессы и внутренние воины, ещё маленькие. Что они понимают в этой жизни? Это им кажется, что они такие умные, а на самом деле ничего-то они не знают". Кроме того, Серенити, по своему обыкновению, проявила излишнюю доброту и милосердие, чуть ли не дав карт бланш Харуке и Мичиру: мол, делайте, что хотите, только нас не трогайте. Ко всему этому добавлялась трогательная вера Усаги в то, что внешние воины, конечно же, ничего плохого никому не сделают! Единственную, по мнению Мизуки, умную вещь Усаги сказала, когда попросила сообщить им, если вдруг обнаружится какой-нибудь враг. То есть, такой враг, с которыми внешние воины сами не справятся. Однако было у Мизуки подозрение, то внешние воины скорее дружно перемрут, чем проглотят свою гордость и отправятся просить помощи у тех, кого считают либо заведомо слабее себя - внутренние воины - либо слишком маленькими - принцессы. Мизуки и сама не знала, как следует правильно повлиять на внешних воинов, чтобы в их головах появились мозги, которые позволили бы им побороть собственные предрассудки. Тяжело вздохнув, Мизуки подумала, что большинство людей совершенно не гибкие. Они способны до посинения нападать на тех, кто живёт не так, как им кажется правильным, даже если это не принесёт ни удовлетворения, ни выгоды. Ведь проще пытаться доказать самому себе, что именно ТЫ живёшь правильно, а все остальные ошибаются. Но, с другой стороны, как раз и полная убеждённость в собственной правоте позволяла устоять под давлением других людей. - Нам с ними будет сложно, - вслух произнесла она, помешивая ложечкой остывающий кофе. - Я знаю, - кивнула Усаги, сразу сообразив, кого она имеет в виду. - Ещё и Шинго прилип к Ами, ходит за ней хвостиком, просит помочь делать уроки, - тяжело вздохнула девушка. - А она, добрая душа, не может ему отказать. У него первая влюблённость, понимаешь ли. - Ну, да, а Ами у нас девушка фигуристая, - хихикнула Мизуки. - И милая. Это за Рэй не побегаешь, где встанешь, там и сядешь. Хотя она бы приструнила твоего братика. Как он там, кстати? - Ничего, вроде, - дёрнула плечом Усаги. - Меня вслух не обвиняет, и то спасибо. Но такой же противный, каким и был. Это даже хорошо. Если бы он сильно изменился, я бы подумала, что его заколдовали. Мизуки только головой покачала, подумав с грустью, что Усаги никогда не сможет смириться с тем, что из-за неё семья распалась. И всегда будет винить в этом только себя, какие бы доводы ей не приводили. Девушка только понадеялась, что это пройдёт, когда у сестры появится собственная семья. К вечеру оказалось, что Усаги серьёзно заболела. Сперва испуганная Мизуки подумала, что это было магическое истощение - из-за частого использования формы принцессы - но оказалось, что Усаги ухитрилась заразиться гриппом. Не менее испуганный Мамору и встревоженные подруги буквально отконвоировали ослабевшую принцессу с высокой температурой в ближайшую больницу. Ами сразу же составила график посещений. К изумлению Мизуки, Усаги попросила её пока поносить брошь с кристаллом. "Меня постоянно таскают на разные осмотры, и я не хочу оставлять брошь без присмотра. Да и к моей соседке в палату приходит сестра с маленькими детьми, которые ко всему, что не прибито, тянут шаловливые ручки", - пояснила сестра, передавая ей брошь. "А их мать очень противная женщина! Если не даю что-то мальчишкам из своих вещей, то начинает обвинять меня в том, что я детей не люблю, и вообще, плохой человек". Мизуки брошь надела, не желая огорчать сестру, хотя ужасно боялась ответственности за столь важный артефакт. На буйных и невоспитанных деток и их не менее хамоватую мамашку она натравила Рэй - та с радостью принялась за их перевоспитание. На следующий же день соседка Усаги решила перебраться в другую палату.