Сквозь бури невзгод, сквозь рифы потерь...

Очередной рассказ снова пробивает на смех. Едва слышный шум открывающейся двери заставляет поднять голову от экрана айпада, чтобы посмотреть, кто именно пришел. В дверях помещения стояла Алекс.  — Порносайт нашли? — подкалывает она.  — Хуже. Фанфики. Судя по тому, что девушка с трудом удержала серьезное выражение лица — она явно была в курсе, какой кошмар порой творился в головах авторов некоторых работ.  — И… Как оно?  — Альтернативная анатомия, альтернативная физиология, альтернативная орфография и пунктуация, м-м-м… И все это — лет эдак в тринадцать-пятнадцать, да без всякой наркоты. Хорошо у вас там люди живут.  — Странно спокойно реагируете, — отозвалась она, ставя на стол кувшин с чем-то теплым. То ли компот, то ли чай — Дауда это мало интересовало.  — Да про меня и тут порой всякое пишут… К славе быстро привыкаешь.  — Главное, не зазнавайтесь, — Алекс улыбнулась. Сам не зная, почему, Дауд едва заметно улыбнулся ей в ответ. — Ладно, ржака ржакой, ужин по расписанию.  — А где мелкая? — не то, чтобы он скучал по Макс, но появление Алекс вместо нее было непривычным.  — Вышку сторожит, чтобы не украли. У нас свалились все, кроме меня, мелких и Чужого. Ну, еще кроме Сэмуэля, но он существует отдельно от коллектива. Так что на нас с Макс теперь вся охрана, а на Эмили — присмотр за Чужим и совместная с ним бытовуха.  — И тут извернулся, ублюдок, — он раздосадованно сжал руку в кулак.  — Ну, это вряд ли. Просто он еще не успел инкубационный период пройти. Дауд, ай-яй-яй, как можно радоваться чужой беде…  — Ты нотации мне пришла читать? — он принялся за суп, продолжая препираловку с девушкой.  — Уже ухожу, — подняла ладони в защитном жесте Алекс. — За посудой через полчаса загляну — у меня там еще дел тьма. Махнув вслед ей рукой, Дауд доел суп и отставил в сторону тарелку. Алекс явно хотела о чем-то поговорить, но передумала. Почему? Учитывая, как она носится с душевными переживаниями окружающих и слово лишнее сказать боится, чтобы ни дай Бездна ничьи чувства не задеть — наверняка речь шла о чем-то неприятном. И важном, раз уж девушка на этот разговор все-таки решилась. И что теперь делать? Притвориться, что ничего не заметил и забыть, чтобы потом когда-нибудь что-то всплыло? Или напомнить Алекс о том, что она хотела что-то ему сказать? Напоминать не пришлось — девушка сама начала разговор, когда пришла забирать посуду.  — Дауд, а можно вопрос? Сразу говорю — неприятный и зверски портящий настроение, так что если решите меня послать — пойму и возникать не буду.  — Задавай, — то ли он был в хорошем настроении, то ли соскучился по человеческому обществу.  — Я по поводу… Короче, я ночью была в Бездне. Если точней — рядом с Башней Дануолла. Джессамина подтвердила, что место, которое я видела, полностью соответствует реальному месту ее смерти. А когда я показала ей видеоролик из игры про ваш мир, она сказала, что все было точно так же.  — И? Он постарался сделать голос бесстрастным. Не получалось. Почему-то в ушах начало шуметь.  — Вам ведь не надо было ее убивать, верно? Вы хотели забрать ее и девочку, но что-то произошло и вы потеряли над собой контроль, так? Хриплый, свистящий выдох — и он стискивает одеяло вспотевшей ладонью.  — Как ты догадалась? — задает он вопрос спустя минуту напряженной тишины.  — Проанализировала ваше поведение за время нашего знакомства. Вы хватаетесь первым делом за арбалет, а потом за меч, значит — привыкли решать вопросы именно дальнобойным оружием. Это логично — не всегда есть возможность оказаться на ближней дистанции, даже с магией может не получиться улизнуть, а вы явно сторонник выживания, а не позерства. Значит, если будет возможность пристрелить цель с большого расстояния — на ближнюю дистанцию не полезете. С крыши шлюза можно без проблем снять всех. Кого усыпляющими дротиками, кого — обычными болтами. Но вы не делаете ничего подобного, вместо этого — посылаете людей на стычку с Корво. Полагаю, вам надо было «засветить» банду перед похищаемыми и возможными случайными свидетелями по настоянию Берроуза. В играх главы Тайной Канцелярии разбираться сейчас не будем, но могу потом набросать список предположений, почему он именно так решил. Но появление Корво в ваши планы не входит, задача осложняется, завязывается схватка. Вы даете знак своим людям отступить, буквально за долю секунды координируете новый план. И здесь первый косяк — щадите телохранителя. Почему? Зачем? Ладно, может, земляка признали и в кои-то веки решили проявить милосердие, а может — не захотели возиться с тем, кто не включен в контракт… Не суть важно, но когда Корво подвешивают в воздух, один из ваших людей хватает Эмили.  — Продолжай, — к счастью, Алекс повернулась к нему спиной. Выдерживать взгляд глаз Джессамины было бы выше его сил. Интересно, если Алекс может с ней общаться, значит ли это, что Императрица наблюдает за ними? Знает ли она о том дне больше, чем известно всем остальным, вместе взятым? И до какой правды в процессе своего рассказа сейчас докопается Алекс? И понравится ли ему то, что он услышит, а ей — истинная картина событий?  — Они обе не готовы к такому сценарию. И это понятно. Классические правила поведения в экстремальных ситуациях разработаны в двадцатом-двадцать первом веках. Это мы с Макс уже на школьных уроках по ОБЖ учили, что нам нельзя кричать, вырываться, встречаться взглядом с похитителями. Что надо делать что скажут и идти, куда ведут, поскольку в момент похищения взятия заложников исполнители на взводе и могут со психу кого-то пристрелить. Ну, или зарезать. Что и происходит. Вы хватаете девочку, мать кидается вам наперерез, а потом удар. Не входящий в планы.  — А это ты как поняла? — в горле пересохло. Он наливает себе в стакан чай и только сейчас понимает, что руки дрожат.  — Даже я знаю десяток способов моментально убить человека. У вас наверняка ассортимент этих приемов намного шире, а применение доведено до автоматизма. Алекс не поворачивается к нему лицом. Что это? Доверие, или глупость? Или ей тоже не хочется смотреть на него сейчас?  — Если вы нанесли такой удар, что жертва не умерла мгновенно, могу заподозрить, что крышку вам снесло знатно. Почему? Да и потом ваше поведение… Вы наблюдали за тем, как утаскивали Корво от тела. Не сбежали, что было бы полностью логичным, а остались следить за дальнейшим развитием событий. И потом кинулись действовать по подсказке Чужого. Зачем? В игре все преподносится, как внезапно возникшее сострадание. Вот только, Дауд, я сама пусть и недоучившийся, но солдат. И нежелательные реакции при боевых действиях нам выбивают во время учебы капитально, чтобы в опасной ситуации перед нами были враги, а не чьи-то братья, мужья, дети и так далее. Потому что те, у кого в мозгах не срабатывает обезличивание противника, могут потом надолго, а то и навсегда прописаться в психдиспансере. И можно сколько угодно рассуждать о том, что армия — это благородная сила государства, защитники родины и символ ее величия, а наемные убийцы — нечто мерзкое, асоциальное и прямо противоположное. Все эти рассуждения не отменят сходства защитных механизмов психики как у наших, так и у ваших.  — Все механизмы когда-нибудь дают сбой, — отозвался он, понимая, что сейчас надо было что-то сказать. — Я не знаю, что произошло тогда. И твои догадки, хоть и оказались абсолютно верными, ситуацию не прояснили. Никак.  — Ну вот по поводу прояснений есть две идейки. Первая — тот самый «сбой механизма», когда нервы на пределе, куча криков, Джессамина и Эмили своими криками добавляют обстановке накала и в итоге у вас срывает крышу. Вторую я на форуме вычитала в одном из холливаров, — видимо, интуитивно поняв, что самая тяжелая часть разговора позади, Алекс повернулась к нему лицом. По-прежнему стараясь не смотреть в глаза. — Кто-то из фанатов белой и пушистой версии вас выдвинул идею, что на этот заказ вы согласились под влиянием Далилы. Талия Тимш ведь говорила, что она рисовала и ваш портрет тоже, так? Арнольд Тимш под влияние Далилы отписал ей солидный куш имущества. Билли вдруг загорелась идеей перехватить лидерство. Хотя идиоту должно быть ясно, что если убить вас — конец всем фокусам и внезапным появлениям из воздуха. Что, если с вами произошло что-то подобное?  — Я думал об этом. Даже не знаю, что хуже — согласиться с ролью куклы на веревочках, или признать себя слетевшим с катушек фанатиком Чужого. Но я сообщу тебе, когда определюсь.  — Это необязательно. Мне просто показалось странным увиденное в Бездне. Если честно — до сегодняшнего дня меня абсолютно не ебали причины, по которым все вы поступали так, а не иначе. Думаю, не надо объяснять, почему: у меня своя жизнь в родном мире, мелкую к следующему учебному году готовить надо, самой кучу летних заданий делать, а тут такая подстава с то ли смертью, то ли нет. И знаете… Я думала, что у меня получится остаться в стороне от ваших разборок. Что можно будет просто сделать то, что от меня хочет отец черноглазого, а потом — вернуться в родную реальность, или окончательно уйти в посмертие после получения желаемого. Но чем больше я здесь, тем сильней понимаю, что это не сработает. Что тут, как и в игре про этот мир, кроме очевидного пути есть масса обходных троп. И чем дальше я лезу по этим тропам, тем больше нахожу вещей, которые… меня пугают.  — Ты не похожа на человека, который может так просто испугаться.  — Знаю. Я объясню как-нибудь в другой раз, что именно пугает. Сейчас сложно это сформулировать и в голове уложить. И, Дауд… простите еще раз за этот разговор. Наверное, мне не стоило…  — Алекс, ты достала.  — Что?  — Извиняться достала. Кажется, я разрешил задать эти вопросы. И поверь — если бы я не хотел выслушать все эти твои предположения — ты бы вылетела отсюда прежде, чем хоть слово успела сказать. Если у тебя все, то можешь отправляться, куда тебе там надо. Устал уже от твоей болтовни.  — Угу, — девчонка развернулась к выходу.  — И должен предупредить. Начнешь трепать о нашем разговоре кому попало — и я сверну тебе шею.  — А кто попало — это кто? Джессамина постоянно тусит у меня в башке. Что известно ей — может быть известно и Корво. Макс может позже прийти к тем же выводам, что и я, причем без моих подсказок. Чужой наверняка и так все знает. Кстати, может, мне его потрясти на предмет информации при случае?  — Делай, как знаешь.  — И еще одно… Я и без угроз обычно не сплетничаю.  — Хорошо. Иди давай. Кивнув напоследок, девушка исчезает, оставляя ассасина один на один со своими мыслями. Впрочем, каких-то мыслей и нет. О том, что произошло с ним в Башне не знал никто. Даже самые преданные из «Китобоев» не заподозрили ничего неладного. А если даже и заподозрили — никто не решился вытащить предводителя банды на откровенность. Похоже, что насчет стальных яиц своей сестры Макс была права. Правда, пока что было непонятно, какой толк от особенностей характера Александры в деле вылезания из того дерьма, в котором они непонятно как оказались. *** «Алекс…» «Ты все слышала. Знаю», — я сидела на нижнем этаже паба и печатала на ноуте блок-схемы с информацией о присутствующих в этой реальности людях и ключевых персонажах, о которых становилось известно чуть больше по мере нахождения информации. «Я не знала, что он… Почему? Я вообще ничего не понимаю». «Как я уже говорила — могут быть две предпосылки. Вариант первый — вы с Эмили все-таки спровоцировали его своим криком. Когда нервы на пределе, какая-то мелочь может снести крышу. Вариант второй — Далила. Если изначально она хотела вселиться в Эмили, то ты — первый кандидат на отстрел, так как больше всего времени проводишь с ней и любые отклонения в поведении просечешь сразу. «Вы ведь вроде обнаружили, что девочка на рисунке Далилы — твоя сестра? Как ты впишешь сюда выгоду от моей смерти для Далилы?». «Мне вот тут подумалось… Если Далила знает о существовании моего мира и моей сестры, значит ли это, что она может перемещаться между двумя мирами? Тогда все получается очень интересно. Берем версию Дауда о том, что ее интересовали технологии моего мира. Схему сборки автомата Калашникова можно в интернете нарыть за пару минут, информацию об устройстве электрического генератора получить за еще меньший срок. Более сложные и опасные технологии, конечно, недоступны, но и реализовать их на практике в условиях вашего мира — задача невыполнимая, а вот что-то более простое, например — те же видеокамеры на улицах для слежки за подданными, создать проще, чем два пальца обос… Пардон». «Ничего страшного, продолжай». «Едем дальше. В идеале что происходит? Далила вселяется в Макс. Перемещается обратно в свой мир. И объявляется либо как Эмили, если получается свернуть шею твоей дочери где-нибудь по-тихому, либо как ее сестра-близнец в случае, если твоя дочь умирает на виду у кучи народа и в наличии имеется ее труп. Пара подложных документов, какой-нибудь подкупленный свидетель — и никто не подкопается, потому что сходство между девочками фотографическое, такое только у однояйцевых близнецов бывает». «С учетом того, что у этой истории есть реальная подоплека — свидетели нашлись бы и без подкупа». «Ага, это точно… Что?! Ты хочешь сказать, что…» «Их было две. Но только Эмили родилась живой. Собственно, это та причина, по которой мы с Корво в итоге отдалились друг от друга. Знаю все, что ты скажешь про глупость подобного поступка, про то, что ни он ни я не виноваты в произошедшем, но все случилось так, как случилось. Сейчас поздно сожалеть». «Не собиралась ничего говорить. Лезть в чужие личные жизни обычно не в моих правилах». «Я лишь прошу, чтобы это знание осталось нашим с тобой секретом», — Джессамина вздохнула и покинула мою грешную головешку, оставив меня пялиться в экран ноутбука невидящим взглядом. Собираем все воедино. Могла ли Далила провернуть тот трюк на маяке, лишив Корво магии, чтобы не дать спасти Эмили? Могла. Мог ли именно этот поступок стать причиной запустившегося косяка в мироустройстве, из-за которого мы с Макс оказались в Межмирье? Мог, поскольку если Макс хоть косвенно, но замешана в происходящем, то зацепить откатом кого-то из ее родни — раз плюнуть. Но при чем тут Чужой? Почему отец злился на него? Во сне высказывались претензии о том, что парнишка абсолютно не умеет подбирать последователей. А Далила ведь — одна из Отмеченных, верно? Картинка складывается вполне логичная, правда — реальных доказательств нет, а без доказательств мои рассуждения яйца выеденного не стоят. Вздохнув, сохраняю все свои выкладки в отдельную папку и ставлю на нее пароль. Закрываю крышку ноута и отношу его наверх. Заодно проверяю состояние Корво. Тот спит и я не решаюсь его тревожить. Ставлю ноут на тумбочку рядом, поверх кладу записку «если будет желание — можешь поиграть или полазать в интернете. Меня не жди — ночью дежурю». Поправляю сбившееся одеяло и на цыпочках выхожу из комнаты. Полчаса спустя лапы принимаются за уборку и стирку, вот только мысли все равно скачут где-то очень далеко от хозяйственных дел «Песьей Ямы». Отвлекает от привычного времяпровождения взгляд на часы. Пора сменить Макс на вышке. Когда я поднимаюсь на аванпост, обнаруживаю рядом с Макс Эмили. Девочка спит головой на коленях сестры, ее глаза опухли, а по мордашке размазаны слезы. Сестра показывает рукой в сторону квартиры Дауда, потом на Эмили, а следом — на свое ухо. Этот жест заставляет мысленно сглотнуть, поскольку означает только одно: Эмили слышала наш с ассасином разговор. Возможно, спряталась под дверью или стояла под окном, а мы, увлеченные разговором, не заметили ее присутствия.  — Пиздец, — вздыхаю я и наклоняюсь, намереваясь забросить девочку себе на спину и отнести в нашу комнату. Вот только сон у принцессы оказался более чутким, чем обычно, поскольку от моих прикосновений она моментально проснулась и уставилась на меня прямым, немигающим взглядом, в котором сложно было прочитать какие-то конкретные чувства. Предвкушая бурю над своей головой, я криво усмехнулась.  — Мы с Макс меняемся. Останешься тут, или домой отправишься отсыпаться? Вместо ответа девочка уселась по-турецки, явно копируя мою сестру и, сжав руки в кулаки, сложила их на коленях. Небольшой шум со стороны лестницы подсказал, что Макс отправилась восвояси. Мы с юной императрицей остались на сторожевой вышке одни. *** После ужина Эмили предложила Чужому поиграть с ней в прятки. Обычно эту функцию на себя брала Макс, но сейчас она ушла на сторожевую вышку, поэтому напарников для игры было не так уж и много. Божество в ответ на предложение кивнуло и в следующий момент отвернулось к стене.  — Досчитай до десяти и тогда иди меня искать! — крикнула девочка и метнулась в сторону паба прежде, чем услышала начало отсчета. Надо было убежать как можно дальше. Судя по тому, что искал ее Чужой минуты три — спряталась она достаточно хорошо.  — Нашел, молодец, — похвалила она нового товарища по играм, когда тот пришел в комнату Корво на чердаке и заглянул в закуток за старым диваном. — Теперь моя очередь! Один, два, три, четыре… Она честно старалась считать как можно медленней, чтобы «дать фору». Впрочем, за этот день Чужой должен был изучить место, где они жили, чтобы без проблем найти подходящее укрытие. Она последовательно обыскивает паб, свою башенку и перевернутые лодки во дворе. Далее бежит на псарню и только там вспоминает про квартиру, которую обустроила в качестве убежища Сесилия еще во времена заговора лоялистов. Сейчас там было пусто, но дверь не заперта, а значит — Чужой запросто мог спрятаться под кроватью. Или залезть в шкаф. Вопреки подозрениям, ни в одном из придуманных Эмили мест божества не было. Впрочем, понятно, что они мыслят по-разному, а значит — прячутся в разных местах. Она уже было собралась уйти, но в этот момент за ее спиной раздался голос Алекс.  — Дауд, а можно вопрос? Сразу говорю — неприятный и зверски портящий настроение, так что если решите меня послать — пойму и возникать не буду. Эмили осторожно осмотрелась. Было непонятно, откуда так хорошо идет звук, но когда она приблизилась к трубам, идущим вдоль стены, голоса стало слышно еще лучше. Девочка вспомнила, как они с Макс разговаривали друг с другом с разных концов длинной-длинной трубы и при этом хорошо слышали друг друга. Подруга сказала, что это акустическая особенность такая.  — Задавай, — тем временем отозвался убийца. Услышав его голос, Эмили вздрогнула. Как может Алекс так спокойно с ним общаться? Зная, кто этот человек и что он сделал… А Макс? Она вообще с ним на вылазки ходит. Алекс говорит, это потому, что у них нет выбора. Эмили не верит. Она собралась уйти. Даже если Алекс и Дауд разговаривают о чем-то, ее их разговор не касается. Но следующая фраза заставляет Эмили замереть на месте, невидящим взглядом уставившись перед собой.  — Я по поводу… Короче, я ночью была в Бездне. Если точней — рядом с Башней Дануолла. Джессамина подтвердила, что место, которое я видела, полностью соответствует реальному месту ее смерти. А когда я показала ей видеоролик из игры про ваш мир, она сказала, что все было точно так же. Джессамина… Мама? Алекс… Может… Говорить с ней? Но как? Почему? — Как ты догадалась? Больше всего Эмили хочется закрыть уши и убежать восвояси. Но она не может этого сделать. Ноги не слушаются, а руки становятся ватными. Девочка сползает на пол и слушает весь остальной разговор. Чужие разговоры слушать плохо? Они ее не касаются? А как быть, если разговоры ТАКИЕ? Если она узнает вещи, которые все от нее скрывали? Алекс должна была рассказать ей про маму. И она ДОЛЖНА была узнать первой о том, что тогда, в Башне, что-то пошло не так. Пусть от этого Дауд не перестал бы быть убийцей, но если хотя бы частично в произошедшем кроме него и заговорщиков виноват кто-то третий — у Эмили было право знать об этом человеке. Чтобы ненавидеть его. И при случае — отомстить. Алекс уходит, а Эмили еще добрых полчаса сидит и размазывает по лицу слезы. Больше всего хочется накричать на Алекс. Или пожаловаться Корво. Останавливают только две вещи: на Алекс кричать бессмысленно. Она даже не подумает извиниться, даже может дать Эмили нагоняй. Не физический, но словами бить девушка умеет не хуже, чем другие руками и ногами. Разве что… Макс? Подругу она находит на вышке. За десять минут, всхлипывая и икая, рассказывает обо всем услышанном. Как и ожидалось, слов утешения она не слышит. Эти двое просто неспособны на что-то подобное. Мозги у них устроены таким образом, чтобы не утешать и сюсюкать, а давать варианты развития событий и искать пути решения, если возникнут худшие из них.  — Ну, а что ты ожидала? — уточняет Макс, когда Эмили заканчивает рассказ.  — Я тоже хочу говорить с мамой. Почему Алекс, почему… Почему не я?  — Ты полагаешь, что моя сестра могла бы чисто из вредности создать тебе препятствие на пути общения с тетей Джессаминой? — ровным и спокойным голосом уточняет Макс.  — Нет, но…  — А какие тогда к ней претензии?  — Почему она мне не рассказала?  — Она должна была тебе что-то рассказывать? Я дожна тебе что-то рассказывать? Эмили — мы не твои подданные, не дети на твоем попечении и даже не ближайшие родственники. Если мы тебе что-то не рассказываем — это значит, что мы сомневаемся в тебе и твоей адекватности. Вот сейчас ты узнала то, что тебе рассказывать не хотели. Что ты сделала? Самый лучший вариант — ревела почти час, потом прибежала и начала жаловаться мне. Самый худший — пошла и наломала бы дров в чем-то. Кому это нужно? Мне? Алекс?  — Но я… Я просто хочу знать, почему мама не заговорила со мной, — насупилась девочка. Этот вопрос был самым важным. А ответ на него — самым нужным.  — Я должна знать, что думала чужая мне женщина, когда принимала решение говорить не с тобой, а с Алекс? Эмили вздохнула и сжала кулачки. Иногда Макс вела себя почти как нормальный ребенок. Как ее ровесница. Но то, что было сейчас.  — У меня есть электронная почта моей мамы. Со своего айпада я могу позвонить ей в любой момент и поговорить. Я знаю это. И знаю, что никогда этого не сделаю. Потому что я не хочу делать близкому человеку больно. Возможно, твоя мама руководствуется тем же принципом, а возможно — каким-то другим. Я этого не знаю. Но если имеет место первый вариант, понять ее я могу.  — Угу, — мрачно отозвалась Эмили. Куда-то идти и что-то делать не хотелось. Поэтому она села рядом с Макс и положила голову той на колени. Девочка не возражала. И Эмили сама не заметила, как заснула. Разбудило ощущение, что ее пытаются поднять и куда-то унести. Открыв глаза, она обнаружила, что Алекс пришла на смену Макс. Привычным спокойным тоном она уточнила у Эмили, что та собирается делать. Не отвечая напрямую, она всем видом старается показать, что остается на вышке. Хочется говорить, но она не знает, о чем. Наверное, потому, что она научилась, подобно Макс, понимать «старшую сестру» без слов. Ей просто не хочется быть одной. Не хочется показываться с заплаканной моськой в комнату. Не хочется вешать свои проблемы на заболевшего Корво. Алекс не гонит ее, хотя любой другой на ее месте сказал бы, что Эмили пора спать. Алекс оставляет за девочкой право решать, чего ей хочется. И если то, что Эмили хочет делать, не наносит вреда другим, то ее занятие игнорируется вне зависимости от того, насколько глупым или неправильным оно кажется всем остальным. Пару часов они сидят молча. Вышка мирно крутится по сторонам, луч прожектора выхватывает внизу то крышу мастерской Пьеро, то узкую полоску берега. Разрядный столб мерно гудит, оповещая о готовности ударить оглушающим разрядом любого чужака. Поначалу ночь обещает быть спокойной, но потом вспышки пронзают небо, а прямо на них обрушивается стена воды. Не сговариваясь, они кидаются к ступенькам. Алекс помогает Эмили спуститься вниз, не поскользнувшись и пару минут спустя они оказываются в пабе, в своей комнате.  — Ведь ничего страшного, что мы ушли? — спрашивает Эмили.  — Само собой, — заверяет ее Алекс. — Льет все равно так, что ни черта не видно. Они говорят шепотом, чтобы не потревожить спящего Корво. Рядом с его кроватью на тумбочке — ноутбук и нетронутая записка от Алекс. Воды в графине меньше, а рядом с кроватью валяется упаковка от жаропонижающего. Проснулся, принял лекарство и снова уснул. Эмили осторожно, стараясь не разбудить, забирается на кровать рядом с Лордом-Защитником и обнимает его со спины. Мужчина едва слышно вздыхает и сквозь сон нащупывает ее руку.  — Что там творится? — едва слышно спрашивает он. Только сейчас Эмили поняла, что Корво не спит. — Гроза, — сообщает Алекс. — Пойду проверю остальных. Сюда не вернусь, если что — я на первом этаже.  — Можно мне посидеть с тобой полчасика? — просит Эмили.  — Ладно, — машет рукой Алекс и, не дожидаясь ее, выходит в коридор. Они обходят все комнаты паба. Люди спят, большинство не разбудила даже гроза. Последней на досмотр осталась комната Чужого. Пустая комната. Алекс озадаченно обводит обстановку взглядом и, оборачиваясь к Эмили, задает вопрос.  — Мелкая, скажи, какова вероятность того, что наше божество в хлам долбанутое и по прошествии нескольких часов до сих пор сидит там, где спряталось, в надежде, что вот сейчас его отыщут?  — Быть этого не может. Если Корво не находил меня за десять минут, я убегала, потому что было понятно, что его отвлекли и больше играть со мной не будут. А что, что-то не так?  — Пойду проверю мастерскую, псарню и катакомбы, — Алекс достала из кармана связку ключей.  — Ты думаешь, он сидит там?  — Знаю, только тупой не заорет, если его закрывают в каком-то помещении, а крик услышать проще простого, так как звукоизоляция здесь не ахти. Но мы забываем про то, что наш Чужой как раз-таки очень даже тупой по меркам людей. Так что я пойду проверю. А, ты, наверное, иди к Корво под присмотр. Мне будет спокойней, если точно буду знать, что вместо одного потеряшки мне не придется искать двух.  — Вот только не надо делать вид, будто у меня совсем нет мозгов, — обиженно надулась Эмили, но к лестнице на второй этаж пошла. Потому что одной сидеть в пабе скучно и за те десять минут, что Алекс обойдет территорию в поисках Чужого, она запросто может заснуть. А спать удобней рядом с Корво на кровати, а не сидя на диванчике за столом.