Сквозь бури невзгод, сквозь рифы потерь...

— Айпад-айпадом, жрать по расписанию, уважаемый, — на тумбочку рядом с ним поставили тарелки и новый кувшин с напитком. За прошедшие пять дней температура спала, да и жевать теперь было не так больно. Правда, из-за этого Дауду не хотелось меньше выяснить, какая же свинья притащила в паб эту заразу. Благо, что хоть не какая-нибудь корь, или еще хуже — дифтерит.  — Алекс, в вашем мире болезней больше, чем людей. Правду говорили, прогресс до добра не доведет.  — Ага. Зато в вашем из-за недостатка диагностических средств болезни всего две — хуйня и пиздец. Пиздец не лечится, хуйня сама проходит. А из всех мер адекватной терапии — выпить мочи, приложить подорожник, закопать собственный мозг на перекрестке, — вступила в перепалку девушка. Он усмехнулся и взялся за ложку.  — Что нового? Два дня он Алекс не видел. Еду ему таскала Макс, с ней же и приходилось обсуждать большинство узнанных вещей.  — Ничего, — Алекс закатила глаза. — По крайней мере, ничего такого, о чем я могла бы рассказать.  — Ты с Чужим говорила?  — Можно и так сказать.  — И?  — И ничего. То ли он не хочет говорить, то ли не может. Но теперь я знаю, что такое двойники, почему они появляются и почему у некоторых людей их нет.  — О как! Поделишься информацией, или тебе и об этом молчать приказано?  — Вот не надо ерничать. Я не виновата, что из меня все решили сделать эдакую свинку-копилку для своих секретов. Намазано вам всем, что ли…  — Просто ты внушаешь доверие, — отозвался Дауд. И сам не понял, чего больше было в его голосе — сарказма или же уверенности в собственных словах.  — Так вот, с двойниками дело такое. Изначально под одну душу создается несколько возможных тел в разных мирах. И засовывают душу в тело, вопреки распространенным религиозным теориям моего времени, сразу после рождения, а не во время вынашивания плода. Оно и понятно — даже в вашем времени существует масса способов избавиться от нежеланной беременности, что уж говорить о нашей с Макс реальности. Ну и плюсуем сюда же всякие выкидыши, нежизнеспособных детей с аномалиями в развитии и так далее. В итоге, когда нет точной уверенности в том, что тело доживет до подселения души, создается вместо одного несколько вероятных тел. Два-три и более, в зависимости от обстоятельств. Двойники возникают в том случае, если выживает несколько вероятных тел. И в «лишние» тела запихивают практически случайные души по принципу «а чего добру пропадать». Вот так и появляются в разных мирах идентичные по внешнему виду, но разные по характерам люди. При этом Чужой сказал, что порой дублируются целые семьи. Ну, это часто бывает, когда лень возиться с наполнением локации. Типа, как в играх клонируют незначительных НПС, дают им дублирующие фразы, анимации и снаряжение, чтобы в итоге площадка выглядела заполненной. Суть сравнения он понял больше по контексту, чем по реальному восприятию сказанного Александрой. Но информация о двойниках до него дошла.  — Значит, я правильно понимаю, что двойники Джессамины и Эмили Колдуин, а заодно — телохранителя, появились из-за того, что они могли не жить здесь, в этом мире.  — Ну, или наоборот — не жить в моем. Мы же не знаем, в какое тело попала исходная душа, для которой тело предназначалось. Сложно судить, кто больше подходит к имеющейся внешности и данным — Джессамина или Тамара, Корво или Игорь, Эмили или Макс… А еще — Чужой мне сказал, что у Далилы, как и у меня, двойника нет. Вот так вот.  — Про Далилу, допустим, ты спросила сама непонятно зачем, а вот насчет тебя самой…  — Это он добавил сам.  — Ты не думаешь, что он каким-то образом объединил тебя с Далилой?  — Да ну, — девушка пожала плечами. — Что между нами общего? Ну, кроме половой принадлежности, конечно.  — Даже не знаю. Может, все дело в том, что и ты, и Далила творите странные вещи?  — Серьезно? Про странности сейчас говорит человек, швыряющий предметы телекинезом, ускоряющийся до невообразимых пределов, видящий сквозь стены и мгновенно перемещающийся в пространстве?  — Заметь — потерявший все эти навыки сразу после смерти. А вот ты — наоборот, кое-что приобрела.  — Да что? Яйца дракона, что же вы все пристали ко мне с моей якобы мистической природой, толком ничего не поясняя и не аргументируя?  — Ты можешь оказаться в Бездне по собственной воле. Как и Далила. Ты можешь менять участки Бездны по своему желанию.  — И что? — Алекс садится прямо на пол у окна, подтянув колени к груди. — Джессамина тоже меняет участки Бездны, если я все правильно понимаю. Иначе почему каждый раз, когда мы с ней там встречаемся, появляются вокруг пейзажи из ее жизни, мне незнакомые? Выходит, что делать эти фокусы могут уже три человека, причем все — женского пола. Может, это такие различия в женской и мужской энергетиках, а какие-либо сверхсилы абсолютно не при чем. Да и метки у меня, как помните, нет. И вообще — что за тенденция сравнивать меня с антагонистом?  — Антагонистом?  — Отрицательный герой какой-либо истории. В целом, в игре по вашему миру нет персонажей абсолютно положительных, но некоторых трактовать иначе, как абсолютное зло, нельзя. Далилу там, Берроуза. «И меня», — мысленно дополнил Дауд, но вслух озвучивать этого не стал. В лучшем случае, Алекс начнет извиняться и пытаться доказать, что ничего такого не имела в виду. В худшем — поймет, насколько эта тема болезненна для него и начнет его жалеть. А ему чужая жалость не нужна. Особенно — жалость существа вроде Алекс.  — Тенденция, говоришь?  — Просто слово. До вас меня никто с Далилой не сравнивал. Но о моих якобы паранормальных способностях шла речь еще во времена наших с Корво приключений на Кингспарроу. Правда, мне кажется, тут дело в другом. Смотрите — вот нож, которым я прикончила ту тварь, которая гонялась за нами с Корво, швыряла нас по земле и в итоге прибила бы. Другое оружие ее не брало, но стоило мне ударить ее ножом — и все, пропала.  — Значит, дело в ноже?  — Э, нет, подождите, уважаемый, — Алекс явно настроилась на долгое представление, поскольку снова стала походить больше на человека своего возраста, а не на безэмоционального солдафона. Сбивать этот настрой Дауд не торопился, поскольку в одиночестве было до одурения скучно, а компания девчонки давала хоть какое-то разнообразие за пять дней болезни. — До этого я тоже успела тварь ножиком садануть. Только тогда я била исключительно острием, а при последнем ударе умудрилась всадить нож в существо по самую рукоятку и даже вместе с ней. А рукоятка у нас сделана из осины, таки да. А осина, если верить гуглу, считается мистическим деревом, которое способно отпугивать всякую нечисть. Сразу оговорюсь — нет, никто в моей семье не обладал религиозными предрассудками. Никого, включая нас с Макс, не крестили. Никто не занимался охотой на ведьм и вампиров, а фильмы, книги и игры про этих созданий воспринимал исключительно как фантастику, годящуюся для развлечения, но никак не для практического руководства. Но если брать во внимание, что я болтаю сейчас с персонажем компьютерной игры, вполне закономерно, что древесина оказалась наделена какими-то свойствами помимо способности к горению.  — Значит, все случайность? А Бездна?  — А что Бездна? Чужой вам наверняка говорил про Бездну, что она показывает то, что вы хотите увидеть, или проецирует из вашего подсознания образы и места, которые вы видели, или является частичным отражением реального мира, или все это вместе, так? Ну, а для меня, если вам угодно, удобным является такое определение Бездны, как «место, которое видоизменяется под влиянием моего разума», а также безошибочным является постулат «собственный разум можно контролировать с помощью своей же силы воли», из чего вполне выводится закономерность «с помощью силы воли можно изменить внешний вид Бездны вокруг себя».  — Как все просто у тебя… — мужчина с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. — Алекс, помимо рациональности есть еще масса других вещей, которые объяснению не поддаются.  — Все в мире должно поддаваться объяснению. Если его нет — значит, мы его не нашли. Я живу в двадцать первом веке. И пусть у нас сохранилась масса средневекового мракобесия, но большинство явлений уже объясняется вполне рационально и закономерно. Даже явлению двойников объяснение нашлось вполне закономерное: те, кто отвечают за вселение душ в тела, подстраховываются и клепают чутка больше однотипных тел, в результате чего в разных мирах существуют одинаковые люди с разными характерами, но иногда — совпадающими элементами биографии. Например, они могут составить одинаковые пары и у них могут родиться одинаковые дети, а… — внезапно Алекс «подвисла». Такое бывало лишь когда ей в голову внезапно приходила какая-то идея. «Подвисание» долго не продлилось — уже две секунды спустя девушка продолжила. — В то же время, они могут умереть в разное время и при разных обстоятельствах, а в некоторых элементах биографии — разойтись со своими двойниками. Молчу уже про то, что отличаются социальным положением, привычками, характером и вообще никакой общей связи, кроме идентичной внешности, не имеют.  — Допустим, с двойниками все понятно. А как же те, у кого нет двойника? Вот у тебя, например, двойника нет, у Далилы тоже. Что это значит?  — Чужой говорит, двойники не создаются, когда рождения ребенка очень хотят и ничто ему не препятствует. Нет риска болезней, смерти, попыток избавиться от нерожденного и так далее. Сам не зная, почему, но он от слов Алекс хмурится. Что-то рвется из памяти при этих словах. Что-то… причиняющее боль. Как будто он забыл о чем-то важном для себя и теперь пытается вспомнить, но никак не может. Подняв голову, он понимает, что Алекс смотрит на него прямым взглядом глаза в глаза. Поймав его взгляд, девушка спешит отвернуться и это практически злит. Сейчас он сам не понимает, почему так бесит ее поведение. Это бесконечное чувство непонятной вины в каждом жесте. Это постоянное ощущение, будто она кому-то мешает своими словами, действиями, присутствием. Это постоянное стремление слиться с обстановкой и не отсвечивать, скрыться и не напоминать о своем существовании. Неизвестно, что там у нее в прошлом было, но сейчас подобное поведение начинало бесить. Хотя было понятно, что многолетняя привычка «не мешать другим людям», возведенная в культ, за месяц-другой себя не изживет. Дауд к подобному не привык. Не привык к одиночеству и изоляции. Рядом постоянно должен кто-то быть. В дружбу до гроба ассасин не верил никогда, но хотя бы невраждебный и полезный человек, с которым можно было пообщаться, поделиться планами и обменяться советами, в окружении должен присутствовать. И Александре всегда было, что сказать. Вот только она совсем не готова была к тому, что другие люди вдруг станут ее слушать. А ведь на самом деле — очень даже станут. В конце концов, это из-за нее его до сих пор не линчевала толпа обезумевших от ситуации гражданских. И Чужого заодно.  — Я могу узнать, почему тебя так интересует Далила? — уточнил Дауд.  — Того факта, что она пыталась втянуть в какое-то дерьмо мою сестру, недостаточно для моего интереса?  — Достаточно. Но дело не только в твоей сестре. Я это вижу, девочка.  — Не только в этом.  — Расскажешь?  — Нет, — с нажимом произнесла Алекс. — Если допрос окончен, то я, с вашего разрешения, пойду.  — Постой, — он хлопает рукой по стулу рядом со своей кроватью. Демонстративно отодвигается к стене, чтобы находиться на расстоянии от девчонки. — Останься. Давай поговорим.  — Только не о Далиле. Все равно я не могу сказать, зачем она мне сдалась.  — Хорошо, не о Далиле. Поговорим о паре твоих схем. Я нашел способ перевести твои приборы ночного видения на ворвань. Если помнишь, она у нас бесконечная, в отличие от заряда изготовленных тобой же динамо-машин и батареек. Интересно?  — Очень, — с готовностью включается в разговор девушка. Последующие три часа они проводят за составлением графиков и схем, потом Алекс уходит заниматься практическим воплощением идеи в жизнь и обещает зайти вечером. Дауда она с собой в мастерскую не зовет по вполне понятным причинам. Однако, когда она возвращается, в руках у нее, помимо прибора ночного видения, небольшая коробка.  — Что это?  — А, это… я тут решила отвлечься и на досуге совместить приятное с полезным. Раз уж идея с радиовещанием не выгорела, а наработки остались, я их применила на нужды, так сказать, развлекательного сектора.  — И?  — Я собрала мелким радиоуправляемые вертолеты. Поможете откалибровать? Заодно и сами поиграемся.  — Делать мне больше нечего, в игрушки ваши играть, — фыркнул Дауд. Но тут же понял, что делать и правда нечего, а помощь Алекс даст возможность покопаться в интересной технике будущего. Если бы он только знал, к каким последствиям это приведет. *** Сестра снова куда-то запропастилась. Впрочем, Макс догадывалась, что Алекс, вероятней всего, пошла в гости к Дауду и зависла у него на несколько часов. Она была уверена, что эти двое могут подружиться. Конечно, если каждый немного вылезет из своей привычной скорлупы. Сама она занималась привычными делами, изредка отвлекаясь на какие-нибудь развлечения и игры с Эмили. Благо, что с появлением в пабе Чужого разгребаться с повседневными делами получалось, все-таки, быстрей. Бывший бог, как оказалось, не мог сказать ни слова. Это случайно выяснила Алекс. Она же и научила парня отстукивать морзянку. Макс об этом узнала случайно от самого Чужого, другим он о своем состоянии сообщать боялся. Закономерно, ведь любой другой на месте людей, которым Чужой подсунул кучу подлян, воспользовался бы его состоянием. Как? Ну вот даже закрыть где-нибудь можно на ночь. Алекс случайно закрывала уже, а можно подобное и намеренно провернуть. И закрыть не в мастерской, а в каком-нибудь подвале с крысами, например. Фантазии-то и «доброты» у окружающих, как Макс заметила, хватало. Сестру выручало, что Корво прочно встал на ее сторону с самого начала изменений в жизни паба. Идти на прямую конфронтацию с двумя людьми, которые в гражданских нуждались меньше, чем те в них, не решался даже Соколов, а уж он из всех присутствующих обладал самым скверным и неуживчивым характером. А Корво, кажется, придерживался той же самой тактики, что выбрала Алекс. Дескать, неважно, что и у кого в прошлом произошло, если не забить на это прошлое на время нахождения в Межмирье, можно потерять весомый такой шанс все изменить. Макс была с «рациональными» соратниками согласна. Убедить Эмили труда не составило. Остальные предпочитали просто плыть по течению следом за сестрой и лордом-защитником. В разговорах все чаще мелькало имя «Далила». А сегодня Дауд сказал Максиме, чтобы готовилась идти на поиски «Ундины» — корабля, который в прошлый раз доставил Дауда и его людей в Бригмор. Можно было найти другой корабль в порту, но Дауд и Корво этого места почему-то стремились избегать. По своей привычке Макс не спрашивала, чем именно вызвано это стремление, но понимала — неспроста это. Все должно было закончиться. В ближайшие дни, а возможно — и раньше. Они с Даудом найдут «Ундину», а вместе с Алекс он найдет эту ведьму, Далилу. Та является частью странного плана, это однозначно. А еще — она каким-то образом собиралась вселиться на самом деле в Макс, а не в Эмили. Возможно — именно она стоит у истоков происходящих временно-пространственных искажений. А может быть и нет. И чем ближе был конец приключений, тем страшней становилось Макс. И тем чаще хотелось задать Чужому один вопрос, самый важный. Вот только никак не хватало решимости, поскольку если ответ ее не устроит… девочка не знала, что тогда делать. Сложная деталь отказывалась обрабатываться. Верней, у Макс не хватало сил самой настроить одну-единственную схему, которая в конструкции была ключевой. Поэтому она решила все-таки отвлечь Дауда и Алекс от дела, которым они занимались, каким бы важным оно не было. Приняв это решение, девочка тут же взялась за его выполнение. Добравшись до квартиры Дауда она постучалась и открыв дверь, едва не получила в лоб чем-то странным. Вовремя успев увернуться, она лишь выдала возмущенное:  — Эй! На двух людей в комнате оно произвело впечатление взорвавшейся гранаты. Алекс поспешно спрятала за спину вертолетик, а Дауд — попытался прикрыть одеялом два пульта. К сожалению, за спиной у Макс оставался еще один «вещдок», который она и поспешила поднять.  — Развлекаетесь, значит?  — Алекс попросила помочь откалибровать и протестировать, — тут же перекинул всю «вину» на сестру Дауд.  — Это занимает примерно пятнадцать минут, а ваши «вжжжжж» раздаются на всю улицу уже часа два, — подколола ассасина Макс.  — Что, так слышно? — наемник, кажется, даже слегка покраснел.  — Нет, я соврала, чтобы взять вас на понт, — девочка рассмеялась. — Дядя Дауд, все нормально. Вне зависимости от того, сколько мальчику лет, он становится самым счастливым человеком на земле, получив радиоуправляемый вертолет. Нам две штуки будет, или губозакаточную машинку предложишь? — последний вопрос был адресован сестре.  — В мастерской еще два лежат, берите и играйте.  — Эй, а эти ты кому сделала тогда? — уточнил Дауд.  — Нам с вами, конечно, кому же еще? В одиночку-то скучно, а все остальные, кроме мелких, пока что не бойцы.  — Мне кажется, что больше для этих игрушек подошел Чужой, — съязвил Дауд, но вертолет возвращать не стал. А сестра словно позабыла о нем, забрав с собой исключительно ту модель, что была сделана для себя. — Ладно, Макс, пошли.  — Не сейчас. Я хочу… поговорить. Верней, я хочу кое-что у вас спросить, — девочка замялась и уставилась в сторону.  — Я пойду, — понимающе отозвалась сестра, выходя за дверь. Макс повернулась к Дауду только когда убедилась в том, что Алекс дошла до дверей паба.  — Дядя Дауд, скажите, а вот эти все метки, подарки Чужого и прочие ништяки… Чем за них платить приходится?  — Почему это тебя интересует? Предложили метку и ты сейчас думаешь, соглашаться или нет?  — Дело не во мне. Дело в Алекс. Я… — девочка закусила губу. Делиться чем-то личным было так непривычно и странно, что слова начали даваться с трудом.  — Так, мелкая, иди сюда. Рассказывай, что случилось. Она сама не поняла, как опустилась на край кровати рядом с Даудом. А тот просто одной рукой притянул ее за плечи, а другой — погладил по голове, взлохмачивая короткие волосы. Точно так же, как это иногда делала Алекс. Может, повлияла странная схожесть этого человека с сестрой, а может, ей просто до жути нужно было кому-то выговориться, но Макс тихо произнесла.  — Я боюсь, что если… Алекс хочет вернуть папу. Чтобы в тот день, когда он погиб в аварии, ничего не произошло. Я знаю, что она любит моего папу, как родного. И что чувствует свою частичную вину в его смерти, ведь если бы не поехала с ним тогда, он, может, и смог бы выскочить из машины сам до столкновения. Вот только… Что, если вместо папы заберут Алекс? Я не хочу… Она ведь… Она ведь мне ближе всех, пусть кого угодно забирают, только не ее! — девочка разревелась.  — Не вини себя за это, — тихо произнес Дауд.  — Что?  — Это нормально. Не всегда родители нам дороже всех. Иногда самым близким может оказаться тот, кто не имеет с тобой и капли общей крови. Макс на мгновение задержала дыхание. И только потом поняла, в чем именно она запуталась.  — А вот вы когда сейчас сказали вот это вот, все как-то сразу на место встало. Спасибо, дядя Дауд. Я пойду, — тихо произнесла она.  — Макс, — в спину произнес ей Дауд. — Насчет твоего вопроса…  — Не надо. Это неправильно. Если речь об обмене, то решать Алекс. Я просто скажу ей честно, что меня это не устроит. Что мне будет лучше и дальше без папы, чем без нее.  — А если она все-таки выберет обмен?  — Мне остается только надеяться, что она учтет мое мнение в этом вопросе. Я… Должна уважать ее решение. Каким бы оно не было. В любом случае, она останется самым близким моим человеком. Извините, но я пойду. Завтра в шесть, да? Не дожидаясь ответа, девочка выскочила на балкон и спрыгнула вниз. Больше всего хотелось сейчас оказаться где-нибудь далеко-далеко. Спрятаться в месте, где ее никто не найдет. Проблема в том, что в пабе таких мест не было, а значит — придется натянуть на лицо привычную гримасу и не показывать виду о том, что на душе скребут полноценные рыси вместо кошек.