Сквозь бури невзгод, сквозь рифы потерь...

- Джессамина? – тихо позвала я, едва оказалась в знакомом месте, не имевшем ничего общего с привычной для меня обстановкой. - Я позади тебя, - раздался ее голос. Развернувшись к ней лицом, складываю руки на груди и только потом осматриваюсь. - Где мы? - Оранжерея. И можешь не строить из себя матерого вояку – я знаю, что тебе нравятся цветы, что бы ты там не говорила. - Поправка – мне нравятся живые цветы. А вот всякие букеты, икебаны и венки – увольте, не для меня. - Хорошо тебя понимаю. Когда у тебя в кабинете стоит два десятка букетов – голова начинает болеть уже через несколько часов от этих запахов. - Какие мы нежные, - фыркнула я. Интересно, зачем она притащила меня сюда в этот раз? Чего она хочет вообще? Корво считает, что ее величество дуреет от одиночества и поэтому раз за разом тащит меня в Бездну ради разговоров. Он, конечно, не такими словами все это выражает, но суть от этого иной не становится. Джессамина всеми доступными силами пытается наладить со мной контакт, но я раз за разом не понимаю, зачем это нужно и… ну хоть убейте меня на месте, но я лучше с Даудом пару часов потреплюсь, чем с ней. Мы стоим напротив друг друга, и я снова не знаю, о чем начать разговор. Спросить что-то вроде «как дела»? Смешно и глупо. Все вопросы «по делу» у меня уже закончились. Императрица тоже явно не знала, о чем говорить, поэтому я развернулась и неспешно пошла вдоль растений, замерших в своих вазонах и клумбах. Знатная у царей дануолльских оранжерея. Определенно, я все сильней понимаю, почему не хочу жить в веке эдак девятнадцатом. Да-да, вот поэтому: у одних с рождения есть все и даже больше, а другие от голода подыхают без надежды вырваться. Конечно, в моем мире то же самое присутствует, причем даже на моей родине, но положа руку на сердце – для большинства людей жизнь все равно стала намного лучше, чем была здесь. - Алекс, - останавливает голос в спину. - Что? – оборачиваюсь я. - А ты… Правда можешь менять все вокруг? Сделать участок Бездны непохожим на что-то из нашего мира. - Разве это раньше не было заметно? – я пожала плечами, нюхая симпатичный оранжевый цветок, напоминающий наши подсолнухи, но с более красивыми лепестками. - Пахнет-то как, - Джессамина опустилась на корточки рядом со мной. Женщина довольно зажмурила глаза. – До того, как появилась ты, здесь не было никаких запахов. А ты можешь показать мне что-то из своего мира? - Кхм… - Я на секунду задумалась. – Думаю, ты все уже видела в моей памяти, так что выбирай сама, что хочешь увидеть. По крайней мере, так меньше шанс напугать мертвую императрицу до усрачки. - Все, что угодно? Правда? Черт… Это не женщина на восемь лет меня старше, а ребенок какой-то. Эмили и Макс вместе взятые столько эмоций не выдают. - Тогда я хочу… Ты ведь знаешь, как работает самолет и эти ваши парашюты? - Чего?! – от такого вопроса я натурально поперхнулась воздухом. – Ты сейчас серьезно? - Если не знаешь и не сможешь смоделировать что-то подобное, то я же не настаиваю, так и скажи, - сконфуженно произнесла женщина. И тут же изумленно вскрикнула. Потому что привычная одежда на ней исчезла, заменившись на стандартную экипировку для прыжков с высоты. Мы стояли рядом с закрытым пока что люком. Джессамина долю секунды растерянно осматривала свою новую экипировку, этого времени хватило для того, чтобы я пристегнула ее к себе. - Самостоятельно прыгать, уж извини, не дам – первый прыжок всегда с инструктором. Правда, на инструктора я не тяну, да и у самой «прыжковый» стаж так себе. Но по сравнению с императрицей я, конечно, дока. Да и что с нами случится в Бездне, если мы обе уже мертвы, а я, вдобавок, нахожусь во сне? - А можно мне кольцо дернуть? – с каждой секундой эта женщина все больше напоминает мне ребенка. То ли сказывается невозможность бедокурить в детские годы, то ли она тут со скуки уже свихнулась, но поведение императрицы все сильней и сильней отходит от привычного. - Можно. Дальнейшее занимает секунды. Люк открывается, мы одновременно делаем шаг вниз, в лицо бьет ветер, а из груди вышибает весь воздух. По моему сигналу Джессамина дергает за кольцо и мы мягко планируем над островами внизу. До меня доносится восторженный визг, а потом по пальцам левой руки пробегает разряд боли. Я не обращаю на него внимания, поскольку все внимание сконцентрировано на приземлении. Оно получается немного неловким – парашют складывается на наши головы, да и мы сами падаем вместо того, чтобы встать на ноги. Ну не доводилось мне с кем-то еще прыгать, так что получилось коряво. Но Джессамина все равно в восторге. Остров вокруг обрастает стенами, из ниоткуда возникают стеклянные витрины, лестница чуть поодаль и картины с вычурными рамами. Еще до того, как формирование участка завершится, понимаю – мы обе в Башне. И в этот раз за формирование площадки отвечает разум Джессамины, поскольку я сама здесь не бывала в игре или во сне. Меняется и моя одежда – вместо тяжелой экипировки парашютиста я оказываюсь облачена в наряд сродни тем, что носили аристократки в игре. Ткань непривычно скользит по телу, волосы же убраны в одну из версий французского пучка. Заглянув в одно из зеркал на стене понимаю, что на мне появился еще и макияж. - Можно не затрагивать мою внешность без моего разрешения? – раздраженным тоном произношу я. Хотя должна признать – изменения мне нравятся. Правда, девочка-феечка в зеркале абсолютно не вяжется с моим внутренним «я», но пока не требуют ходить так постоянно – почему бы и нет. - Почему-то так мы похожи еще больше, - Джессамина становится рядом со мной. Она ниже на голову, смуглая и темноволосая, но в остальном – да, по пьяни можно перепутать. Впрочем, однажды меня умудрились перепутать с Тамарой, вследствие чего адреналиновый наркоман получил дозу на три года вперед. Как давно это было, эх… Чувствую, что рука еще неприятно ноет. Глядя на нас в зеркало замечаю, что на костяшках левой руки императрицы появились свежие ссадины. - Это еще что за фокусы? – тихо произношу я, когда кое-что встает на свои места. - Алекс, что-то случилось? – в ее голосе слышу искреннее недоумение. Но на всякий случай засовываю руку в карман, крепче сжимая нож. – Я… Что-то сделала не так? Снова эти игры в ребенка. В очень виноватого ребенка. - Ты поцарапалась, когда мы прыгали, - очень тихо произношу я. – А рука болит у меня. Добавим сюда информацию о том, что только при моем присутствии здесь ты чувствуешь запахи и, как ты сама говоришь, ощущаешь себя более живой. Два и два сама сложишь, или дамочка не настолько умная? - Когда ты спишь, я… - Ты подселяешься ко мне в тело. Поэтому и ощущения приобретаешь. - Алекс, я… - Не подходи, - спина намокла от пота. Да, конечно, она мне ничего не сделала, но кто знает, что на самом деле у призрака на уме? Если взять за достоверность хотя бы часть информации, которую мы знаем по всяким мистическим фильмам и передачам, то призрак – субстанция очень агрессивная, непредсказуемая и… мстительная. Особенно призрак человека, умершего насильственной смертью. И вполне возможно, что потеря человеческих качеств происходит не спонтанно, а постепенно и незаметно для окружающих. - Алекс! – в голосе женщины одновременно слышны возмущение и обида. – Даже если это так, я ничего об этом не знала и не собираюсь причинять тебе вреда. - Это не вопрос вреда. Это вопрос контроля над моим телом. Мне жаль тебя и я понимаю, что случившееся с тобой несправедливо. И понимаю, каково тебе здесь, в посмертии, когда все обладают хоть каким-то физическим воплощением, а ты вынуждена тусить здесь в виде призрака. Но решать эту несправедливость за свой счет я не позволю. - Алекс, я даже не думала… - Не приближайся, - спиной отхожу к краю острова и падаю вниз. Мне нужно проснуться… *** Первое, что он замечает, проснувшись – провода наушников под волосами Алекс. Видимо, девушка не спала, поскольку среагировала на его возню, открыв глаза и вынув наушники из ушей. - Доброе утро. Как самочувствие? Корво вздохнул и улыбнувшись, показал большой палец. Жест этот, как и некоторые «сленговые» выражения он быстро перенял у Алекс и Макс. Исключительно из-за их удобства. Потому что показать большой палец было проще, чем что-то говорить, тревожа больную челюсть. Утренняя программа движется по накатанной. Померить температуру, принять жаропонижающее при необходимости, позавтракать без аппетита, а потом – лечь поудобней, пристроив опухшую щеку на грелку с холодной водой и закрыть глаза. Сон не шел, но делать что-либо не хотелось, да и возможности были существенно ограничены книгами и ноутбуком, который Алекс по доброте душевной все так же оставляла рядом с кроватью. Проблема лишь в том, что читать, играть или смотреть какие-нибудь фильмы было очень тяжело. Голова болела, перед глазами все начинало плыть, да и ломота в теле от всего этого усиливалась в разы. Поэтому Корво предпочитал большую часть суток отлеживаться. Благо что возможность такую давали, даже больше – разрешали покидать комнату только по необходимости. Пару раз сквозь полудрему он чувствует, как кто-то подтыкает одеяло. Этот жест вызывает улыбку. Все-таки, забота Алекс была приятна. Правда, в который раз ее поведение заставляло задумываться о странности отношений между ними. С другой стороны, если его устраивают эти трудноклассифицируемые отношения, зависшие между дружбой и любовью, то стоит ли поднимать этот вопрос? В конце концов, чего ему стоило ждать? Весь его опыт общения с женщинами был ограничен отношениями с Джессаминой, а этого мало, чтобы сделать какие-то выводы и вывести модель поведения для таких ситуаций. Алекс, судя по всему, тоже не специалист. Она сама сказала после ссоры, что хочет развивать отношения, но кажется, у нее в это понятие, как и у Корво, не входят традиционные попытки затащить понравившийся объект в постель. Затащить в постель… Забавно. Они и так спят в одной кровати. И Корво уже много раз обнаруживал, что во сне обнимает девушку, а она никак против этого не возражает. И она сама… Что-то теплое. Очень дружелюбное. Но без той охотничьей агрессивной манеры поведения, что была присуща большинству светских дам, которые в прошлом пытались охмурить лорда-защитника. При этом у него ни разу не возникало сомнений в искренности чувств Алекс. В искренности своих собственных – да, пожалуй. А еще – были сомнения в пути, по которому они следуют. Что будет с ними дальше? Если они вернутся по своим мирам, то… Он-то быстро утешится одним лишь присутствием рядом живой Джессамины, а вот что будет чувствовать девушка? Корво вздохнул. А потом снова попытался заснуть. Но судьба в лице Алекс решила ему помешать, ведь девушка зачем-то вернулась в комнату, а значит – дала возможность заговорить о том, что все больше беспокоило мужчину. Правда, он абсолютно не знал, как именно начать разговор. Но начинает его Алекс. Привычно что-то записывая на ноутбуке, она спрашивает у него, где можно взять чертежи местных кораблей. - Смотря зачем тебе. Но мне кажется, в старых записях адмирала, которые остались в пабе, может попасться что-то полезное. Или спроси у Соколова, он занимался конструкцией большинства судов, так что должен знать, что там к чему. - Дауд и Макс отправились искать «Ундину». Ну, или какой-нибудь другой корабль, чтобы можно было сплавать вверх по реке и подтвердить, либо опровергнуть, одну нашу общую на всех гипотезу. - Расскажешь? - Пока что нечего рассказывать. В любом случае, мы сможем попытаться разобраться, что здесь произошло, и как нам вернуться назад. Ну, в общем, это может быть связано с моим заданием. - И… как ты будешь жить потом, когда вернешься? - Ты о чем сейчас? – девушка поджала нижнюю губу. - Я просто… - Корво глубоко вздохнул. Почему-то, глядя на непрошибаемое спокойствие Алекс, он сам нехило растерялся. А может быть, все дело в том, что его опыт в вопросах межличностных взаимоотношений был практически нулевым. До недавнего времени в его сердце была одна только Джессамина. Сейчас… Сейчас он и сам не знал ответа. – Просто думаю о том, что будет дальше. То, что происходит сейчас между нами… К чему это все приведет? Я просто все время думал над твоими словами и своими чувствами к тебе. Мне кажется неправильным то, что я делаю. И с тобой, и вообще. Алекс, я не могу ничего дать или пообещать тебе. Ты понимаешь, что не будет… - Стоп, - девушка подняла руку вверх. – Замолчал. И выслушал меня. Во-первых, я тебя не просила что-то мне давать или обещать. Во-вторых… Корво, ты принимаешь меня за младшую сестру твоей дочери? Или, может, ты думаешь, что я не понимаю, что вся пурга про «долго и счастливо» - не про нас с тобой? Может, ты думаешь, что я, как наивная дура, надеюсь на какое-нибудь чудо? Так вот. Понимаю. Не надеюсь. И ничего от тебя не прошу, кроме человеческого отношения вне зависимости от того, до какого этапа мы дойдем в наших взаимоотношениях. Знаешь, в моей жизни было не так много попыток завязать отношения и ты первый, кто не только привлек мое внимание, но и смог его удержать больше пары недель, да еще и какое-никакое физическое влечение поднять. И да – я отлично понимаю, что все это продлится ровно до тех пор, пока мы не вернемся обратно по родным мирам. Жалеть не буду, планов не строю. И тебе советую меньше этим заморачиваться. Джессамина сама нас друг к другу чуть ли не пинками гонит, если помнишь. Мне нравится проводить с тобой время. Насчет постели – это уже ты сам смотри, надо тебе оно, или нет. Мне, в общем-то, этот аспект интересен, но трубы не горят: сам понимаешь, большинство женщин в этом вопросе спокойней мужчин, так что устроит любое твое решение. - Если ты будешь помнить, что произошло здесь… - Хотелось бы помнить, на самом деле. Такие приключения в обычной жизни не перепадают, сам понимаешь. Буду считать это каникулами с примесью секс-туризма. И, кстати, тот факт, что ты меня на порядок старше и, вдобавок, Джессамину при любом раскладе любишь больше, меня даже радует. Потому что мне в той, нормальной жизни, не захочется мыслей вроде «ах, я такая-сякая, свинтила в родное время и бросила бедного мужчину страдать в одиночестве». - И насчет Джессамины… Тебя это вообще не напрягает? - Почему это должно меня напрягать? Ее ты знаешь около двух десятилетий, вы вместе дочь вырастили, а меня увидел первый раз чуть больше месяца назад. Меня скорей напрягла бы «великая любовь» сродни тех, что бывают «с первого взгляда» у моих сверстников, стоит им увидеть меня в купальнике на пляже. В любом случае, твои моральные терзания неуместны. Ну, по крайней мере, та часть, в которой ты пытаешься себя убедить в том, что отношениями со мной испортишь мне жизнь. Не испортишь. Но уж сделай милость, постарайся и дальше вести себя так же замечательно, предупредительно и по-доброму ко мне. Хотелось бы запомнить, что в моей жизни был настойщий джентльмен. У нас с этим, сам понимаешь, зверский напряг, иначе бы я без парня не тусила до своих двадцати четырех лет. Ясненько? – Алекс состроила улыбающуюся гримасу. Мысленно Корво поперхнулся воздухом. Слова Алекс и ее представления о жизни не вязались в голове у него с тем образом, который с детства внушался и активно распространялся. Он не был похож и на разврат, присущий аристократии. По крайней мере, в поведении Алекс ни разу не было и намека на ту прилипчивость, разнузданность и развращенность, что была присуща аристократкам, которые одно время гроздьями вешались на лорда-защитника. Да и сейчас порой… тот же прием леди Бойл вспомнить, где высокого мужчину в костюме преступника наперебой пыталась затащить в постель половина гостей. В том числе и одна из хозяек дома, чем Корво и воспользовался, чтобы заманить дамочку в темный угол, а уж там без проблем похитить. Обсуждать что-либо еще ему кажется ошибкой, поэтому он лишь кивает и просит у Алекс оставить ему ноутбук. Температура немного спала, поэтому спать не хотелось. Да и выдрыхся он за последнее время не на одну неделю вперед. «В ее времени приняты совсем другие рамки поведения и для женщин, и для мужчин. Брак – необязателен, а отношения далеко не всегда подразумевают создание семьи. Думая о своем будущем, она снова и снова приходит к выводу, что домашняя жизнь – не для нее. Вокруг много девушек, которые ищут парней для разовых встреч, или постоянного молодого человека, не заинтересованного в создании семьи. Для нее то, что происходит между вами – вариант нормы, не более. С тобой она более раскованна, чем с другими. Это и понятно – в отличие от прошлых ее ухажеров, ты даже при желании не сможешь распускать про нее сплетни среди общих знакомых или преследовать, требуя больше, чем она захочет дать». Стоило прикоснуться рукой к Сердцу, как ровный голос Джессамины без запинки выдал все это. Не иначе, как она готовилась все это сказать. Как ни странно, ее слова Корво успокоили. По крайней мере, заставили перестать себя чувствовать каким-то совратителем, дурящим голову молоденькой девочке. Алекс могла и соврать, но в словах Джессамины он был уверен на все сто процентов. «Я знаю, что не будь нашего сходства с тобой – мне вряд ли что-то обломилось. И знаю, что я для него – временное приключение, похожее на любовь всей его жизни. С учетом того, что для меня он – тоже лишь эпизод, из которого никогда не развилось бы что-то серьезное – в наших отношениях полная гармония, если ты понимаешь, о чем я. Именно это она сказала, когда я завела разговор о вас. Правда, мне кажется, что она на мгновение подумала, что я собираюсь ее в чем-то обвинить». Корво усмехнулся. Постоянные ожидания обвинений… В этом вся Алекс. Что же там у нее за отношения с друзьями, если она оправдывается чаще, чем говорит что-либо просто так? Счастлива ли она там, в своем мире, живя такой странной жизнью? «Все мы и счастливы, и несчастливы по-своему, Корво. Определенно, Алекс заразила тебя своей склонностью к философии, - беззлобно подтрунила над ним императрица. – Но знаешь, иногда я думаю о том, что произошла какая-то ошибка. Что она должна была быть здесь. С нами. Со мной. Я всегда хотела сестру, так может, Алекс было бы лучше родиться здесь?» «Родиться здесь? – непонятно почему, но Корво ощутил злость за такие слова возлюбленной. – Конечно, ей обязательно следовало родиться в этом мире, где внебрачного ребенка императора в лучшем случае сослали бы куда-нибудь на край империи. Где ей пришлось бы в шестнадцать лет выйти замуж за какого-нибудь старикана по приказу ближайших родственников и до конца жизни раздвигать ноги перед ним по первому требованию. Жить в мире, где она была бы постоянно от кого-то зависима, не могла заниматься тем, чем ей хочется, всю жизнь бы терпела упреки и плевки в спину… Замечательная мысль, ваше величество! Зато ваше желание иметь сестренку было бы удовлетворено. Правда, вы вряд ли бы увидели ее когда-нибудь, поскольку смею напомнить – Александра была бы внебрачной дочерью и единокровной вашей сестрой, а не родной». «Плохая идея. Я согласна с тобой, не злись. Просто ляпнула, не подумав. Конечно, я всегда мечтала о младшей сестре, но… Лучше не надо». «Прости», - угрызения совести за эту вспышку показались странными. Верней, странной показалась сама вспышка злости в ответ на слова Джессамины. Словно было что-то такое, что он упустил или не понял… «Все в порядке. Я понимаю, почему ты беспокоишься за нее. В отличие от меня, ты всегда пытался защитить тех, кто рядом. А я просто эгоист, который стремится сделать так, чтобы хорошо было только ему». «Это не так», - он знает, что не убедит императрицу в обратном. Но должен хотя бы сделать попытку. Уж слишком во многих вещах себя винит Джессамина. В том, что пропустила заговор Берроуза. В том, что позволила гнилым людям прийти к власти. В том, что слишком многое прощала и позволяла другим людям. А ведь он, Корво, тоже был рядом все это время. Тоже наблюдал все происходящее и ничего не предпринимал. Может быть, Аббатство право? Все беды и несчастья посылаются на их головы только для того, чтобы заставить расплатиться за совершенные действия и за бездействие в ситуациях, когда что-либо можно было изменить? Впрочем, если принять во внимание эту гипотезу… Он еще мог, скрепя сердце согласиться с тем, что в какой-то части бедлама их жизни виноваты Джессамина, Алекс и другие люди в Песьей Яме. Но как заставить себя поверить в то, что в чем-то успели провиниться два маленьких ребенка, в числе прочих оказавшиеся посреди Межмирья? А может быть, нет никакого наказания, ответственности за содеянное и прямых связей с их поступками? Может быть, просто есть некая игра, которую ведут разные божества, а люди в этих играх – лишь пешки, расплачивающиеся за неверный ход игроков? По сути, именно это и произошло сейчас. И выбора у них особо не было – только пытаться выпутаться из сложившейся ситуации. Причем, не исключено, что конец истории также предрешен кем-то за них. Какая ирония… Тряхнув головой, Лорд-Защитник спрятал Сердце и попытался отогнать от себя мрачные мысли. Достал из кармана сложенный вчетверо листок с рамкой, полученный в Бездне и осмотрелся в поисках писчих принадлежностей. Кажется, Алекс где-то бросала пару ручек, когда переносила чертежи из компьютера на бумагу…