Рулетка

      Начало тренировки было сумбурным. Как-то нужно было объяснить маленьким оборотням (ведь они же оборотни, форму-то меняют туда-сюда) азы кунг-фу. Это было довольно трудно. Они в упор не понимали, почему нельзя убивать просто так, а только защищаясь. Помучился я с ними довольно долго, объясняя, что любая жизнь бесценна, и каждое существо может ошибаться. Но понемногу мне удалось вложить это понятие в их головы.       Затем мы стали разучивать упражнения. Малыши не совсем понимали зачем. Мне пришлось рассказывать им, что любое упражнение даёт развитие ловкости, выносливости или координации, да и многое другое из арсенала возможностей организма. Малыши-оборотни были намного выносливее, быстрее и ловчее, нежели обычные люди. Закончили мы быстро.       Затем были хозяйственные дела и учёба. Да, да, я старался их научить всему, что мог сам. Просто письменности таковой у них не было. Пришлось импровизировать. За основу я взял русский язык, добавил в него кое-что из реалий этого мира. Ведь оборотням было трудно произносить некоторые шипящие: легче шли рычащие звуки. Счёт давался им легче. Больше всего меня поразило то, что у них совершенно отсутствовало воображение, они не могли творить. Только логическое мышление — и все. Но я ведь упрямый, и где-то в подкорках моего мозга меня грела мысль о том, что воображение и творчество можно развить. Способность созидания можно объяснить, а значит, и развить, а если она станет развиваться, то они смогут придумывать разные вещи, творить прекрасное и совершенствоваться — значит, развиваться. Но как же это утомительно.       Я рассказывал им сказки — это были реалии моего мира. Мы укладывались на шкуру, и я им рассказывал, как живут люди в моем мире. Иногда они задавали мне интересные вопросы, а я даже и не знал, как правильно на них ответить. Вот, к примеру: «Почему эти смешные люди воюют между собой, если они такие умные? А зачем кому-то нужно много вещей, ведь он не может надеть сразу три шкуры или съесть сразу пять туш мяса? Оно же пропадёт! Глупые люди, хорошо, что это только сказки Кир ила». Потом малыши мне рассказали то, что они помнят из своего прошлого. Немного, информация выплывала из них весьма дозированная и какая-то обрывочная. Они помнили, что жили в небольшом поселении на берегу бурной реки, папа приносил им вкусную еду, а второй папа качал их на руках. Потом пришли большие и страшные, стали всех рвать, а папа схватил их и побежал. Бежали они долго, хотелось есть и пить, но папа не останавливался, а потом спрятал их в кустах. Они услышали только шум битвы, а потом появился я.       Из рассказа малышей я понял две важные истины: не так далеко могут быть ещё оборотни, и тут живут твари намного опаснее кошек, которые могут убивать взрослых оборотней и действовать слаженно. Это ещё больше обострило мою паранойю.       Мы с малышами решили сделать себе запасной дом — укрытие. Для этого очень подходила та полянка на целебном болотце, но вот как туда добраться: полянку окружали сплошные топи.       Я ещё раз обследовал все подступы к полянке: прохода не было. Это заставило меня задуматься, что, может, если нельзя дойти, то возможно надо доплыть. Но лезть в воду очень не хотелось, мало ли, что там водиться. Так передо мной стала проблема лодки, ну или плота. Действовать решили в двух направлениях и, как ни странно, оба сработали. Плот мы сделали из нескольких обломанных веток деревьев (так как они все же тяжёлые и плохо лежали на воде) и листьев, сплетённых из них матов на подобии ковриков, обмазанных клеем и лёгкими шкурами. Плот вышел небольшим, но устойчивым. Привязали к нему камень на верёвке — и получился своеобразный якорь, не дававший плоту уплыть. Также Листик самостоятельно соорудил маленький навес. С лодкой пришлось повозиться довольно долго. Я нашёл стебли, довольно большие и гибкие, у колючих кустов, затем выгнул их в дугообразной форме и оставил во всё том же болотце, скрепив нужную форму верёвками. В итоге они приняли нужную мне конфигурацию и уже не норовили распрямиться назад. Затем мы с Пушинкой сшили каркас на днище будущей лодки, помаслив его смолой несколько раз, и натянули на прутья, закрепив их волокнами и замазав отверстия всё той же смолой. Оставили всё это сооружение сохнуть. Затем ещё несколько раз осмолили и сверху промазали жиром. Лодка вышла немного неуклюжей, но лёгкой и не тонущей. Она была как поплавок, так что пришлось её регулировать балластом. Заботы о лодке и плоте забирали много времени, а нам нужно было ещё собирать фрукты на запас и овощи с огорода, делать заготовки на зиму, солить мясо и запасать корм зверям. Так что мы выматывались очень сильно, и по вечерам стоило только добраться до лежанок — как нас тут же вырубало. Мы собрали два урожая зерновых — это та моя пшеница и другие злаки, которые я припас при переносе, а также кое-что из местных злаков.       Мы все также занимались тренировками, малыши уже отрабатывали кое-какие удары и пробовали упражняться с шестом. А потом внезапно пошёл нерест у местной рыбы, и нас поглотила рыбалка и заготовка икры. Икра была повсюду, я не успевал заготавливать под неё стволы местного бамбука. Но оно того стоило. Мы сушили и коптили рыбу. Запасы радовали мою хомячью душу.       Пришла зима. Даже не так — ЗИМА. Похолодало очень резко и быстро. Нам срочно пришлось пошить парочку тёплых вещей. Быстро убрать все, что оставалось на огороде и поле. Лодку и плот мы поставили на зимовку в дальнем теплом углу нашей пещеры. Как мы их затаскивали — это ещё тот номер; уморились прилично, но затащили.       Я также успел натаскать чего-то похожего на местную глину, а песок у нас и так был.       Выпал снег. Он был совсем не белый — слегка голубой — и переливающийся на солнце.       Зимовали мы весело и с пользой. Я учил Листика и Пушинку шитью одежды. Листик сначала упрямился, ведь он будущий альфа — и вдруг шить. Ага, счас, мы с Пушинкой быстро доказали ему, как он не прав, уложив на спину и слегка наподдав по мягкому месту. Кстати, у него одежда получалась даже намного лучше, чем у нас с Пушинкой вместе взятых. А затем я увидел, как он стал украшать низ своей парки, пришивая к нему разные пёрышки. Я был счастлив, ведь один из моих детей смог заняться творчеством, а это первый шаг к познанию. Нашив себе одежды, мы занялись плетением. Ага, наши животные давали шерсть, а мы их стригли. Сначала ничего не получалось, а затем я вспомнил такую примитивную вещь как веретено — совсем простая палочка, на которую можно навивать выдёргиваемую и скручиваемую шерсть. Мы намотали достаточное количество клубочков, перематывали их с веретена — это даже улучшало качество нити. Потом я попробовал вязать. Вязать я совсем не умел — видел, как это делается, но на этом все. Первый мой малюсенький связанный кусочек был жутким, весь в узелках и кривой, но он был.       С вязанием лучше всего освоилась Пушинка. Ей было легче, так как у неё были самые маленькие коготки, которые не так сильно мешали при работе со спицами. Спицы у нас были самые разные: от деревянных до костяных — на выбор. Я ещё помнил что-то про плетение на коклюшках, но решил это пока отложить на будущие зимы, уж очень сложно там все.       Зимой мы тренировались возле тёплого источника, где было светло и тепло, а затем, после тренировки принимали ванну. Мои малыши заметно подросли и окрепли, под их кожей уже можно было проследить налитые мышцы. Листик, конечно, был намного крупнее Пушинки, но бета была ловчее и подвижнее. Они прекрасно освоили защитный комплекс с шестом и стали разучивать технику нападения. За всеми этими занятиями мы практически не покидали пещеру. Ведь у нас все было: еда и вода, корм для наших зверей. Мне даже стало немножко надоедать однообразие нашей пещеры — и вот мы решили выйти на зимнюю охоту.