Ir estel fir...

      Фарамир и Эйриен уже развернулись, чтобы уйти в Цитадель, как Дэнетор окликнул сына.       — Теперь ты военачальник Гондора, — сказал он. — Это звание получают только лучшие из лучших, и твой брат получил его заслуженно. Так не запятнай же репутацию Боромира, и займись наконец делом!       — Иди домой, — обратился Фарамир к девушке, когда Наместник скрылся за дверями, — а когда я приду за тобой, будь готова отправиться в небольшой поход.       Больше не сказав ни слова, гондорец поспешил в Цитадель, а Эйриен, пожав плечами, отправилась домой. В этот день в лавке было много народу, и девушка пробралась в свою комнату незамеченной. Она переоделась в походную одежду — плотные штаны, кожаные сапожки и льняную рубашку, — взяла со стойки меч и закрепила на поясе, свернула тёплый плащ и убрала его в сумку. Теперь осталось только взять еду и спуститься вниз, желательно не попадаясь на глаза Гилвен. Эйриен по-тихому добралась до кладовой и, наполнив рюкзак до отказа и облегчённо вздохнув, повесила его на плечо.       — Уже закончила воровать? — раздался за спиной строгий голос матери, и девушка подпрыгнула на месте. — Кажется, я не учила тебя такому.       — Я... — замялась Эйриен и поняла, что просто так уйти из дома у неё не получится, поэтому не стала оправдываться, — я не хотела попадаться тебе на глаза.       — Вот как?       — Да. Узнав, куда я иду, ты бы меня не отпустила.       — И ты думаешь, — Гилвен скрестила руки на груди и пристально посмотрела на девушку, — что, солгав, получишь моё разрешение?       Эйриен хотела возмутиться и уже открыла рот, чтобы начать свою речь, но в тот же миг поняла, что сказать-то ей, собственно, нечего; её челюсти быстро сомкнулись, щёлкнув зубами.       — Ты уже взрослая, — произнесла знахарка, — и можешь делать всё, что хочешь. Ты решила уйти с ним – уходи, я не стану тебя держать или отговаривать. Но поверь моим словам, ваше счастье будет недолгим.       Девушка, разгневанная словами матери, которая, по её мнению, должна радоваться за дочь, а не пытаться всё время чем-то уязвить, ничего не ответила и быстрым шагом направилась к выходу.       Она встретилась с Фарамиром на площади перед воротами, он ехал верхом и вёл за поводья каракового коня. Эйриен подбежала к скакуну и ловко забралась на него. Они выехали из Города и помчались во весь опор на северо-восток, к подножью Белых Гор, туда, где она была совсем недавно.       — Как Дэнетор позволил тебе уйти? — спросила девушка.       Они поднялись по узкой тропе, петляющей между каменными валунами и колючим кустарником, и оказались на солнечном горном плато с небольшой речушкой, окружённом деревьями. Фарамир спрыгнул с коня, помог спуститься Эйриен, и они оставили лошадей под высоким буком.       — Неужели он позволил единственному оставшемуся в городе сыну, да ещё и военачальнику, уехать?       — Я просто сказал, что хочу отдохнуть, — гондорец снял с седла широкий чехол и протянул его девушке, — с тобой. Приготовь лук.       Сердце Эйриен пропустило удар, а затем забилось быстрее, и на её лице появилась блаженная улыбка. Всё-таки он будет учить её стрельбе! Об этом она мечтала с того момента, как побывала на охоте вместе с братьями. Фарамир вырвал клок травы и направился к деревьям, чтобы нарисовать цель, а девушка развернула ткань и увидела плотный длинный лук из чёрного дерева. Он оказался несколько меньше, чем луки итилиэнских следопытов, но был в половину человеческого роста. Эйриен присела, уперев древко в землю, надела петлю тетивы на один его конец — она помнила, как её отец готовил свой лук к сражениям, — и попыталась согнуть другой, чтобы полностью надеть тетиву, но лук не поддавался.       — Ты была здесь? — сердито спросил Фарамир, вернувшись, и указал на один из стволов.       — Да, — небрежно отозвалась девушка и снова попыталась согнуть древко, высунув кончик языка от усилия. Мужчина наклонился и, легко нажав на лук, помог тетиве лечь в небольшую отметину на древесине. Эйриен подняла голову и улыбнулась. — Когда ты был в Осгилиате, я приходила сюда потренироваться.       — Кажется, мы условились, что одна ты не будешь выходить за стены, — Фарамир был спокоен, но его строгий голос и холодный взгляд говорили о том, что он был разозлён.       — Что может случиться в горах? — насмешливо сказала девушка, хотя все равно знала ответ.       — Слуги Тёмной Крепости повсюду, — жёстко ответил гондорец, — и мне будет спокойнее, если в моё отсутствие ты будешь в Цитадели.       — Хорошо, — тихо произнесла Эйриен и на секунду растерялась, — прости.       Фарамир не ответил, лишь встал рядом с ней лицом к лесу и скрестил руки на груди. Он был очень рассержен, и девушка виновато вздохнула.       — Приготовься, — скомандовал мужчина, и она вставила стрелу в лук, выдвигая его вперёд. Военачальник сурово посмотрел на неё, и Эйриен начала натягивать тетиву, чувствуя невыносимое напряжение рук и спины. — Сильнее.       — Слишком трудно, — простонала она, стараясь удержать лук. — Помоги мне.       — Справляйся сама, — ответил он и издевательски посмотрел на пыхтящую Эйриен.       Она гневно прорычала и изо всех сил вытянула лук вперёд, натягивая тетиву, чувствуя, как тонкая нить режет пальцы. Руки дрожали, и тут уже не только тетиву не удавалось удержать, но и прицелиться. Фарамир снисходительно улыбнулся, подошёл ближе и поправил сжимающую древко руку девушки, придавая ей правильное положение.       — Не опускай лук и выпрями спину, — мягко сказал он и приподнял её лицо за подбородок. — Ты должна сама натягивать тетиву, а не подстраиваться под её положение.       Мужчина встал сзади Эйриен, одну руку положил на её живот, прижимая к себе, второй помог удержать стрелу возле щеки. Всё напряжение девушки исчезло, она почувствовала себя сильнее.       — Не старайся прицеливаться, — горячее дыхание гондорца обожгло шею, — просто представь, как стрела полетит к цели. Мысленно посылай её, и если ты сосредоточишься верно, стрела полетит туда, куда нужно. Готова? На счет три я уберу руку, на счет четыре ты должна будешь убрать свою. Сконцентрируйся. Один, два, три...       Мгновения после того, как Фарамир отпустил тетиву, хватило, чтобы эта тонкая упругая струна поползла вперёд, снижая боевую мощь лука и дальность полёта стрелы. Эйриен пыталась удержать её в первоначальном положении, но её силы было явно не достаточно.       — Четыре!       Звонко зазвенела отпущенная тетива, резанувшая нежную кожу на пальцах, и стрела, пролетев всего пару метров, упала в траву. Эйриен разочарованно застонала.       — Ещё раз, — жёстко сказал Фарамир. Она повторила несложную комбинацию движений, и уже пыталась натянуть тетиву, как вдруг гондорец снова встал сзади неё, помогая.       — Какова сила этого лука*? — поинтересовалась девушка, когда военачальник легко натянул оперённое древко стрелы вплоть до её щеки.       — Тридцать два фунта**.       — Сколько?! — Эйриен не поверила своим ушам. Это было для неё слишком много. Она же не мужчина, чтобы с лёгкостью удерживать тридцать два фунта двумя пальцами!       — Не отвлекайся, — остудил её пыл Фарамир и слегка расставил в стороны её ноги, легонько ударив по ним голеностопом.       — Не отпускай, — попросила девушка и почувствовала, как мужчина кивнул.       Он сосчитал до трёх, и они одновременно убрали пальцы с тотчас завибрировавшей тетивы. Стрела с зеленоватым оперением вонзилась точно в цель на стволе, издав жужжащий звук.       — Хороший прицел, — довольно сказал гондорец, а Эйриен улыбнулась.       — Достаточно, — скомандовал Фарамир и поднялся с земли. Он долгое время наблюдал за девушкой, которая сильно увлеклась стрельбой из лука и уже пару часов тренировалась, не прекращая. Тетива по-прежнему ей не поддавалась и поддастся ещё не скоро. Гондорец, понимая, что она не послушалась, повторил: — Достаточно. За один день ты не научишься, лишь измотаешь себя.       — Ни за что не остановилась бы только из-за этого, — отозвалась Эйриен и, отложив оружие под дерево, взяла котелок. — Лишь из-за того, что уже закат, что скоро стемнеет, и я не увижу цели. Скажи, долго ты учился языку лука и стрел?       — Всю свою жизнь, — ответил Фарамир и пошёл за девушкой к ручью, принимая из её рук посуду.       Эйриен грустно вздохнула и вошла в речушку по колено, набрала в ладони чистой воды и умылась.       — Давай мне, здесь вода прозрачнее.       Она обернулась к гондорцу, протягивая руку. Мужчина пошёл ей навстречу, как вдруг она обрызгала его.       — Ах ты, проказница! — зарычал Фарамир, плеснув в девушку водой из ладони.       Они забавлялись словно маленькие дети до тех пор, пока гондорец не набрал полный котелок воды и угрожающе не посмотрел на Эйриен, рискуя облить её. Она, звонко засмеявшись, попятилась назад и, не удержавшись на скользких камнях, свалилась в воду. Сильные мужские руки тут же обхватили её и поставили на ноги.       — Я держу тебя, — над ухом прозвучал тёплый голос Фарамира, и девичье тело сладко заныло. Она прижалась к нему, их мокрая одежда слиплась, и её сердце затрепетало.       — Там... там была яма.       Она закашлялась, вцепившись в его предплечья.       — Всё хорошо, я держу тебя, — мужчина убрал влажные локоны с её лица и обхватил его ладонями, заставляя девушку посмотреть на него.       Эйриен была напугана и растеряна: она не умела плавать. Вода забилась в носоглотку, поэтому она дышала, открыв рот. Фарамир поглаживал её кожу, успокаивая, а затем коснулся её губ своими. Нежный поцелуй сразу перерос в глубокий и страстный, рука гондорца переместилась на её шею, затем на тонкую талию, и, стиснув её, он требовательно прижал девушку к себе. Эйриен судорожно выдохнула, почувствовав его крепкую грудь; близость их тел сводила её с ума. Она вцепилась в его широкие плечи пальцами, выгибаясь навстречу его ладони, блуждающей по её мокрому телу. Фарамир силой оторвал девушку от себя, одним движением порвал ворот на её рубашке и запустил руку под ткань. От испуга Эйриен вскрикнула: никогда прежде она не видела гондорца таким взбудораженным, — но прильнула к нему, наслаждаясь силой его объятий. В ту же секунду мужчина отстранился, тяжело дыша, и взволнованно и виновато посмотрел на девушку.       — Прости, я не владею собой, — прошептал он, и Эйриен задрожала от ветра, обволакивающего её. Опьяненная любовью, она хотела обнять Фарамира снова.       — Нет, — решительно возразил он. — Ты должна переодеться в сухую одежду.       — Но...       — Не испытывай меня! — проговорил мужчина почти сердито. — Я овладел бы тобой прямо на этом берегу, и это не сделало бы тебя счастливой. Идём.       Он взял девушку за руку и вывел из воды. Фарамир быстро развёл огонь, достал из сумки штаны и тунику и протянул их Эйриен. Она отошла к дереву и, бросив вещи на траву, сняла рваную рубашку, тут же задрожав. Гондорец прошёл мимо неё к ручью и, набрав полный котелок воды, вернулся обратно к костру, даже не взглянув на девушку, которая так хотела этого. Эйриен натянула на себя мужскую тунику и недовольно насупилась, поняв, что она ей очень велика. В том, что она забыла взять сменную одежду, не было чужой вины. Потом она надела штаны, такие же широкие, и, оторвав длинную полосу от уже рваной ткани, подвязалась ей словно поясом. Эйриен невольно взглянула на гондорца, сидевшего на траве. Он сурово смотрел на огонь, отчего стал очень похож на отца. Она прикрыла глаза и почти отчетливо увидела то, о чем долго не вспоминала.       В тот день в Цитадели устроили шикарное празднество, все князья и лорды приехали в Минас Тирит из своих далёких провинций. Выпивка лилась рекой и песни звучали во всех уголках Города. Эйриен как обычно прислуживала Наместнику, сидящему во главе длинного стола рядом с его советниками и просто верными друзьями. Она видела Боромира в компании капитанов Гондора, но нигде не могла найти его брата. Уже чуть больше года они с Фарамиром были вместе, и юная девушка всё больше и больше влюблялась в него, а минуты разлуки были для неё невыносимым испытанием.       Опустошив целый кувшин отменного вина, Дэнетор приказал ей спуститься в погреб и принести ещё. Эйриен тут же поклонилась и направилась в кладовую. Пройдя длинный коридор, по обе стороны освещённый факелами, она спустилась по лестнице и подошла к приоткрытой двери подвала. Из помещения донесся сдавленный стон, потом звук разбиваемого глиняного кувшина, и Эйриен, подумав, что кто-то попал в беду, резко зашла внутрь. Первым, что она увидела в слабом свете факелов, была широкая мужская спина и крепкие руки, держащие женские бёдра. Всё пространство наполнилось странными звуками, и девушка поняла, что на самом деле здесь происходит. Женщина, стонущая на одной из бочек, коснулась губами мужского уха, блаженно прикрыв веки, что-то прошептала ему, и её глаза внезапно открылись и уставились на Эйриен. Это была именно Маэрвел — черноволосая красавица, которая сейчас выглядела ещё краше, чем обычно. Она вдруг издевательски расхохоталась, и этот смех эхом разнесся по погребу; Эйриен не могла пошевелиться, сжимая в руке пустой кувшин. Мужчина, что-то хрипло пробормотав, обернулся через плечо, и светловолосая девушка почувствовала, как её сердце упало куда-то вниз: Фарамир. Его волосы прилипли ко лбу, тело было мокрым, а на лице застыло замешательство.       Она не помнила, как прибежала домой к матери в слезах; она помнила лишь отвращение, которое почувствовала в тот момент к младшему сыну Наместника, и невыносимую боль. Девушка стала избегать Фарамира, а, прислуживая Дэнетору за столом, не поднимала глаз, чтобы не встретиться взглядом с серыми глазами его младшего сына. Приходя на кухню за новым блюдом, она еле сдерживала горькие слезы, когда попадала в объятья Эделриэн и слышала насмешки Маэрвел. Их неприязнь стала взаимной после того, как Фарамир искренне раскаялся и был прощен. Эйриен во многом винила себя, ведь мужчин всегда одолевает желание, а она была ещё не готова к столь близким отношениям.       Она почувствовала, как комок подступает к горлу: осадок того дня остался до сих пор. Глубоко вздохнув и отогнав неприятные мысли прошлого, она направилась к Фарамиру.       — Я готова, — беззаботно произнесла Эйриен и развела руки в стороны, показывая свой наряд. Он, подняв глаза, рассмеялся.       — Прошу прощения, — усмехнувшись, сказал Фарамир и подозвал девушку ближе, — у меня всегда под рукой только мужская одежда, в другую я не переодеваюсь.       — Если господин захочет новых ощущений, я могу предложить одно из своих одеяний, — улыбнулась Эйриен.       Фарамир провел ладонью по ее ноге от щиколотки до бедра, взял девушку за руку и резко потянул на траву.       — Я пойду на все ради тебя, — прошептал он.       Звёзды не сверкали в небе, спрятавшись в дождевых тучах, и луны не было видно, хотя была уже глубокая ночь. Фарамир лежал на боку и смотрел на кроны деревьев, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то на расстоянии больше двух метров. Рядом с ним уже давно спала Эйриен, и мужчина мог только позавидовать её крепкому сну. Девушка подрагивала от прохладного ночного ветра, дующего со стороны речушки, и, положив ногу на талию гондорца, так прижималась к нему, что он чувствовал её грудь сквозь рубашку. Фарамир крепко обнимал Эйриен и пытался согреть её своим теплом. Она дрожала от прохладного воздуха, а ему было невыносимо жарко от близости их тел: девушка рядом с ним была нестерпимо желанной. Ему всегда нравились её простота, оптимизм, порой наивность и ребячество; ей — его мужество, серьёзность, мудрость и решительность. Она отдала ему свое сердце, и он полюбил ее всей душой. Фарамир поклялся оберегать её от невзгод и опасностей, и не причинять боль ни словом, ни делом, но винил себя за несдержанные обещания, которые помнил все до единого. Ровное дыхание девушки на его шее успокаивало, и Фарамир, подумав о том, где остановился на ночлег его брат, закрыл глаза.       Эйриен проснулась под тихое журчание воды и сладко потянулась. Ещё не рассвело, но тёмное небо уже осветили лучи встающего солнца. Девушка поднялась и, увидев Фарамира, стоящего над обрывом и глядящего вдаль, подошла к нему. Серые тучи полностью заволокли небосклон, но горизонт на Востоке сиял нежными красками.       — Как красиво, — прошептала девушка.       — Именно потому, что всё должно кончиться, всё так прекрасно, — печально отозвался Фарамир и обернулся. — Не слушай меня, — отмахнулся он. — Будет дождь, и нам нужно вернуться в Город: я не рискну оставаться в грозу в горах.       — Но у нас ещё есть время для одной тренировки, — нетерпеливо произнесла девушка и потащила его к костру.       Быстро перекусив, Эйриен переоделась в свои штаны и подвязала мужскую рубашку длинной полоской ткани. Она подошла к лошадям и сняла с сёдел двое ножен; одни кинула Фарамиру — военачальник ловко поймал их на лету и вытащил свой меч. Девушка отошла от него на несколько шагов и тоже приготовилась к бою.       — Не поддаваться, — отрезала она, — и сражаться в полную силу.       Взяв клеймор в одну руку, Эйриен с вызовом посмотрела на военачальника, ожидая нападения, но Фарамир стоял на месте, лениво игрался с мечом и вовсе не собирался нападать. Он знал, что в дуэли атаковать первым — значит проиграть. А она забыла, подумал мужчина, видя, как девушка неспеша пошла ему навстречу. Хотя Эйриен и опустила лезвие книзу, стараясь убедить противника в ложной капитуляции, Фарамир разгадал её замысел; он был готов отразить её удар, когда она замахнулась. Девушка атаковала уверенно и быстро, что порадовало военачальника, но, если бы сейчас он уклонился и поставил ей подножку, она была бы повержена. Она слишком неопытна.       — Ты пытаешься снести голову с плеч, — произнёс он, парируя её удар, — но есть удары, которыми убить ещё легче!       Фарамир сделал молниеносный выпад и меч Эйриен, выброшенный вверх, упал на траву; острое лезвие коснулось ее живота, намекая на поражение.       — Я запомню.       — Подними меч, — приказал мужчина и отошёл назад.       Взяв оружие, Эйриен снова атаковала первой. Военачальник покачал головой: так она быстрее выбьется из сил.       — Ты хочешь сразить противника мощью и натиском, но с врагом, который сильнее тебя, такая тактика не пройдёт.       После нескольких минут нападения девушка почувствовала усталость. Фарамир вовсе не собирался атаковать, только с лёгкостью оборонялся, и был до сих пор бодр. Эйриен понимала, что он специально выматывает её, но не могла остановиться, чтобы передохнуть: ее глаза зажглись азартом. Когда мужчина впервые за долгое время нанес удар, девушка решила обхитрить его, атаковав сбоку. Но Фарамир все четко продумал: как только она сделала выпад, он отклонился в сторону, схватил ее сначала за одно, потом за другое запястье и, развернув спиной, прижал к себе. Эйриен попыталась вырваться, и мужчина ослабил хватку, позволяя это, но затем повернул лицом к себе, завёл ей руки за спину и стиснул в объятьях.       — Я убил тебя два раза, — тяжело дыша, прошептал Фарамир. Она не воин.       — Тебе повезло. Я просто устала, — гордо ответила девушка. — Ты отлично сражаешься, и я готова признать тебя лучшим мечником.       — Слышал бы это Боромир, он бы тут же поспешил доказывать тебе обратное. А нам нужно отправляться, пока не пошел дождь.       Быстро собрав все вещи и залив костёр водой, они оседлали коней и спустились с горы. Поднялся сильный ветер, и они стали нетерпеливо подгонять своих скакунов. Вскоре начался дождь. Сначала мелкий, когда они мчались по полям Пеленнора, а затем сильный, когда они поднимались по улицам Города в Цитадель. Эйриен промокла насквозь, её седло скользило от воды, и она крепко вцепилась в поводья, боясь съехать с лошади.       Наконец подъехав к седьмым воротам, они позволили стражникам забрать коней и, быстро перебежав площадь с фонтаном, зашли в Цитадель с чёрного входа.       — Нужно избавиться от мокрой одежды, — сказал Фарамир, когда они поднимались по лестнице в его покои. — Иди, я расскажу слугам, что от них требуется.       Эйриен добралась до его комнаты и зашла внутрь. Длинные занавеси развевались на ветру, с улицы пахло сыростью и дождём, в помещении было прохладно, и царила полутьма. Девушка скинула с себя мокрую одежду и закуталась в полотенце, лежавшее на кресле возле камина, как вдруг услышала, что дверь в комнату открылась.       — Надо было разжечь огонь, — строго сказал Фарамир, видя, как Эйриен растирает плечи в попытке согреться.       Одним рывком он снял тунику и отбросил её на пол, затем присел возле камина и пошевелил поленья в надежде отыскать хотя бы один тлеющий уголёк. Поняв, что это бесполезно, мужчина выпрямился и тяжело вздохнул.       — Иди в постель, — мягко приказал он девушке, — ты можешь простудиться.       Фарамир стал бороться с завязками на своих штанах, и Эйриен, небрежно пошевелив плечами и скинув полотенце, пошла к нему. Она откинула назад свои длинные волосы, и гондорец шумно втянул носом воздух, увидев её во всей красе. Она не спеша приблизилась, обвила его шею руками и прильнула к губам, прижимаясь сильнее к мокрому телу. Фарамир сжал ее талию и горячо ответил на поцелуй. В тот же миг Эйриен отстранилась. Опьянённый любовью мужчина снова потянулся к ней, но она выскользнула из его сильных рук. Насмешливо посмотрела на него, медленно отошла назад и прикоснулась к своей нежной коже кончиками пальцев, дразня и ещё больше разжигая возрастающее желание.       — Согрей меня, — требовательно сказала девушка, и Фарамир в два шага преодолел разделяющее их расстояние.       Он подхватил её крепкими руками и усадил на стол, стоящий возле окна, предварительно смахнув с него всё лишнее. Впившись в пьянящие губы, мужчина провёл ладонью между её ног, и Эйриен застонала, невольно изгибаясь ему навстречу. Грубо прижав к себе, Фарамир поднял её и отнёс к кровати. Девушка, справившись с завязками на его штанах, откинулась на пушистое меховое одеяло и почувствовала вес его тела. Он властно подмял её под себя, но тут же отстранился и, потянув Эйриен за собой, усадил на колени. Фарамир припал к ее шее, и девушка до боли прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу стон. Мучительно-сладкое ощущение, родившееся внизу живота, становилось всё сильнее с каждым движением горячих губ и языка. Спустив с него штаны, она слегка приподнялась, позволяя мужчине войти в неё до предела. Он сильно сжал её ягодицы, ускорил темп, и она вцепилась пальцами в его предплечья, чувственно целуя. Эйриен слегка отклонилась назад, выгнув спину, и застонала от пронзившего её удовольствия. Фарамир оторвался от её губ, уткнулся в шею и зарычал. Он оставался в ней ещё некоторое время, наслаждаясь этой близостью и пытаясь прийти в себя.       — Я люблю тебя, — взволнованно шептала девушка, гладя его по голове, — так люблю тебя.       Ответом на её слова был долгий поцелуй.