Та, что поймала его...

Робин подходил к скрытому в тумане поместью Меривеззеров. Де Нуар надеялся на то, что ему не придётся говорить ни с кем, кроме Лавдей. У него было ужасное настроение, и всё могло вывести его из шаткого равновесия, а он не хотел перед отъездом ещё сильнее испортить отношения с Меривеззерами. Когда он шёл, то думал о Марии. Он не мог понять, почему она стала девушкой Питера. "Но ведь они так мило общались, - подумал Робин и пнул со всей силы по камню ногой, - а Мария такая наивная". Если бы она знала Питера так же хорошо, как и Робин, то поняла бы, что ошиблась. Ведь Де Нуар знал, что Лис менял девушек, как перчатки. Робину даже стало противно от этих мыслей. "Он даже не любит Марию, она для него лишь марионетка", - думал парень. Он не понимал, как она этого не замечала, ведь Питер обаятельный и умеет искусно врать, куда уж ему до него. Робин же всегда был прямолинеен, лишь иногда задумываясь о чувствах других. Он, конечно, пользовался популярностью у девушек, но только сам никогда не хотел отношений, а вот Питер был другим. Робин думал, что с Марией что-то не так, и рассчитывал, что сестра знает, в чём дело. Лишь сейчас он начал сожалеть по-настоящему, что тогда отдал Марию Питеру, но ничего уже сделать не мог. Де Нуар остановился и достал из сумки небольшую тушку утки. Она попалась в одну из расставленных ловушек, а Робин попросту убил её. Утка даже не сопротивлялась. Он тихо открыл дверь, надеясь, что никто не узнает, что он приходил. Робин прислушался, и, так как всё было тихо, продолжил путь. Но вскоре тишину нарушил женский голос. - Что ты здесь делаешь, Робин? - послышалось где-то вдалеке. Де Нуар оглянулся, и, хоть никого не увидел, он понял, кому принадлежал этот голос - сестре. Послышалось шуршание штор, и Лавдей, выбравшись из складок ткани, подошла к брату. - Но... как ты узнала, что это я? - вопросительно посмотрев на неё, удивился Разбойник. - А как ты думаешь, я в прятки тебя в детстве обыгрывала? - подняв одну бровь, спросила Лавдей. - Ты не умеешь бесшумно ходить - разъяснила она, - ну, и я видела тебя через окно. Робин улыбнулся словам сестры. - Теперь я знаю твой секрет, - весело заметил он, но через мгновенье снова стал серьезным. - Но я пришёл сюда по другой причине, я хотел попрощаться с тобой. Сегодня, я уезжаю в Лондон. Лавдей понимающе кивнула и окинула брата взглядом. - Почему ты не удивилась? - спросил Робин, ожидая немного другой реакции. - Потому что я знала, - коротко ответила она. - Но откуда? - Кёр мне сказал, - пояснила она. Лавдей уже давно не называла его отцом, боль в её душе ещё горела в полной силе. Она не смогла простить отца, они даже не говорили после спасения Мунакра. Вот только Лавдей не знала, что Кёр тоже очень сильно переживал. Девушка подошла к цветам, стоявшим не подоконнике, и сорвала один - самый гордый, самый прекрасный, такой же, как и она. Лавдей приблизилась к брату и положила ему в руку небольшую белую розу. - Сделай это за меня, - грустно сказала она. Робин кивнул. - Держи, - проговорил он, отдавая Лавдей тушку утки, - я убил её для тебя. Приготовь её на ужин, пускай она напоминает тебе о нас. Лавдей положила тушку на кресло и, грустно улыбнувшись Робину, заключила его в свои объятия, не позволяя вырваться. Робин не любил обниматься, но сестра могла окрасить его сердце в белый цвет. - Надеюсь, ты сделаешь то, что должен, - отстраняясь от брата, сказала девушка. - Прощай, - грустно улыбнувшись, сказал Де Нуар и направился к выходу. Когда двери закрылись, Лавдей взяла тушку утки. - Мармадюк! - позвала она повара семьи Меривеззеров, решив выполнить просьбу брата.

***

Лондон. Закатное солнце освещало кладбище. Могильные плиты отбрасывали длинные тени на ещё зелёную траву. Робин долго бродил по этому месту, выискивая заветное имя глазами. Он остановился у мраморной надгробной плиты, которая сияла на солнце и слепила глаза. Робин мысленно прочитал надпись на камне: "Здесь покоится Лилия Эм Пюр* Де Нуар - любящая мать и жена." - Здравствуй, мама, - с печальной улыбкой сказал Робин и присел возле надгробной плиты. - Это тебе. - Он положил на траву два цветка - две розы. Робин специально купил цветок, а не украл его, так как мать не любила, когда он воровал, и всегда говорила ему, что это плохо. Он хотел, чтобы она знала, что он помнит её наставления. - Лавдей и отец не пришли, ты уж прости их - они заняты, но знай, они очень сильно любят тебя, - по-доброму проговорил Робин, глядя на портрет матери. На него смотрела женщина с золотистыми кудрявыми волосами и глазами цвета травы, но только в этих глазах не было души. Они смотрели пустым мертвым взглядом. Когда она была жива, её глаза светились, и, лишь посмотрев на неё, хотелось улыбаться. Она вселяла радость в людей. Лилия была очень странной девушкой, и все Де Нуары это замечали. Конечно, ведь она была из другого рода - из рода Эм Пюр. Никто не мог заставить её надеть черное платье, она признавала лишь белый цвет - цвет невинности. И когда она ходила по поместью, все любовались ею, потому что она вносила счастье в их жизнь. После её смерти поместье Де Нуаров опустело, и никто больше не смел о ней говорить. Лилию похоронили в Лондоне лишь потому, что так принято в её роду, а она чтила традиции своего клана. Робин скучал по матери, как и все, и после этого его сердце стало черным. Де Нуары всегда были разбойниками, но раньше Лили удерживала их пыл, а сейчас не было такого человека. - Без тебя многое изменилось, - тихо сказал он, - так много всего произошло. Если бы ты была жива, я уверен, ты уговорила бы всех помочь Марии, - он грустно улыбнулся, - она похожа на тебя. Даже слишком. - Солнце начало садиться, - сказал Робин, взглянув на горизонт, - значит, мне пора идти. Прощай, мама. Знай, мы всегда будем любить тебя. После этих слов Робин встал и направился к выходу. Только один раз в год он позволял себе проявить слабость, только раз позволял себе подумать о матери, ведь Разбойники должны быть сильными, а этот разбойник ещё и должен был быть с чистой душой.