Всю жизнь на чёрное

— Отец! Это уже слишком!! Я хочу, чтобы ты убрал его!! — Кричал Майкл в трубку, нервно шагая по кухне. — Сегодня утром он ходил по дому в полотенце!! Он даже не стесняется!! А это между прочим моя квартира!! — Не забывай, пожалуйста, кто тебе её купил. — Спокойно отвечал мужской голос на другом конце провода. — Невилл остаётся, и это не обсуждается. Он будет с тобой до конца терапии. А может и дольше. Посмотрим. — Дольше? Это невыносимо!! Ты не поступишь так со мной!! Я же твой сын!! — Продолжал он кричать. — Отец!! Отец!! Отец? Черт. Отключился. Майкл нервно смотрел на свой сотовый. Вздохнул, а потом швырнул его на стол. Оперся руками на столешницу и уставился в одну точку где-то на противоположной стене. В этот момент из соседней комнаты вышел Невилл, уже одетый в костюм. — Вернулось чудо. — Недовольно буркнул Майкл себе под нос. — Пора завтракать и выходить. — Чуть громче сказал он охраннику. — Не хочу опаздывать. Поскорей бы покончить с этим. Майкл, как и обычно, достал тосты, соусы, овощи, заварил кофе и сделал бутерброды. Завтрак в полном молчании был для него новшеством. Раньше всегда говорил с Кейт о предстоящем дне. А до Кейт частенько будил Люка, спящего в гостиной после ссоры с девушкой, или просто звонил ему, смотрел телевизор. А теперь ему и поговорить-то было не о чем с этим мужчиной. А звонить друзьям при нём Майкл не хотел. Он вообще не слишком ему доверял. Принимал его просто как должное, которое должно ходить за ним. Ему назначили четыре недели обязательной ежедневной групповой терапии. А после истечения срока, он мог сам решить, продолжать туда ходить или нет. Но должен будет посещать раз в неделю терапевта еще один месяц. Как говорил этот же терапевт, все эти мероприятия должны помочь Майклу избавиться от зависимости., но сам Майкл часто задавался вопросом: «Зачем всё это?» Он не чувствовал, что это помогает. Он просто каждый день сидел в кругу людей и слушал их истории и размышления. Иногда сам что-нибудь говорил, но не часто. А кое-кто и вовсе молчал. Он очень часто думал об этой девушке. Рейчел. Он просто сидела и молчала. Изо дня в день. Ничего не менялось. Она смотрела на свои руки, пытаясь спрятать их в длинных рукавах серого свитера, который был на ней каждый день. Майкл не знал о неё ничего кроме имени. Сколько ей лет, где живёт, работает ли она, есть ли семья и друзья. Или единственными знакомыми для неё были люди в той комнате, которые сидели вокруг. Каждый день Майкл украдкой поглядывал на неё, боясь, что она заметит его взгляд. Пытался услышать, о чем они говорят с Сарой. Она всегда отвечала, что у неё всё хорошо, и она просто не хочет говорить. И продолжала молчать. Вот и сегодня первые два часа до перерыва на кофе, она молчала и смотрела на свои руки. Она вертела пальцами подвески на своём браслете. А когда Сара объявила о перерыве, все поспешно направились с столико с кофе, а девушка осталась сидеть на своём месте. Майкл налил себе воды и взял кекс. Немного постояв возле стены у столика, он неуверенно направился к Рейчел. Опустившись на стул возле неё, который всегда пустовал, попытался сказать что-нибудь приятное. — У тебя очень красивый браслет. — Первое, что пришло ему в голову. — Эти подвески на нём что-то означают? Девушка немного вздрогнула, когда Майкл начал говорить, а потом подняла глаза и посмотрела на него слегка испуганным взглядом. Она замешкалась, а потом снова опустила глаза и молча продолжила теребить браслет. — Эмм. Я, кстати, Майкл. — Попытался он снова, но в ответ ничего не услышал. — Может быть ты хочешь кекс? Ты никогда не ешь здесь. Даже не пьёшь кофе или воду. — Майкл не оставлял попыток разговорить её, но ничего не выходило. Парень отчаянно встал со стула и хотел уже уйти, но передумал. Он снова посмотрел на девушку, а потом на кекс в своей руке. — Знаешь. Я просто оставлю его здесь. Если ты захочешь, ты его возьмёшь. — Он поставил кекс на пустой стул и ещё раз с надеждой посмотрел на Рейчел, но она даже не обратила внимания на его проявление щедрости. Майкл допил свою воду, выбросил пластиковый стаканчик, и вернулся на своё место. Через несколько минут Сара начала вторую часть собрания, а кекс всё так же стоял на стуле. После очередных двух часов женщина поблагодарила всех за посещение и разрешила идти. Рейчел немедленно сорвалась с места, схватила старенький рюкзак и поспешно вышла из комнаты. Майкл просто посмотрел ей вслед. — Это очень великодушно с твоей стороны. — Послышался за спиной женский голос. Майкл обернулся и увидел Сару, она также поглядывала на дверь, куда только что вышла девушка в сером свитере. — Что? Простите, я не расслышал. — виновато переспросил Майкл. — Я сказала, что ты молодец, что пытаешься поговорить с ней. Но не думаю, что она ответит тебе. Рей очень сложная девушка. Точнее её жизнь сложная. Она не общается ни с кем, кроме меня. Даже со своим социальным работником. — Соц. работником? Зачем он ей? — Она приёмный ребёнок. И находится под постоянным наблюдением службы опеки. — Но я думал, ей уже есть 18. Разве нет? — Ещё нет. Ей исполнится 18 только через пол года. — А что случилось с её родителями? Где они? — Я не могу тебе этого рассказать. Ты ведь знаешь правила. Я не разглашаю тайны своих пациентов. Они сами рассказывают всё, что считают нужным. — Но она ничего не рассказывает. — К сожалению, да. Я думала, что групповая терапия поможет ей справится с этим. Но пока безрезультатно. И это очень похвально, что ты пытаешь с ней поговорить. Она слышит тебя, даже если в ответ молчит. Она всегда слушает. Она и со мной не сразу заговорила. Я думаю, ей нужно время, чтобы понять, можно ли тебе доверять. Может быть вскоре она ответит тебе. Обязательно продолжай пытаться. Но я пойму если ты не захочешь этого делать. Просто подумай об этом. Хорошо? — Эмм. Да. Конечно. Я подумаю. Сара улыбнулась и прошла слева от Майкла в направлении стула с кексом. Она отнесла его обратно на тарелку с остальными сладостями, а потом принялась убирать пластиковые стаканчики и крошки со стола. Майкл ещё секунду стоял, а потом вздохнул, взял рюкзаки направился к выходу, где его уже ждал неизменный охранник в таком же неизменном костюме. И они вместе отправились домой.