Игры разума

Почему-то все считают ее какой-то принцессой – Усаги Цукино. Она с остальными девочками всё время ходит вместе, наверно, они хорошие подруги. Ее и немного мои тоже. Она постоянно громко смеется и отвечает невпопад. Жуткая обжора, плаксивая и глупая, хотя все в один голос твердят, что раньше я любила ее. Не знаю, не знаю. Судя по тому, что я постепенно узнаю о себе, это, как ни странно, уже не вызывает удивления. Хоть я и не прошу, но Усаги и эти девочки приходят ко мне и рассказывают о моем прошлом. Они до конца не могут поверить, что я всё забыла. А мне каждый раз кажется, что я вот-вот провалюсь со стыда под землю. Они говорят о том, кем я была раньше, как мы жили. И о том, как эта девушка… Мичиру… Нет-нет, здесь я пока не готова. Об этом... как-нибудь после. Я – известная гонщица на мотоциклах среди юниоров и рекламное лицо какой-то автомобильной компании. «Сузуки», кажется. И еще редкая дура, если верить всему, что они про меня рассказали. В их глазах восторг и ностальгия, им явно не хватает той прежней идиотки, которая не стеснялась заигрывать с ними на глазах своей… – язык не поворачивается сказать – жены. Но ведь я ничего не помню! Моя прошлая жизнь сейчас вызывает только чувство вины и недоумение. Произошла авария. На первый взгляд, ничего страшного, но что же действительно за идиоткой надо быть, чтобы гонять, как последняя шпана, на мотоцикле без шлема! В общем, мотоцикл перевернулся, а я чудом осталась жива, только бедром напоролась на что-то острое, да и головой хорошо приложилась. Царапины, ссадины — это не в счет. Раньше я была хорошей бегуньей, а теперь вот хожу по палате и коридорам с палочкой. Врачи говорят, что хромота пройдет, а вот быстро бегать я уже не буду никогда. Ну и ладно. Та странная девушка, Харука Тено, которая воображала себя парнем и говорила о себе в мужском роде, нравится мне все меньше и меньше. Я – это не она. А она – это такая далекая часть меня, что даже и вспоминать не хочется. Я твержу себе, что я – нормальная, и вовсе не какая-то там извращенка. Я неожиданно вспоминаю сюжет одной телепередачи про переселение душ. Знаю, что смотрела ее давно, еще до случившегося со мной. Вот ее помню, а с кем смотрела или где – нет. Бывает, живет человек какой-нибудь, ест, пьет, ходит на работу, любит кого-нибудь, а потом – раааз! Что-то такое с ним случается. Кирпич на голову падает. Или машиной сбивают. Или просто утром просыпается и понимает, что заснул он совсем не здесь. Жил-жил, а потом очнулся не в своем теле. Ладно, чудес не бывает. Но надо ведь как-то жить дальше. Так и со мной. Раньше оно принадлежало совершенно посторонней девушке, а теперь вот пришла я. Хотя я не знаю, может, показанное в том фильме – не совсем правда. Мичиру приходит почти каждый день, но я понятия не имею, о чем нам разговаривать. Расспрашивать о прошлом? Набрасываться с обвинениями? Она же не виновата. Иногда заходят девочки. Но в последнее время все реже и реже. Хоть я и стараюсь быть с ними приветливой, но они чувствуют, что тяготят своим присутствием. Я терплю их только за то, что они рассказывают о … той Харуке, а я пытаюсь запомнить, чтобы с ней у меня не было уж совсем ничего общего. Теперь про сейлоров. Сначала я вообще не понимала, про что они говорят… Какие-то перевоплощения, битвы, демоны, атаки… А потом увидела по телеку передачу про ролевые игры. Там люди переодевались в эльфов, рыцарей, принцесс… На мечах друг с другом дрались… Ну, и тогда-то до меня дошло, что эти тоже так играют, только не по фильмам, а по каким-то комиксам. Там есть разные воины-планеты и еще какие-то демоны есть, они в них наряжаются и идут разыгрывать свои сражения друг с другом. Демоны - это вроде врагов. Зачем? Я не знаю. Но, говорят, каждый с ума сходит по-своему. Ведь в демонов, наверно, тоже кто-то переодевается. А чтобы никто им не мешал, устраивают свои встречи по ночам, там и отрываются… И я, то есть не я, а та, прежняя Харука Тено, в этом тоже не последнюю роль играла. Глупо! Я стараюсь научиться жить заново. И чем дальше, тем мне страшнее, что однажды я вспомню свою прошлую жизнь. Не хочу. Мне этого совсем не надо. Девочки помогли мне собрать вещи и добраться до моего дома. В общем, до того места, где я жила раньше с… …Мичиру Кайо… Раньше я жила вместе с девушкой. Мичиру Кайо, известной скрипачкой и художницей. Встретились мы, кстати, на этой самой ролевой игре, когда там искали какие-то талисманы. Правда, как-то раз Усаги обмолвилась, что мы еще в прошлой жизни друг друга знали, но уж в этот мистический бред я точно не верю. Так вот, после того, как эта ролевка с талисманами закончилась, мы стали жить вместе. Вместе завтракать. Принимать душ. Встречать Рождество. Я не хочу знать всех этих подробностей. Когда мы ехали домой, то я ужасно боялась, что там будет одна спальня и только одна кровать. Ну, вы понимаете… И еще… что я увижу все это, и вспомню… По отношению к Мичиру это, наверно, жестоко. Она не виновата совсем, что так вышло. Но что поделать, если так получилось, и теперь я другой человек? Не знаю, где проходит эта грань, разделяющая нас. Я не знаю ответа. Я ничего не в силах объяснить, даже самой себе. Я знаю только то, что не хочу быть той прежней ненормальной пацанкой, которая жила в этом теле до меня. Мы жили совершенно открыто и ни от кого не прятались, и все знали, что мы – пара, а несколько месяцев назад мы официально поженились. Правда, в Японии такие браки запрещены, поэтому мы летали в Нидерланды, страну педиков, лесбиянок и гашиша. Да, еще и тюльпанов. Калитка, крохотный палисадничек перед крыльцом весь в цветах, и я подхожу к дому. Мичиру уехала на гастроли, а ключи передала через девочек. Внутри тишина, обычная тишина и запахи маленького дома, в котором давно никого нет. Я повернула в скважине ключ и медленно обошла дом. На первый взгляд, ничто не говорило о том, что здесь жили две лесбиянки. Гостиная. Маленькая кухонька. Облегченно выдохнула, когда увидела, что здесь две спальни. В доме стерильная чистота. Посуда перемыта и расставлена в шкафчике. Кровати идеально заправлены. На полках ни одной фотографии, только в гостиной маленькая картина с нарисованным дельфином. Рисунок Мичиру. Откуда я это знаю? Долго смотрю на нее. Нет, пусто. Никаких воспоминаний. На следующее утро мне нужно на физиопроцедуры. Нога все еще болит. Я, разумеется, проспала, не знаю, куда подевался этот чертов будильник. Выпутываясь из пижамы и одновременно пытаясь прихлебывать остывающий кофе из кружки, я распахиваю шкаф. Роюсь в нем долго, но на плечиках только мужские сорочки, брюки, пиджаки… Сначала пытаюсь сообразить, зачем же в шкаф в моей комнате повесили столько мужского барахла, но потом понимаю, что это все – моя одежда. Точнее, я уже устала повторять, той психанутой дуры, которую не устраивало ее тело. Пришлось нацепить на себя эти вещи и ехать в больницу. Видок у меня был тот еще. Шут гороховый. Вечером в ванной под шум льющейся воды я долго рассматриваю себя в большое зеркало. Мне нравится мое лицо: глаза красивые, и пушистые ресницы, и кожа такая гладкая… Во мне нет ничего от парня. Зачесываю по-разному отросшие волосы. Тело, да… Я тощая, как ощипанный курёнок. Грудь не просто первый, а минус первый размер. Сквозь кожу ребра так и светятся, зато руки перекачанные. И много-много шрамов. Собираю вещи из прошлой жизни и коробками ношу на помойку. Той девушки–парня больше нет. А мне они ни к чему. В магазине скупаю половину женского отдела. Молоденькие продавщицы бегают вокруг меня, таская ворохи самых модных брючек, блузок, тонкого кружевного белья… Я записываюсь на курсы визажа. Делаю офигенный маникюр. Мне приятно ощущать каскад длинных (пусть и не своих, наращенных) волос, разметавшихся по плечам. На меня оборачиваются, обжигая восхищенными взглядами. Оказывается, я могу нравиться. Это вдохновляет. Я красивая, я очень красивая, и я знаю это. Единственное, что я оставляю в наследство от Харуки Тено, это ее серебристый Феррари. Меня донимают звонками какие-то люди. Сначала подумала про девочек и их вечные ролёвки, но один раз уже мне удалось отвертеться. Ничего не понимаю. Какой-то гараж… Ах, да, мотоцикл! Записываю адрес, приезжаю. Они таращатся, стоят с открытыми ртами, а я осознаю, что и тут победила. Я стерла ее со своего тела, вытравила косметикой, духами. Я каждый день творю новую себя, словно боюсь, что однажды вернется та ненормальная мужиковатая Харука и все разрушит… Ни в какие гаражи больше не пойду. С мотоциклом разрешила делать все, что душе угодно. С компанией, где моя физиономия светилась на всех билбордах, тоже распрощалась. Я пока не знаю, чем буду заниматься. Возможно, поступлю в университет. Познакомлюсь с хорошим парнем. Буду жить, как все. Нормальной жизнью. Через неделю с гастролей возвращается Мичиру. Она не слишком-то удивлена, наверно, уже видела девочек, которые ей все рассказали. Они заходят иногда проведать меня. Приносят еду, как будто я не могу сама о себе позаботиться. - Ты прекрасно выглядишь, - говорит она с нежной улыбкой, стараясь поймать мой настороженный взгляд, и я не пойму, нравятся ли ей перемены во мне или нет. - Спасибо, - усмехаюсь я, и Мичиру вдруг вздрагивает, закусывает губу. Она мне очень нравится. По-человечески нравится, как друг, с того самого первого дня, как я открыла глаза и увидела ее у изголовья. Но когда в мою голову начинают лезть мысли о том, что мы с ней раньше... В горле сразу появляется противный комок. С усилием сглатываю и откидываю со лба непослушную челку. Мичиру становится бледной, как мел. - Харука… - Что такое? – машинально спрашиваю и делаю шаг навстречу. Она чуть не ударяется виском об косяк, но я успеваю ее удержать. Я касаюсь ее плеч и чувствую, как она незаметно старается продлить это прикосновение, с трудом удерживаясь, чтобы не потянуться следом… Черт возьми, мы уже не пара, но ведь я не последняя сволочь и все понимаю. - Твой голос, – говорит она хриплым шепотом, накрывая руками мои ладони на своих плечах. – От тебя остался только голос. Я не нахожу, что ответить. Сыронизировать, что голос я тоже когда-нибудь смогу контролировать? А она тихо продолжает: - Я тебе никогда не говорила, но всегда этого боялась… что однажды ты уйдешь. Никому не под силу удержать ветер. Говорят, что наши страхи сбываются. Вот и этот… сбылся… Нет, она не плачет, не выглядит несчастной или отчаявшейся. Спокойная, какая-то отстраненная. - Мне уйти? Я не знаю, чей это дом, но если я тебя стесняю, то ты только скажи, я могу… Мичиру поднимает на меня глаза. Синие бездонные омуты с черными застывшими точечками льда посередине. Без тоски или надежды. - … переехать в гостиницу, а потом снять квартиру, я ведь понимаю… - Никуда не надо уходить. Ты можешь делать все, что захочется. Я только хочу сказать тебе, что… я тебя всегда буду… я тебя… - она запнулась. У меня заныло где-то глубоко под ложечкой. - Что? - Прости. Не уходи, пожалуйста, ведь это и твой дом. Я… я привыкну. Я не буду тебе мешать. Просто… я иногда буду поблизости, ладно? - Ладно. Может, тебе что-нибудь нужно? - в глубине души я понимала, что говорю глупости. То, что ей нужно, не даст ей никто. Но тогда мне впервые... впервые стало ее жалко. - Спасибо, - она отворачивается. - У меня все есть. Что есть в этом мире прощение, созвучное слову "прощай"? Лишь аромат прекрасного цветка, когда его топчут...