Игры разума

Не люблю больницы. Тут взгляд, не останавливаясь, бездумно скользит по сторонам. Белые коридоры, белые стены, люди, как тени, в белой униформе, слишком много вокруг этого белого. Я давно не пациент, но воспоминания все равно не из приятных. Но, пока ждешь, можно расслабиться, ни о чем не думать или, наоборот, подумать о том, как жить дальше. Я усмехаюсь и с головой ухожу в свои мысли. Но, как оказалось, ненадолго. Вздрагиваю. Вокруг пусто и прохладно. Несмотря на тонкий запах каких-то лекарств, здесь дышится легче. Невидимые кондиционеры охлаждают жаркий воздух раскаленной летней жарой улицы. Мягкий, опять белого цвета диванчик скрашивает минуты ожидания. «Идет прием» - горит на табло зеленая надпись. Зеленый. Хоть какое-то разнообразие. Ами звонила накануне, просила зайти к ее матери на работу за новой упаковкой лекарства для Мичиру. Лекарство какое-то хитрое, без назначения просто так в аптеке его не купишь. Но мама Ами ради нас пошла на нарушения, а Мичиру от него действительно становится с каждым днем все лучше. Звонкий смех, перестук маленьких ботиночек, запах шоколада… Откуда это? Малышка. Совсем маленькая, крошечная девочка. - Привет! Ты меня испугала. Немного, - я разглядываю эту невесть откуда взявшуюся девочку. Сколько ей на вид? Где ее родители? Два или три года, я плохо понимаю в детях. Но вряд ли такие маленькие девочки уже ходят одни. Откуда она взялась? Я оглядываюсь по сторонам, но в вестибюле по-прежнему кроме нас никого нет. Она упорно и даже немного сердито тянет за меня за подол платья. Смотрит насуплено и очень серьезно. И молчит. Лихорадочно вспоминаю, как вообще разговаривают с такими карапузами. Они, конечно, забавные, им рожицы строят, конфетами кормят, но дети – отдельно, а я - отдельно. Я вообще ко всем детям отношусь настороженно. Что с ней делать? Гляжу в эти черные внимательные глазенки под неровно остриженной челкой и чувствую себя немного растерянно. Словно это она – большой взрослый человек, а я – маленькая. - Как тебя зовут? Как ты тут оказалась? Она игнорирует мои вопросы. Может, просто еще не умеет разговаривать? Я рассматриваю ее внимательней: под коротким рукавом серого мешковатого комбинезона одна ручка у девочки забинтована до самого запястья, и держит она ее так, словно старается уберечь от лишних резких движений. Пришла с матерью на прием к врачу? Она не похожа на маленькую принцессу. Скорее, маленькая разбойница. Но такая очаровательная! Я поднимаюсь с дивана, хочу поискать кого-нибудь. А вдруг ее уже ищут родители, сходят с ума от беспокойства. Она подбирается ближе. Улыбается мне так по-детски, открыто и щемяще и неожиданно требует звонким голоском: - Возьми меня на ручки. – О, значит, умеет разговаривать! Такая славная девчушка. Я наклоняюсь, отрываю почти невесомое тельце от пола. - Ты потерялась, да? Я совсем не умею держать маленьких детей, боюсь, что ей неудобно, но кроха, по-моему, не обращает на это никакого внимания. Она смешно трется носиком о воротник моего платья, обхватывает крошечными пальчиками с обеих сторон голову, притягивает к себе и целует в обе щеки. Она не делает ничего особенного, но сладостное очарование счастья самым нежным краем щекочет меня вместе с прикосновением этих маленьких конфетно-карамельных губ. Я хочу поцеловать ее в ответ, но она уже спрыгивает с моих рук. И собирается бежать куда-то дальше. - Эй, ты куда?.. Подожди… Она останавливается и смотрит лукавыми глазищами: - Когда грустно - плохо. Ты красивая. Надо улыбаться, - и исчезает за поворотом так же внезапно, как и появляется. Я улыбаюсь и задумчиво смотрю вслед этому нежданному ангелу. - Вы разговаривали с Хотару? – ухоженная женщина средних лет появляется откуда-то из-за спины. Наверно, вышла из одного из кабинетов, а я и не заметила. - С Хотару? - Да, такая маленькая девочка. Я, кажется, слышала ее голос совсем недавно. Куда она опять от меня убежала? - Это ваша дочь? - какое мне дело? Но меня не покидает мимолетное очарование. – Она такая хорошенькая. Настоящий маленький ангел. - Хотару – ангел? – грустно удивляется женщина. Меж ее бровей глубокая, усталая морщинка. – О, вы ее совсем не знаете, в нашем приюте она первая среди всех бесенят. - В приюте? - такое обычное, будничное слово, но я все-таки слегка пугаюсь. Неужели у этой девочки никого нет? Вспоминаю слова Мичиру про девочку из приюта, которая чуть было не стала нашей дочерью. Она называла имя, но после аварии моя память ни к черту. - Сирот, знаете, очень много. А Хотару один раз почти повезло: ее едва не забрали. - Едва? - Такие чудесные две девушки, они очень хотели, чтобы Хотару стала их дочерью. Я смотрю на эту женщину с легкой тревогой. Кажется, я уже все поняла. Непонятный тугой комок подкатывает к горлу. - И что с ними случилось? – она только вздыхает и идет на поиски малышки. А я снова остаюсь одна. От предопределенности нельзя убежать. Почему нас никогда не спрашивают, хотим ли мы жить? Жить именно в этой реальности, деля свою жизнь с определенными людьми? Конечно, вызов можно отвергнуть, и мир без тебя вряд ли будет другим. Или все-таки будет? Поздравляю тебя еще раз, Харука Тено. Малышка Хотару могла пойти совсем другой дорогой. Из-за меня… Все из-за меня… Если не можешь стать счастьем – станешь болью… - Харука, - а я и не заметила, как Ами бесшумно оказалась рядом, осторожно тронула за локоть. - Привет. - Привет. Как Мичиру? - Уже лучше, спасибо. Ами кладет мне на колени прямоугольный сверток, обернутый безликой белой бумагой. Ами всегда такая немногословная. Но по-человечески мне очень нравится. - Это последняя, – она встает. – Передай Мичиру, что моя мама зайдет в конце недели осмотреть ее, когда найдет время. - Я передам. - Хорошо, - она собирается вернуться в кабинет, но я ловлю ее за руку. Она смотрит на меня удивленно, но терпеливо ждет, пока я соберусь с разбредающимися мыслями. - Ами? - У тебя что-то случилось? – спрашивает участливо. У нее добрые глаза. Между лопатками слегка ноет, а где-то внутри оглушительно бухает мое сердце. - Помоги мне, - прошу я, наконец. Ощущаю, как из мыслей уходит растерянность. Ведь не только я за лекарством в больницу шла. И за этим тоже. Всё, решение принято. Она устраивается рядом. Я рассказываю ей о своих сомнениях. Я не знаю, что делать дальше. И оставить, как есть, я тоже не могу. Ами слушает, не проронив ни слова. Может, у нее и были какие-то вопросы, но задавать она их не стала. Просто молчала и задумчиво смотрела на меня. По ее серьезным глазам совершенно непонятно, одобряет ли она эту мою затею или я заморачиваю ее голову неизбежной глупостью? - Это совсем не глупость, - говорит Ами. Дожили. Оказывается, я уже вслух думаю. - Тогда как? - Я … я посоветуюсь с мамой. Наверно, она сможет подсказать, к кому обратиться. Но… ты в курсе, что это дает временный эффект? Или вообще не действует? - Насколько временный? - Несколько месяцев. Год. Или максимум полтора. Я не стала спрашивать, что происходит потом. Какая разница? Я уже согласна на все. Путь к цели находится обычно тогда, когда твоя жизнь начинает сводить тебя с ума. Или тогда, когда сам путь важнее того, что ты готов получить. Но если нет других возможностей вернуть любовь? - Кстати, а Мичиру знает? – интересуется она на пороге кабинета, когда мы уже распрощались. Я оборачиваюсь и отрицательно мотаю головой. Мичиру ничего не знает… Мичиру… я снова возвращаюсь к ней. Зачем кого-то обманывать, она занимает все мои мысли. Мичиру… Когда я думаю о тебе, мне становится плохо. Нет-нет, это неправда, я счастлива, я так рада, что ты рядом, позволяешь о себе заботиться, улыбаешься, разговариваешь со мной… Как поступала с тобой я? Я ведь прекрасно знаю, что ты любишь совсем не меня. Я питаюсь крохами твоей любви, обращенной к другому человеку. В твоих глазах светится нежность. Для меня ты теперь – самый лучший человек на этой планете. Я люблю твои ласковые печальные глаза, и удивительные волосы, и твою улыбку. Мне не хочется без тебя жить дальше. То, что у нас сейчас есть – обломки, остатки того, что должно было быть. Ты оказалась такой сильной – жить эти месяцы в постоянном кошмаре из темноты и боли и не выть по ночам, когда тебе снятся сны о прошлой жизни, а я готова сломаться, только слегка прикоснувшись к этому аду. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы у тебя было все хорошо… Даже если не со мной… В это трудно поверить, но всего пару недель назад я казалась себе самым убежденным гомофобом на белом свете. Так не бывает? Я хотела быть как все, нормальной, встречаться с каким-нибудь парнем, когда-нибудь завести семью. Нормальной, а не такой, как была раньше, до аварии. Я - Харука Тено, но я другая, точно-точно! Как же об этом можно было не задумываться? Но разве может нормальная девушка взять и влюбиться в другую девушку? И быть при этом очень даже женственной и совсем не мужеподобной... Не играть мужскую роль... Спустя день в моих руках визитка, по указанному на которой адресу я проваливаюсь в кожаные объятия огромного мягкого кресла. Оглядываюсь, насколько позволяет полумрак помещения. Чужое присутствие другого здесь можно угадать только тогда, когда тот неслышными шагами подходит ближе и загораживает собой солнечный луч, льющийся сквозь щель в тяжелых шторах. - Доброе утро. Под белым халатом у него темная рубашка-поло, на носу очки с серебристыми дужками. Я машинально запоминаю какие-то незначительные мелочи. Знаю, что они потеряют для меня значение, когда выйду из этого кабинета, но они сами врезаются в память. Смуглое лицо гладко выбрито. Ежик темных волос на голове, длинный кривоватый нос. - Здравствуйте, - я киваю головой. Еще ничего не началось, а мое тело уже приятно обмякло, растеклось по этому креслу. - Позвольте представиться, - говорит он, - Фукуда Акихиро, психиатр и гипнотерапевт. Доктор Мицуно-сан говорила о вас, если я не ошибаюсь? У вас есть моя визитная карточка? - Есть. Меня зовут Тено Харука, мне двадцать три года, я заканчиваю курс реабилитационной физиотерапии. Четыре месяца назад я попала в аварию и с тех пор совершенно забыла, что же было в моей жизни до нее… Он листает предусмотрительно захваченную мной копию истории болезни, что-то выписывает на отдельный лист. Я улавливаю в его бормотании что-то вроде «Ретроградная амнезия». Такое я уже слышала. - Чего же вы ждете от меня? - он смотрит на меня поверх бумаг. Возможно, я сейчас поступаю неправильно. Или все же он мой последний шанс. Моя тропинка к свету. - Помогите мне всё вспомнить.