Игры разума

"Четырнадцать... Тринадцать..." Я не уловила ту грань, когда сеансы начали продолжаться в моих снах. Кажется, я раньше вообще не видела снов. Когда утыкаешься лицом в подушку и засыпаешь, а утром открываешь глаза - может, они и были, эти сны, но после я их никогда не могла вспомнить. Кроме того, одного, единственного раза. Какие-то руины. Кажется, раньше тут был большой, красивый город. Теперь он сильно разрушен. Мир кругом окрашен в красные тона, испуганные люди вокруг, застывшие каменными изваяниями. Поднявшийся неистовый ветер сметает все на своем пути, подбираясь ко мне все ближе. Этот ураган несет разрушение нашему миру, сеет кругом смерть. Когда рядом с тобой дыбится ощетинившаяся осколками асфальта земля - это даже во сне страшно. Мичиру! Мне не выстоять, ведь я обычный человек... Как всегда бывает, спасутся только избранные. Что же мне делать? Где же ты, Мичиру? Не хочу, не хочу умирать! Приди, прошу тебя, поделись со мной вашей непонятной силой! Мичиру-Мичиру! На самом деле я ведь так хочу все вспомнить! Потом был какой-то удар. Как будто что-то взорвалось. И я проснулась, хватая ртом воздух. Рывком сажусь на постели. Долго не могу отдышаться. Никакого красного марева на самом деле нет. Успокойся, Харука, это был только сон. Всего лишь очередной дрянной сон, слышишь? Обычная ночь. Луна светит в окно. Полумрак в комнате. Я дома, в своей кровати. - Тебе приснился кошмар? От звуков мелодичного голоса передергивает, как от удара током. Мичиру стоит в дверях моей комнаты, держась за косяк. - Что ты тут делаешь? - обвожу ее мутным взглядом. Зачем она здесь? Первая мысль: как она встала, как дошла в темноте, ни обо что не споткнулась, ведь мама Ами сказала, что ей еще рано вставать. Что если рана откроется, то лихорадка снова вернется и справиться с ней будет куда труднее. Она такая... маленькая, босая, жалкая, под тонкой тканью ночной сорочки все косточки наружу, одна лямочка с плеча спустилась. - Ты... ты кричала во сне. Звала меня... - она так и стоит, обнимая себя руками, не решаясь подойти ближе или уйти к себе. Звала ее? Только этого сейчас и не хватало... - Тебе показалось. Извини, что разбудила. Сны... нельзя верить снам... Надо встать и помочь дойти ей до спальни. Брррр! Какой, оказывается, у нас ледяной пол после теплого одеяла! А Мичиру стоит босиком, наверно, давно замерзла. Ей нельзя простужаться. Она вдруг улыбается и обвивает руками мою талию, зарываясь лицом в грудь. Такое ласковое касание... Касание, отодвигающее весь этот ночной ужас кошмарного сна. И сдерживаться, изображать показное равнодушие и вежливость уже нету сил. Обнимаю ее в ответ. Дышу ее теплом. Как воздухом. Тот редкий момент, когда могу себе это позволить. Приподнимаю ее слегка, так, чтобы ее ступни оказались на моих ногах. Действительно, почти замерзли... - Да ты дрожишь вся! - Мичиру прижимается ко мне еще крепче.- Хочешь, я останусь с тобой? - Нет. Тебе нужно лежать. Мицуно-сан сказала, что вставать еще рано... Она теплая, податливая, безмятежная. Ее руки скользят по моим щекам, баюкая, стирая остатки слез. - Что тебе приснилось, Харука? - Ерунда... Какие-то развалины... Ураган... Я закрываю глаза, утыкаясь лбом в ее плечо, и тот же сон словно продолжается, но уже наяву. Три яркие вспышки, становящиеся какой-то вычурной золотой чашей... - Что? - она отшатывается от меня.- Ты это вспомнила?.. Мне не хочется выпускать ее из объятий, но приходится тут же разжать руки. - Как будто конец мира, но это пустяки... - Пустяки? Харука! Господи! Что происходит с тобой? Куда ты ходишь? Где ты пропадаешь целыми днями, ответь мне? - она почти кричит. Трясет меня за плечи своими пока еще слабыми руками. - Все в порядке, Мичиру... Все в порядке. Не надо... просто не надо сходить с ума... Схожу с ума, схожу с ума... Как найти свое место в этом сумасшедшем мире? Не открывая глаз, прижимаюсь щекой к ее обнаженной руке, впитывая жар ее тела. "Двенадцать... Одиннадцать..." - Воспоминания, – Фукуда говорит медленно и вкрадчиво. Он похож на большую старую кошку. Мы беседуем, уютно сидим напротив друг друга. Я, не отрываясь, смотрю на него, а он на меня. Последнее время - это единственное место, где я не чувствую тревоги. – С самого первого дня появления на свет они копятся, дремлют годами, но стоит потянуть за ниточку, и клубок памяти начинает помимо воли разматывать все, что старался забыть… По силам ли вам эта ноша? - Я справлюсь... - Можно пройти девяносто девять метров над пропастью и споткнуться на последнем, на сотом. - Я дойду. Это тяжелее, чем казалось вначале, но я дойду. - То, что позади нас, и то, что впереди - ничто по сравнению с теми демонами, что живут внутри нас, - кивает Фукуда и достает маятник. Сон смывает сознание. Какие-то нереальные, буйные краски - багрянец, золото, цикламен... Мир снова исчезает, мое тело обволакивает привычная и даже приятная легкость. Какофония звуков - сквозь них прорывается какая-то прекрасная, едва уловимая знакомая мне мелодия. Играет скрипка. И есть еще скорость... И еще… Огненный шар. Он так близко, что чувствуешь его раскаленное дыхание, но почему-то отойти, убежать от него не получается: ноги не слушаются. Он разрастается в размерах, пульсирует, жжется, словно живое солнце. Кажется, еще немного, и одежда на тебе полыхнет от этого жара. И можно уже ничему не удивляться, когда в центре огненного круга внезапно появляется изящно вылепленный кусок металла, драгоценный золотой клинок. Ослепляющий, подрагивающий, жаждущий, звенящий от нетерпения. Нетерпения обладания собой или чьей-то крови? Живой меч. Я откуда-то знаю, что он мой. Даже не удивляюсь этому. Я тянусь к нему в огонь. Я хочу его забрать. Кажется, во сне я качнулась вперед и протянула руку, чтобы взять его, но между ним и мной вдруг выросла чья-то тень, загораживая, настойчиво оттесняя… "Десять... девять..." Двухэтажное здание из белого кирпича утопает в зелени окружающего его парка. Разрисованная цветными картинками дорожка ведет прямиком к главному ходу. - Здравствуйте. Меня зовут Харука Тено. Если вы позволите, я хотела бы стать волонтером вашего приюта. Маленькая девочка-сорванец Хотару не идет из моей головы. Я тайком провожу практически детективное расследование, чтобы узнать адрес приюта. Маленький ангел, способный заставить тебя улыбаться, даже когда все плохо. Это странно, но всегда найдутся на свете люди более несчастные, чем ты. Иногда это утешает. Хотару Томо. Девочка, которая могла бы стать самой крепкой ниточкой, связывающей меня с Мичиру. Иногда, чтобы стать счастливым, совсем необязательно рожать своих детей, когда можно просто подарить тепло одинокому ребенку. Ей три года, но она совершенно одна, несмотря на живого отца. За ней ухаживают чужие люди. Маленькая, хорошенькая девочка. Такая милая. Такая непосредственная... Я приезжаю в приют три раза в неделю на несколько часов. Ради прогулок с Хотару я забрасываю учебу. На моем попечении еще пять детей, но приезжаю я только ради нее. Порой она радостно бежит мне навстречу, запрыгивает на руки, целует куда не попадя, пачкает шоколадом мою одежду. Порой я вынуждена потратить целый час, чтобы обыскать все закоулки приюта, а потом обнаружить ее за каким-нибудь шкафом или под кустом сирени в саду съежившуюся, печальную, с мокрыми дорожками от слез на щеках. Разговорить ее невозможно. В такие минуты она отворачивается не только от меня. От всего мира. Мое сердце разрывается в такие минуты. Мне хочется сказать ей, что я смогу защитить ее от всех бед, от всего, что заставляет ее плакать… Но я знаю, что это неправда. В этом приюте живут дети от двух до семи лет. Со стороны может показаться, что они живут как большая, дружная семья. Это маленький и очень хороший приют. Только это такая семья, где на всех лишь одна мама, которая меняется два раза в день. Чужая мама. Одна на всех. Несмотря на ночной прохладный ливень, этот день выдался по-настоящему жарким. Даже самые глубокие лужи к обеду обмелели и высохли. Мы наблюдаем за бродячей пятнистой кошкой, что неизвестным образом забралась через ограду в небольшой приютский парк. Хотару тут же выпросила на кухне миску молока, кошка жадно лакает, а малышка обвивает тонкими ручонками мою шею. Сквозь отросшую челку внимательно смотрят два черных глаза. В приюте всех детей хорошо кормят, дают витамины, но мне все время кажется, что она слишком легкая. - Кошечка… такая голодная, смотри, как она кушать хочет, такая пушистенькая… - Сегодня ей повезло. - Я теперь буду каждый день ее кормить. Тебя – конфетами, а ее молоком. - Моя маленькая Хотару… - И знаешь? Знаешь, еще что? - сегодня, слава богу, у нее хорошее настроение. - Я люблю тебя, Харука! - И я тебя, принцесса. - Кошка скоро будет мамой, да? - Ну, наверно… Кошка на самом деле худая-прехудая и животик у нее не сильно выделяется, но кто знает? - И у нее будут котятки… А ты будешь моей мамой? - Что? - Я не знаю, где моя мама. Она ко мне никогда не приходит. К другим приходят, а ко мне – никогда… Я никогда не думала, что смогла бы стать хорошей матерью, как, например, смогла бы Мичиру. В Мичиру море нерастраченной любви. Моя собственная мать была не слишком ласкова со мной, возможно, такое передается каким-то образом дальше, к твоим собственным детям. Мне не хотелось бы такого. Это огромная ответственность. Кроме того, ребенку ведь еще нужен отец. У Хотару уже есть родной отец… - Ты приходишь ко мне, играешь со мной, - с надеждой говорит Хотару, обнимая меня за шею. Кошка уже допила молоко и теперь умывается, вылизывая переднюю лапку. – Давай, как будто это мама ко мне приходит. Не по правде, а просто так... Ты будешь моей мамой. У меня есть куколка, я познакомлю тебя. Ну, Харука, согласись, ну пожалуйста! Наверно, я бы смогла стать заботливым и любящим родителем, если бы Мичиру захотела разделить это со мной. Но после того вечера Мичиру больше ни разу не говорила со мной о Хотару. - Смотри, кошка уже выпила все молоко. Давай отнесем чашку обратно, иначе нам больше не разрешат кормить твою кошку. Пока дети маленькие, их легко отвлечь. Иногда мне кажется, что я поступаю неправильно. Неправильно привязываться. Сирот усыновляют почти каждый день. Возможно, в один прекрасный день Хотару обретет новую семью, будет счастлива, она забудет меня очень быстро, а я снова останусь одна…