Пароль знали двое

Pov Сергей Я несу его в спальню. Нежно прижимаю к себе, губами прикасаюсь к его лбу, он не отстраняется, а наоборот льнет всем телом, я же чувствую, специально. Каков хитрец, а! Хочет в постель меня затащить, чтобы я окончательно растекся, как желе. Не получится, мой милый. Тебя ждет разочарование. Хитрец! Тоненько так признался, что гей. Про дочку, интересно, соврал или правда? Про страх мне наплел, про беспричинное беспокойство. Ой, хитрец! Умненький мальчик. Я даже не сомневался в этом. Как только сели играть, ты быстренько проверил, что ноут к инету подключен, папочке письмишко черканул, помню, как нервничал и губки покусывал. Следы аккуратненько замел, чтобы я не увидел, что в инете был. Только я хороший программист, Андрюша. И твое письмо прямехонько мне на ноут пришло. Ты ведь не знал, что все исходящие не идут прямо в инет. А мог бы догадаться, что все это неспроста, и ноут, и почта на нем. Ты ведь тоже хороший программист, и тебя не за красивые глаза на работе держат, и такую зарплату платят. А я теперь знаю твой ящик и твой пароль. Глупенький! И как только ты попытаешься выйти в свет, мой ноут донесет до меня эту информацию, доложит, куда ты хотел пойти и что сделать. Ай, да, Пушкин, ай да, сукин сын! Это я уже про себя. Все-таки, я чертовски талантливый программюга. А так не скажешь, совсем на Билла Гейтса не похож, скорее на боксера-дегенерата. Ждем информацию в новостях, в зависимости от нее корректируем твое письмо, мальчик, и отправляем его папочке. Ай, да я! Получил, что хотел. Теперь, главное, счастье с лица убрать. Лимон что ли съесть. А, пусть видит, что я счастливый. Пусть думает, что я от предвкушения постели с ним счастьем свечусь. Он донес его до спальни. Бережно опустил на кровать и крепко привязал сначала руки, потом ноги к спинкам. Сам сходил в кладовку и оттуда принес видавшую виды раритетную раскладушку. Кинул на нее подушку с одеялом и улегся на спину. Pov Сергей Я пока не буду выключать свет, полюбуюсь на твою недоуменную физиономию. И поразмышляю о нашем с тобой будущем. Губки снова покусываешь, думаешь, в чем прокололся? Почему я не лег с тобой в постель, а приволок эту дурацкую раскладушку. Я сам бы спал в постели, но привязать тебя могу только к креслу с подлокотниками. Да к этой кровати, у которой спинки железные. Вот и страдаю по собственной сердечной мягкости, а надо привязать тебя к батарее, и дело с концом. Нет, к батарее тоже плохо, стучать начнешь по ней, соседей перебудишь, мне тишина нужна и покой. О чем я? О будущем… Продукты у меня есть, запасов на месяц хватит? Как минимум, колбаска кончится, это ерунда. Значит, месяц можем прожить в ожидании. В ожидании чего? Знать бы, как его родители прореагируют на исчезновение любимого чада, и можно строить дальнейшие планы. А так придется корректировать по ходу пьесы то, что уже спланировано. Жаль. Не люблю неожиданностей. Соперника надо изучить, выяснить его слабые места, его методы борьбы и сопротивления, и бороться с ним его же методами. Пока я могу только ждать, ждать и ждать. Все, глаза закрываются, надо встать, пожелать ему и себе спокойной ночи и баиньки. Pov Андрей Свет выключил. Я вижу, он на своей дурацкой раскладушке, отвернулся от меня. Что сделал я не так? Почему папа не ответил? Впрочем, он может и не знать, что я похищен. Сегодня была суббота, завтра воскресенье, до понедельника меня могут и не хватиться. Если я не появлюсь на работе без предупреждения, тогда могут позвонить маме. Но это опять будет только в понедельник. Завтра попробовать еще папе письмо отправить, чем черт не шутит, пока Бог отдыхает, может, получится. Надо использовать любую попытку, чтобы сообщить о себе и вырваться отсюда. И все же, что я сделал не правильно? Я ему, фактически, признался, что мне мужчины нравятся. Был с ним ласков и нежен, а он на раскладушку. Я ему не нравлюсь? Вроде нет, он меня обнимает, целует. Что не так? Я же видел, чувствовал, что он утром был возбужден, когда я его целовал. Ну, ладно, что сейчас страдать, завтра будет день и будет пища. Спокойной ночи, Сереженька. Слышу, ровно дышишь, спишь уже, наверное. Мне бы мысли отогнать тревожные о том, что меня ожидает, и тоже можно поспать. Он проснулся, прислушался. В комнате стонали и всхлипывали. Он поднялся со скрипучей раскладушки, включил свет. На кровати метался, стонал и всхлипывал привязанный за руки и за ноги парень. Он не испугался, как в первый раз, спокойно подошел, присел на краешек кровати. — Ни сна, ни отдыха измученной душе, — проворчал недовольно и потрепал связанного по плечу: — Андрей, ну, что опять с тобой? Тот никак не прореагировал на прикосновение, стиснул зубы, замотал головой из стороны в сторону и заплакал. Он плакал, из-под закрытых век текли самые настоящие слезы, он всхлипывал все громче и горестнее. — Андрей, ну, что ты? — спросил он громче и снова, уже гораздо сильнее, потряс его за плечи. Парень наконец открыл глаза, оглянулся по сторонам, пытаясь понять, где он и что он, затем прошептал хриплым спросонья голосом: — Прости, я не даю тебе отдыхать. Опять разбудил тебя. — Ну, и что тебе снилось на этот раз? — Знаешь, я не хотел бы говорить, но я его помню во всех подробностях. Жуткий по своей реальности сон. — Давай, я выключу свет, посижу с тобой, подержу тебя за руку, чтобы ты успокоился. А ты тем временем мне все расскажешь. А потом закроешь глаза и будешь считать овец, а я пойду досматривать свои сны на раскладушку. — Правда, было очень страшно. Мне приснилось, что ты меня оставил одного, привязанного, как сейчас, и куда-то ушел. День прошел, стемнело, а тебя все нет и нет. Я пить захотел, не просто захотел, а меня нестерпимая жажда стала мучить. Я слышу, что в квартире, кроме меня есть еще кто-то, но не вижу, просто ощущаю и все. Хочу крикнуть, а не могу. Точнее я кричу, а звуков нет, или я их не слышу. И вдруг я очень отчетливо вижу, хотя лежу здесь в спальне, как входная дверь распахивается, и входишь ты. Ты весь в грязи, ранен, у тебя течет кровь. Ты с трудом входишь в квартиру и опускаешься на пол прямо там, в коридоре, теряешь сознание. Я рвусь тебе помочь, но не могу, я же связан, я опять пытаюсь кричать, но звуков опять нет. Мне страшно. Ты без сознания, я связан. И тут этот кто-то, я его не вижу, только тень, наклоняется ко мне и говорит, что ты умрешь от ран, что тебе никто не поможет, а я умру от голода и жажды, потому что меня никто не услышит, и заклеивает мне рот скотчем. Я начинаю задыхаться … И тут ты меня разбудил. Он хмыкнул и саркастически спросил: — Ты это сейчас придумал, или заранее спич подготовил? Парень обиженно посмотрел на него и прошептал: — Ты не веришь, что мне это приснилось? — Нет. Он встал, выключил свет, улегся на скрипнувшую раскладушку и бросил недовольно: — В следующий раз придумай историю менее кровавую. Можешь не спать, но меня больше не буди. Pov Сергей Бред какой-то. Может и правда, это ему приснилось. Ведь он спал, когда я поднялся, и плакал по-настоящему, или он такой хороший артист. Хотел бы я ему верить, да что-то подсказывает мне, что здесь не все так чисто. Может, ему и снилось чего, но история явно выдуманная. Что я голову ломаю по всяким пустякам? Мне до его кошмаров нет никакого дела, со своими бы разобраться. Pov Андрей Свет выключил, овец посоветовал считать. Ну и буду, что мне остается еще делать. Почему он мне не поверил. Я ведь все это не придумал, мне приснилось. Мне, правда, стало страшно в том сне не за себя, за него. Он лежит, а я ничем помочь ему не могу. Я даже заплакал от бессилия. Я … действительно … плакал … Я на щеках до сих пор влагу ощущаю, и пить очень хочу, как во сне. Если я его позову, он на меня рассердится, но и пусть. Я не могу сам сходить за водой на кухню. Парень негромко позвал: — Сергей. Тишина. Он окликнул погромче: — Сергей! Тот, к кому обращались, поднял голову и спросил: — Чего тебе? — Ты знаешь, а жажда у меня не прошла от того, что я тебе рассказал свой сон. Принеси мне попить, пожалуйста. И не сердись, что разбудил. Сергей встал и пошлепал босыми ногами на кухню за минералкой. Напоив своего пленника, он почему-то тоскливо спросил: — С тобой лечь, что ли? Ведь не дашь спать после такого сна. Тот счастливо улыбнулся и взглядом показал на место рядом с собой. Сергей забрался в кровать, обнял его за талию, уткнулся носом ему в шею и попросил: — Будить только в случае наводнения и землетрясения.