Пароль знали двое

Pov Сергей Он опять разбудил меня своими нежными прикосновениями. Если вчера разбудил нечаянно, то, сегодня я чувствую, он целует меня специально. Сегодня мы лежим по-другому, и теперь я ощущаю его сильное возбуждение. — Что надо? — спрашиваю прямо в губы, целующие меня. Эти губы слегка кривятся в усмешке и отвечают тоже мне в губы, обдавая жарким дыханием: — А ты не догадываешься? Тебя бужу. Я встать сам не могу, для этого ты мне нужен. — Разбудил и дальше что? — Дальше, говоришь. Дальше по расписанию — подъем, водные процедуры. Я хотел бы душ принять и одежду сменить. Извини за грубость, но мне кажется, что от меня пóтом прет на километр. Я хотел бы тело сполоснуть и голову помыть, если можно, — и пошутил. — Век благодарен буду. Вздохнул обреченно — придется вставать. Где я ему одежду возьму? С одеждой у меня промашка вышла, надо было позаботиться. Не подумал. Переодеть его не во что. Он в этой и ходит, и спит, надо бы ее постирать. А одеть во что? Не голым же ему ходить, пока она высохнет. Придется в своих запасах порыться, с барского плеча что-нибудь кинуть. Только вот в чем загвоздка, таких маленьких размерчиков не держим. Футболка, ладно, подойдет любая, с плеч не падает и ладно. А вот с джинсами. О! Штаны на веревочке подойдут, потуже на талии завяжет. — Ну, пошли в душ. Слез с кровати, подхватил его под коленочки. Стоп. Его же раздеть надо! И как я это делать буду? Ладно. Дойдем до ванной, там подумаем. Он донес его до ванной, развязал руки и ноги и скомандовал: — Раздевайся. Парень вдруг засмущался: — Ты бы отвернулся, что ли? — Ишь, чего захотел. Не разденешься, душа не будет. Поторапливайся, друг мой, мне тебя еще спеленать заново надо. Я, конечно, никуда не тороплюсь, но торчать перед ванной, дожидаясь, когда ваша светлость обнажиться изволит, не намерен. Во-первых, у меня гимнастика по расписанию. Во-вторых, я проголодался, а мне еще завтрак готовить. Пошевеливайся. Парень стащил футболку, остался в майке с узкими бретельками, из-под которых торчали острые плечи. Вздохнул, видимо, стесняясь своего сложения, снял и ее. Расстегнул молнию джинсов, спустил вниз вместе с бельем. Перешагнул через них и, скрестив руки на причинном месте, остановился перед ним. — Руки, — приказал он, нервно сглатывая. Парень протянул ему руки, которые он ловким движением обмотал скотчем, затем развернул его, и обмотал лодыжки. Подхватив на руки, прошел вперед и аккуратно опустил его в ванну. Pov Андрей Что же мне вдруг так стыдно стало. Хотел его в постели, а тут своей наготы застеснялся. Конечно, что меня с ним сравнивать — ни бицепсов тебе, ни трицепсов. У него вон какие горы мускулов! Какое атлетическое сложение! Зря, что ли, занимается греко-римской борьбой. Хорош, как греческий бог! Аполлон! А у меня никакого сложения, одно вычитание. Обидно. Одним Бог дает и ум, и красоту, и силу, а другим только ум, например. Да и насчет этого, что-то меня сомнения одолевать стали. Ум мой его не интересует, а другого и предложить нечего — ни красоты тебе, ни силы. Завидно. Что он там спрашивает, что мыть? Пусть все моет. — С головы начинай, а потом остальное тело, — отвечаю. Ух, ты! У него же целый косметический магазин. И шампуни, и ополаскиватели, и гели для тела, и дезодоранты. И еще с чем-то бутылочки, какие-то пенки, скрабы, маски. Он что, солгал мне, что у него девушки нет. Дожился, ревную, к какой-то девушке, следов которой пока не замечаю, кроме изобилия косметики. — Это что, все твое? — спрашиваю. — Мое, — отвечает с усмешкой, — Я люблю свое тело. Покупаю ему разные вкусности, что внутрь, что наружу. А ты подумал ... — и хитро так смотрит, как будто в чем-то подозревает. Ну, да, ревную, кажется. Не нравится мне все это. Беспричинная ревность, поцелуи, объятия ... Плохо, что у меня никого давно не было ... У-у-у-у ... Секса хочу... Он, что, правда, мыть меня собирается? Душ настроил, на мою голову направил. Тьфу, вода в рот попала, дышать надо носом. Шампунь в руку налил. Сейчас к моим волосам прикоснется! Ненавижу! Мои волосы не трогать!.. А мне нравится, как он нежно моет голову. Вот, гадство, ведь всегда дергаю головой, когда к ней кто-нибудь пытается прикоснуться, даже в парикмахерской. На спину гель, похоже, налил. Какие у него нежные руки, все тело мурашками покрылось. А ведь это не от холода. Щекотно! Он подмышки моет. Смотрит на меня, как на идиота, мне щекотно, я хихикаю. Вау-у-у... Пах намылил. Вот, псих, кинул, мне душ на ноги и выскочил из ванной. — А кто домывать будет, — кричу ему вслед. — Сам сполоснешься. Я за полотенцем. Правда, принес огромное полотенце. Не глядя на меня, завернул в него и отнес на диван. Пошел, похоже, за одеждой. Pov Сергей Какой же ты худенький! А в этой маечке с этими торчащими острыми плечиками ты такой хрупкий, такой беззащитный. Не то, что я — медведь, слон. Я тебя засмущал? Что же ты закрыл свою как раз и немаленькую часть. Ладно, не буду вгонять тебя в краску. Свяжем руки, молодец, повернись, ноги теперь свяжем, и ванну. Сидишь, острые коленки торчат смешно. Удивился, что тело я свое люблю. Ничего привыкнешь, сам научишься любить свое, мое тело. О чем это я? Мысли, мысли, а ну, в правильное русло. Нет, нет, я мальчика помою и все. Пока никаких вольностей. Мне это не надо, не надо. Головой дернул. Тоже не любишь, когда кто-то к твоим волосам прикасается. Ну, потерпи маленько, сам не сможешь же голову помыть. Вот умница, вот и все. Сейчас твои плечики помоем, подмышками. Хихикаешь! Щекотки боишься? А подмышки чисто выбриты. Молодец, следишь за собой. Не люблю зарослей. Животик помоем. Ниже, ниже. А мальчик у нас бреется и здесь. Все пора валить отсюда, а то сейчас джинсы на мне лопнут: — Сам сполоснешься! — кричу. Все, надо отвлечься, отдышаться. Аккуратней, Сережа, со своими эмоциями. Еще не время. Держи себя в руках. Меня спасет холодный душ. Душ душем, физическая нагрузочка по полной тоже не повредит. Думаем о приятном, например, о завтраке. Все. Вперед за полотенцем.