-22-
— Нет, мам, я не приеду. Нет, я не занят. Мы уже говорили об этом, зачем снова пережевывать? — Джен мысленно закатывал глаза, но держался. Элл уговаривала, шантажировала, напирала, а он упрямо твердил «нет». А позвонив на следующий день она сказала это: — Эрни сильно похудел, замкнулся, стал дерганным каким-то. Сынуль, я боюсь, что в школе с ним… его… — Элл запнулась, а Джен похолодел. Мигом догадавшись о чем она хотела, но так и не смогла сказать. — Гешик, он только тебя и ждал, от нас закрылся и… плакал. Я тебя очень прошу, сынуль, поговори с ним. — Мам, — Джен поморщился: из пересохшего горла вырвалось какое-то карканье. Он прокашлялся и спросил: — А он захочет? Элл не ответила, но по доносившимся шуму, шороху и отдаленному разговору было понятно, что трубку куда-то несут. От волнения Джен вспотел, судорожно придумывая о чем и, главное, как говорить. В последнюю секунду он вдруг запаниковал и чуть не отключил телефон. Но от отчаянно-радостного: «Джен, ты здесь?» — у него все внутри перевернулось и Джен, старательно шевеля непослушными губами, ответил: «Да!» Он сам поразился как тихо оно прозвучало. Конечно же, Эр не услышал, продолжая истошно его звать. Злая радость от того, что Эрни скучал по нему, даже не скучал, а судя по голосу, лез на стены от тоски, горячим пятном расползлась в груди — какая бы дрянь не случилась, Эрни все равно остался его и только его. И вслед за этим снова вернулось беспокойство, но уже другое: — У тебя все нормально? Вместо ожидаемых «да» или «нет», или ничего не значащейся отговорки «о’кей», Эрни выдохнул его имя. Но как!!! Томно, счастливо, облегченно, так будто только что кончил, и Джен от этих интонаций чуть не кончил сам. Хорошо, что соскучившийся Эрни не заметил его немногословности. Сейчас Джен был не способен осмысленные фразы, он лишь поощрительно мычал в паузах, радуясь, что брат его не видит. Уж на что Джен считал себя циничным, но и его передергивало от мысли, что кто-то может вот также сидеть и дрочить, пока он распинается, рассказывая. «У братишки точно была бы детская психотравма», — усмехнулся Джен. Поэтому он осторожничал, старательно прикрывая микрофон рукой. Было неудобно, страшно и хорошо. Оргазм накатил внезапно, Джен едва успел зажать себе рот, давясь всхлипом и, как нарочно, Эр в этот момент спросил: — Когда ты приедешь? От ужаса Джен заорал: — Не-е-ет! Эрни обиженно засопел и Джен, спохватившись, стал врать про то, как загружен, что отказаться от сверхурочной работы не может — карьеру нужно делать — и прочий малоубедительный бред. — Пожалуйста, хоть на рождественские каникулы… — упавшим голосом попросил брат, и у Джена дрогнуло сердце. — Хорошо, — обреченно пообещал он. И, незаметно для себя перейдя на русский, пробормотал: — Куда же я от тебя денусь. Эрни ожил, снова зачирикав птичкой: он уже строил грандиозные планы. Весь вечер Джен бродил по квартире с блаженной улыбкой идиота, чувствуя себя зависшим в невесомости: голова пустая, тело пустое и вялое-вялое. В этом состоянии он рассеянно согласился послушать чью-то там машинку — было тупо лень сопротивляться напору БигКраша, вздумавшего срочно позвонить. Он даже в его слова-то не вслушивался, а уж тем более не собирался напрягаться с ответом. «Ну пойдет он, ну послушает, ведь не сегодня же?» Какой-то отголосок беспокойства надоедливо зудел в уголке сознания, но Джену было слишком хорошо, расслаблено-инертно, и не хотелось ничего портить.-23-
На работу Джен пришел в отличном настроении. Сейчас он любил этот мир, а мир одобрительно подмигивал ему глазами красивых парней. Проверив салон форда, после проведенного для клиента тест-драйва, Джен, тихо насвистывая «Don't worry, be happy», отправился в общий зал. Возмущенное рокотание какого-то недовольного покупателя, пытавшего старшего продавца Брика Вуда, он услышал еще на входе. — Уже третий автосалон и нигде нет ни одной приличной машины! — шумел клиент, с резким и узнаваемым произношением. — Вас интересует какой-то определенный автомобиль или модель, мистер?.. Вопрос распалил мужчину сильнее: — Определенный? Naher vi mne togda bi sdalis'? Нет, я не знаю какую машину хочу купить, поэтому мне и нужен tolkovy bashkovity pasan. Мне. Нужен. Хороший. Консультант. Понял? Несчастный Брик умудрялся кивать и одновременно вертеть головой, ожидая, что вмешается служба безопасности и спасет его от крейзи-клиента. Потенциальная возможность сделки стремительно приближалась к минусовой отметке, и тогда Джен решил рискнуть нарушением всех здешних правил. Ему до смерти наскучило числиться стажером. Что же, после этой эскапады его или выгонят или… И Джен рискнул — русское «пан или пропал» уже играло в крови шампанским. — Zdravstvuyte! — прозвучало звонко и нахально в огромном помещении. И добавило Джену веселого куража — оказывается, он здорово соскучился по родной речи. — Zemlyak! — мужик радостно облапил Джена и тут же начал горячо жаловаться ему на тупых америкосов. Джен посмеивался и твердил: «Vi prosto ne umeete ih gotovit’», — что было абсолютной правдой: для клиента любой нью-йоркер казался неведомой зверушкой, поведение которой он был не в силах предсказать. Тимоня, так мужик ему представился, во всех автосалонах сходу требовал наикрутейшую женскую тачку. По акценту, манере одеваться и поведению в нем моментально распознавали русского бандита и подсовывали самые безвкусные и дорогие («uebishchnye») модели для отгламуренных цыпочек. — Eto dlya blyadeshek vsyakih! А ya dochke… — злился и орал Тимоня, подозревая, что над ним просто издеваются. Сотрудники автосалонов были уверены в том же, но уже со стороны Тимони, и с трудом удерживая доброжелательные маски на лице, выпроваживали потенциального покупателя. А зря. Отцом Тимоня была щедрым и ответственным. Он даже в NYC приехал из-за дочери — Катя в этом году поступила в Колумбийский университет. Девчонка, наверное, и впрямь была хорошей, неизбалованной, а за несколько месяцев взгляды и шепотки про дочь «раша-мафия» допекли ее так, что она и вовсе кинулась рьяно изображать американскую «пролетарку». И преуспела в этом, ужаснув отца своим видом, худобой и принципами. «Джинсы — местами» любящему папаше не нравились категорически, но их он бы еще как-то стерпел. Так ведь: «В этих “обрывках” она в сабвеях всяких разъезжает, а там давилово — жесть. Мясорубка, без базара. Ну и я как представлю, что ее негритос там какой лапает, вот прикинь, аллергия начинается — кулаки аж зудят по чьему-нибудь хабальнику проехаться! — горевался Тимоня. — Ты мне, друган, такую машинку подбери, чтоб Катюха залипла, а то ведь и не сядет — идейная, шо пипец. Прям комиссарша! Так и будет по автобусам маяться». С «идейными принципами» Кати, Джен разобрался быстро. И хоть экологические заморочки других он не понимал, но желание клиента — закон для продавца. Все прикинув, он решил, что девушке должен понравиться гибрид-мини: и ее принципы соблюдены, и с парковкой проще, и излишнего внимания такой автомобиль не привлекает. А насчет самой модели, что он наметил… Джен точно знал, что здешний люд по достоинству оценит ее элегантную простоту. Осталось убедить в этом Тимоню, который желал для дочери шикарный суперкар, такой, чтобы все видели — Екатерина Юдина за рулем! — и про миники отозвался однозначно: «Моя Катька на Окушке?!» Джен с ним не стал. Многозначительно и веско уронив: «Это бэха!» — он замолчал, позволяя клиенту додумать остальное самому. Тимоня додумал и немного стушевался. А когда услышал цену «окушки» — уважительно присвистнул. Пролавировав среди лупоглазых, и не очень, аккуратненьких или пузатеньких миников кислотных расцветочек, Джен подвел клиента к стильному серебристому купе. Не открывая дверцу он запрыгнул внутрь, устроился со вкусом и горделиво-вопросительно посмотрел на Тимоню. Нет, он и сам прекрасно знал, что тачка классная, а он в ней король, или даже бог, но видеть прифигевшую физиономию Тимони все равно было приятно. Расчувствовавшись от восхищения, Тимоня выволок Джена из БМВ и ринулся целовать, яростно благодаря и, попутно, обзывая остальных тупыми пидорасами, не врубающимися в то, что нужно мужику. Джен величественно покивал и поманил пальцем Брика, на ходу поясняя, что: «Мистер принял положительное решение». Тимоню подобострастно подхватили и увели оформлять покупку. Когда же «сумасшедший русский», который не торгуясь и не спрашивая о скидках полностью (!) заплатил за машину, ушел, слегка ошалевший Брик передал Джену, что того ожидает чиф. Войдя в кабинет, Джен хищно ухмыльнулся — начальство пребывало в некотором ошеломлении. О причинах смятения начальства он мог только догадываться, но не воспользоваться моментом было бы глупо. С начальством Джен торговался азартно и напористо. В итоге от комиссионных за свою первую продажу он отказался, но зато его перевели в «консультанты по восточно-европейскому клиентскому сегменту». Учитывая то, сколько эмигрантов из Восточной Европы могут заглянуть именно в этот автосалон, перевод был не повышением, а понижением. Но для Джена наличие постоянной работы было куда ценнее. К тому же ему, как полноправному сотруднику, теперь полагалась куча всяких бонусов (да хоть та же медицинская страховка). Но больше всего Джен радовался огромной скидке, которую предоставлял автосалон своим работникам, если они покупали машину себе. Рабочий контракт Джен сначала скрупулезно прочитал и лишь после этого размашисто подписал. Начальство одобрительно хмыкнуло и уже вполне благожелательно пожало руки новоиспеченному консультанту — деловой подход здесь ценили. Кабинет он покинул степенно и даже по коридору прошел неторопливо. И только в туалете не удержался и подпрыгнул с воплем: «Йехууу!!!» Чтобы успокоиться и прийти в себя Джен побрызгал водичкой в лицо и победно улыбнулся своему отражению: «Йес, йес, йес! Э-э-э-эрни, — почти пропел он, — держись! Скоро тебя ждет огромный сюрприз!» Была у Джена одна идея, скорее, мечта, глупая и наивная. Он хотел подарить Эру машину. Побаловать его и самому насладиться тем, как загораются глаза Эрни, как весь он начинает искриться радостью. Может быть от восторга Эрни даже станцует что-то дикое и убойно-эротичное. Станцует только для него. Но это должна быть особенная машина, безусловно «нулевая» и такая, чтобы все школьные недоумки утерлись… И в этот миг Джен вспомнил. Звенящая струна радости лопнула, адской болью резанув по мягкому, незащищенному нутру — он вспомнил! Вот что он тщательно спрятал от самого себя — намек матери, что эти козлы могли Эрни… Эрни… Джен заставил себя закончить предложение и даже несколько раз повторил. И каждый раз от грубого, но честного «выебать» у него сразу мутилось в голове, перед глазами плясали красные пятна и Джен впадал в бешенство. Лютое и неконтролируемое. Весь остаток рабочей смены он промучился вопросом: как? Как он мог забыть про это? Ведь билось оно, билось там в подкорке. До дома Джен тоже добрался на автопилоте, и вроде даже поужинал. Или нет?.. Ничком упав на диван, он вырубился.