Я пытался уйти от любви...

Они почти дошли до конца коридора, когда у Эрни сдали нервы. Увидев открытую дверь пустующей аудитории, он втолкнул туда Джена. — Ты спятил? — прохрипел Эр, схватив брата за грудки. — Меня выгонят черт с ним, но тебе за такое срок грозит. У этого Нолана папаша в Департаменте Юстиции. А у Стокли — сенатор от штата Огайо. Джен, ты понимаешь, что натворил? — его трясло, но не злости, а от страха за брата. Все это время Эрни жил отсчитывая дни от одной встречи с братом до другой, и теперь безумно боялся лишиться даже таких крох. Поэтому и запаниковал, вцепившись в Джена мертвой хваткой, не понимая как из-за нелепого самолюбия можно было разрушить их жизни? А Джен не раскаивался. Из-за Нолана, нет. Его, да и всех остальных, давно следовало проучить. Он ненавидел грубую силу, но даже одну щеку Джен не собирался подставлять. Никому и никогда. Но за то, что он нечаянно подставил Эрни, а теперь бросил на съедение обозлившимся уродам, вот за это Джен ел себя поедом. И он сожалел. Сильно. О том, что не может заменить брата в школе. И помочь ему уже не в силах. Он реально натворил дел, за которые придется расплачиваться Эрни. Медленно покачиваясь, Джен прижимал к себе содрогающееся тело: — Все о’кей, Эр. Никому он не скажет. И остальные молчать будут. Ты только постарайся не встречаться с ними наедине. Обещай мне! Я очень прошу! И не бойся ничего, — ласково бормотал он в висок Эру, — я обязательно что-нибудь придумаю. Они тебя не тронут. Не посмеют, — в этом Джен убеждал не столько брата сколько себя, молясь, чтобы оно все-таки оказалось правдой. — Не посмеют… Он утешал Эрни, укрывая собой до тех пор, пока тот окончательно не успокоился и не отстранился. Горько улыбнувшись, Джен сразу же отвернулся к стене, признавая свою вину. А Эр страдал не меньше брата: «Он даже не услышал того, что я ему сказал. Решил, что я из-за них…Я же постоянно веду себя как инфантильный идиот. Неудивительно, что Джен меня всерьез и не воспринимает. Пора взрослеть, иначе ему это все надоест». В классе повисла тяжелая тишина и с каждой минутой она сгущалась, все сильнее разделяя этих двоих.