***
Девушка резко очнулась от того, что за пределами ее покоев раздался шум, гул. Реджина толком ничего не поняла из быстрой, невнятной болтовни мужчин, но одна деталь все же достигла слуха: некий пойманный на краже парень вернулся в лагерь, принеся послание, адресованное Робину, от самого короля. «Наверное, это папа!» - чуть не воскликнула девушка, и эта мысль сразу заняла ее, прогнав небольшую сонливость, оставшуюся после сладкой ночи. Резко вскочив, Реджина хотела было набросить халат и направиться к Гуду, но ребра сковало болью, а ноги предательски задрожали, и девушка рухнула обратно на кровать, скорчившись от сильной судороги.***
- Робин! Робин! Просыпайся, Лука нашелся! – резко ворвавшись в покои главного разбойника, закричал мужчина, ровесник Гуда. - Ох, Дин, - еле слышно прошептал Робин спросонья, его голова будто раскалывалась на две части - так сказывалась практически бессонная ночь. Мужчина до ужаса не хотел вставать еще потому, что Лука прервал его замечательный сон, в котором была Реджина. Она не знала проблем, она была счастлива, улыбалась и радовалась, как беззаботный ребенок, не ведающий никаких горестей. Так очаровательна и так чиста. - Я бы тебя просто так ни за что не разбудил, парня выпустил сам король, и он что-то от тебя хочет, - с воодушевлением продолжал Дин, не намеренный слушать сонные бредни друга. После появления той девчонки, командир сам не свой, а тут еще капризы и сон до самого полудня, хотя Робин всегда славился тем, что просыпался чуть ли не раньше всех, до рассвета. – Короче, одевайся, умывайся, приводи себя в порядок и выходи. Гуд лишь недовольно натянул одеяло на себя с головой, буркнув что-то похожее на «еще пять минут, мамочка», и перевернулся на другой бок. Но уснуть снова не удалось, а даже если бы и получилось, то все равно прерванный на самом интересном моменте сон не продолжился, и Робин больше не смог увидеть девушку в том белоснежном легком платье, развевающемся на ветру. С мыслю: «Долг зовет!» мужчина все же выбрался из теплых, когтистых лап постели, которая так и манила его к себе, чертовка. Приведя себя в порядок, что было не слишком долгой процедурой, мужчина уже был готов приступить к тяжелому диалогу с «блудным» приятелем, но беседа оказалась не слишком затянутой, ведь вымотанный долгим бегством Лука еле стоял на ногах. Казалось, что одно дуновение ветра могло заставить его упасть. Робин не решился задавать излишних вопросов, потому просто забрал небольшой сверток, адресованный ему, и мешочек с деньгами, которые он пересчитал и отдал другу, чтобы тот передал золотые монеты одной нищей семье. Выпроводив Луку и приказав о нем позаботиться, мужчина принялся за прочтение послания.***
Реджина никак не хотела смириться с той мыслью, что лагерь просто гудел от слухов о короле. Также девушка была готова рыдать от своего бессилия, ведь она не могла даже встать с кровати без посторонней помощи. Она чувствовала себя бесполезной куклой, которая вряд ли и пяти минут протянет, вздумай кто избавиться от нее, выбросив в лес. Принцессе всегда казалось, что она сильна, что она легко справится со всеми трудностями, но вместо этого ее балуют, а мать даже на лошади не разрешает кататься, мотивируя это тем, что от подобного занятия и мозоли могут появиться. От такого отношения Реджина все больше и больше считала себя глупой марионеткой, которой помыкают, как хотят, делают с ней то, что хотят, а она не вправе помешать или освободиться от этих нитей. И данная ситуация показывала правдивую картину. Принцесса хотела закричать от душевной боли, но не могла, поэтому все обошлось лишь слезами, хлынувшими со страшной силой, а небольшая грусть и печаль были готовы перерасти в настоящую истерику. Уединение девушки нарушил тихий толчок в дверь, на пороге стоял Робин Гуд. Он был явно обескуражен, в его руках виднелось развернутое письмо. Реджина быстро пришла в себя и утерла слезы - в таком состоянии принцесса ни разу не видела Гуда, и поэтому не знала, чем будет сопровождаться его появление. - А теперь расскажите мне, Реджина, - будто попробовав на вкус ее имя, начал мужчина. Теперь девушка не на шутку испугалась, ведь такой тон ничего хорошего не предвещал, и ее сердце было готово вот-вот выскочить из груди. Гуд подошел ближе: то ли опухшие от слез веки, то ли испуг в глазах принцессы, то ли все вместе заставило мужчину продолжить более мягким и учтивым тоном. – Почему ваш отец так желает от вас избавиться, что вы такого сделали? Глаза девушки округлились от удивления, весь испуг как рукой сняло. Реджина исступленно смотрела на Робина минут пять, не отрывая взгляд и даже не моргая, чем удивила мужчину. - Я… - девушка даже не знала, что ответить, продолжая прерывисто повторять местоимение «Я». Робин осторожно присел на край кровати, и вдруг его постигла такая же реакция, как и принцессу. Приоткрыв рот от удивления, мужчина выпалил одну из версий происходящего: - Убила кого-то? – с долей грусти, но с неподдельным шоком произнес Гуд, чем явно вывел Реджину из состояния прострации. - Нет! – воскликнула девушка, позволив себе страшную грубость в виде толчка в плечо обескураженного мужчины. – Что вы себе позволяете?! Я принцесса! - Ну, знаете, мало ли принцесс-психопаток на белом свете… - все же с долей облегчения ответил мужчина, и в ответ на его реплику толика гнева Реджины сменилась на озорной, заразительный смех. Робин тоже не смог устоять. Утерев выступившую в порыве смеха слезу, девушка, все еще хихикая, ответила: - Давно я так не смеялась. Смех остается смехом, однако Гуд не знал, что делать, что думать о том письме от отца девушки, поэтому он просто протянул ей небольшой, смятый после Луки клочок бумаги, не произнеся ни слова. Робин молча наблюдал за переменами в лице девушки от переизбытка такой неожиданной информации. Дочитав письмо, Реджина отдала его обратно разбойнику. На протяжении нескольких минут они просто смотрели друг на друга, не прерывая этот безмолвный контакт, но дальше так продолжаться не могло, поэтому Робин все-таки произнес: - Расскажи все. Куда ты ехала, от кого? Зачем? – мужчина надеялся, что хоть повествование принцессы поможет ему понять мотивы, которыми руководствовался ее отец, как понял Гуд, рискуя при этом, иначе объяснить такую секретность было сложно. Она лишь протяжно вздохнула, приподнялась, заняв сидячее положение, опустила взгляд на руки, покоившиеся на коленях, и начала свой рассказ. Мужчина напряженно, заинтересованно слушал историю юной особы, наблюдая за выражением ее эмоций. Принцесса погрустнела, в один момент Робину показалось, что она расплачется, чего он крайне не хотел, ведь больше всего на свете не любил плачущих женщин, его это угнетало и вводило в состояние апатии. - О как, - подытожил мужчина, не в силах найти других слов. – Ты первая девушка из тех, кого я когда-либо знал, которая не хочет замуж за короля, не хочет стать королевой и не хочет рожать маленьких принцев и принцесс, – эта реплика была произнесена будто бы с долей иронии, но не над Реджиной, а над простыми пустышками, которые только и грезили мечтами об аристократах-богачах, а сами ничего из себя не представляли. - Я бы выпила яд или просто воткнула себе в сердце нож, но никогда бы не легла с ним в постель! – вспылила Реджина, но тут же закрыла рот рукой, понимая, что сказала лишнее не только по меркам коронованной особы, но и в плане общения с представителем противоположного пола. - Картина примерно понятна, твой отец не хуже остальных знал, что ты такая своевольная, без обид. Потому, после той аварии, или как еще это можно назвать, он нашел шанс и решил им воспользоваться. Я только не понимаю одного: почему его, короля, и всех остальных так страшит твоя мать, у нее что, на голове рога? – пытаясь свести все в шутку, спросил мужчина. Робин недоумевал, как Генри, судя по рассказам девушки, мог так тихо и мирно около двадцати лет жизни находиться под каблуком жены. - Ты не понимаешь, она могущественная ведьма, - практически с отчаянием проговорила Реджина, приобняв себя за плечи. - Нет, это ты не понимаешь, на любую ведьму, даже самую страшную, можно найти управу - главное знать, как и где ее найти, - с напором произнес Робин, взяв принцессу за руку, и нежно, ненавязчиво погладил ее запястье, не отрывая взгляд от больших, красивых карих глаз. – Но если твой отец хочет, и если это ради твоего блага, то я сделаю все так, как указано, и деньги мне не нужны. - Но мать меня сама найдет! – незаметно для себя проговорила Реджина, инстинктивно приблизившись к Робину. - Не найдет, а если и найдет, то поверь, я смогу ее переубедить в твоем отношении, - Гуд хитро улыбнулся, не выпуская руку девушки. – А коль и не получится, то все равно ты не выйдешь замуж за того короля, и я лично об этом позабочусь. Не замечая ничего вокруг, забыв про все правила приличия, Реджина с долей резкости приблизилась к мужчине, слегка прижавшись к его губам. Она верила ему, ведь он был из тех людей, кто слов на ветер не бросает. Помимо этого принцесса ощущала, что именно с ним она чувствовала себя в полной безопасности, что Робин может защитить ее от всех невзгод и даже от матери. Девушка никогда не видела таких бесстрашных людей. Но тут будто молния прошлась по телу Реджины, и девушка, резко отстранилась, поняв, что сделала. Только что она, в первый раз в своей жизни, поцеловала мужчину, которого даже толком не знала, точнее, знала как разбойника. Принцессу всегда все няньки в один голос учили, как заигрывать с мужчинами, и если один из ухажеров хочет поцеловаться, то его надо остановить и отругать. Во второй раз уже можно поцеловать в щечку, а поцелуя в губы лучше избегать, по крайней мере до тех пор, пока мужчина не попросит руки, и Реджина не будет с ним обручена. А тут вопреки самому голосу рассудка девушка не преодолела порыв. Щеки принцессы запылали алой краской, она не знала, как смотреть в глаза Робину после своего бесстыдства. - Я… я не хотела, - начала было оправдываться смущенная девушка, но Робин был не намерен выслушивать эти бредни, поэтому, прервав ее речь, мужчина вновь притянул к себе Реджину. И теперь их поцелуй был не настолько целомудрен, как в прошлый раз, сейчас здесь была и страсть, и боль, и жалость, и некие, пугающие обоих, нотки похоти…