История не любит сослагания? Да неужели?!

Спустя пять дней. Нассау. Таверна «Гулящая Девка»       Эдвард попытался закрыться от светивших ему в глаза лучей солнца и проснулся. Пару минут провалявшись в кровати, он неохотно встал, подошел к умывальнику и умылся. Затем быстро оделся, вооружился и, накинув капюшон, вышел из комнаты.       Спустившись, он заказал у официанта легкий завтрак — яичницу с беконом и крепкий чай. Дождавшись завтрака и кинув две монеты на поднос, Кенуэй набросился на пищу и за пару минут с удовольствием уничтожил ее, запив крепким сладким чаем с печеньем. Оставил «на чай» монету официанту, вышел из таверны и прогулочным шагом двинулся к пристани. При этом в его голове крутились разные мысли.       «Интересно, почему Эцио не использовал эту возможность вернуться в прошлое и спасти свою Кристину? Может побоялся, что он слишком сильно изменит историю, и что может стать еще хуже? Или уже был рад своей новой жене? Впрочем, раз уж Эцио спасовал, это его ошибка. Хорошо, что я не побоялся попробовать. Хотя это скорее случайность была... Если бы в комнату так резко не заскочили Дженнет и Хейтем, я бы, наверное, вряд ли выстрелил.       Ну, значит, у меня судьба такая, сначала напортачить и совершить кучу ошибок, а затем исправить их...». Он улыбнулся своим мыслям. Тут прямо перед ним появились Тэтч и Хорниголд. Причем у Бена был вид человека, которому сначала сильно напакостили, а потом чертовски обрадовали. Он же первым начал говорить: — Эдвард, привет, тут такое дело... У меня неделю назад испанцы потопили корабль. И я тут узнал, что неподалеку от Нассау проплывет тот самый испанский флот, который и утопил мой шлюп. Корабль — трехмачтовый фрегат «Синко Льягас». Сможешь на своей «Галке» догнать и помочь мне захватить его? А то я хочу достать этого гада и повесить на собственных кишках! — Не вопрос. Когда отчаливаем? — Давай прямо сейчас? Тэтч, ты отправляйся в старый рыбацкий поселок и жди нас там. — Ладно! - кивнул Эд и двинулся на другой край острова, к стоянке своего фрегата.       Кенуэй и Хорниголд двинулись к гавани. Эдвард попутно спросил: — И как ты умудрился потерять свой «Бенджамин»? И вообще, кой черт тебя дернул лезть на фрегат, который в разы больше твоей посудины, к тому же отлично вооружен? — Так я сначала думал, что это торговый корабль. Дело происходило поздним вечером. Мы только когда подошли вплотную, тогда и заметили, что у него пушечные порты закрыты были, и как будто нет их. В итоге эта сволочь с одного бортового залпа разнесла «Бенджамина» в щепки. Повезло, что мы успели спустить на воду шлюпки, и Тэтч успел подойти. А то иначе нас бы в плен взяли, и вкалывали бы мы сейчас где-нибудь на рудниках Юкатана... Так что, я капитана этого, «Синко Льягаса», точно повешу на его кишках! А корабль заберу — в качестве оплаты за мой потопленный шлюп! — Бен, а может обойдемся без повешения на собственных кишках? Не легче просто отправить за борт? — Кенуэй, с каких пор ты такой миролюбивый? — Я не миролюбивый, просто не хочу зазря проливать кровь. — Отмахнулся ассасин.       Они подошли к пристани, где их ждала «Галка». Взойдя на борт, они поднялись на кватердек, и Эдвард подошел к штурвалу. Тут же появился Адэ, и ассасин начал отдавать указания: — Поднять паруса! Готовимся к выходу! — Капитан, сегодня какой приз берем? — Спросил Адэвале, попутно отдавая команды матросам, которые поднимали паруса, снимали швартовые и готовили корабль к отплытию. — Испанский фрегат «Синко Льягас». Он неделю назад потопил корабль Бена, - Кэнуей кивнул в сторону Хорниголда, который радостно покуривал трубочку. — И Бен попросил меня догнать этого испанца и захватить его. — То есть, благодаря нам он захватывает корабль? А тебе не кажется, кэп, что нас, как мелких подручных используют? — Это называется «товарищеская взаимовыручка», уважаемый Адэвале, — сказал подошедший Хорниголд, пуская из ноздрей дым, — вот, допустим, вы помогли мне сегодня захватить корабль. А возможно через месяц, вам понадобится помощь в атаке на конвой, который перевозит золото. Вот тогда-то я, со своим новым, мощным и быстроходным фрегатом вам и помогу. Теперь понимаешь? — В принципе да, мистер Хорниголд, — Адэ был слегка смущен. И дабы не продолжать спор, он предпочел спуститься и проконтролировать матросов — проследить за новичками, которых на Нассау приняли на борт.       Эдвард обратился к Хорниголду: — А ты, однако, его знатно отбрил. Как бы он на тебя не обиделся за такое.... — Да, я так думаю, что он поймет. В принципе, отличный малый, да и башка на плечах есть. Так что тебе повезло с квартирмейстером, Кенуэй! Так, глядишь, и он тоже капитаном станет. — Бен хлопнул Эдварда по плечу.       «Галка» на всех парусах шла на восток. И вдруг матрос с «вороньего гнезда» закричал: — Вижу испанца на востоке! Две мили до него! — Эдвард схватил подзорную трубу и начал высматривать корабль.       Найдя его, он его осмотрел. И передал трубу Хорниголду: — Это он? Твой «Синко Льягас?       Тот пару минут разглядывал фрегат, а затем знатно выматерился: — Да, это он! Испанский сукин сын! Эдвард, за ним! Мы не должны его упустить!       Кэнуей отдал приказ: — Поднять все паруса! Приготовиться к бою! Быстрее ребята — нас ждет славная драка!       Его приказы матросы встретили ликованием. «Галка» набрала скорость и стала преследовать фрегат. Испанцы вначале недоумевали, почему бриг гонится за ними? Но заметив готовившихся к абордажу матросов, они поняли, что это пираты. Тут же на испанском фрегате пронеслась команда: «Приготовиться к бою!».       Все стали суетливо бегать, готовя корабль к битве. Тем временем, «Галка» подошла на расстояние выстрела, и семнадцать бортовых орудий левого борта, заряженных книппелями*, дали оглушительный залп.       Палубу корабля заволокло дымом, а когда он рассеялся, на «Галке» увидели, что половина парусов «Синко Льягаса» была растерзана в клочья, и корабль замер, лишившись возможности удрать.       Не давая испанцам шанса прицелиться, Кэнуей заложил поворот, и «Галка», зайдя к испанцам с необстрелянного борта, дала залп картечью. По палубе «Синко» словно прошла коса, сметая орудийную прислугу и экипаж. Кенуэй приблизил «Галку» к борту испанцев. Бойцы абордажной команды, приготовившие заранее тросы с абордажными кошками**, зацепили ими борт и такелаж «Льягаса», став подтягивать его поближе к «Галке».       Стрелки, засевшие на марсах, тут же начали обстрел испанцев, выводя из строя офицеров и канониров. Абордажная команда, подтянув корабль как можно ближе к борту брига, перебросили дощатые трапы, став перебираться на борт фрегата.       На палубе закипела кровавая схватка. Испанцы понимали, что им отступать некуда, сражались с яростью обреченных, но пираты, несмотря на это, продолжали теснить их. Эдвард оставил штурвал штурману, а сам свистнул Хорниголду и, схватив трос, переместился на борт фрегата. Бросив канат и выхватив сабли, Кенуэй ринулся в самую гущу битвы, награждая попадавшихся ему испанцев ударами и пинками.       Спустя пять минут, потеряв примерно половину экипажа, испанцы стали сдаваться. Но на квартердеке продолжали отчаянно сопротивляться командир корабля и его старпом. Стоявший рядом с Эдвардом матрос хотел было подстрелить капитана из ружья, но Кенуэй положил на ствол ружья ладонь, опустив его, и со словами: «Он мой!» двинулся к врагам.        Поднявшись, он прошел сквозь окруживших испанцев матросов и выкрикнул: — Сдавайтесь, сеньор капитан. Вам бежать некуда, ваш корабль захвачен, а экипаж сдался. У вас два пути — сдаться и быть высаженным на ближайший обитаемый берег, или же умереть. — Чтобы я, сдался паршивому английскому отребью?! — Тут его слова заглушил гул разозленных матросов, — Да никогда в жизни! Мы, Эспиносы, никогда не сдавались на милость победителя! — Тогда я вызываю вас на поединок, сеньор Эспиноса! — сказал Эдвард, сплюнув на настил палубы. — Позвольте узнать ваше имя, прежде, чем я вас убью? — спросил капитан, поправив перевязь и сняв мешавший плащ. — Капитан Эдвард Кенуэй. Береговое Братство Нассау, к вашим услугам. — кивнул Кэнуей. Испанец кивнул в ответ. Эдвард вытащил из ножен обе сабли и встал в защитную стойку. Матросы разошлись, чтобы у противников было пространство для маневра. Испанец стал приближаться к Кенуэю крадущимися шагами. Подойдя на расстояние вытянутой руки, испанец резко сделал выпад, целясь в сердце Кенуэя. Но тот вовремя отбил атаку.        И началась сабельная схватка, в которой мастерству испанца противопоставлялся опыт и скорость Эдварда. Оба противника применяли самые разнообразные приемы, пытаясь достать друг друга. Надо сказать, у них это изредка получалось. На камзоле Кенуэя уже было два легких пореза, а у испанца было несильное ранение предплечья левой руки. Решив заканчивать спектакль, пират поднырнул под шпагу Эспиносы и, ударив его ногой в промежность, врезал эфесом сабли в нос.       Испанец свалился на палубу как подкошенный, потеряв сознание. Эдвард опустился перед ним проверить пульс. Пульс у капитана имелся. Тогда подошедший Хорниголд приказал заковать его в кандалы и спустить его, и всех пленных, не согласившихся служить под командой Хорниголда, а таковых нашлось двадцать человек из уцелевшего экипажа, в корабельный карцер.       Подойдя к ассасину, Хорниголд крепко пожал его руку и сказал: — Спасибо Эдвард! За мной зачтется! — Да не за что, Бен! Ведь мы же друзья. А друзья всегда должны помогать друг-другу. Как, кстати, назовешь эту красотку? — пират похлопал по борту захваченного судна. — Пожалуй, назову его «Бенджамином», в честь моего шлюпа... Или же «Удача». Да, точно — «Удача»! И тогда удача будет мне всегда сопутствовать, - усмехнулся Хорниголд. — А теперь плывем на Солт-Ки, где нас ждет Тэтч. — Тебе люди в команду нужны, чтобы довести «Удачу» до порта? — спросил Эдвард — Человек тридцать не помешает. А то я что-то не доверяю этим новоявленным корсарам... — кивнул он в сторону прибиравших палубу испанцев, согласившихся стать пиратами. — Тогда обратись к Адэвале, он тебе выделит матросов. — Еще раз спасибо, — Хорниголд хлопнул по плечу Эдварда и пошел на квартердек, договариваться с Адэ.       Кенуэй, тем временем, взял из стоявшего поблизости ящика бутылку с ромом и, вытащив пробку зубами, присосался к горлу. Когда бутылка была наполовину пуста, Эдвард швырнул ее за борт и двинулся обратно на «Галку». Присев на квартердеке, он наблюдал за тем, как одолженные Хорниголдом матросы готовили «Удачу» к выдвижению на Солт-Ки.       Спустя пару часов, «Удача» была готова к пути. Хорниголд крикнул: — Выдвигаемся, Кенуэй! — Ну наконец-то... — пробурчал себе под нос Эдвард и, поднявшись с лавки, встал у штурвала.       К нему подошел Адевале: — Ну и куда теперь, капитан? — На Солт-Ки. Там Хорниголд подберет свою команду, высадит пленных испанцев, подлатает свою посудину, а наши парни переправятся обратно на «Галку». Плюс, еще пополним запас ядер, сбудем захваченные на «Удаче» ценности. Наши ведь выгребли все ценное с «Удачи»? — Так точно, кэп. Пока вы болтали с мистером Хорниголдом, матросы быстро и аккуратно переправили с испанской посудины все ценное что было: ром, специи, ткани, сахар и чай. Так же нашли небольшой сундук с золотом и драгоценностями. Наш канонир Уилл Джексон, в свое время работавший подмастерьем у ювелира, оценил их ценность в семь-восемь тысяч пиастров. — Тогда по прибытию в Солт-Ки, тебе, Адэ, надо сходить к местному ювелиру и сбыть ему камни. Джексона тоже возьми, если он разбирается в этом, то пускай проследит за тем, чтобы местный тебя не надул. — Да, капитан. Кстати, насчет испанок у нас на корабле... — Что-то с ними не так, Адэ? — Все в порядке, кэп... Только матросы ночью вместо того, чтобы спать - к ним ходят. — Понятно. Ну ничего, Адэ, скоро мы их ссадим на берег и будет меньше головной боли. — рассмеялся Кэнуей. — Так точно! — кивнул квартирмейстер и, взяв подзорную трубу, начал наблюдать за горизонтом.       Эдвард насвистывал ирландскую песенку. А команда в тоже время потихоньку затянула песню, которую они услышали от экипажа «Черной Жемчужины» когда вместе с ними пьянствовали на Сан-Лючио: </i>Четыре года рыскал в море наш корсар, В боях и штормах не поблекло наше знамя. Мы научились штопать паруса, И затыкать пробоины телами. За нами гонится эскадра по пятам. На море штиль и не избегнуть встречи. Но нам сказал спокойно капитан: - Еще не вечер, еще не вечер! Вот развернулся боком флагманский фрегат, И левый борт окрасился дымами. Ответный залп - на глаз и наугад. Вдали пожар и смерть. Удача с нами! Из худших выбирались передряг, Но с ветром худо, и в трюме течи, А капитан нам шлет привычный знак: - Еще не вечер, еще не вечер! На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз И видят нас от дыма злых и серых, Но никогда им не увидеть нас Прикованными к веслам на галерах! Неравный бой. Корабль кренится наш. Спасите наши души человечьи! Но крикнул капитан: - На абордаж! Еще не вечер! Еще не вечер! Кто хочет жить, кто весел, кто не тля - Готовьте ваши руки к рукопашной! А крысы пусть уходят с корабля - Они мешают схватке бесшабашной! И крысы думали: "А чем не шутит черт?!" И тупо прыгали, спасаясь от картечи. А мы с фрегатом становились к борту борт. Еще не вечер, еще не вечер! Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза! Чтоб не достаться спрутам или крабам, Кто с пистолетом, кто с кинжалом, кто в слезах, - Мы покидали тонущий корабль. Но нет! Им не послать его на дно - Поможет океан, взвалив на плечи. Ведь океан-то с нами заодно, И прав был капитан - еще не вечер!</i>       Так, неспешно плывя, напевая песни и радуясь спокойной и солнечной погоде, «Галка» и новоявленная «Удача» добрались до Солт-Ки — небольшого рыбацкого поселения на Кубе. Там можно было пристать к берегу, починить корабль и набрать свежей воды. Подойдя к причалу и бросив якоря, матросы «Галки» и «Удачи» начали швартоваться и спускать трапы.       По ним сошли Эдвард и Бен. Вслед за капитанами спустился Адэвале, вместе с каким-то молодым матросом и, быстрым шагом они двинулись в город.       На пристани ждал Эдвард Тэтч, держа подмышкой два небольших свертка. Поприветствовав обоих капитанов, Эд вручил один сверток Кенуэю, а второй Хорниголду. Тот взял его и, облокотившись на перила причала, сказал с улыбкой: — Неплохой был день ребята... — засунув сверток за пазуху, он продолжил. — Если так пойдет и дальше, то Нассау станет первым в мире городом, где люди будут жить свободно и вольно, как велел им Господь. — подойдя к остальным и по-дружески обняв за плечи, продолжил, — И нужно для этого лишь пара капель крови и пота, да клочок ткани.       Эдвард раскрыл лежавший в его руках сверток — это оказался черный флаг, известный как «Веселый Роджер». А в центре флага — череп, под которым были две скрещенные сабли, а над черепом была стилизованная эмблема ассасинов. Тэтч торжественным тоном сказал: — Мы не ходим ни под чьими штандартами, не забывай. Этот флаг, лишь символ и знак твоей приверженности к свободе. Кстати, знак над черепом на твоем флаге нам посоветовал добавить Джеймс Кидд. — с усмешкой добавил Тэтч, — И добавил при этом, что раз уж на твоей одежде такой знак, то пусть будет и на флаге. Не опозорь наше знамя, брат. — Клянусь, что не опозорю сей флаг и буду с честью выполнять все заветы Берегового Братства, — Эдвард с почетным видом кивнул, а про себя сказал — «Ну, Мэри... Вот же юмористка и ценитель тонких намеков... Кстати, надо бы поскорее захватить Инагуа и укрепиться там. А то потом опять бросать Нассау, в спешке переоборудовать Инагуа под новую базу для пиратов...».       А Бен в то же время отдал сверток со своим флагом одному из матросов и, приказав его поднять над «Удачей», обратился к Тэтчу: — Кстати, а ну-ка верни мне мой список. Нашей Республике кроме золота, еще нужно будет много пушек. — Надо атаковать флот. — тут же предложил Эдвард — Если это будут люди Филиппа, то наш король вряд ли будет оскорблен. — Тэтч, особо не понимавший этой верности Хорниголда королю, хмыкнул и, пожелав обоим удачи, двинулся к своему кораблю. Бен обратился к Эдварду: — Ты же наверняка заметил, что торговых судов в этих водах в разы больше, чем военных кораблей? — Ну да. Добыча легкая, но, увы, слишком скромная... — Вот и я про тоже! И чтобы выманить военных или охотников на пиратов, нам надо немного побуянить на океанских просторах, как следует занявшись грабежом. — То есть, ты предлагаешь ловить крупную дичь на мелкую рыбешку? — Вот именно, так что сегодня будем грабить сколько сможем! Давай на борт и понимаем все паруса! Но сначала, слушай задачу: нам надо захватить не менее пятидесяти орудий каждому. Чтобы они не занимали слишком много места, можешь снимать их с лафетов и складывать как обычные бревна. Лафеты потом легко сделаем сами, толковых плотников на Нассау хватает. Также не помешают деньги, чтобы можно было впоследствии купить ядра и порох, а также нанять толковых кузнецов, оружейников и канониров. Ну и разные товары, чтобы потом их сбывать в таверны и магазины Нассау, став более независимыми от контрабандистов. Когда захватим достаточное количество пушек, денег и разных товаров — на нас объявят охоту. Надо будет вернуться сюда и договориться с чиновником дать взятку для того, чтобы нас не преследовали. — Да, друг! Так и сделаем, — кивнул Эдвард и поднялся по трапу на борт «Галки», которая уже успела принять все необходимые припасы.       Да и Адэвале с Джексоном прибыли от ювелиров и, судя по увесистому рюкзаку за спиной у Адэ, ювелиры их не надули и как следует расплатились. Отдав марсовому флаг, чтобы он его поднял над грот-мачтой, Кэнуей встал у штурвала и отдал приказ готовиться к отплытию.       Матросы тихонько ругались матом за постоянные швартовки-отплытия, но тем не менее быстро отчалили и вышли из бухты в открытое море. «Удача» вышла вслед за ними. Сигнальщик на «Удаче» начал махать флагами, и Эдвард по привычке прочитал: «Мы отправляемся на юго-запад. Ты, Кенуэй, отправляйся строго на юг. Удачи.». Кенуэй подозвал сигнальщика и сказал ему: — Передай на «Удачу»: «Вас понял. Отправляемся на юг. И вам удачи!» — Есть, капитан! — кивнул сигнальщик — семнадцатилетний Билл Синглтон, подобранный на Сан-Лючио беспризорник, родители которого погибли во время шторма.       Сам паренек пару лет плавал юнгой, а затем и сигнальщиком на французском торговом судне «Лилия», а позже попал на Сан-Лючио в результате кораблекрушения. В течении пары недель искал корабль, на котором требовался бы сигнальщик. И лишь появление «Галки» и Эдварда Кенуэя спасли его от судьбы вора и попрошайки.       Он стал махать флажками, передавая сообщение. Эдвард увидел, как Хорниголд кивнул, и «Удача», подняв все паруса, взяла курс на юго-запад. Ассасин сориентировался по компасу и взял курс на юг....