В первый раз, когда я...

Мы вошли в огромный зал, и направились к уже сервированному столу. Он был таким длинным, что за ним могло поместиться больше двадцати человек, хотя было накрыто всего на четверых. – Я решила накрыть в зале поменьше, – растолковала мне Астория, – где обстановка менее формальная. Бросив взгляд на массивный стол с хрустальными бокалами и тарелками из хрупкого фарфора, я ответила: – Да, конечно, зачем формальности. Мы сели за стол, и спустя минуту начали подавать блюда. Их было так много, и мне показалось, что для всего этого потребовалась маленькая армия домовых эльфов. Один из них, кстати, весь вечер стоял позади меня и постоянно наполнял мой кубок. Нет, у нас дома тоже живет один старый эльф, Кричер, я видела домовых эльфов и в Хогвартсе, но все они были свободны и не одеты так, как здесь. Конечно, я знала, что не все семьи согласились освободить домовых эльфов, тем более освобождение пока не было прописано в законе, а было добровольным, но никто из моих знакомых не держал эльфов в рабах. Видеть такое перед собой было очень неудобно, хотя я и постаралась отбросить эти мысли и сфокусироваться на ужине и беседе. Когда подали кофе и десерт, я уже была сыта настолько, что и смотреть не могла на еду. Скорпиус все еще обсуждал с отцом семейный бизнес, внимательно слушая и время от времени давая советы. Когда я разрезала свое пирожное, миссис Малфой произнесла: – Так, хватит о делах. Вы утомили бедняжку Лили до смерти. – Нет, все нормально, – запротестовала я. – Это пока, – она внимательно на меня посмотрела. – Скорпиус сказал, ты работаешь журналисткой. Как тебе эта профессия, дорогая? Я со звоном положила ложечку на блюдце и нервозно откинула назад волосы. – Это… по правде говоря, совсем не примечательно. Ни одной моей статьи еще не опубликовали, и я пока просто провожу исследования для других журналистов. – Лили замечательно пишет, – вставил Скорпиус, улыбнувшись мне. – А редактор Пророка просто идиот, если не смог разглядеть такой талант. Я улыбнулась ему в ответ, пытаясь затолкнуть свою злость на неспособность ничего сделать с работой куда подальше. – Довольно иронично, что ты в итоге стала журналисткой Пророка, – вдруг сказал отец Скорпиуса. – Одна из них хорошо попортила твоему отцу кровь еще в школьные годы. – Да, я слышала, – ответила я, отпив кофе. – Но и Пророк тогда был другим. – Да. Но тогда многие было другим, – тихо ответил он. На несколько секунд повисла тишина, а потом Астория сказала необычно высоким голосом: – Ну–ну, это все равно не имеет значения, дорогая. В конце концов, это все временно. Ты же не собираешься заниматься этой работой до конца жизни. Я бросила на нее растерянный взгляд. – Простите, что вы имеете в виду? – Однажды ты остепенишься, – сказала она, посмотрев на Скорпиуса, но тот покачал головой, не сводя с нее глаз. – Я имею в виду… ты ведь не будешь работать, правда? Особенно, когда появятся дети. Мне известно, что твоя мама еще несколько лет вела колонку о квиддиче, но тебе следует знать, что женщины в семье Малфоев не работают после свадьбы. У нас так не заведено. Я ошарашено посмотрела на Скорпиуса, который выглядел так, словно готов провалиться сквозь землю. Прежде чем я успела ответить, он процедил сквозь зубы: – Мама, мы уже говорили об этом. Мы с Лили не… Астория с улыбкой отмахнулась. – Конечно, нет, дорогой. Я знаю, что молодежь сейчас хочет сначала пожить своей жизнью, и даже стало нормальным жить вместе до брака. Но знаешь, важно, чтобы мы были откровенны. Рано или поздно ты все унаследуешь, и я хочу, чтобы Лили понимала, что это значит… Скорпиус бросил взгляд на отца, и тот сразу сказал: – Астория, милая. Я понимаю, что ты в восторге оттого, что Скорпиус познакомил тебя со своей девушкой, но может нам пока следует воздержаться от планирования свадьбы, – он бросил мне насмешливую улыбку. – Позволь Лили хотя бы десерт спокойно доесть. – А вообще, давайте я покажу ей дом, – поспешно сказал Скорпиус, поднимаясь на ноги. – Она ведь толком еще ничего не видела. Подойдя, он взял меня под руку, чтобы аппартировать.

***

Когда комната перестала вертеться перед глазами, я огляделась. Мы стояли в чьей-то спальне, на одной из стен висел огромный гобелен с гербом Слизерина, а на столе стояло множество фотографий. На нескольких я разглядела Ала и знакомых ребят из Хогвартса, а на одной был изображен Скорпиус со своей командой авроров. Он обнимал за плечи Элайну – свою партнершу по заданиям, они оба смеялись. – Эта твоя спальня раза в четыре больше чем моя в Годриковой Лощине. – Никогда не был в твоей, поэтому просто поверю на слово, – легким тоном ответил Скорпиус. Я внимательно на него посмотрела. – Почему твоя мама думает, что мы собираемся пожениться? – Я знаю, что это тебя разволновало, – он вздохнул. – Послушай, мама не думает, что мы собираемся пожениться, просто ей кажется, что когда-нибудь мы поженимся. А она из тех, кто очень любит все планировать. Вот и все. – Я не вижу большой разницы, Малфой, – прохладно ответила я. – Поверь, она есть. – Да она хоть понимает, что мне всего восемнадцать? Что тебе еще только двадцать? Скорпиус небрежно пожал плечами. – И что это значит для волшебников? Твои родители поженились в двадцать. Мой отец – в двадцать один. Альбус пару дней назад сделал предложение Сабине, а он мой ровесник. Я вспомнила слова Джемы о хогвартской статистике. – Ладно, допустим ты прав. Но все равно, я об этом даже думать не хочу. – Хорошо, – тем же легким тоном ответил Скорпиус. – Так и запишу где-нибудь «не делать предложение Лили еще лет десять как минимум». Выдавив из себя смешок, я взяла со столика стеклянную фигурку дракона и повертела ее в пальцах, но, уколовшись об острый хвост, отложила. – Что она имела в виду, когда сказала, что ты все унаследуешь? – спросила я, сев на кровать и подогнув под себя ноги. Он непонимающе на меня посмотрел. – Это и имела в виду. Я единственный сын и последний Малфой. Потому вполне естественно, что я унаследую все, что сейчас принадлежит семье. – И что ты собираешься с этим делать? Сердце сжалось. Я чувствовала, что мне не понравится его ответ. – В смысле, судя по тому, как вы говорили с отцом, дел в управлении твоим наследством полно. И как ты собираешься совмещать все это с работой Аврора? Он смотрел на меня пару мгновений, а потому, сухо усмехнувшись, сел в одно из кресел. – Я что-нибудь придумаю, – он взлохматил пальцами волосы. – Пока еще рано об этом думать. Отец здоров и собирается прожить еще долго. – То есть все это было ложью, да? – тихо спросила я. – Мечта стать Аврором? Визиты к нам домой все эти годы? Все это время я думала, что ты приезжаешь так часто, потому что не хочешь быть Малфоем. Потому что несчастен здесь. Но все совсем наоборот, тебе здесь замечательно, в огромном особняке с прислуживающими эльфами и обожающими тебя родителями. Он казался растерянным и раздраженным. – Я тебя не понимаю. Все это время я приезжал к вам, потому что мне у вас нравилось. С родителями у меня прекрасные отношения, но мне было здесь одиноко. А твоя семья… твой дом был всегда полон детей. Мне нравилось, что у меня есть друзья ровесники. А потом… – он замешкался, и вдруг поднял на меня глаза, – потом я начал приезжать к вам, чтобы увидеть тебя. Не то, чтобы ты меня замечала. Ты всегда жила в своем мирке. Что я могла ответить на это? Я промолчала, глядя на свои руки. – Я не знаю, чего ты ожидала, Лили. Мои родители не похожи на твоих, но я люблю их. С чего ты думала, что это не так? Просто потому, что фамилия Малфой делает людей… – его голос оборвался, но спустя мгновение он продолжил. – Знаешь, я думаю, мой отец достаточно заплатил за свои ошибки, которые наделал, еще будучи мальчишкой. Дед умер в Азкабане, а бабушка едва не сошла с ума. Когда я решил стать Аврором, я думал, родители будут против и попытаются остановить меня. Но нет, они меня поддержали и сказали не беспокоиться о семейных делах. – Это потому что они ждут, пока ты «наиграешься», – я не могла поверить, как он не видит очевидного. – Твой отец только что провел с тобой два часа, обсуждая семейные дела. Он незаметно подготавливает тебя. – Незаметно подготавливает? Да, ты хоть сама себя слышишь? Мой отец не какой-то гнусный интриган, который… – Именно так и есть! – оборвала его я. – Это ведь идеально проработано. Они позволяют тебе заниматься, чем хочешь, только потому, что знают, рано или поздно, ты все равно одумаешься и займешь свое место, для которого был рожден. – Лили, – он покачал головой. – А тебе не приходило в голову, что они поддерживают меня просто потому, что я их сын? Если твои родители способны на это, то почему мои не могут быть? – Потому что… – я замолкла. – Потому что, что? – когда я не смогла закончить, он сделал это сам: – Потому что мы – Малфои, – он сделал паузу, а потом посмотрел на меня каким-то непонятным взглядом, в его голосе послышалась ядовитая горечь. – Ты поэтому не хочешь рассказывать семье о нас? Потому что тебе стыдно встречаться с Малфоем? – Нет, конечно нет! Я никогда не использовала то что ты - Малфой против тебя. Ты же знаешь. – Как мило с твоей стороны, – парировал он. – А я никогда не использовал против тебя то, что ты - Поттер. Я сделала глубокий вдох. – Я не это имела в виду. Все неправильно прозвучало. Я же говорила тебе, почему хочу пока оставить наши отношения в тайне. Дело не в тебе. – Вообще-то, Лили, мне кажется, что все прозвучало как раз правильно, – ледяным тоном ответил он, и, подняв глаза, я не смогла его узнать, таким его лицо стало высокомерным и равнодушным. – Ты знаешь, как люди до сих пор на нас смотрят, и боишься, что они подумают, когда узнают, что дочка великого Гарри Поттера встречается с одним из Малфоев. Может быть, не так позорно иметь меня в друзьях, но ведь отношения – совсем другое дело, правда? Кровь отлила от лица, и я вскочила на ноги. – Да как ты вообще можешь такое говорить? Я об этом никогда даже не думала, мне плевать на то, что я дочь "великого Гарри Поттера". – Ты можешь обманывать себя как хочешь, Лили, – он тоже встал, и, бросив на меня прохладный взгляд, довольно грубо добавил. – Идем, найдем метлы. Нам лучше уйти. Я хотела поспорить, остановить его и объяснить, что все совсем не так, но было достаточно только посмотреть на него, чтобы понять, что он и слушать ничего не станет. – Хорошо, – глухим голосом сказала я. – Идем. Спустя несколько минут, когда я уже вылетела за пределы их владений, я вдруг осознала, что ничего не расскажу семье о нас со Скорпиусом, потому что похоже рассказывать уже не о чем.