Ты не останешься один

Hurts - Guilt ________________________________________       Одно неверное решение может разрушить всю жизнь, и в осколках былой славы уже не выйдет разглядеть надежду. Но если она нежданным гостем снова неуверенно постучит в сердце... Поразительно, как меняет она человека. Как сначала осторожно, мелкими шажками, а потом стремительно возвращается уверенность в себе. Как постепенно глаза, казалось бы, безнадежно потухшие, загораются вновь. Как расправляются усталые, горестно поникшие плечи.       Моника смотрела на Тома, старательно пряча улыбку. Нет, тоска все еще пряталась в прозрачных глазах, зеленоватых в теплом свете камина и серо-голубых в лучах солнца, а худоба служила неблекнувшим напоминанием о прошлом, но он все же был совсем другим человеком.       Сломленный, потерянный, разбитый, до этого он безвольно позволял ей помогать ему, кляня свою ничтожность и совершенно опустив руки. Теперь же вернулся обходительный, безукоризненно вежливый и хоть и постоянно смущающийся и извиняющийся, но мужчина, рядом с которым Моника чувствовала себя слабой, и, надо признаться, это чувство на удивленье пришлось ей по душе.       Единственный ребенок в богатой семье не самого высокого происхождения, помнящей, что деньги с неба не падают. Из нее с самого детства бережно, но уверенно лепили сильного, в меру независимого человека, знавшего, что хорошо, а что плохо. И с возрастом поверив в свои убеждения и принципы, она слишком привыкла, что все и всегда было так, как хотела она. Но осознав в конце концов, что добиться этого от других людей простыми требованиями невозможно, она овладела всеми премудростями женщины, которая хочет заставить что-либо своего и не только мужчину сделать и думать, что именно это он хотел сделать сам. Эта же участь постигла Скотта, чем она была весьма довольна, поскольку всегда гордилась его умом, который между тем оказался неотточен под женские хитрости. Маленькие, не совсем честные женские победы.       С Томом же было все иначе. Он с самого начала отдал себя полностью в ее власть и не пытался сопротивляться, и это выбило ее из колеи. И Моника потому не заметила, как он, почти во всем ставший зависимым от нее, пусть не сознательно, но сделал зависимой ее саму.       Никогда раньше она не возвращалась домой с такой радостью, эгоистично отметая мысль о том, что Том вовсе не привык так долго просиживать на одном месте, не занимаясь чем-то полезным или ценным, утешая себя тем, что она делает все, чтобы он мог вернуться к нормальной жизни.       Вот и сейчас, устало откинувшись на мягкое сиденье такси, она снова и снова прокручивала в голове разговор с отцом. - Он был моим лучшим другом, да... - Мэтью Вуд-младший невидяще вглядывался в серую панораму опускающегося на мегаполис вечера. - Сейчас он владеет Groundwork, одной из лучших строительных компании Великобритании. Он строит, мы создаем проекты и корректируем уже имеющиеся. Казалось бы, почему не объединиться, верно? Когда-то мы с Крисом думали также. Мы хотели назвать нашу компанию Skyward... Уже тогда, сидя в огромной университетской библиотеке, мы строили планы по завоеванию рынков недвижимости, двое юнцов, не так давно начавших брить бороды. Мы оба были сыновьями богатых отцов, которым было что доказывать миру, и мы готовились к этому как никто другой. Я принял управление ArtBuildingsGroup раньше, отец Криса передал ему компанию спустя пару лет. При объединении возникает множество проблем, ньюансов и важных деталей, но мы хотели этого и сделали бы во что бы то ни стало, но... Это грязная история, Моника, - вздохнул он. - И копаться в ней снова у меня нет ни малейшего желания. У Андерсона появилась девушка, и она разрушила все, что мы строили все эти годы. Она уничтожила нашу дружбу, наши мечты, все наши планы. - Она подставила тебя? - выдохнула Моника. - Если бы все было так просто, - мистер Вуд горько усмехнулся. - Софи, так ее звали... Не знаю, чего ей было мало, и зачем ей понадобился я, - и в комнате повисла гнетущая тишина. Мистер Вуд погрузился в неприятные воспоминания, а его дочь переваривала полученную информацию. И потому вздрогнула, когда безжизненный голос отца зазвучал вновь. - Крис не поверил мне, не поверил, что это была ее... инициатива, когда та, не достигнув цели и разозлившись, сказала ему, будто это я пытался ее соблазнить. А он любил ее, очень любил и хотел жениться. Он и женился... И у них родилась дочь Сара, но об этом я узнавал уже из новостей, как и о том, что Софи Андерсон погибла в аварии недалеко от Гиллингема, и...       Посреди воспоминания ее вернул в реальность оклик таксиста, остановившегося около ее дома и ждавшего оплаты, и, отдав деньги, она, не став раскрывать зонт, прикрылась сверху сумкой от неистово хлещущего дождя и пробежала до своего крыльца, предвкушая отличный вечер - Том наконец сдался под ее уговорами и обещал почитать вслух стихи.       Но первым, что она увидела в полутемной прихожей, была пара отличных светло-коричневых ботинок. - Здравствуй, дорогая, - с дивана навстречу ей плавно поднялся высокий молодой мужчина. Темно-синяя водолазка идеально облегала широкие плечи, заправленная за кожаный пояс дорогих джинсов, светлые волосы были аккуратно уложены, яркие голубые глаза смотрели спокойно.       Даже имя Скотта Брэдберри звучало дорого. Они с Моникой познакомились на одном из ежегодных благотворительных приемов, которым наследники крупнейших компаний Британии просто обязаны уделять внимание и за которыми внимательно следили таблоиды. Скотт готовился встать во главе гигантского инвестиционного холдинга, опутавшего сетью дочерних фирм всю Великобританию и часть побережья материка. Дети богатых родителей, какими бы они ни были, не знакомятся на улицах.       Новой паре пророчили блестящее будущее - Моника Вуд уже была известна своим отношением к отцовской компании, Скотт Брэдберри собирался принять семейный бизнес несколько месяцев спустя, и союз двух молодых людей с безупречной репутацией открывал прекрасные перспективы. Злые языки говорили, что этот союз - абсолютный расчет, но нет, их и вправду потянуло к друг другу. Очень скоро их стали называть одной из самых красивых пар крупного бизнеса - нордический красавец и типичная итальянка создавали потрясающий и парадоксально гармоничный контраст.       Спустя три года практически идеальных отношений все ждали официального объявления помолвки, и оно должно было состояться после Нового года, когда Скотт должен был вернутся из Германии, где открывал новое отделение и улаживал формальности.       Моника ждала его в первые дни нового года, но никак не сейчас, в середине декабря. И потому застыла столбом посреди комнаты, не в силах сдвинуться с места и судорожно проматывая в голове тысячи объяснений. Она три года любила его, и никогда ни он ей, ни она ему не давали повода не то что для ревности, но даже для сомнений друг в друге. Она чувствовала, что виновата, хоть и не делала ничего предосудительного, наверное...       Сделал зависимой...       Она встряхнула головой, разогнав поплывшие не в ту сторону мысли. - Ну что же ты, милая? Даже не обнимешь меня? - он обогнул стол и заключил ее в мягкие объятия, целуя в щеку. А потом отстранился и поправил ей волосы, окинув взглядом. - Я почти забыл, какая ты красавица. Я скучал по тебе... Вот, решил сделать сюрприз. А ты? - яркие глаза блеснули. - Я тоже, конечно, милый, - Моника говорила правду, она осознала это, когда вдохнула его запах - три года не выкинешь ни из памяти, ни из жизни. - Эээ... - Ах, да, кто был тот приятный молодой человек, который был в твоем доме? - Скотт вернулся на диван и налил в стакан неизвестно откуда взявшийся виски, кинув на нее пронзительный взгляд.       Моника приросла к месту, как завороженная наблюдая за его уверенными движениями - ее жених не зря считался одним из завиднейших холостых бизнесменов. - Хотя знаешь, - продолжил тот, отпивая темную янтарную жидкость. - Мы с ним поговорили и пришли к согласию, можешь не волноваться, - и только тогда Моника поняла, что в доме стоит мертвая тишина - они были одни. - Где он? - она отмерла, и к ней вернулся дар речи. - Не знаю, что ты подумал и уж тем более о чем вы говорили, но у меня не было с ним ничего того, что могло бы показаться тебе оскорбительным. Он... - Да, он рассказал мне краткую историю вашего знакомства, - Брэдберри откинулся на диван, внимательно изучая ее лицо. Моника чувствовала себя кроликом перед удавом. - И мы пришли к выводу, что для тебя же будет лучше, если он исчезнет из твоей жизни так же внезапно, как и появился. А я великодушно забуду об этом случае, раз вы оба так искренне убеждаете меня в том, что между вами ничего не было.       И тут она забыла даже о том, что реакция Скотта, учитывая всю ситуацию и то, как он ее расценил, была для нее более чем неожиданна, причем в хорошем смысле. Жених вообще решил, что она ему изменила и проявил буквально ангельское терпение, и ей было неважно, откуда у него такая выдержка, основана ли она на любви или на чем-то еще. Но все здравые и логичные мысли выдуло из ее головы, когда до нее дошел смысл остальных слов Скотта.       Исчезнет... Куда? Тому некуда было идти, она знала это наверняка. Моника вспомнила бушующий ливень, от которого прикрывалась сумкой, и пронизывающий до костей ветер.       Нет, только не снова! Только не сейчас, когда в его душе только-только снова подняла голову надежда... - Любимая, у тебя все написано на лице, - Скотт хмыкнул, отставляя стакан и закидывая ногу на ногу. - Хочешь пойти за ним? Серьезно? Ты готова отказаться от всего, что мы вместе построили, от наших отношений, от помолвки и общего будущего ради случайного прохожего? - Случайного прохожего?! - Моника не хотела кричать, но ее трясло так, что сдержаться не было возможности, хоть и до нее смутно донеслась догадка, что в рассказе Хиддлстона Скотту правды было немного. - Ты ничего не знаешь, Скотт! Ты не понимаешь, что натворил! - Я натворил? - тот рывком поднялся на ноги, заставляя ее попятиться. - Я? - тонкие ноздри точеного носа трепетали. - Это ты, Моника Вуд, привела к себе в дом непонятно кого и поставила под угрозу наши отношения! Это у тебя жил чужой мужчина, пока я был в Европе! Это ты ведешь себя как... Как... - он запнулся. - Ну? - она подалась вперед, приблизив к нему лицо и сверкая глазами. - Ну же, скажи это! Говори, что хотел, Скотт Брэдберри! Как шлюха? Шлюха, да? ТЫ НИЧЕРТА НЕ ЗНАЕШЬ, А ПОСМЕЛ РЕШАТЬ ЗА МЕНЯ! - она дышала, будто пробежав с десяток километров, щеки пылали, а на глазах навернулись слезы. - Я знаю достаточно, - Скотт внезапно успокоился, разворачиваясь и снова опускаясь на диван. - Достаточно для того, чтобы сказать тебе, моя дорогая невеста: если ты сейчас уйдешь, помолвка будет разорвана, - он опять принялся потягивать виски, и только быстро спадающий неестественно яркий румянец указывал на недавно бушевавшую в нем ярость. - Не делай глупостей, милая, слишком многое поставлено на кон. - Не делай глупостей...       Моника сделала глубокий вдох, успокаиваясь и стараясь избавиться от сдавившего виски обруча. А потом бросила сумку на пол и поднялась на второй этаж.