От любви до ненависти...

— Что молчишь? — взволнованно выпалила Касуми. Ситуация ощутимо напрягала. А взгляд Неджи вкупе с этим натужным, необъяснимым молчанием настораживали ее. Она ждала, что он начнет отпираться, и, возможно они даже вместе посмеются над этими абсурдными предположениями. Но нет. Неджи держался предельно серьезно. Газа его были сосредоточены и широко распахнуты. В их уголках не лучились смешливые морщинки. Справедливости ради стоит отметить, что он, в принципе, крайне редко улыбался. А застать его от души смеющимся или хохочущим и вовсе было чем-то из разряда фантастики. В памяти внезапно всплыл его отчаянный поцелуй в стране Дождя и щеки Касуми предательски порозовели. Пытаясь справится с охватившей ее неловкостью, девушка задиристо воскликнула: — Ау! Ты оглох или как? Попадись ей в руки сейчас что-нибудь тяжелое, она, наверное, швырнула это в него, лишь бы он перестал таращиться на нее так, будто история с повышением повторилась. — Правда в том, что ты никогда не воспринимала меня всерьез… -наконец, разродился ответом он, при этом ничего не подтверждая и ничего не опровергая. За спиной Касуми шумел, обдуваемый ветром сад и стучала капель. Неджи с трудом оторвал взгляд от ее обескураженного лица. После возвращения из плена в ней многое изменилось. Характер стал мягче, покладистей, однако она будто поставила на себе крест, с пугающей безысходностью позволяя событиям проплывать мимо. Глядя на ее новую прическу — озорной пучок на макушке, из которого наперебой топорщились более короткие прядки, синоби с тоской вспоминал о той несносной фурии, которой она была раньше. Не то чтобы он скучал по Касуми прежней или ему нравилось конфликтовать с ней. Просто нынешнее ее состояние, в частности эта подавленность и безразличность весьма беспокоили его. Ветер ударил куноити в спину. Из пучка выпали пряди и чинно улеглись по обе стороны от лица. Секундное замешательство в ее пронзительных глазах сменилось статикой. Она взяла эмоции под контроль — еще один навык, добытый ей в плену. Впрочем, лгуньей она и прежде была превосходной, и всегда умела скрыть тайное за неявным.  — Даже когда нем пришлось сотрудничать, даже когда мы сражались бок о бок… Даже когда мы… — Не продолжай… — рассерженно нашлась Касуми не прошло и секунды. Она, как всегда, читала между строк. Хьюга резко поднялся. Ситуация оскорбляла его. Он не привык вымаливать то, чего и в помине нет, что, в общем, не мешало ему попытаться открыть ей глаза. — Предпочитаешь и дальше не замечать очевидное — твое право. — Сказал он сурово. — Но это не изменит того, что я к тебе чувствую. Заскрипели подгнившие половицы. Он поравнялся с девушкой — встал к ней практически плечо к плечу и устремляя взор в сад. — Не переживай. Я знаю, что в отношении тебя у меня нет шансов. Поэтому не стану докучать. В конце-то концов, это не твоя проблема, что кто-то к тебе неровно дышит… — Ты — не кто-то! — неожиданно ретиво возразила Касуми и повернулась к нему. Черные глаза взволнованно мерцали. Трепетали невероятной длинны ресницы. Неджи готов был смотреть на нее вечность, однако едва повернул голову. — Вовсе не кто-то… — выдержав непродолжительную паузу, взвешенно повторила куноити. Взлетела изящная ручка. Тонкие пальчики, представлявшие собой больше опасности, нежели обнаженная катана в руках самурая, робко коснулись его рукава, но тут же отпрянули. — Ты мой первый и единственный напарник… Губы Неджи дернулись в сардиночной усмешке. Когда-то он и на это не рассчитывал. Однако там, за вражеской решеткой однажды поверил, что быть может не все потеряно? И вот они дома. А Касуми, невинно глядя на него, безжалостно препарирует его надежды. — Ты мой друг. Почти что брат… То есть… Я надеюсь, ты позволишь мне таковым тебя считать… Другом, братом… Кем-нибудь, только… Голос ее взволнованно надтреснул и стих. Это избавило Неджи от необходимости проявить неуважение. Продолжать разговор дальше он не желал, поэтому бережно взял Касуми за руку, тем самым избегая вопроса в бездне ее глаз и потянул из беседки. — Дождь усиливается. Пойдем в дом, иначе вымокнем до нитки. Крыша здесь ни на что не годится… Пролетело еще несколько месяцев. Тот разговор не в коей мере не отразился на их отношениях. Напротив, они крепли с каждым днем, обрастая новыми гранями. Касуми открыла, что иметь друзей не так уж плохо. Надменный и заносчивый Хьюга при ближайшем рассмотрении оказался весьма любопытным, хотя и не особо многословным собеседником. Частенько гуляя с ним в парке, Касуми ловила на себе удивленные взоры односельчан и отвечала им улыбкой. Она смирилась со своей родословной, приняла карму, и из ее сердца пропал гнев. Если бы ей довелось выбирать, в какой семье и от каких родителей появиться на свет, она бы ничего не стала менять. Потому что искренне полагала, что именно прошлое, вся та боль и трудности, которые человеку приходится преодолевать на своем жизненном пути делают его таким как он есть. Сменялись сезоны. В Коноху пришла среднестатистическая зима. Днем температура уверенно держалась около плюс пяти, иногда выше, а ночью не опускалась ниже нуля. Улочки и дома припорошило снежком. Касуми любила это время года. Хотя нынче белоснежное изобилие, свежая пряность морозного воздуха уже не радовали ее так как прежде. В душе ее по-прежнему свирепствовали метели. О, Боже как же она любила! Как скучала… Чертов Пейн… Столько времени прошло, столько месяцев, а она все еще не могла забыть его. С утра выдался замечательный солнечный денек. Завернувшись в теплый плащ, Касуми накинула на голову отороченный меховой опушкой капюшон и отправилась на прогулку за городские стены по «детским местам», как она называла маршрут, по которому сбегала от суеты и неприятностей в детстве. Остались позади городские стены. Весело хрустел под ногами сверкающий на солнце снег. Касуми неторопливо брела по извилистой лесной тропке, взбиравшейся на теряющейся в чаще холм. За последние месяцы она порядком сроднилась со своей меланхолией и грустными мыслями, казалось, выползавшими из самых потаенных уголков души, стоило расслабиться или на миг прикрыть глаза. Измотанная ими, куноити прислонилась к ближайшему дереву. Веки опустились и холодный ветер заиграл в складках ее плаща. Утратив счет минутам, она потерялась во времени и если бы не оглушительный грохот, и последовавшее за ним землетрясение, от которого земля покрылась паутинкой, а близстоящие деревья пороняли укрывшие их снежные шапки, наверное опять предалась бы сожалениям. Испуганная повисшим в воздухе треском и каким-то нехарактерным гулом, Касуми спешно отпрянула в сторону, когда почва под ее сандалиями разъехалась, превратившись в глубокую расщелину. Затем все стихло. Даже птицы умолкли и ветер перестал рвать оголенные ветки. Перепрыгивая через местами вздыбившиеся пласты земли и накренившиеся стволы деревьев, девушка вышла на пригорок. Отсюда прекрасно просматривалась местность и городские стены Конохи. Селение окутало серым облаком пыли. «Не похоже на землетрясение… — подумала Касуми. — Меня так тряхнуло и эта ударная волна будто от взрыва!» Девушка не мешкая пустилась обратно. Но на сей раз она пошла не обходными путями, а прямиком через центральный вход. Здесь ее догадки подтвердились. Не одно землетрясение не действует так избирательно. Стихия — тетка неприхотливая и обычно громит все под чистую. Тут же остались абсолютно невредимы стены. Но капитально пострадали ворота. А если точнее, их не просто сорвало с петель. Их вдобавок размолотило в щепки, под которыми буквально погребло постовых. Касуми бросилась откапывать пострадавших. Но только зря потратила силы. Бедняги оказались безнадежно мертвы. Всю плачевность ситуации куноити смогла оценить очутившись за городскими стенами. Большинство построек здесь были разрушены до основания, будто их прицельно бомбили из какого-то залпового орудия. Разбитые тротуары и мощенные дорожки превратились в месиво. Касуми окружила паника. Ото всюду доносились крики боли и отчаяния. Улицы усеялись раненными и погибшими. От одного к другому метались медицинские отряды или те, кто хотя бы мало-мальски владел приемами оказания экстренной медицинской помощи. Наспех оценив обстановку, Касуми двинулась к центру города, исходя из радиуса разрушения примерно вычислив эпицентр взрыва. Ее терзали подозрения. Складывалось впечатление, будто удар намеренно был нанесен таким образом, чтобы создать максимальную смуту и внести хаос в людские массы. Вероятно, нападавший, таким образом хотел отвлечь главенствующие структуры от чего-то крайне важного… В центре города ущерб был еще более значительным. А от резиденции Хокаге и вовсе практически камня на камне не осталось. И даже Академия стояла в руинах. От гвалта и шума путались мысли. Пахло пылью и кровью. Взмыв на огромный валун, бывший когда-то, верно стеной, среди хаоса Касуми попыталась отыскать знакомые лица. Дзенины, кто-либо из верхов, любой способный помочь ей разобраться в происходящем. Тщетно. Воздух по-прежнему был насыщен пылью, затруднявшей обзор. В последний раз перемахнув через очередные катакомбы, она пораженно застыла. Невиданных размеров кратер в несколько километров в глубину и ширину посередине площади свидетельствовала о неимоверной мощи взрыва. Подобравшись ближе к конусообразной воронке, девушка остановилась на краю обрыва, размышляя о невероятной силе оружия или того, кто смог сотворить подобное. Увлекшись собственными мыслями, Касуми не сразу обратила внимание, на то, как тихо и беззвучно вокруг стало. Исчезла суета, и торопливая паническая одержимость. Теперь каждое ее движение, малейший шаг и вздох отдавались эхом. По спине Касуми побежали мурашки. Она огляделась. Все странно, очень странно. Словно в считанные мгновения округа вдруг вымерла. Стихли стоны и стенания, будто она осталась одна одинешенька во всем мире… И в этой жуткой опоясывающей тишине шорох прозвучал, словно оглушительный скрежет. Груда камней с грохотом обрушилась на дно воронки и Касуми вздрогнула. На противоположной стороне обрыва появился человек, изначально показавшийся ей очень знакомым. Но приглядевшись, она в замешательстве поняла, что не видела его ранее. Видимо плащ Акацук и яркие рыжие волосы, собранные в конский хвост, ввели ее в заблуждение. Снова поднялся ветер. Чужак издали сильно походил на женщину. Был так же строен и изящен. Россыпь передатчиков вдоль переносицы и около рта на бледном восковом лице и горящий в глазницах рениннган напомнил ей о Пейне. «Разве возможно подобное?» — в сумятице мыслей подумала Касуми. Следом в памяти всплыли слова: «У меня много лиц…» Хоть тресни, она не понимала, что это значит и как чужак связан с Лидером Акацук. От сверхъестественного трепета предательски подгибались колени. Она совсем не знала Пейна, но была уверена, опаснее человека она в жизни не встречала. «Он пришел за мной…» — догадалась Касуми, медленно пятясь назад. Как бы не цепенел от его взгляда в ней каждый нерв, без боя она не сдастся. В необъяснимом трансе вперившись в впереди стоящего, она запнулась о камень, оступилась, рыхлая почва под ступням обрушилась и она кубарем полетела на дно воронки. Инстинктивно пытаясь смягчить падение, Касуми ободрала ладони. Однако же именно полет отрезвил ее. Жестко спикировав на дно, она стремительно вскочила и дальними прыжками принялась карабкаться по крутому склону. Рыхлая почва существенно осложняла процесс и она систематически скатывалась обратно. Если же ей удавалось добраться до края кратера, на пути незамедлительно вырастал рыжий. Сигнализируя об опасности в его руках зловеще поблескивало нечто напоминающее катану с длинным черным лезвием. Подобных Касуми прежде никогда не видела. Не имея представления, с кем имеет дело, она умышленно избегала прямого столкновения с ним, учитывая, что ее боевой арсенал был весьма скуден. Так, жалкая горстка сюрикенов и взрывных печатей. Если же этот малый хоть на четверть одарен как Пейн, они для него все-равно, что пыль. Касуми умышленно съехала на дно, чтобы затем с удвоенным рвение устремиться вверх. В ее голове родился хитрый план. Рыжий кинулся на перехват. Она задумала проскочить мимо него и ударить в спину. Однако совершенно неожиданно ее повело. Понимая, что снова падает без возможности сгруппироваться, Касуми в последний момент заметила, что рыжий, занеся клинок, сиганул следом. «Вот и все! — промелькнуло безысходное. — Ты —труп!» — Берегись! Громкий крик потонул в беспорядочных мыслях. Не успела Касуми ничего понять, словно пешка отлетела к противоположной стенке воронки, а от туда на скорости съехала туда, откуда пыталась выбраться. Как и ожидалось, приземления выдалось жестким. Огнем горели ободранные ладони и жутко стреляло в правой ноге. Тем не менее, превозмогая боль, куноити все же поднялась сначала на колени, затем на ноги. Ее нежданный спаситель скрестил оружие с рыжим и тем, похоже, спас ее от верной смерти. Это был Хатаке Какаши — личность для селения знаковая в виду всевозможных заслуг и регалий. — Цела? — крикнул он, отбивая атаку. Ветер взметнул ворох пыли и на секунды округу окутала мутная пелена. Земля со склонов посыпалась и Касуми прикрылась руками. Когда все кончилось, противники разбежались в разные стороны и теперь цепенело буравили друг друга взглядом. — Что происходит, сэнсэй? — воскликнула окончательно оправившись от замешательства Касуми. — Нас атаковали Акацуки? — Да. Это вторжение… — подтвердил ее догадки дзенин. — Им нужен джинчурики? — Мы тоже так вначале подумали. Однако, Цунаде-сама считает, что они ищут тебя. Рыжий шевельнулся и Какаши напрягся. — Так вас Пятая прислала? — неодобрительно затянула Касуми. Если с прошлым родителей она смирилась, то принять покровительство Хокаге у нее до сих пор не получалось. — Не совсем. О вероятности вторжения Шизуне-сан проинформировала всех после того, как вы вернулись. Касуми нахмурилась. Именно поэтому Пятая приставила к ней Неджи. Именно поэтому запретила появляться дома и велела по возможности не высовывать нос на улицу. Она предвидела нападение и, наверняка, сделала все, чтобы обеспечить безопасность и ей и жителям селения. Однако, Коноха все равно оказалась не готова к появлению Пейна и компании. — Мне просто повезло оказаться рядом...— добавил, между тем Какаши. Касуми потянула носом. Отчетливо разило гарью. Похоже где-то поблизости полыхал пожар. Она подняла глаза к небу. И действительно, в еще недавно чистейшем небе клубился черный дым. Рыжий будто врос в землю и Касуми сочла возможным продолжить расспрос: — Что горит? Косматая причёска дзенина скрывала верхнюю часть его лица, в то время, как эластичная черная маска, закрывавшая так же и шею, надежно прятала нижнюю до самой переносицы. Взору был доступен лишь угольно черный правый глаз. Однако пустота в нем не позволяла что-либо прочесть или понять. — Ичираку-рамен и близ лежащие постройки… -чеканно ответил дзенин. — Тебе лучше поторопиться и найти Шизуне-сан. Она проинструктирует тебя. Касуми замешкалась. Осознание вины пробудило гордость и приунывшее мужество в ней воспряло. «Придется драться… — сказала себе Касуми. — Но даже твоя смерть не окупит все потери и ты едва ли когда-нибудь снова сможешь без угрызений совести смотреть людям в глаза!» — Я не собираюсь бегать вечно! Довольно и одного раза! — заявила она громко, пересекаясь взглядом с рыжим. Он отмер и навострился к ней. Какаши в тот же момент оказался рядом и оттеснил ее за спину. — Это обсуждать не со мной будешь! — Послушайте… Распоряжение хокаге вовсе не обязывает вас… — Шевелись. Вечно он только стоять и смотреть не будет. Рыжий бдительно наблюдал за ними, до поры до времени никак себя не проявляя. Когда же Какаши нетерпеливо зыркнул на нее из-за плеча, словно подкрепляя тем самым свои слова, он слегка наклонил корпус и параллельно с этим отвел руку с оружием в сторону. Его атака была невероятно стремительной. Казалось ровно секунду назад он возвышался на склоне, а в следующую уже схлестнулся в яростной схватке с Какаши. — Убирайся! Живо! — едва поспевая за маневрами противника крикнул дзенин. Затем последовал удар. Взметнувшаяся пыль поглотила его силуэт. Касуми схватилась за сюрикены, собираясь кинуться на выручку сэнсэю. Однако ее помощь не потребовалась. Вскоре он, тяжело дыша, показался на противоположном склоне. Медленно оседала пыль. Когда же воздух вновь приобрёл прозрачность, Касуми испуганно шарахнулась. Рыжий находился от нее в шагах десяти. — Делай, что говорят, Касуми. Беги в дом напарника… — протарабанил он знакомым голосом и у нее задрожали поджилки. — Я буду ждать тебя там… Через минут двадцать интенсивного бега, куноити достигла квартала Хьюга. Еще немного и она будет на месте. Здешним улочкам тоже досталось. Местные постройки либо полностью сравнялись с землей, либо частично лежали в руинах. Выщербленные взрывом, но каким-то чудом уцелевшие дорожки были усыпаны мелкими стеклянными осколками, деревянными щепками, раздробленной черепицей. Дом Неджи располагался в конце улицы, стыдливо прячась в густоте смешанного леса в притык с западной городской стеной. На подходе к скромной обители, приютившей ее на эти долгие три месяца, Касуми сбавила ход и с тревогой огляделась. Та же нервозная тишина рвала душу на части. Покорёженные, но чудом уцелевшие ворота были распахнуты настежь. В неприметном садике колыхались деревья. Преодолев двор, она медленно взошла на крыльцо. Ладонь привычно легла на перила и тут же вляпалась в что-то вязкое. Касуми недоуменно уставилась на свою руку, с запозданием сообразив, что та вся в крови. Сердце забилось чаще. Ступени так же были залиты кровью, а выше, от самых седзи тянулась, исчезая в глубине дома прерывистая алая дорожка. Душу Касуми взял в заложники ужас. Она так сильно испугалась за Неджи, как, наверное, не боялась за него, когда они были в плену. — Я здесь! — крикнула она, цепенело раздвигая седзи шире. Ее слова гулко упали в напряженный полумрак холла. Кунай в очередной раз покинул закрома кармана и скрылся в рукаве. Просторная обеденная встретила куноити распахнутыми настежь дверями. Дневной свет едва сочился, приглушенный ветвями, обступивших дом Сакур. Однако этого было достаточно, чтобы заметить сквозную дыру в стене и исчезавший за ее пределами кровавый след. Крепче вцепившись в кунай, Касуми пролезла в отверстие размером почти в полный ее рост и там же встала. Как она ни старалась, как бы не настраивалась и не уговаривала себя оставить прошлое в прошлом, все-равно оказалась не готовой к встрече с Пейном и в ту же секунду ожившими воспоминаниями. А вместе с тем в голове закишили вопросы. Зачем он здесь? Хочет наказать ее за бегство и поэтому схватил Неджи? Поэтому разгромил селение? Впрочем, он, безусловно, силен. Однако вряд ли смог провернуть все это в одиночку. Наверняка его прихвостни — Акацуки трутся где-то поблизости. Хотя… Касуми задумалась. Что она знала о Пейне и о его способностях? Ее знания исчерпывались одной коротенькой стычкой, исходя из которой составить объективное представление было просто невозможно. Между тем, в помещении царил форменный биглам. Разодранные седзи, опрокинутая мебель, разбитая посуда, унизанные метательными звёздочками стены — все эти красноречивые признаки свидетельствовали о борьбе. Похоже, Неджи сражался до последнего, но, к сожалению, проиграл. И теперь, стоя к ней спиной в противоположном конце комнаты, Пейн, в прямом смысле этого слова, припечатал его к стенке за горло. Он был явно обессилен и практически не сопротивлялся. Почувствовав ее приближение, нукэнин поднял руку. Из рукава выдвинулся черный клинок, который при ближайшем рассмотрении больше напоминал заострённый шест или палку. Она и ахнуть не успела, как он со свистом вонзился Неджи в плечо. Хьюга пронзительно закричал. Касуми тоже, буквально вылетев на середину комнаты. — Неджи! Но напоровшись на свирепый рениннган, тут же вросла в пол. — Не шага больше, Касуми! — Что все это значит? — ее ощутимо потряхивало, но голос прозвучал твердо и решительно. Он отвернулся и в груди кольнуло. Даже его чертов затылок заставлял ее нервничать и вспоминать о былом. — Глупый вопрос… — коротко бросил Пейн. Касуми хватило мужества усмехнуться. — Тебя послушать, так умом я никогда и не блистала… Вечно поучал. Явился снова читать мне нотации? Если так не терпелось, мог бы прийти прямиком ко мне. Не зачем было крушить все вокруг. Внутри нее все клокотало, но вместе с тем и пело. Она не отдавала себе в том отчета, но не смотря ни на что была рада снова увидеть его. И пусть он вывел ее с полуслова, это не способно было погасить чувства, жившие в ней. Зато разум — вполне. Пейн не ответил, будто она и не говорила вовсе. И тогда Касуми потребовала: — Отпусти Неджи. Незачем втягивать в наши разборки посторонних! Ладонь Пейна потащила Неджи вверх по стене. Бедняга отчаянно захрипел, молотя ногами и хватая его за запястье. — Стоило подумать об этом прежде… — упали между хрипами зловещие слова. — Своим бегством ты обесценила его жизнь, показала, что она для тебя не имеет значения… Касуми занервничала. Ладонь, сжимавшая кунай онемела от напряжения. Если не остановить Пейна сейчас, он запросто свернет Неджи шею. — Так значит это все ради мести? — она судорожно искала выход. А пока в голове зияла зловещая пустота, девушка решила отвлечь его болтовней. Пейн ослабил хватку и краска вернулась к щекам Неджи. — Мстят слабые. Сильные карают провинившихся, а затем берут то, что им причитается… — ответил он без всякого выражения. Итак, все происходящее с Неджи, с Конохой и ее жителями — на ее совести. Пейн сотни раз предупреждал ее о побеге, но она же гордая, поэтому прибывала в наивной уверенности, что совсем справиться, что вдали без нее с заботой и любовью Конан он перебесится. А если этого не произойдет, то уж дома, за надежными высокими стенами, он до нее точно не доберется. — Я одна за все в ответе! Меня и наказывай! — выпалила Касуми, жалея, что вне постели не имеет на него влияния, которое заставляло его безропотно повиноваться ее воле. Пейн слегка повернул голову. Сильные пальцы захрустели от натуги, вырвав из горла Неджи очередной стон. Разлепив заплывшие от побоев веки, он умоляюще посмотрел на нее через плечо своего мучителя. — Что бы он не сказал, не соглашайся, Касуми… — с запинкой прохрипел он. Пейн живо заставил его замолчать, глубже всадив в плечо черную сталь. Сжав челюсти, Неджи заметался от раздирающей тело боли. — Ты любишь ее? — слетел с жестоких губ вопрос. Прибывающий на грани обморока, Хьюга не ответил. — Можешь не отвечать. Все итак предельно ясно. Только вряд ли ты теперь сможешь быть ей полезен. И действительно, сознание Неджи притупилось от боли, но он сумел удержать его, смог сфокусировать взгляд и без тени страха посмотреть в бездушный рениннган. — Сделай это… — в горле юноши булькнуло. Из носа хлынула кровь. — Убей. И тогда потеряешь ее навсегда. Если еще не потерял… Последнее утверждение Неджи, кажется, привело Пейна в бешенство. Хотя внешне это никак не отразилось, однако стало очевидно исходя из действий. Рывок и клинок вышел из тела джонина. По комнате прокатился отчаянный крик. При этом Касуми не поняла, кто из них троих так громко кричал. Она ли в испуге? Неджи от боли? Или же Пейн в гневе? В любом случае, последующие действия Лидера Акацук ошеломили куноити. Он яростно оторвал Неджи от стены и с разворота метнул его к противоположный конец комнаты. Хьюга налетел на дверной косяк и без чувств растянулся на залитом кровью полу. — Чудовище! — вне себя заверещала Касуми. Позабыв обо всем, она бросилась к напарнику. И как только ее угораздило его полюбить? Почему она бездумно продолжала лелеять в душе чувства, которые давно следовало бы похоронить? Совершенно очевидно, этот презренный убийца не достоин ее страданий! На скорость Касуми никогда не жаловалась. Но с Пейном ей было не сравниться. Он настиг ее в пару шагов. И тут ей пригодился кунай. Она без промедления пустила его в ход. Удар был стремителен и силен. Однако мужчина с легкостью блокировал его, затем так сжал запястье, что у нее искры посыпались из глаз. В ушах раздался хруст костей. Пальцы разжались и сюрикен со звоном полетел на пол. Впрочем, осознание его превосходства не заставило куноити отступить. На карте стояло уже не столько и не только ее благополучие. Наплевав на боль и грядущие переломы, Касуми рискнула схлестнуться с ним в рукопашную. Изловчившись, она попыталась атаковать таким образом, чтобы защита потребовала у него максимум концентрации. Но все, что смогла — довольно прямолинейно, этак по девчачьи, стукнуть коленом ниже пояса. Впрочем, этого, как не странно, оказалось достаточно. Уклоняясь, Пейн вынужден был отпустить ее. Касуми тут же отскочила назад. Пальцы, как одержимые запорхали в воздухе пока она складывала печати… Ей толком нечего было ему противопоставить. Не одна из ее техник не имела достаточной мощи, чтобы пробить его оборону. Единственное, на что она могла рассчитывать — на свою волю и решимость. Жалобный стон коснулся слуха. Состояние Неджи внушало ей нешуточные опасения. Пока она пыталась «одолеть Фудзияму», он лежал неподвижно, а кровавое пятно под ним стремительно разрасталось. С этим необходимо было срочно что-то решать. Счет шел даже не на минуты. Касуми действовала быстро! Так быстро, как только могла, но и этого оказалось мало. Прозорливо прочитав ее задумку, Пейн вновь опередил ее, не успела она завершить последовательность печатей. Он вырос перед ней, словно из-под земли и приставил к горлу тот самый клинок по лезвию которого все еще стекала кровь Неджи. Все кончено… Касуми в бессилии уронила руки. Черное лезвие едва касалось ее горла, но она чувствовала исходящий от него тошнотворный запах крови. Касуми приглашающе приподняла и запрокинула голову. Ее жизнь — нечто, если мертвы друзья. — Готова голову сложить за него… — на скулах Пейна заиграли желваки. Взгляд рениннгана пробирал до мозга костей. Он хотел ее смерти. Желал ее крови. Но по каким-то неведомым причинам медлил. Вскоре она узнала почему. — Выходит, прав был Хидан, видя в мальчишке угрозу. Как жаль, что я ранее не внял его словам. Разом стольких проблем удалось бы избежать… Касуми дерзко сверкнула взглядом. — Тогда бы точно не получил и сотой доли того, что поимел! Пейн пропустил язвительный намек мимо ушей. — Мне ничего не стоит убить тебя сейчас, а следом и напарника… — Не понимаю, почему ты медлишь? — меланхолично отвечала куноити. — Разговоры не сделают тебя человечней и не отмоют от крови… — К чему мне человечность? Мир слишком жесток, чтобы проявлять к нему гуманность. И пусть я не блистаю добротой и терпимостью, зато имею все что хочу! — К этому мне больше нечего добавить… — устало вздохнула Касуми и схватилась за клинок. То, что она испытала было очень странно. Ей под кожу будто влилось нечто бурлящее. Она хотела одернуть руки. Но под испытующим взором мужчины сдержалась, и виду не подала, что испытывает дискомфорт. Однажды он уже обвинил ее в непрофессионализме. Больше она ему такой радости не доставит. — Делай то, зачем пришел и покончим с этим. Касуми с готовностью смежила веки. Повисла пауза. — Я не убивать тебя пришел. Она открыла глаза. — Не меня так Неджи? — перефразировала она. Лицо Пейна осталось непроницаемо. — Его жизнь мне не нужна и задаром. Но я готов взять ее, если ты откажешься выполнять мои условия. Повисла неловкая пауза. Касуми не понимала, радоваться ей или плакать. Впервые симпатичный ей мужчина, любимый ею мужчина, преодолел все мыслимые и немыслимые преграды, лишь бы заполучить ее. Раньше она полагала, что только Хидан грешит безумством. Однако Пейн, похоже, от него не далеко ушел, если не сказать переплюнул. — Какие? — был краток ее вопрос. — Ты должна выполнить взятые на себя обязательства. Должна пойти со мной. Губы Касуми тронула грустная улыбка. — Зачем я тебе? Я ужасный подчиненный. Во мне мало дисциплины и я склонна саботировать любые приказы, идущие в разрез моей воле и представлениям… — не удержавшись от иронии, напомнила она, только теперь начиная понимать, что Акацуки никогда и не искали в ней союзника. От напряжения Касуми переусердствовала и ее ладонь, сжимавшая клинок, обагрилась кровью. Пейн заметил это, но его меч не дрогнул. — Ты знаешь ответ… — чеканно промолвил он. — Предлагаешь снова в петлю? Лучше убей! Я не хочу больше… Он резко оборвал поток ее банальностей: — Я лучше убью его… — через плечо куноити глаза синоби отыскали раненного. Касуми хотела бы проследить за ним. Но в сложившихся обстоятельствах это было не возможно. Губы ее затряслись и Пейн великодушно заметил: — Он все еще жив. — сказал синоби, проникая в ее мысли. — Я чувствую его пульс. Но ему недолго осталось. Одно слово и я облегчу его агонию. Клинок, чиркнув по ее ладоням, исчез в рукаве. Так же как и он, был перед ней и вот уже маячит в опасной близости от Неджи. — Не смей, слышишь? Он здесь совершенно ни при чем! — развернулась за ним она. Он проигнорировал этот вопль отчаяния и тогда девушка кинулась на опережение — обогнала его и заслонила собой напарника. Пейн без усилий отшвырнул ее в сторону. Но Касуми, спотыкаясь, вернулась обратно. Попытка завязать борьбу безнадежно провалилась. Пейн не собирался сражаться с ней и всеми своими действиями демонстрировал это. Каждый раз, когда она вставала у него на пути, он безжалостно бросал ее на пол. То же самое происходило, стоило «задуматься» о ниндзюцу. Совершенно обессилив, Касуми, накрыло уныние. Снова, как тогда в селении Дождя, она ощутила собственную несостоятельность. Ей никогда не одолеть его. Не спасти Неджи. Он слишком силен и если пожелает, сможет в любой момент прикончить их обоих. В руках Пейна вновь зловеще блеснул черный клинок. Лиловые глаза метнулись к ней, своим неописуемым равнодушием переворачивая душу вверх дном. — Вернемся в Дождь, Касуми… — неожиданно милостиво попросил он. — Нет… — куноити затрусила головой. — Я не могу… Это место убивает меня…  — Тогда запомни этот день и этот час! — Пейн занес над телом Неджи меч. — Ты сама его погубила… Секунду Касуми смотрела на синоби, словно в затмении, понимая, что жизнь Неджи для него ничего не стоит и он убьет его без зазрения совести. Но когда клинок обрушился вниз, она с истошным визгом бросилась ему в ноги. — Пожалуйста! Я сделаю все, что хочешь! Только не убивай! Лезвие замерло в считанных сантиметрах от цели. Он снисходительно посмотрел на нее, движением головы приказывая подняться. Горя от унижения, Касуми шатко поднялась на колени. Это был отчаянный шаг. Но другого способа остановить его она не знала. Пейн чудовищно силен. Опасны и смертоносны его люди, разнесшие в пух и прах селение… Меч неуловимо исчез в рукаве также внезапно, как и появился. Мужчина посторонился, тем самым позволяя ей оказать помощь напарнику. Куноити ползком добралась до него и незамедлительно приступила к осмотру. Но прежде она перевернула Неджи на спину. Тихий стон вселял надежду. Он заметно отяжелел. Одежда обильно пропиталась кровью и прилипла к телу. Она вытерла его перепачканное лицо. Отвела назад слипшиеся сосульками волосы, затем проверила пульс. Он хорошо прощупывался, но был слабым, дыхание — прерывистым. Касуми осторожно стащила с синоби кимоно, стараясь не обращать внимания на сверлящий ее затылок рениннган. Солнечный свет, струящийся из окна, осветил его по спортивному поджарый торс сплошь усыпанный ссадинами и кровоподтеками. Пальцы, обследовавшие грудную клетку, обнаружили множественные переломы ребер. Однако самым страшным повреждением была обильно кровоточащая рана в плече чуть повыше сердца. Касуми свирепо взглянула через плечо. Зверюга, похоже пытал его не один час… Впрочем, все ранения были произведены очень искусно, и, по видимому, имели цель нанести максимальный ущерб организму, но при этом сохранить жизнь. Отвлекаясь от удручающих мыслей, Касуми сосредоточилась на ранении. Кости не задеты. Рана абсолютно типичная для данного вида оружия: колотая, с чистыми, неинфицированными краями. Подобные ранения в их среде случались сплошь и рядом и очень редко, лишь в случаях несвоевременно оказанной медицинской помощи кончались летальным исходом. Однако это из разряда статистики. В ситуации с Неджи было нечто, что весьма тревожило Касуми. Она попыталась остановить кровотечение, при этом мысли ее кружили вокруг меча, но оно поддавалось с трудом. А что, если материал, из которого выполнен клинок, способен форсировать процессы в организме и каким-то образом влиять на каналы чакры? Это многое объясняло… С головой уйдя в лечение, куноити потеряла счет времени. От длительного сидения в сгорбленной позе затекла шея. Она механически помассировала ее и плечи, каждой клеточкой тела ощущая на себе взгляд Пейна. Он совершенно бесстрастно наблюдал за ее манипуляциями и, кажется даже ни разу не шевельнулся. «Ты снова в его руках… — напомнила себе Касуми. — Так и будешь всю жизнь скакать под его дудку? Ради Неджи — хоть вечность. Или до тех пор пока не надоем ему…» Наконец она с успехом завершила лечение. Ей удалось остановить кровотечение и теперь жизнь Неджи до поры до времени находилась вне опасности. Он, разумеется, нуждался в круглосуточном уходе. Но так, по крайней мере, когда она уйдет, он сможет дождаться помощи. На самом деле Касуми не особо любила врачевать. Обычно это отнимало у нее слишком много сил. Вот и сейчас она была истощена. Переводя дух, куноити задержала сложенные ковшиком друг на другом ладони на плече напарника. Когда он пришел в себя, тут же попытался подняться. — Не двигайся… Тебе необходим покой. Никаких резких движений, иначе рана вновь откроется и я не смогу больше помочь тебе… — мягко предостерегла она. Губы синоби зашевелились. Вероятно, он хотел ей что-то сказать, но слабость взяла верх, и он снова погрузился в беспамятство. Касуми скинула плащ и бережно накрыла им синоби. — Прежде чем мы покинем селение, я хочу чтобы ты пообещал мне кое-что Пейн… — поднимаясь на ослабших ногах, обронила она. — Зависит от того, о чем именно ты хочешь попросить… — откликнулся он. Его неуловимый шаг заставил ее вытянуться стрункой. Он оказался совсем близко. Испытывая смутное волнение, Касуми словно воочию видела разделявшую их пропасть. Они из разных миров. И пусть в его присутствии ее сердце тоскливо стонет, им никогда не быть вместе в полном смысле этого слова. Коноха и чуть не отдавший богу душу Неджи всегда будут стоять между ними. Ветер проник через разбитое окно. Взметнулись полы плаща синоби. Рениннган нашел ее тревожные глаза и она вздрогнула. Гнев все еще кипел в ней, но вместе с тем, Касуми поймала себя на мысли, что в глубине души жаждет вновь испытать тепло его рук, вкусить требовательную сладость губ. «Это всего лишь инстинкты, перестань дрожать! Пейн — не первый твой просчет. С Хиданом было так же…» — тщетно внушала она себе. От его пристального взгляда внизу живота разливалось настойчивое тепло. Разве нормально любить и ненавидеть одновременно, каждую минутку, каждую секунду своей жизни проклиная и в тоже время отчаянно желая?! Касуми устала бороться с наваждением. Эти долгие, утомительные месяцы она бесконечно сражалась с собой, но безнадежно проигрывала. Так сильно и отчаянно она не старалась забыть даже Хидана. Пейн молчаливой тенью маячил в ее мыслях, точно так же как и сейчас — наяву. Она бы с легкостью могла оказаться в его объятиях, стоило только приголубить, прошептать пару ласковых слов и он не устоял бы. Взор Касуми ускользнул от глаз синоби и спустился вниз по унизанной передатчиками переносице, мимо притягательно выпуклых губ и твердого подбородка, частично скрытого за воротом плаща и уперся в ритмично вздымающуюся грудь. — Я приму все твои условия, сколь жесткими и требовательными они не были. Буду с тобой столько, сколько захочешь, буду безропотно выполнять любое желание, любую прихоть, убивать, грабить, если прикажешь. Но взамен ты должен поклясться, что никогда и ни при каких обстоятельств более не потревожишь покой Конохи, не тронешь Неджи. Чеканный слог взлетал под своды крыши. Касуми старательно стремилась придать голосу твердости и убедительности. Но он все-равно предательски вибрировал. — Твоя забота очень трогательна… — сухо заметил Пейн. — О друзьях и близких принято заботиться. Это естественно… — парировала Касуми. — Согласен… — впервые согласился с ней он коротко и без каких-либо дополнительных комментариев, замолчал. Его вниманием завладел лежавший на полу юноша. Когда тишина неприлично затянулась и стала сжимать их плотным кольцом, Касуми поинтересовалась: — На площади я столкнулась с одним из ваших… Он вел себя странно, говорил и держался, словно мы знакомы сто лет, хотя я уверена, что мы никогда до этого не встречались. Он говорил как ты. Откуда он меня знает? Рениннган метнулся к ней. Жестокие губы молчали. А вот его руки взмыли вверх и на удивление ласково коснулись пряди у ее виска. Сердце Касуми зашлось в экстазе. Дыхание оборвалось. В реальности его прикосновения были нежнее и проникновенней, чем в воспоминаниях. Читая возбуждение в ее расширившихся зрачках, Пейн с расстановкой изрек: — У меня много лиц, Касуми… Я тебе уже однажды говорил. — Говорил. Но это ничего не объясняет… — пробормотала куноити, помимо воли опуская ресницы. Ей хотелось прижаться к его ладони, а еще лучше — к нему самому и никогда больше не отпускать. Он проигнорировал ее замечание, и сделал то, о чем она только что мечтала. — Я могу гарантировать только одно, Касуми. Коноха никогда не встанет между нами. Они беспрепятственно покинули селение. Касуми ждала, что к ним присоединятся остальные Акацуки. Однако в лесу их нагнал отряд рыжих, среди которых был и тот, который сражался с Хатаке Какаши. Этот факт встревожил куноити. Копирующий ниндзя — фигура для Листа значимая и ей бы не хотелось, чтобы с ним что-либо случилось. Первым порывам куноити было расспросить об этом Пейна. Однако по мере того, как ее глаза отмечали некоторые детали, а мысли складывались в последовательную цепочку, она забыла об этом. Огонь рыжих волос, у кого-то длинных, у некоторых коротких. Бледные лица и обилие передатчиков на мрачных, застывших физиономиях. Черные плащи с россыпью алых тучек. Этим сходство «огненного» отряда меж собой исчерпывалось. Они, все как один, вели себя странно и немного нелюдимо, держались на расстоянии с молчаливой понятливостью, будто роботы или программированные марионетки. Касуми долго исподволь наблюдала за ними, отмечая эти странности. Они же не сговариваясь, двигались ровной шеренгой. И даже расстояние между ними издали казалось выверенным до миллиметра. — Эти парни меня пугают… — промолвила куноити, оглядываясь. — От куда они только взялись и где остальные? Что это за ребята? — Ты задаешь слишком много вопросов… — заметил Пейн статично. Глаза его глядели вперед, но словно приклеились к ней. — А ты на них крайне невнятно отвечаешь! — возразила Касуми. — Все уже сказано, Касуми… — соскочил Пейн. Девушка поняла, что вытащить из него больше у нее не получится. Между тем, пятерка, а их было именно столько, внезапно взметнулась ввысь под кроны деревьев и рассредоточилась по лесу. — Как узнал где искать меня? — все еще под впечатлением от произошедшего дома, крикнула она, методично летая с ветки на ветку. Пейн двигался рядом. — По-моему ты всегда хотела вернуться в Коноху. Ты даже за своего напарника не особенно цеплялась. Порой мне казалось, что если станет слишком горячо, ты бросишь его. А затем все изменилось… — мужчина прервался и пристально посмотрел на нее, насколько это вообще было возможно в процессе бега. Краска пятнами проступила на щеках куноити. Синоби же продолжал: — Что заставило тебя передумать и попытаться построить отношения? Исчезновение Хидана или все-таки… Понимая, к чему склоняется разговор, Касуми выпалила: — Ничего я не пыталась! Ты шантажировал меня! Что мне еще оставалось? — Принять происходящее, как данность. Ведь было время, ты доверилась чувствам… — Перестань! Я не настроена обсуждать сейчас это! — взвилась Касуми и ловко спикировала на землю. Дальнейший путь она намеревалась проделать пешком, по возможности держась от него подальше. Однако Пейн последовал за ней и в спину ей донесся вопрос: — Почему это злит тебя, Касуми? Снова пытаешься убежать от себя? Ему легко было рассуждать. Бессовестный. Беспринципный. Жестокосердный. Она хоть и бывала такой же, но по большей части то была всего лишь бравада — попытка скрыть уязвимость и только. — Дело не в этом! — воскликнула она. — А в людях, которых ранили наши отношения… — Напарник? — предположил Пейн. Касуми тряхнула головой. — Конан! Ее слова повисли в воздухе, напряжением застыв между ними. Пейн остановился. Она пролетела мимо и тоже встала. — А еще ты, твои методы… Чужой, родной, любимый… Презираемый, но так горячо обожаемый… Касуми бежала от него, но всем сердцем желала быть рядом, сама отвергала и сама же страдала от этого… Повернувшись к мужчине, чье безучастное статичное лицо не могла выбросить из головы все эти долгие месяцы, Касуми позволила себе вольность. Белой пташкой взметнулась ее холодная ладонь, местами перепачканная засохшей кровью, и легла на мерно колышущуюся грудь. — Ты зря выдернул меня из привычной среды. Ты зря пришел. Я никогда не смогу смириться с твоим образом жизни, никогда не приму идеологию Акацуки. Это всегда будет разделять нас, и со временем разведет в разные стороны. Мне чуждо отступничество. Уж лучше смерть! — Касуми взволнованно прервалась. Пейн был не проницаем. Его глаза задумчиво рассматривали ее руки. И тогда она в сердцах ударила его по груди кулачками. — Услышь же меня! — крикнула Касуми. — Как бы я к тебе не относилась, я навсегда останусь синоби Листа. Это не изменится, и рано или поздно ты возненавидишь меня! Так зачем ждать, когда судьба насильно сделает нас врагами?! Не лучше ли будет покончить с этим сейчас? Касуми с надеждой заглянула в глаза любимого, желая найти в них хоть малую толику понимания. На мгновение ей показалось, будто ей это удалось. Рениннган заиграл гранями, а руки мужчины крепко сомкнулись за ее спиной. Девушка прильнула к нему всем телом. Как же она истосковалась по нему. Подбородок Пейна прижался к ее виску и над самым ухом она услышала его вдумчивые слова: — Ты права. Моя жизнь не образцовая. Я не могу изменить ее. Тебе придется это принять. — Я не смогу… — простонала она, уткнувшись носом в его грудь. — Я люблю тебя, Касуми… — сказал Пейн, как будто это оправдывало и искупало все. — С тех пор как я впервые увидел тебя уверенно вышагивающей по улицам Конохи. Тогда во мне что-то дрогнуло, и я понял, что не смогу жить без тебя. Не веря своим ушам, куноити чуть отклонилась в кольце его рук. Лиловые воды рениннгана были необычайно волнительны. Ее затянуло в их глубины. Но сил барахтаться и спасаться у нее уже не было. — В тот раз ты действительно пришел в Скрытый Лист по наводке Хидана? — не удержалась от вопроса Касуми. Пейн отвел волосы с ее лица. — Мы долго искали подходы к Конохе. Нам необходим был человек, близкий к Хокаге, чтобы получать информацию из первых рук. Хидан предложил обратить внимание на тебя, утверждал, что знает, как убедить тебя сотрудничать с нами. Касуми опустила ресницы и иронично усмехнулась. Ей стало грустно от осознания того, что в весь этот кошмар втянул ее бывший возлюбленный. А в том, что Пейн предельно честен с ней сейчас, она не сомневалась. — Паршивец знал о моих слабостях… — процедила она. — Это опасное оружие в неправильных руках… — добавил Пейн. — И я сама его ему дала! — задохнувшись от горечи и унижения, куноити захотелось вырваться из баюкающих, превращающих ее в желе, объятий. — Не знаю, почему вы расстались, но он, вероятно, раскаивался… — Не смеши! — воскликнула Касуми. — Хидан не способен на это. Просто его подвинул с пьедестала собственный босс! Слова слетели с языка и лишь затем девушка осознала, что выдала саму себя. Она поджала губы, даже и не рассчитывая, что он не поймет. Так и случилось. — Продолжай… — попросил Пейн. Касуми стыдливо отвернулась, старательно избегая его пытливого взгляда. Мужские пальцы решительно обхватили ее подбородок и их глаза соединились. — Почему? Почему ты бежала? Я чуть с ума ни сошел… — Потому что я испугалась… — отважилась на откровенность Касуми. Им давно стоило поговорить. Так почему не сделать это сейчас?